Рэй Коннифф - эра свинга

 

reikonn.jpg

По всем музыкальным канонам общепринятой датой конца эры свинговых биг-бендов считается 1946 год. Так ли это?

НЕМНОГО ИСТОРИИ

В годы войны рост расходов на милитаризацию экономики и 20-процентный налог на индустрию развлечений привели к тому, что содержать большие оркестры стало экономически невыгодно. Огромными шагами развивалось телевидение, и миллионы людей стали находить свою прелесть в вечерах у "голубого экрана". Из-за падения посещаемости ночных клубов и резкого сокращения их доходов владельцы этих заведений уже не могли позволить себе такую роскошь, как содержание оркестра из 16-18 человек, а в результате на сцене твердо укрепились малые составы. Кризис больших оркестров привел к тому, что даже гранды мирового джаза один за другим начали покидать сцену. В одном только декабре 1946 года прекратили существование оркестры Бенни Гудмена, Томми Дорси, Джека Тигардена и Бенни Картера.

Уход с эстрады больших оркестров означал конец целой эпохи в истории мировой культуры, когда впервые музыка смогла овладеть самыми широкими слоями населения. Легко запоминающиеся синкопированные мелодии на счет "четыре четверти" были общедоступны, форма исполнения обычно лежала в рамках классического блюза, а основная сфера обитания чаще всего не покидала танцевальный зал. Достижения грамзаписи принесли эту музыку в каждый дом. Игральные автоматы сделали ее достоянием магазинов и кафе. Радио транслировало концерты и целые джазовые фестивали. Первый и последний раз в своей истории джаз был формой популярной музыки.

Но эра свинга привела еще к одному серьезному результату: она сформировала огромную аудиторию любителей, хранивших ей верность вне зависимости от появления новых течений, новых оригинальных коллективов и отдельных исполнителей. В каждом танцзале всегда оказывалась большая прослойка посетителей, которая осаждала эстраду: они приходили не танцевать, а "слушать". Мощная слаженная игра оркестровых групп, богатейшее тембровое разнообразие, освинговывание известных мелодий из популярных мюзиклов, великолепные соло - все доставляло этим джазфэнам подлинное наслаждение. Это из них сформировалась целая армия коллекционеров грампластинок, которые могли часами разбирать особенности аранжировок того или иного оркестра и сравнивать исполнение одной и той же пьесы разными коллективами. Для них конец эры свинга стал личной трагедией.

То, что какие-то коллективы продолжали существовать (Дюка Эллингтона, Каунта Бейси, Стэна Кентона, Вуди Германа) не меняло всей картины в целом, тем более, что, к несчастью, выразительные средства свинговых биг-бендов, несмотря на все богатейшие возможности для аранжировок, были в общем-то исчерпаны, а до появления оркестра Мела Льюиса - Теда Джонса оставалось еще почти 20 лет.

Последующее десятилетие было освящено триумфальным шествием королей бопа и ностальгическими переживаниями любителей свинга, продолжающих жить тиражированием старых записей и скромными успехами их бывших кумиров, в лучшем случае, лишь повторяющих свои прошлые достижения.

РЭЙ КОНИФФ 'S WONDERFUL!

Так продолжалось до 1959 года, когда в продаже появилась удивительная пластинка, общее название которой дало название известной пьесы Джорджа Гершвина "'S wonderful" (она исполнялась первой). Ниже скромно стояло: "RAY CONNIFF and his orchestra".

Большинство записанных на диске произведений принадлежали к популярнейшим в 30-е - 40-е годы пьесам американской эстрады, вышедшим из бродвейских мюзиклов. Впечатляли и имена авторов: Джордж Гершвин, Коул Портер, Курт Вейль, Винсент Юманс, Джонни Мерсер, Хоаги Кармайкл. Мелодии были, что называется, "заезженные": вряд ли был хоть один коллектив той, "золотой" эры джаза, который бы не исполнял их. Это были не только "мелодии вчерашнего дня" - это была "музыка вчерашнего дня". И тем не менее, диск был раскуплен мгновенно, а любители классического свинга расправили плечи и гордо подняли голову: из каждого окна вновь начала звучать ИХ музыка, и вновь уши любителей "сладких созвучий" припали к динамикам проигрывателей.

На пластинках было написано: "Рэй Конифф и его оркестр", но слух джазфэна быстро разобрался, что тут звучат не только голоса музыкальных инструментов, но и голоса людей, мастерски смешанные в одном аккорде. И когда в последующем на пластинках стали писать "Рэй Конифф и его оркестр и хор", все стало на свои места. Звучание этой пластинки завораживало: такой sound до сих пор ни одному аранжировщику еще получить не удавалось.

