Израиль и парад суверенитетов ХХ века

Уничтожение шести миллионов евреев нацистами в ходе Второй мировой войны произвело огромное впечатление на мир, испытавший чувство собственной вины за то, что трагедия не была предотвращена. Поэтому, когда спустя два с половиной года после окончания этой, самой кровопролитной войны в истории человечества, 25 ноября 1947 г., комитет по Палестине ООН двадцатью пятью голосами против тринадцати одобрил план раздела Палестины, а еще спустя четыре дня Генеральная Ассамблея ООН приняла соответствующую резолюцию, и народ, который в течение двух последних тысячелетий мог только мечтать о собственном национальном очаге, получил его. Разрешилось противоречие, которое в соответствии с существующими в ХХ веке установками, не позволяло евреям быть самостоятельным народом. «Понятие народа предполагает известные условия, которых в данном случае нет налицо, – писал В.Ленин в своей работе «Положение Бунда в партии». – Народ должен иметь территорию, на которой он развивался, а затем в наше, по крайней мере, время… должен иметь общий язык. У евреев же нет ни территории, ни общего языка» (ПСС. – Т.8. С.73).

Самую большую поддержку при решении этого вопроса евреи получили от делегации СССР. 14 мая 1948 года Бен-Гурион огласил в Тель-Авиве Декларацию независимости. Так Холокост и создание Государства Израиль слились в общественном сознании в одно событие, хотя при всей их взаимосвязанности прямой причинно-следственной связи между ними не было. С созданием собственного государства евреи приобрели и территорию, и общий язык.

Возникновение государства Израиль, несмотря на всю уникальность этого события в мировой истории, было, тем не менее, подготовлено всем ходом мирового исторического процесса и означало, в первую очередь, торжество коренного пересмотра всех существовавших до этого представлений о праве наций на самоопределение, утвердившихся в ХХ веке.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Распад империй и создание мононациональных государств

Национальный вопрос был и остается одним из наиболее сложных, но одновременно и наиболее тонких и деликатных вопросов современности. Для многонациональных государств он является еще и тем камнем преткновения, о который спотыкаются даже самые демократические, с устоявшимся укладом жизни сообщества. Недооценка этого вопроса, его влияния на формирование общественного сознания, на создание обстановки национального согласия; пренебрежение самобытностью народов, принадлежащих к национальным меньшинствам, попытки их принудительной ассимиляции приводили и приводят к напряжению в обществе, провоцированию межнациональных конфликтов, а в далеко зашедших случаях – к этническим войнам и кровопролитию.

В равной степени это относится и к тем странам, где некоренные народы не имеют мест компактного проживания и где утерян их разговорный и литературный национальный язык. В этих условиях малые народы упорно борются с надвигающейся ассимиляцией, за сохранение своей национальной идентичности: создаются национальные общественные объединения, открываются культурно-информационные центры, а многочисленные образовательные проекты связывают эти народы со странами исхода. И вот мы уже видим, как даже утрата собственного языка не является для них определяющим фактором. На наших глазах возник феномен национальной культуры малых народов на языке титульной нации – феномен, никем пока не изученный и до конца пока не осознанный.

В наши дни данные о национальной принадлежности исчезли (или, по крайней мере, должны были исчезнуть в соответствии с законодательствами большинства стран на постсоветском пространстве) из паспортов и анкет, а межнациональные браки стали совершенно обычным явлением. В этих условиях естественная ассимиляция (то есть утрата национального самосознания) приводит к постоянному и стойкому уменьшению населения малых народов. Поэтому главной заботой для них сегодня стало – не допустить утраты национальной самобытности и сохранить то, что называется этническим ядром – носителей национального духа, национальных традиций, культурных и исторических ценностей. Причем процесс этот при всей субъективной его сущности носит абсолютно объективный характер и целиком зависит от всего хода исторического развития человечества в ХХ и ХХI столетиях.

К началу прошлого века стало очевидным, что имперская форма государственного устройства уже не в состоянии обеспечить эффективность экономического развития современного общества, а религия перестает быть основным фактором, определяющим групповую принадлежность человека. Первым симптомом надвигающегося распада империй стал кризис и распад колониальной системы, а первым симптомом слабости религии как основного элемента консолидации народов стало появление на карте мира первых в ХХ веке мононациональных государств.

