Изобретение, положившее конец средневековью
В 1856 году в небольшом немецком городке Майнце, в подвале одной из пивных во время ремонта была обнаружена какая-то очень старая доска, состоящая из трех скрепленных между собой брусков. После того как доску очистили от грязи и остатков ветоши, оказалось, что на ней вырезаны такие знаки: I MCDXLI G
Расшифровка не заняла много времени: римские цифры указывали на дату, когда производилась резьба,— 1441 год, а две буквы по сторонам были наверняка инициалами резчика. Гадать над ними также не пришлось:' в тот далекий 1441 год дом, где находился подвал, принадлежал Иоганну Гутенбергу, чье имя золотыми буквами вписано в историю человёчёётва как имя человека, который изобрел книгопечатание. Пролежавшая же четыре столетия в грязном подвале доска оказалась остатком первого в мире печатного станка.
Нет, на этом станке не делалось оттисков. В то время Гутенберг с помощью учеников пока еще только пытался, как гласят документальные источники, изготовить какие-то «пресс» и «формы» и закупал при этом свинец. До появления первой печатной продукции еще было не менее десяти лет. И все же остатки этого станка являются одной из самых драгоценных реликвий нашей цивилизации.
.. .Середина XV века — великая эпоха Возрождения. Бурно растут города, стремительно совершенствуется техническое мастерство, развиваются ремесла, науки, торговля, невиданный расцвет переживает искусство. Это была эпоха утверждения господства буржуазии. Люди, основавшие это господство, указывал Ф. Энгельс, были «ч@щ угодно, только не буржуазно-ограниченными». ^
Светское образование начинает преобладать над церковным, что приводит к увеличению числа грамотных людей. Мир стал остро нуждаться в книгах, а их не было. Вернее, их было слишком мало, ибо книги были рукописными.
Первая половина XV века — период наивысшего расцвета рукописных книг. Жажда чтения, тяга к знаниям были настолько велики, что только в одном Париже насчитывалось несколько тысяч переписчиков. И тем не менее, книг катастрофически не хватало.
Каждая из рукописных книг была уникальна и баснословно дорога. Дорога даже не потому, что писалась на дорогом пергаменте, была богато украшена орнаментами, многоцветными иллюстрациями (так называемые миниатюры), чеканкой из золота, серебра, резьбой из слоновой кости на кожаной обложке. Чрезвычайно дорог был труд переписчиков, тративших порой годы на каждую из таких книг.
Ко времени изобретения Гутенберга мир уже был знаком с бумагой, но заменить пергамент в рукописных книгах бумага не могла, и нередко один текст с пергамента соскабливался, чтобы на его месте написать новый.
Сотни людей вели напряженнейший поиск более дешевого и простого способа изготовления книг. И этот способ благодаря Гутен|>ергу был наконец найден. Человечество в своем "'рЯзТштии получило гигантское ускорение. И мы теперь, спустя пять столетий, чтим память человека, который изобрел первый и, как оказалось, наиболее совершенный из всех известных поныне механических способов размножения текстов. И чтим не только за мастерство и талант, но и за самоотверженность.
Два города в среднем течении Рейна лежат у колыбели книгопечатания — Страсбург и Майнц. В первом Гутенберг начал трудиться над своим изобретением, во втором — завершил. И там, и там его ждали суд, безденежье и одиночество в великом деле. Сын богатых родителей, он вынужден был искать средства на сооружение станка у чужих и, как выяснилось, бесчестных людей, разоривших его и едва не присвоивших честь изобретения себе.
Почему Иоганн поссорился со своим семейством, мы, видимо, уже никогда не узнаем. Но не из-за вражды ли мастер отказался от фамилии отца — Генсфлейш, а взял в качестве фамилии название родового имения матери — Гутенберг («добрый берег»)? И пути с отцом разошлись, скорее всего, именно тогда, когда Иоганн решил создать свой станок, потому что к тому времени он уже был известным гравером и ювелиром, а этим специальностям его мог обучить только отец, владевший в Майнце наследственной привилегией чеканки монеты.
Родители будущего первопечатника представляли в Майнце местную аристократию, с которой вели ожесточенную борьбу мелкие ремесленники. В 1411 году ремесленники захватили власть, и Генсфлейши были вынуждены покинуть город. Изгнание длилось 19 лет, и проходило оно в Страсбурге. Когда враждующие стороны пришли к соглашению и аристократам позволили вернуться в Майнц, Иоганн уже был известным золотых дел мастером: шлифовал драгоценные камни, отливал украшения из благородных металлов, делал золотые рамы к зеркалам.
Когда у Гутенберга появилась мысль создать печатный станок? Когда он бросил свое доходное ювелирное дело и занялся изобретательством? Дату назвать трудно, но известно, что в 1434 году он уже работал над своей идеей, а спустя пять лет оказался втянутым в судебное разбирательство.
Материалы суда сохранились — немногое из того, что вообще мы знаем о Гутенберге достоверно. Судился он с кем-то из компаньонов, а предметом тяжбы были, естественно, деньги. Суд этот, к счастью, кончился для мастера благополучно, но потом один из компаньонов умер, а оборудование исчезло.
Дальнейшие следы Гутенберга мы обнаруживаем спустя 10 лет в Майнце, где один из местных богачей — Иоганн Фуст — ссужает ему 800 гульденов под 6 % годовых. Этих денег Гутенбергу хватило, чтобы создать первую рабочую модель станка.
К этому времени в Европе уже был известен способ размножения текстов с деревянных досок ручным способом, так называемая ксилография. Способ этот был завезен с Востока, но он не был более продуктивным, чем рукописный. Требовалось нечто принципиально новое. И этим новым была идея делать набор из отдельных букв.
