Суверенитет народов – движущая сила современности

 

suverenitet_narodov.jpg

Национальный вопрос был и остается одним из наиболее сложных, но вместе с тем и наиболее тонких и деликатных вопросов современности. Для многонациональных государств он является еще и тем камнем преткновения, о который спотыкаются даже самые демократические, с устоявшимся укладом жизни сообщества. Недооценка этого вопроса, его влияния на формирование общественного сознания, на создание обстановки национального согласия; пренебрежение самобытностью народов, принадлежащих к национальным меньшинствам, попытки их принудительной ассимиляции приводили и приводят к напряжению в обществе, провоцированию межнациональных конфликтов, а в далеко зашедших случаях — к этническим войнам и кровопролитию.

В равной степени это относится и к тем странам, где некоренные народы не имеют мест компактного проживания и где утерян их разговорный и литературный национальный язык. В этих условиях малые народы упорно борются с надвигающейся ассимиляцией, за сохранение своей национальной идентичности: создаются национальные общественные объединения, открывают культурно-информационные центры, а многочисленные образовательные проекты связывают эти народы со странами исхода. И вот мы уже видим, как даже утрата собственного языка не является для них определяющим фактором. На наших глазах возник феномен национальной культуры малых народов на языке титульной нации — феномен, никем пока не изученный и до конца пока не осознанный.

В наши дни данные о национальной принадлежности исчезли (или, по крайней мере, должны были исчезнуть в соответствии с законодательствами большинства стран на постсоветском пространстве) из паспортов и анкет, а межнациональные браки стали совершенно обычным явлением. В этих условиях естественная ассимиляция (то есть утрата национального самосознания) приводит к постоянному и стойкому уменьшению населения малых народов. Поэтому главная забота для них сегодня: не допустить утраты национальной самобытности и сохранить то, что называется этническим ядром, — носителей национального духа, национальных традиций, культурных и исторических ценностей. Причем процесс этот при всей субъективной его сущности носит абсолютно объективный характер и целиком зависит от всего хода исторического развития человечества в ХХ и ХХI столетиях.

К началу прошлого века стало очевидным, что имперская форма государственного устройства уже не в состоянии обеспечить эффективность экономического развития современного общества, а религия перестает быть основным фактором, определяющим групповую принадлежность человека. Первым симптомом надвигающегося распада империй стал кризис и распад колониальной системы, а первым симптомом слабости религии как основного элемента консолидации народов стало появление на карте мира первых в ХХ веке мононациональных государств.

В 1902 г. в результате восстания и испано-американской войны (1898) провозгласила свою независимость и стала республикой Куба. В населенной испанцами и бывшими рабами — выходцами из «черной» Африки стране возник новый народ — кубинцы. Спустя год, отделившись от Колумбии, независимость провозгласила Панама, и в населенной, в основном, метисами и мулатами стране возник еще один новый народ — панамцы. Так проявилась одна из важнейших функций государства — нациообразующая. Правда, и Куба, и Панама тут же и надолго оказались в полуколониальной зависимости от США, но, как говорится, дело было сделано — параду суверенитетов в ХХ веке начало было положено. А в 1905 году шведский король Оскар II отрекся от норвежского престола, и на месте объединенного шведско-норвежского королевства, созданного еще в 1814 году, возникли два государства — Швеция и Норвегия. Так проявилась одна из важнейших функций нации — государствообразующая.

Национальный аспект значительно усилил борьбу народов за освобождение от колониальной зависимости. В 1905 году началась революция в Персии, которая до начала ХХ века находилась в зависимости от России и Великобритании. К 1911 году Персия уже имела конституцию и собственный парламент (с 1935 — Иран).

5 октября 1908 года князь Фердинанд провозгласил полную независимость Болгарии от Османской империи и принял титул царя. Он же стал инициатором создания Балканского Союза, в который вошли Болгария, Сербия, Греция и Черногория. Первая Балканская война (1912—1913) привела к полному освобождению Балканского полуострова от османского господства, и сразу несколько народов получили независимость: в 1908 г. — Болгария, в 1910 — Черногория, в 1912 — Албания. (Сербия и Греция обрели независимость еще в ХIХ веке.)

Начались изменения на колониальных территориях: Испания и Португалия потеряли Марокко, над которым в марте 1912 г. был установлен французский протекторат; слабеющая Османская империя сначала уступила Италии Ливию (1912), а потом передала под протекторат Великобритании Египет (1914). Позднее (уже по Версальскому договору) потеряла свои африканские колонии Германия.