В 1902 г. в результате восстания и испано-американской войны (1898) провозгласила свою независимость и стала республикой Куба. В населённой испанцами и бывшими рабами – выходцами из «черной» Африки стране возник новый народ – кубинцы. Спустя год, отделившись от Колумбии, независимость провозгласила Панама, и в населенной, в основном, метисами и мулатами стране возник еще один новый народ – панамцы. Так проявилась одна из важнейших функций государства – нациообразующая. Правда, и Куба, и Панама тут же и надолго оказались в полуколониальной зависимости от США, но, как говорится, дело было сделано – параду суверенитетов в ХХ веке начало было положено.

А в 1905 году шведский король Оскар II отрекся от норвежского престола, и на месте объединенного шведско-норвежского королевства, созданного еще в 1814 г., возникли два государства – Швеция и Норвегия. Так проявилась одна из важнейших функций нации – государствообразующая.

Национальный аспект значительно усилил борьбу народов за освобождение от колониальной зависимости. В 1905 году началась революция в Персии, которая до начала ХХ века находилась в зависимости от России и Великобритании. К 1911 году Персия уже имела конституцию и собственный парламент (с 1935 г. – Иран).

5 октября 1908 г. князь Фердинанд провозгласил полную независимость Болгарии от Османской империи и принял титул царя. Он же стал инициатором создания Балканского Союза, в который вошли Болгария, Сербия, Греция и Черногория. Первая Балканская война (1912-13) привела к полному освобождению Балканского полуострова от османского господства, и сразу несколько народов получили независимость: в 1908 г. – Болгария, в 1910 – Черногория, в 1912 – Албания. (Сербия и Греция обрели независимость еще в ХIХ веке).

Начались изменения на колониальных территориях: Испания и Португалия потеряли Марокко, над которым в марте 1912 г. был установлен французский протекторат; а слабеющая Османская империя сначала уступила Италии Ливию (1912), а потом передала под протекторат Великобритании Египет (1914). Позднее (уже по Версальскому договору) потеряла свои африканские колонии Германия.

Первая мировая война и последующие за ней революции потрясли мир: на политической карте планеты одно за другим стали появляться мононациональные государства. Октябрьский переворот 1917 года в России привел к тому, что народы бывшей российской империи, как писал спустя 20 лет находившийся в эмиграции известный российский социал-демократ Максим Славинский в своей работе «Национально-государственная проблема в СССР» (Париж, 1938, с.59), «сразу же, одна за другой, поспешили отгородиться от большевистской Великороссии собственными государственными границами, отделившись от империи и провозгласивши свою независимость». В декабре 1917 г. откололась от России Финляндия, в октябре следующего года была восстановлена государственность Польши.
Затем, говоря словами того же М.Славинского, «стали самостоятельными государствами (с севера на юг): Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Украина, Казацкая земля, весь Кавказ и весь Туркестан; заговорили о государственной самостоятельности даже в Сибири, в тех ее частях, где великорусская колонизация, хотя и представляла уже большинство населения, но была оторвана от исторических традиций собственной Великороссии».

В 1918 г. распалась Австро-Венгерская империя, на развалинах которой возникли сразу три государства: Австрия, Венгрия и Чехословакия. В том же году получила независимость Исландия, пять веков (с 1397 г.) входившая в состав Дании, а в1921 г. было провозглашено Ирландское свободное государство.

Наибольшие геополитические изменения произошли в Азии. Османская империя, воевавшая на стороне Германии, потеряла в 1918 г. огромные территории. Независимыми государствами стали Сирия (1920), Ливан (1920), Ирак (1921), Трансиордания (1921), Египет (1922), Хиджаз (1927, ныне – Саудовская Аравия). Некоторые из них еще долгое время были подмандатными территориями Англии и Франции, в том числе, Палестина – историческая родина евреев и предполагаемое место для создания еврейского государства, но в целом процесс суверенизации остановить уже было невозможно. Правда, не все случаи объявления независимости завершались созданием суверенных государств: Афганистан (1919) был немедленно поглощен Англией, решение о создании Курдистана (1920) с приходом к власти в Турции Кемаля Ататюрка так и не было воплощено в жизнь, а Страна Басков, возникшая в 1936 г. в ходе Испанской революции, спустя три года была ликвидирована с установлением диктатуры Франко.