За первым диском почти немедленно вышел второй - "'S marvelous", потом третий - "'S awful nice". (Позднее о них будут говорить как о триптихе). Вновь на свет появились имена популярнейших композиторов Бродвея и Голливуда, казалось бы, ушедших в историю: Ирвинга Берлина, Джерома Керна, Ричарда Роджерса, Рэя Нобла, Вернона Дюка, Джорджа Ширинга. Имя Рэя Кониффа стало известно всему миру. Искусство свинговых биг-бэндов получило второе дыхание.

ЛЕГКО ЛИ СТАТЬ ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫМ?

Нельзя сказать, что до этого Рэя Кониффа никто не знал: он был виртуозным тромбонистом и опытным аранжировщиком, но широкой слушательской массе его имя мало что говорило. Чтобы по-настоящему "выбиться в люди" в те годы надо было иметь записи в качестве солиста или бэнд-лидера, а это означало серьезную коммерческую деятельность, на которую не все музыканты были способны. Музыканты же "второго ряда" (сайдмены) и аранжировщики ("дирижеры за кулисами") редко обретали мировую или хотя бы национальную известность. Но специалистам было известно, что именно аранжировки Рэя Кониффа дали возможность оркестрам кларнетиста Арти Шоу в 1941 году и трубача Гарри Джеймса в 1946-1949 годах добиться феноменального успеха (записи джазовых баллад, мастерски расписанные соло лидеров, включение в состав оркестров сильной струнной группы - все это носило тогда новаторский характер).

Анализ трех первых LP Рэя Кониффа показывает, что он еще не очень отходил от тех находок, которые отличали его работы у Арти Шоу и Гарри Джеймса. Фактически, он использовал тот же репертуар в своих собственных аранжировках, но только с иной тембральной окраской. Он сохранил главное: характер освинговывания ("'S wonderful", "Dancing in the dark", "Stardust", "Where or when", "Smoke gets in your eyes", "Sentimental journey", "September song" и др.)

Ну, а потом диски Рэя Кониффа посыпались как из рога изобилия. За последующие 15 лет он записал с разными составами, в разных ритмах и даже в разных манерах 55 альбомов. Все эти полтора десятилетия его имя не сходило с рекламных проспектов крупнейших фирм грамзаписи едва ли не всех стран мира. Ежегодный тираж его пластинок превышал два миллиона экземпляров. За 15 лет он стал владельцем девяти "золотых дисков" - награда за миллион оттисков каждого из них.

RAY CONNIFF SOUND

Кониффа стали называть "аранжировщиком N1" мировой эстрады. Манере звучания его хора и оркестра пытались подражать, по большей части, безрезультатно, многие другие дирижеры. Присущий только его ансамблям звук получил в мировой джазовой практике название "Рэй Конифф саунд" - честь, которой до этого удостаивались только Дюк Эллингтон и Гленн Миллер. Мелодии старого, уже к тому времени "классического" джаза звучали свежо и неординарно, напоминая нам известную истину: то, что признано классическим, всегда будет восприниматься как сегодня созданное.

Да, Рэй Конифф исполнял музыку вчерашнего дня, причем почти так же, как это делалось в период всей четвертьвековой эры свингового джаза, начиная с первых успехов оркестра Флетчера Хендерсона (репертуару этого оркестра Конифф уделил особое внимание, записав целый диск в своих аранжировках). Он использовал все стандартные приемы свинговых бэндов, да к тому же в более упрощенной, "рафинированной" форме. Но звучала эта музыка так, как об этом не могли и мечтать в тот, "вчерашний" день.

Рэй Конифф первым заставил хор и оркестр звучать в унисон. Он мастерски смешал и свел в одном аккорде голоса людей и музыкальных инструментов: женские голоса - с трубами, кларнетами и сакософонами высокого регистра, мужские - с тромбонами и саксофонами низкого регистра. Благодаря глубокому, сочному звуку старый репертуар свинговых бендов начал звучать богато, ярко, свежо...

"И слащаво",- добавит любитель "горячего", импровизационного джаза. "Это же типичная попса",- заявит любитель сегодняшнего рока...

Готов с ними согласиться, но тут мы вторгаемся в чрезвычайно тонкую и щепетильную область - в область музыкального снобизма (если не сказать более жёстко - чванства). Каждый имеет право на собственные симпатии и антипатии. Каждый имеет право высказывать их в любой форме. И никто не имеет права оскорблять чувства других.