Первая мировая война и последующие за ней революции потрясли мир: на политической карте планеты одно за другим стали появляться мононациональные государства. Октябрь 1917 года в России привел к тому, что нации бывшей Российской империи «сразу же, одна за другой, поспешили отгородиться от большевистской Великороссии собственными государственными границами, отделившись от империи и провозгласивши свою независимость» [1]. В декабре 1917 года независимость от России получила Финляндия, в октябре следующего года была восстановлена государственность Польши. Затем «стали самостоятельными государствами (с севера на юг): Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Украина, Казацкая земля, весь Кавказ и весь Туркестан; заговорили о государственной самостоятельности даже в Сибири, в тех ее частях, где великорусская колонизация, хотя и представляла уже большинство населения, но была оторвана от исторических традиций собственной Великороссии» [2].

В 1918 году распалась Австро-Венгерская империя, на развалинах которой возникли сразу три государства: Австрия, Венгрия и Чехословакия. В том же году получила независимость Исландия, пять веков (с 1397) входившая в состав Дании, а в1921 году было провозглашено Ирландское свободное государство.

Наибольшие геополитические изменения произошли в Азии. Османская империя, воевавшая на стороне Германии, потеряла в 1918 году огромные территории. Независимыми государствами стали Сирия (1920), Ливан (1920), Ирак (1921), Трансиордания (1921), Египет (1922), Хиджаз (1927, ныне — Саудовская Аравия). Некоторые из них еще долгое время были подмандатными территориями Англии и Франции, в том числе Палестина — историческая родина евреев и предполагаемое место для создания еврейского государства, но в целом процесс суверенизации остановить уже было невозможно. Правда, не все случаи объявления независимости завершались созданием суверенных государств: Афганистан (1919) был немедленно поглощен Англией, решение о создании Курдистана (1920) с приходом к власти в Турции Кемаля Ататюрка так и не было воплощено в жизнь, а Страна Басков, возникшая в 1936 году в ходе Испанской революции, спустя три года, с установлением диктатуры Франко, была ликвидирована.

Аналогичные процессы происходили и на территории бывшей Российской империи. К 1941 году СССР почти полностью восстановил ее территорию, поглотив в свои необъятные просторы все получившие независимость после событий 1917 г. страны, исключая Финляндию, оказавшую ожесточенное сопротивление во время зимней кампании 1940 года. Как отмечает в вышедшей в Париже в 1938 году (то есть, еще до присоединения к СССР Бессарабии, части Польши и стран Балтии) книге «Национально-государственная проблема в СССР» находившийся в эмиграции известный украинский демократ Максим Славинский, борьбу за независимость эти «подкомандные нации проиграли»: «боролись они разрозненно, помощи ниоткуда не получали, боевого снабжения не имели и пали жертвою чисто физического преобладания великорусской массы, руководимой большевиками» [3].

Трагические события Второй мировой войны и гибель десятков миллионов людей на время приостановили возникновение мононациональных государств, но гибель Третьего рейха, а спустя четыре с половиной десятилетия и распад СССР привели к обретению независимости и объявлению государственности двух десятков наций на почве консолидации их народов вокруг национальной идеи. Стало совершенно очевидно, что национальное самосознание превращается в движущую силу общества, не считаться с которой не только нельзя, но и преступно. Великодержавный шовинизм, служивший краеугольным камнем империй, стал их основным могильщиком.

В 1945 году Нидерланды признают независимость Индонезии. В 1947 году обретает независимость Индия, и возникают два суверенных государства: Индийский Союз (с преимущественно индуистским населением) и Пакистан (с преимущественно мусульманским населением). Начинают, наконец, получать независимость французские колонии и подмандатные территории: Ливан (1951), Мадагаскар (1960), Французская Экваториальная Африка (Конго, Габон — 1960), Алжир (1962)… Примеры можно продолжить.

14 мая 1948 года провозглашает независимость возникшее на месте древней Иудеи Государство Израиль — евреи обретают утраченную два тысячелетия назад государственность. Решение о создании Израиля и Палестинского арабского государства на части территории Палестины, подмандатной (с 1918) Англии, принимает 29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН. Исправлена еще одна историческая несправедливость: возникшие за долгие века рассеяния многочисленные группы еврейского народа, разделенные культурными, религиозными и языковыми барьерами (наиболее крупные — ашкенази и сефарды), получили возможность для консолидации на основе общности территории и реставрированного разговорного и литературного древнееврейского языка (иврита). Разрешилось противоречие, которое в соответствии с существующими в ХХ веке установками не позволяло евреям быть самостоятельным народом. «Понятие народа предполагает известные условия, которых в данном случае нет налицо, — писал в свое время В.Ленин. — Народ должен иметь территорию, на которой он развивался, а затем в наше, по крайней мере, время… должен иметь общий язык. У евреев уже нет ни территории, ни общего языка» [4]. С созданием собственного государства евреи приобрели и территорию, и общий язык.