Аналогичные процессы происходили и на территории бывшей Российской империи. К 1941 году СССР почти полностью восстановил ее территорию, поглотив в свои необъятные просторы все получившие независимость после событий 1917 г. страны, исключая Финляндию, оказавшую ожесточенное сопротивление во время зимней кампании 1940 года. Как отмечал в 1938 г. (то есть еще до присоединения к СССР Бессарабии, части Польши и стран Балтии) находившийся в эмиграции бывший член Украинской Рады Максим Славинский, борьбу за независимость эти «подкомандные нации проиграли»: «боролись они разрозненно, помощи ниоткуда не получали, боевого снабжения не имели и пали жертвою чисто физического преобладания великорусской массы, руководимой большевиками».

Трагические события Второй мировой войны и гибель десятков миллионов людей на время приостановили возникновение мононациональных государств, но гибель Третьего рейха, а спустя четыре с половиной десятилетия и распад СССР привели к обретению независимости и объявлению государственности двух десятков наций на почве консолидации их народов вокруг национальной идеи. Стало совершенно очевидно, что национальное самосознание превращается в движущую силу общества, не считаться с которой не только нельзя, но и преступно. Великодержавный шовинизм, служивший краеугольным камнем империй, стал их основным могильщиком.

В 1945 г. Нидерланды признают независимость Индонезии. В 1947 г. обретает независимость Индия, и возникают два суверенных государства: Индийский Союз (с преимущественно индуистским населением) и Пакистан (с преимущественно мусульманским населением). Начинают, наконец, получать независимость французские колонии и подмандатные территории: Ливан (1951), Мадагаскар (1960), Французская Экватриальная Африка (Конго, Габон – 1960), Алжир (1962)… Примеры можно продолжить…

И вот, наконец, наступила знаменательная дата – 14 мая 1948 г., когда Бен-Гурион огласил в Тель-Авиве Декларацию независимости возникшего на месте древней Иудеи Государства Израиль, и еврейский народ обретает утраченную два тысячелетия назад государственность. Исправлена еще одна историческая несправедливость: развившиеся за долгие века рассеяния многочисленные группы еврейского народа, разделенные культурными, религиозными и языковыми барьерами (наиболее крупные – ашкеназы и сефарды), получили возможность для консолидации на основе общности территории и реставрированного разговорного и литературного древнееврейского языка (иврита).

Мощным парадом суверенитетов были отмечены 1990-е гг. На развалинах СССР возникло 15 суверенных государств. Чехословакия разделилась на Чехию и Словакию. Не очень большая Югославия дала жизнь шести странам. Последняя из них – Черногория – получила независимость (от Сербии) уже в 2006 году. Процесс этот не завершен и поныне. За право создать свое государство борются курды, несколько миллионов которых компактно проживают на территории, как минимум, пяти стран. С оружием в руках пытаются восстановить свою Страну баски. Существует проблема с международным признанием самопровозглашенных республик Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, с утверждением автономии Крыма, шести округов Ольстера, которые под названием Северная Ирландия остались под юрисдикцией Великобритании. Борются за признание автономии от Испании каталонцы. Шотландцы поднимают вопрос об отделении от Англии, а тибетцы – от Китая.

Проблемы осложняют религиозные и политические распри: воюют сунниты и шииты Ирака, протестанты и католики Ольстера, не решены проблемы взаимоотношений православной Сербии и мусульманского Косово. Свыше трехсот тысяч погибших и два с половиной миллиона беженцев стали в Судане жертвами двадцатилетней борьбы за независимость христианского «юга» от мусульманского «севера». Политическое противостояние разделяет Северную и Южную Кореи. С 1988 г. тлеет вооруженный армяно-азербайджанский конфликт по поводу статуса Нагорного Карабаха. И повсеместно льется кровь. Организованный международный терроризм стал основной приметой времени.