Некоторые термины нашего музыкального сленга звучат нынче как оскорбление. Одно из них - "попса", то есть то, что делается для массового слушателя. "Мы же - элита",- так и хочется завершить мысль иного сноба. Хочется напомнить только, что сегодняшний рок - это и есть популярная музыка наших дней, то есть та же "попса". Более того, это та же масскультура, о которой всегда с сожалением, как о потерянном времени говорят представители следующих за нами поколений. Классика же - она и остается классикой. Всегда.

РЭЙ КОНИФФ - ПУТЬ К УСПЕХУ

Когда в 1934 году 18-летний Рэй Конифф пришел на джазовую сцену, "золотая эра" танцевальных оркестров только начиналась. К тому времени, когда вышел первый диск с "Рэй Конифф саунд", эта эра кончилась. Тогда казалось, что свинговые биг-бенды исчерпали свои возможности, что возврата к ним не будет. Конифф доказал обратное. Но для этого ему пришлось пройти путь от тромбониста малоизвестных провинциальных групп до всемирно известного аранжировщика, путь длиной в четверть века упорного труда.

Первое музыкальное образование Рэй получил дома, благо мать у него была пианисткой, а отец - тромбонистом. Произошло это в Аттльборо, штат Массачусетс. Его первый учитель - дядя, профессиональный тромбонист и аранжировщик. Первый состав, в который попадает юный музыкант, назывался "Van Rounseville and his Hollanders". Затем был "Dan Murphy's Musical Skippers", где Рэй получил подлинный курс джазового образования. В 1935 году Рэй оказывается в Бостоне и попадает в оркестр знаменитого трубача Банни Беригана, пробует себя также в аранжировке, композиции и даже в вокале, причем весьма успешно. В 1938 году начинает работать с оркестром Боба Кросби, а в 1940 его приглашает "сам" Арти Шоу. Здесь раскрылся настоящий талант Рэя Кониффа: он не только играет в группе тромбонов, но и пишет аранжировки, в том числе для Голливуда. Одновременно учится в Джульярдской школе музыки.

В конце 1941 года создает свой собственный бенд, но он быстро распался: началась Вторая мировая война. Рэй возвращается к Арти Шоу, обеспечивая ему феноменальный успех своими аранжировками. В 1944 году Конифф оказывается в армии, в одном из джаз-оркестров ВВС. После демобилизации - работа с Гарри Джеймсом, но уже только в качестве аранжировщика. Подлинный триумф его партитур! Но тут произошел крах эры больших составов. Джеймс еще собирает составы для записей, но интерес к свингу быстро падает, и это не прибавляет энтузиазма и творческого вдохновения.

В 1953 году Кониффа приглашает на работу фирма "Columbia". Оркестр Реда Митчела начинал записывать программу с юным трубачом, будущей джазовой звездой Доном Черри. Рэй пишет аранжировки, осваивает профессию звукорежиссера, тем более что начиналась эра записи звука в стреорежиме. Несколько лет шумного успеха: "Band of gold", программы "Singing the bluеs", миллионные тиражи дисков.

И вот, наконец, 1959 года - третий, и самый удачный, виток музыкальной карьеры: новое явление в эстрадной музыке - хор и оркестр Рэя Кониффа. Самое большое количество проданных дисков на рынке звукозаписи, подлинная революция в области изобретения новых оркестровых тембров. Рэй един во многих ликах: он и продюсер, и композитор, и аранжировщик, и музыкант, и, что особенно важно, звукорежиссер. Аранжировки пишутся в тиши домашнего кабинета. Помощник - пианист и аранжировщик Берни Лейгтон (он и записывается во всех программах).

Два с половиной десятка вокалистов и десяток инструменталистов собираются в студии, в качестве которой нередко используются прекрасные по своим акустическим возможностям залы кафедральных соборов. Записи идут методом наложения: сначала на пленку ложится ритм, потом - вокальные партии, после них - духовые инструменты и, наконец, струнные. В одном из альбомов Конифф получает эффект звучания хора голосами всего шести певцов - трех мужчин и трех женщин.

Все репетиции Конифф ведет сам: сидя за фортепиано, он показывает каждому музыканту его партию, однако во время записи он - за пультом звукорежиссера, ибо микширование голосов он уже никому доверить не может. В отдельных пьесах можно услышать игру и самого Кониффа: он солирует на концертино или на клавиетте. А для некоторых записей он в компании с крупнейшими музыкантами прошлого (среди них трубач Джон Бест, работавший у Гленна Миллера, саксофонист Скитс Херфурт из состава Томми Дорси) с блеском играет диксиленд, демонстрируя при этом незаурядное мастерство тромбониста.