Идея сама по себе достаточно проста, и, надо полагать, не один Гутенберг имел ее в виду в своих поисках. Намного сложнее оказалось придумать, как эти буквы изготавливать совершенно одинаковыми и в большом количестве, как ими пользоваться и пользоваться многократно. То есть, необходимо было изобрести способ книгопечатания в целом. Это и сделал Иоганн Гутенберг.
Во-первых, Гутенберг научился отливать буквы, пригодные для набора. Он гравировал их в зеркально отраженном виде на твердой металлической палочке — пуансоне (вот когда ему пригодилось искусство гравера), затем вдавливал в пластинку из мягкого металла — матрицу, получая прямое изображение. Матрица заливалась жидким сплавом, и после охлаждения из нее извлекался брусочек, на торце которого находилась буква, но уже вновь в зеркальном виде — литера. Отливок таких мояшо было делать сколько угодно. Полный комплект отлитых букв и знаков давал столь необходимый шрифт.
Во-вторых, Гутенберг изобрел ручной прибор для заливки матриц. В-третьих, он соорудил специальный пресс для оттиска текста с набора на бумагу или пергамент —' собственно печатный станок. И наконец, первым разработал типографский сила» и типографскую краску.
Таким образом, Иоганну Гутенбергу принадлежит честь создания всего типографского процесса в целом. Для XV века его изобретение было более чем новаторским, а литера стала первой стандартной деталью в истории мировой техники.
Первая печатная продукция Гутенберга — календари, брошюры, «Донаты»— латинская грамматика середины IV века Элия Доната. Работа идет с соблюдением строжайшей тайны: изобретение подрывало основы деятельности переписчиков, способных пойти на все, лишь бы сохранить свое ремесло; опасаться приходилось и духовенства, в руках которого была монополия на чтение и письмо. К тому же известие о новом способе размножения книг немедленно привело бы к падению их стоимости. Вот почему книги Гутенберга, как, впрочем, и все первые книги, имитировали готические рукописи. Их даже выдавали за рукописные.
Первой массовой продукцией Гутенберга стал выпуск индульгенций — специальных бумаг, которые церковники выдавали верующим, «отпуская грехи».
12 августа 1451 года папа римский Николай V начинает собирать деньги на войну с турками, представлявшими огромную угрозу для Европы. Он объявляет, что отпустит грехи каждому, кто сделает пожертвование. Церкви немедленно понадобились не сотни — тысячи индульгенций. И Гутенберг берется выполнить этот заказ, организуя выпуск листков, которые впоследствии назовут «квитанциями на будущее блаженство». В листки оставалось только вписать фамилию грешника.
В 1453 году турки взяли Константинополь, и папа объявляет крестовый поход против нечестивых. Гутенберг отзывается на это изданием «Турецкого календаря»,
наиболее интересного из всех им выпущенных. И все же это были не книги.
В 1455 году Фуст вновь ссужает Гутенбергу 800 гульденов, и тот выпускает свой главный труд — 42-строчную Библию. Это был двухтомный фолиант, в каждом из томов которого было по 640 листов и на каждом листе было по два столбца текста по 42 строки в каждом. Часть тиража была напечатана на пергаменте, но часть — уже на бумаге.
И тут Гутенберга ждет страшный удар: Фуст, дождавшись, когда деньги будут вложены в дело, потребовал вернуть всю ссуду с процентами — 2026 гульденов. Он знает, что у Гутенберга таких денег нет, но деньги ему и не нужны — ему нужна типография. Он подает в суд, и суд решает, что в счет погашения долга кредитор должен получить все оборудование и всю готовую продукцию, то есть все оттиски книги. Гутенберг терял все, что у него было, а Фуст получал в готовом виде то, на что первопечатник затратил жизнь. Тайна перестала быть тайной.
Но Гутенберга ждал еще один удар: его лучший ученик Петер Шеффер женится на дочери Фуста и выступает в суде против своего учителя. Петер был искусным рисовальщиком. Благодаря ему шрифт в книгах Гутенберга стал изящнее. Изобретенные Петером пуансоны из стали были более надежны, его сплав для отливки литер — свинец и сурьма — лучше того, с чего начинал Гутенберг. И вот это предательство...
Гутенберг поверя^ен, разорен. С болью в сердце наблюдает он, как устранившие его люди хозяйничают в типографии. Как на его станке печатают книги. Как, превратив в рабов, заставив клясться на Библии о неразглашении тайны, держат в подвале рабочих-наборщиков. Как уже через два года выходит принесшая славу и состояние Фусту «Майнцкая псалтырь». Он и предугадать не может, что Шефферу предстоит долгая жизнь и слава за десятки изданных книг.
А самого Гутенберга пока ждут бесславие и неудачи. Он договаривается еще с одним богатым горожанином и создает новую типографию. Он издает другую Библию — 36-строчную, но его опять обманывают, и вновь великий мастер оказывается отброшенным в сторону.
В 1462 году Майнц приступом взяли войска архиепископа Адольфа Нассауского. Сотни горожан стали жертвами междоусобиц церковных феодалов. Гутенберг пощажен, он даже получает придворный чин и небольшую пожизненную пенсию. А через 6 лет он умирает, так и не узнав о торжестве своего приоритета. Последним пристанищем этого несчастного человека становится Майнцкая францисканская церковь.
Уже в первые годы существования книгопечатания техника его стала шагать огромными шагами. И тем не менее самое почетное место среди этих первых в истории книг занимает шедевр типографского искусства XV века — 42-строчная Библия Иоганна Гутенберга.
История все расставила на свои места и вернула признание и всемирную славу человеку, которому мы столь обязаны, ибо, говоря словами М. Горького, «книга, быть может, наиболее сложное и великое чудо из чудес, сотворенных человечеством на пути его к счастью и могуществу будущего».