Часть вторая.
Этническое сознание и глобальная геополитика

Глобальные изменения на геополитической карте мира привели к не менее глобальным изменениям в этническом сознании человечества. Один только пример. Кто такие арабы? Люди, родным языком которых является арабский. Так гласит энциклопедия. А к какой группе населения относятся арабы? К семитской, потому что арабский язык относится к группе семитских языков. Как и евреи, кстати. Но ведь это не этническая и не национальная, а лингвистическая дефиниция. А с точки зрения этноса, нации? И тут выясняется, что к концу ХХ века уже как-то не принято говорить об арабах «вообще». Сегодня большинство арабов живет в своих национальных квартирах, и сегодня это – египтяне, ливанцы, ливийцы, сирийцы, иракцы, иорданцы…

Недавно в результате самоидентификации появился новый народ – палестинцы. Точнее было бы говорить «палестинские арабы», ибо они являются частью арабского народа, населяющего Иудею, Самарию, сектор Газа, Галилею и западный берег реки Иордан (Заиорданье). Дефиниция слова «палестинцы» впервые была приведена в вводной части Хартии, утвержденной палестинским национальным Советом в 1964 году, однако она крайне противоречива, ибо определяет палестинцев не по этническому, а по территориальному принципу: это «арабские граждане, постоянно проживавшие в Палестине до 1947 года, вне зависимости от того, были они выселены или остались там» (параграф 5) и «евреи, традиционно проживавшие в Палестине до сионистского вторжения» (параграф 6). Фактически обе эти дефиниции «работают» против самих палестинцев.

Параграф 5 Палестинской Хартии, по сути дела, подтверждает мнение историков, которые отрицают существование такого этноса как палестинский народ и, в силу этого, права этого народа в собственном национальном очаге. До Шестидневной войны, говорят они, палестинцы как отдельный народ никогда не упоминался; никогда не существовало и поныне не существует ни палестинского языка, ни палестинской культуры, ни каких либо иных признаков, по которым палестинских арабов можно было отличить от арабов Египта, Ливана или Иордании. Даже в то время, когда территория Палестины была целиком под арабским контролем, не существовало государства, именуемого «Палестина» и управляемого палестинцами.

А вот параграф 6 Палестинской Хартии как раз-то и подтверждает юридическое право евреев на создание на этой территории собственного государства. Еще до 1948 года палестинцами называли проживающих в этом регионе евреев и бойцов Еврейского легиона. Газета «Palestine Post» была тогда еврейской, а Палестинский филармонический оркестр состоял из одних еврейских музыкантов.

Арабы, проживающие на территории бывшей Палестины, будут иметь основание называть себя палестинцами только в том случае, если когда-либо в этом регионе появится государство Палестина, которое осуществит свою нациообразующую функцию. Но это может произойти только в случае грубого нарушения исторической закономерности, хотя подобных примеров в современной истории достаточно много. Вот один из них. Кто такие пакистанцы? Люди, проживающие на территории Пакистана. Но народа такого – пакистанцев – никогда не было. По этническому происхождению это пенджабцы, синдхи, пуштуны, белуджи.

Палестинского государства de facto еще не существует. Нет официального документа, подтверждающего создание такого государства; нет территории, обозначенной государственными границами; нет народа, объединенного единством языка, истории и культуры; нет даже какой-либо исторической традиции, которая могла бы хотя бы отдаленно объяснить право арабов, проживающих на этой территории, претендовать на нее с целью создания собственной государственности. Но зато правительства целого ряда стран уже поспешило признать это несуществующее государство de jure. А в некоторых странах бывшего СССР, в том числе в России и Беларуси, уже более двадцати лет существуют посольства государства Палестина. Государства, которого нет на карте.

Совершенно очевидно, что эти «признания несуществующего государства» не акт истории, продиктованный всем ходом исторического процесса. Это откровенный акт международной политики. Более того, на деле – это скорее политическая спекуляция. Это не акт признания права палестинских арабов на суверенное государство. Это акт протеста против претензий евреев на территорию, которую в свое время отвела им для возрождения утраченной две тысячи лет назад государственности Лига наций.

Возникновение мононациональных государств – объективный процесс, характерный для ХХ века. Конечно, обретение независимости – огромный, длящийся десятилетиями, порой связанный с огромными человеческими потерями процесс. И Израиль не смог бы возникнуть без халуцианского движения, без отрядов Хаганы, без Декларации Бальфура, без овладения сионистской идеей сотен тысяч евреев во всем мире и, в первую очередь, в России, без войн за независимость, без мощной поддержки международной общественности. Конечно, сыграли свою роль в этом процессе и многомиллионные потери в результате гитлеровского геноцида. Но возникнуть Израиль не мог во времена Герцля и Трумпельдора. Идея еврейской государственности должна была вызреть в недрах глобального исторического процесса – борьбы народов мира за собственное суверенное существование. Процесса, который еще далеко не завершен.