На дисках Рэя Кониффа, в целом, трудно найти соло отдельных музыкантов. Исключение сделано лишь для трубача Билли Баттерфилда, с которым Конифф начинал работать у Боба Кросби в далеком 1938 году. В альбоме "Conniff meets Butterfield" Рэй записывает весь аккомпанемент, а в альбоме "Just kiddin' around" проявляет свое мастерство виртуоза-тромбониста. А вообще для записей иногда используются и совсем уже редкие для джазовых составов инструменты. Пример - арфа, солирующая в знаменитой пьесе Винсента Юманса "Tea for two" (соло - Элайн Сили).

Рэй Конифф аранжировал для своих альбомов не менее 500 популярных тем джаза (так называемых стандартов) и мелодий европейских композиторов. Особое место в его творчестве занимают обработки классических мелодий (два альбома "Concert in rhythm"). К темам Чайковского (Первый фортепианный концерт, Пятая симфония, "Лебединое озеро", симфоническая поэма "Ромео и Джульетта"), Рахманинова (Второй фортепианный концерт), Грига, Равеля, Сен-Санса, Дебюсси, знаменитой "Поэме" Фибиха, одному из ноктюрнов Шопена проявлен такт и искреннее уважение. Они звучат так, как были написаны авторами, может быть, лишь с чуть-чуть подчеркнутым битом.

А вот "Вечерняя серенада" Шуберта и "Фантазия-экспромт" Шопена (кстати, как и наши "Подмосковные вечера") могут стать подлинной школой свинга: "освинговывание" этих поистине бессмертных мелодий сделано с таким блеском, что эти композиции стали хрестоматийными.

Записи Рэя Кониффа - студийная работа, но были и концертные варианты. Еще недавно на репетиционный период для такого концерта можно было потратить месяц. Эстрадный бизнес сегодняшнего дня таких возможностей никому не предоставляет. И вот в зрительном зале устанавливается микшерский пульт, за него садится сам Рэй Конифф, на сцене - хор и оркестр, и... сложнейшие аранжировки начинают звучать "живьем". Первая проба - концерт в Санта-Моника по предложению одного из книжных издательств Западного побережья. Бурные овации битком набитого зала. На следующий день концерт в "Hollywood Bowl" - зал, вмещающий 19000 зрителей, заполнен до отказа, и - полный успех, восторгам нет конца.

Феноменальный успех Рэя Кониффа длился более десяти лет, и это тем более невероятно, что более десяти лет из всех репродукторов лилась музыка, которую еще двадцать лет назад успели похоронить. Но это уже был последний аккорд. В конце 60-х годов в погоне за коммерческим успехом Конифф оставляет старый классический джаз и начинает записывать модные мелодии бита. Появляется большое количество дисков, наигранных в латиноамериканских ритмах. Конифф отказывается от большого оркестра, а затем и от большого состава хора.

Что ж, его записи начинают звучать вполне современно, но уже совсем не оригинально: так, как делал он, делали многие. Конифф теряет свой "саунд", а вместе с ним и свое лицо.

РЭЙ КОНИФФ В МОСКВЕ

В 1974 году по приглашению фирмы "Мелодия" Рэй Конифф приехал в Москву. Ему уже было 58 лет, и он был уже на излете своей славы. Перспектива записать в Москве свой едва ли не последний диск чем-то привлекла знаменитого музыканта. Мелодии, которые Конифф должен был оркестровать для московских записей, он отбирал сам. Это были популярнейшие песни Бабаджаняна, Пахмутовой, Таривердиева, Шаинского, Баснера.

- В каком стиле будут написаны инструментовки, мы не знали,- вспоминал позднее руководитель ансамбля "Мелодия" Георгий Гаранян.- И вот, наконец, получены ноты. Раскрываем их и... неожиданность: никаких новаций, никаких битовых ритмов - все оркестровано в старом, добром стиле начала 60-х годов. Почему? Видимо, Конифф понимал, что помнят и ценят его именно за пластинки 50-60 годов. И свой московский диск он решил записать в старой, теперь уже ностальгически звучащей манере. Он сделал то, что мог сделать: оркестровал наши песни "под себя".

В качестве исполнителей Рэй Конифф выбрал Московский камерный хор Владимира Минина, вокальный квартет "Улыбка" и ансамбль "Мелодия". Диск был записан за неделю. Музыкальную пьесу, которая открывает альбом, Конифф сочинил сам. Эта пьеса, давшая название всему диску, как бы увековечила пребывание прекрасного американского музыканта на нашей земле. Называлась она просто и бесхитростно: "Рэй Конифф в Москве".

 
 
Яндекс.Метрика