Мощным парадом суверенитетов были отмечены 1990-е годы. На развалинах СССР возникло 15 суверенных государств. Чехословакия разделилась на Чехию и Словакию. Не очень большая Югославия дала жизнь шести странам. Последняя из них — Черногория — получила независимость (от Сербии) уже в 2006 году. Процесс этот не завершен и поныне. За право создать свое государство борются курды, несколько миллионов которых компактно проживают на территории, как минимум, пяти стран. С оружием в руках пытаются восстановить свою Страну баски. Существует проблема с международным признанием самопровозглашенной Приднестровской республики, с автономиями Крыма, Абхазии и Южной Осетии, с шестью округами Ольстера, которые под названием Северная Ирландия остались под юрисдикцией Великобритании. Борются за признание автономии от Испании каталонцы.

Проблемы осложняют религиозные и политические распри: воюют сунниты и шииты Ирака, протестанты и католики Ольстера, не решены проблемы взаимоотношений православной Сербии и мусульманского Косово. Свыше трехсот тысяч погибших и два с половиной миллиона беженцев стали в Судане жертвами двадцатилетней борьбы за независимость христианского «юга» от мусульманского «севера». Политическое противостояние разделяет Северную и Южную Кореи. С 1988 года тлеет вооруженный армяно-азербайджанский конфликт по поводу статуса Нагорного Карабаха.

Глобальные изменения на геополитической карте мира привели к не менее глобальным изменениям в этническом сознании человечества. Один только пример. Кто такие арабы? Люди, родным языком которых является арабский. Так гласит энциклопедия. А к какой группе населения относятся арабы? К семитской, потому что арабский язык относится к группе семитских языков. Как и евреи, кстати. Но ведь это не этническая и не национальная, а лингвистическая дефиниция. А с точки зрения этноса, нации? И тут выясняется, что к концу ХХ века уже как-то не принято говорить об арабах «вообще». Сегодня большинство арабов живет в своих национальных квартирах, и сегодня это — египтяне, ливанцы, ливийцы, сирийцы, иракцы, иорданцы…

Недавно в результате самоидентификации появился новый народ — палестинцы. Это — арабы, населяющие сектор Газы и Западный берег реки Иордан, территории, от которых в 1988 году добровольно отказались Египет и Иордания. Появился народ — значит, рано или поздно, появится и государство, название которому даст национальность его населения. Но бывает и наоборот. Кто такие пакистанцы? Люди, проживающие на территории Пакистана. А по этническому происхождению это — пенджабцы, синдхи, пуштуны, белуджи.

Возникновение мононациональных государств — результат позитивного развития истории и определенной либерализации общественных отношений, характерный для ХХ века. Конечно, обретение независимости — огромный, длящийся десятилетиями, порой связанный с огромными человеческими потерями процесс. Идея национальной государственности должна вызреть в недрах глобального исторического процесса — борьбы народов мира за собственное суверенное существование. Процесса, который еще далеко не завершен.

Попытки возврата к империям противоречат всему ходу геополитических процессов в сегодняшнем мире. В наше время никто уже не хочет жить в «коммунальной квартире», каждый народ хочет иметь собственный национальный очаг и, обретя его, чувствовать себя хозяином в своей стране — со своим собственным национальным достоинством, своей культурой, своими традициями, отличными от культуры и традиций других народов. И вот мы видим, как о своей полной независимости начинают говорить шотландцы в Великобритании, каталонцы в Испании…

Параллельно идет процесс воссоздания единства наций, утраченного в результате потрясений ХХ века: многотысячными жертвами заплатил за целостность своего государства вьетнамский народ; рухнула Берлинская стена и возникла единая Германия; борются против разделения своего острова на две половинки киприоты…