Попытки возврата к империям противоречат всему ходу геополитических процессов в сегодняшнем мире. В наше время никто уже не хочет жить в «коммунальной квартире», каждый народ хочет иметь собственный национальный очаг и, обретя его, чувствовать себя хозяином в своей стране со своим собственным национальным достоинством, своей культурой, своими традициями, отличными от культуры и традиций других народов. Параллельно идет процесс воссоздания единства наций, утраченных в результате потрясений ХХ века: многотысячными жертвами заплатил за целостность своего государства вьетнамский народ; рухнула Берлинская стена и возникла единая Германия; борются против разделения своего острова на две половинки киприоты…

Однако имперское сознание еще долго не будет отпускать тех, кто в борьбе с суверенизацией потерпел поражение. Их унижение, их задетое самолюбие «сюзеренов», которых покинули взбунтовавшиеся «вассалы», раз за разом будут приводить к этническим конфликтам, и будет вновь и вновь литься кровь ни в чем не повинных людей. Применительно к имперской политике России и ее преемника – СССР, монстра, занимавшего «одну шестую часть земного шара», эту мысль с поразительным пророчеством высказал еще в 1938 году все тот же Михаил Славинский. Назвав попытку создания в СССР единой имперской нации – так называемой «общности советский народ» – национологическим курьезом, он за полвека до развала советской (а как мы теперь понимаем, и всей мировой коммунистической) империи писал:

«Такой народ не способен на благоразумный отказ от своих претензий на властвование. И особенно не могут сделать этого его командные слои, бывшие и настоящие, ибо эти претензии стали органической частью в составе их национального мироощущения, а то или иное изменение этого мироощущения требует, как известно национологам, весьма длительного времени… Подкомандным нациям на этот счет не годится создавать никаких иллюзий. Борьбой и кровью окрашен их отрыв от имперской России, в той же атмосфере произойдет и их освобождение от СССР. Других путей к разрешению национально-государственной проблемы на востоке Европы история не знает, а современная действительность не указывает».

Распад империй и становление мононациональных государств, при всей сложности и противоречивости этого процесса, является основной геополитической тенденцией современности. Задержать этот процесс на какой-то период, конечно, можно, остановить – нет. И в этом плане весьма проблематично выглядит все еще не угасшая во многих умах идея объединения России и Беларуси в одно унитарное государство.

О том, какие механизмы могут быть включены (и включаются) для сохранения (или возрождения) территориальной целостности и экономического могущества империй можно судить по статье одного из лидеров идеи российского великодержавного шовинизма, редактора газеты «Завтра» Александра Проханова, открывшего новый, 1906 год в своей газете заглавной статьей под весьма многозначительным названием: «Империя заносит «булаву» – этакий манифест современного постсоветского империализма:

«… начинают угрюмо шевелиться, неуклюже напрягаться дремлющие в недрах Государства Российского мускулы реальной империи… новой, еще не названной, не нашедшей себе эмблему, философскую форму, изреченную идеологию и живую культуру. Нефть и газ становятся орудием новой имперской политики. Стальные жгуты опутывают и скрепляют разорванные пространства, заставляя отпавшие окраины теснее жаться к могучим бокам метрополии. Украина почувствует, как остывает ее техносфера без русского газа. Прибалтика очень скоро поймет, что она – лишь букашка, ползущая по стальной трубе русской энергетики. Трубопроводы по дну балтийского моря, в обход надменной шляхты, напрямую в Германию, есть долгожданная, отложенная на весь двадцатый век ось «Берлин-Москва»…

Своих оппонентов А.Проханов называет «крючконосыми «антифашистами», которые «навьючивают на русские патриотические организации тухлую дерюгу «русского фашизма». Но вчитаемся внимательно в вышеприведенные слова этого «патриота». Даже если отбросить идеи экономического (топливного) шантажа и угрозы, хамское и высокомерное оскорбление национального достоинства других народов, а оставить только один пассаж об «отложенной на весь двадцатый век оси «Берлин-Москва», то и этого будет достаточно, чтобы почувствовать ностальгию об ушедших в историческое небытие преступных сталинско-гитлеровских «империях зла».

Как писал Юлиан Тувим, «антисемитизм – международный язык фашистов». С ростом неонацитских настроений и числом неонацистских организаций, в мире растет и антисемитская пропаганда. Выпускаются десятки книг и газет, интернет наполнен соответствующего содержания сайтами. Но если невозможно уже оспорить право евреев на создание собственного национального очага, то можно опорочить уже созданное еврейское государство. С уменьшением антисионистской пропаганды резко возросла пропаганда антиизраильская. Антисионизм сменился антиизраэлизмом. Одной из его форм является отрицание и ревизия Холокоста.

Сегодня Холокост и создание Государства Израиль слились в общественном сознании в одно событие, хотя при всей их взаимосвязанности прямой причинно-следственной связи между ними не было. Этот чисто психологический феномен создал предпосылки ко всевозможным спекуляциям, лежащим в одном русле с теми фальсификациями, которыми так богат современный ревизионизм Холокоста. Одна из мифологем, созданных ревизионистами, прямо утверждает, что евреи сами виноваты в геноциде: они, якобы, заключили союз с Гитлером и пожертвовали миллионами своих соплеменников ради долгосрочной выгоды, в частности, необходимости создания еврейского государства. Вот как этот процесс представляет себе автор книги «Великая ложь ХХ века» Юрген Граф (2005): «Сионисты знали, что делали. Как всегда, они использовали немецких евреев в качестве разменной монеты в борьбе за создание своего государства…
Стратегия сионистов состояла в подстрекательстве Гитлера ко всё более жестким антисемитским мерам по притеснению евреев. С одной стороны, это подталкивало немецких евреев к эмиграции в Палестину, с другой, правительствам западных держав сионисты доказывали необходимость для евреев национального очага».

Белорусский писатель Эдуард Скобелев в одной из статей (2005) высказал еще более радикальную мысль: перечисляя цели Второй мировой войны, он на первое место поставил «создание государства Израиль». Некоторые ревизионистские авторы довели эту мысль до абсурда. К примеру, Ричард Харвуд в книге «Шесть миллионов – потеряны и найдены» (1999) доказывает, что «правительство Гитлера делало политические попытки по созданию еврейского государства, а Хенеке Кардель просто назвал свою книгу «Адольф Гитлер – основатель Израиля» (1974).

А недавно (2007) опубликован доклад, с которым выступил на проходившей в Тегеране 11-12 декабря 2006 г. Международной конференции, посвященной проблеме Холокоста, некий «главный раввин ортодоксальной антисионистской еврейской общины Австрии» Мойше Арье Фридман. Так этот раввин и вовсе утверждал, что Теодор Герцль уже в первых записях своих «Дневников» назвал цифру – шесть миллионов евреев, «которым в Европе якобы угрожает опасность, и единственный шанс создания еврейского государства появится лишь в том случае, если эти шесть миллионов европейских евреев постигнет катастрофа». А Хаиму Вейцману приписываются слова, что «мы охотно примем здесь силы, способные сражаться за нас в Палестине, а остальных надо ликвидировать как бесполезный мусор».

Существуют и более тонкие объяснения связи Холокоста с созданием государства Израиль. К примеру, автор книги «Еврейский вопрос глазами американца» Дэвид Дюк (2004), утверждает, что «создание Израиля являлось не столько последствием Ликвидации, сколько последствием истории о Холокосте» и что «реальность Холокоста не столь важна, сколь восприятие того, чем он был». «Мечта сионистов об Израиле нуждалась в Холокосте – самой чудовищной ликвидации, какую только можно вообразить – для осуществления своих целей. Современный Израиль не мог быть основан без истории «о шести миллионах».

Тем не менее, все эти умозаключения, построенные исключительно с целью нагнетания антисемитских настроений в мире, не имеют под собой никаких оснований. Обретение народами суверенитета – глобальная тенденция современности. Отрицать историчность этого факта – значит, противоречить всему ходу исторического развития народов. Создание государства Израиль и существование его в течение нескольких десятилетий – вопреки таким потрясениям, как Холокост, вопреки откровенной антисемитской политике многих государств мира – яркое тому свидетельство.