Однако имперское сознание еще долго не будет отпускать тех, кто в борьбе с суверенизацией потерпел поражение. Их унижение, их задетое самолюбие «сюзеренов», которых покинули взбунтовавшиеся «вассалы», раз за разом будут приводить к этническим конфликтам, и будет вновь и вновь литься кровь ни в чем не повинных людей. Применительно к имперской политике царской России и ее преемника — СССР, монстра, занимавшего «одну шестую часть земного шара», эту мысль с поразительным предвидением высказал еще в 1938 году все тот же Максим Славинский. Назвав попытку создания в СССР единой имперской нации (так называемой «общности советский народ») «национологическим курьезом», он за полвека до развала советской (а как мы теперь понимаем, и всей мировой коммунистической) империи писал:

«Такой народ не способен на благоразумный отказ от своих претензий на властвование. И особенно не могут сделать этого его командные слои, бывшие и настоящие, ибо эти претензии стали органической частью в составе их национального мироощущения, а то или иное изменение этого мироощущения требует, как известно национологам, весьма длительного времени… Подкомандным нациям на этот счет не годится создавать никаких иллюзий. Борьбой и кровью окрашен их отрыв от имперской России, в той же атмосфере произойдет и их освобождение от СССР. Других путей к разрешению национально-государственной проблемы на востоке Европы история не знает, а современная действительность не указывает»[5].

О том, какие механизмы могут быть включены (и включаются) для сохранения (или возрождения) территориальной целостности и экономического могущества империй можно судить по выступлению одного из лидеров идеи российского великодержавного шовинизма, редактора газеты «Завтра» Александра Проханова, открывшего новый, 2006 год в своем издании публикацией под весьма многозначительным названием: «Империя заносит «булаву» — этаким манифестом современного постсоветского империализма:

«...начинают угрюмо шевелиться, неуклюже напрягаться дремлющие в недрах Государства Российского мускулы реальной империи… новой, еще не названной, не нашедшей себе эмблему, философскую форму, изреченную идеологию и живую культуру. Нефть и газ становятся орудием новой имперской политики. Стальные жгуты опутывают и скрепляют разорванные пространства, заставляя отпавшие окраины теснее жаться к могучим бокам метрополии. Украина почувствует, как остывает ее техносфера без русского газа. Прибалтика очень скоро поймет, что она — лишь букашка, ползущая по стальной трубе русской энергетики. Трубопроводы по дну Балтийского моря, в обход надменной шляхты, напрямую в Германию, есть долгожданная, отложенная на весь двадцатый век ось «Берлин-Москва»…[6]

Своих оппонентов А. Проханов называет «крючконосыми «антифашистами», которые «навьючивают на русские патриотические организации тухлую дерюгу «русского фашизма». Но вчитаемся внимательно в вышеприведенные слова этого «патриота». Даже если отбросить идеи экономического (топливного) шантажа и угрозы, хамское и высокомерное оскорбление национального достоинства других народов, а оставить только один пассаж об «отложенной на весь двадцатый век оси «Берлин-Москва», и этого достаточно, чтобы почувствовать ностальгию об ушедших в историческое небытие преступных сталинско-гитлеровских «империях зла».

Распад империй и становление мононациональных государств, при всей сложности и противоречивости этого процесса, является основной геополитической тенденцией современности. Задержать этот процесс на какой-то период, конечно, можно, остановить — нет. И в этом плане весьма проблематично выглядит все еще не угасшая во многих умах идея объединения России и Беларуси в одно унитарное государство.

И еще один аспект этого глобального процесса. Обретение независимости многих государств немедленно отразилось на росте национального самосознания их рассеянных по странам диаспоры сыновей. Людям свойственно стремление к определению своей групповой принадлежности. В наши дни основным признаком ее стало этническое или национальное происхождение человека. Недооценка стойкости этого психологического феномена уже привела к тяжелейшим последствиям — к этническим конфликтам и, в конечном итоге, к распаду многонациональных государств, в том числе СССР. Даже в такой стране, как США, стране эмигрантов, стране людей, не привязанных психологически (исторической памятью) к определенным территориям, отмечается нарастание напряженности между испано- и англоговорящими анклавами. Сохранить многонациональный характер страны, пестроту ее национальной самобытности и уже одним этим обеспечить межнациональное согласие, а значит, и общенациональный мир — одна из основных задач любого государства.

 

1. Славинский М. А. Национально-государственная проблема в СССР. Париж, 1938. С. 59.

2. Там же.

3. Там же. С.63.

4. Ленин В. Положение Бунда в партии. // Полн. собр. соч. Т.8. С.73.

5. Славинский М. А. С.75.

6. Завтра, 2006, № 1.


          № 16, май — жнівень 2007

 
 
Яндекс.Метрика