Свет далекой звезды

 

          «Говорит „Сириус"»...
          «Говорит „Сириус"»...

Эти радиопозывные в течение чуть более четырех часов в первой половине дня 30 января 1934 года слышали миллионы людей. Слабый сигнал, идущий из стратосферы, усиленный радиостанцией Коминтерна, транслировался всеми узлами связи Советского Союза. Не было ни одного любителя-коротковолновика в стране, который бы не вел в этот день непрерывное прослушивание на волне 69 м. Ждали сообщений о связи с «Сириусом» делегаты открывшегося 26 января XVII съезда ВКП(б). Весь мир следил за диалогом «Сириус» — «Земля». Наконец, газеты принесли первые подробности.

31 января публикация об этом экстраординарном событии в «Комсомольской правде» открывалась сообщением:

«Вчера в 9 ч 15 мин утра из Москвы вылетел в стратосферу стратостат «Осоавиахим». В гондоле стратостата тт. Федосеенко, Васенко и Усыскин. В 11 ч 42 мин стратостат достиг 20 600 метров, поставив новый мировой рекорд. Из-за тумана место спуска стратостата не установлено».

Позывные стратостата были «Сириус». В 11 часов 42 минуты, достигнув невероятной по тем временам высоты, стратонавты послали приветствие съезду партии.

Это был второй полет в стратосферу советских людей. Готовились оба полета одновременно — один в Москве, другой в Ленинграде, параллельно и независимо друг от друга. Конструкции стратостатов были разные, но класс был один: оболочка их вмещала около 25 тысяч кубометров газа. Москвичи на стратостате «СССР» уже слетали 30 сентября 1933 года, слетали успешно, поднявшись на высоту 19 км и благополучно приземлившись на берегу Москва-реки, возле Коломны. Старт ленинградцев состоялся ровно через 4 месяца.

Стратосфера давно привлекала человека. Там, на высотах свыше 12 тысяч метров, в условиях значительной разреженности, возникают предпосылки для достижения высоких скоростей воздушных полетов, в то время как сопротивление воздуха на низких высотах является серьезным препятствием. Первыми использовали это обстоятельство артиллеристы: в первую мировую войну дальность полета снарядов, траектория которых пролегала через эти высоты, достигла 100 километров.

Привлекала стратосфера и ученых, которые практически никакими сведениями о ней не располагали, поэтому каждый полет стратонавтов представлял для них исключительный интерес. К тому же в мире шла спортивная борьба за абсолютную высоту подъема на аппаратах легче воздуха, и советские люди, естественно, оставаться в стороне от этой борьбы не могли.

Не далее чем за год до полета стратостата «СССР» профессор физики Огюст Пиккар из Бельгии в одиночку взлетел на 16 370 метров и, хотя и не достиг запланированных научных целей, мировой рекорд установил.

Основной задачей, которую ставили перед собой ученые, отрываясь на два десятка километров от Земли, было изучение природы космических лучей — жесткого электромагнитного излучения, обладающего в силу огромных энергии и скорости распространения невероятной проникающей способностью. Изучение этих лучей считалось прямой дорогой к познанию тайн атомного ядра, но атмосфера «гасила» их поток, и поэтому наблюдение за ними было возможно лишь на больших высотах. Вот почему во время почти каждого сеанса радиосвязи «Сириус» радировал: «Ведем непрерывное наблюдение за космическими лучами». Наблюдения эти проводил научный сотрудник экипажа, 23-летний ученик академика А. Ф. Иоффе Илья Усыскин.

Фамилия Усыскина до этого мало что говорила непосвященному человеку, хотя для физико-технического института, которым руководил А. Ф. Иоффе, Илюша Усыскин был личностью поистине легендарной.

Сын простого рабочего, революционера, познавшего царские тюрьмы и ссылку, он окончил среднюю школу в Пензе, когда ему было всего 15 лет; неплохо рисовал, серьезно увлекался философией и, чтобы читать труды великих философов в подлинниках, самостоятельно овладел немецким языком, причем не только свободно читал по-немецки, но и свободно говорил. И все же самым сильным из его увлечений стало увлечение физикой.

Достижения современной науки захватили юношу, и в свои 15 лет он едет в Ленинград поступать на физико-механический факультет политехнического института. Как ни странно, его допустили к экзаменам, которые он сдал на «отлично». Однако, когда встал вопрос о зачислении, юный возраст помешал Илюше получить студенческий билет. В результате этого недоразумения из короткой жизни Ильи Усыскина оказались выброшенными еще три года. В 1927 году он становится, наконец, студентом: сначала Московского высшего технического училища, а потом, через год, того факультета, куда его три года назад не приняли.

Полуголодное существование студента 20-х годов, ночные разгрузочные работы в порту, способные дать хоть какой-то заработок, не помешали ему освоить глубины теоретической физпки. Это было время одержимых, и он был одним из них.

Удивительно, как он мог успевать так много: заниматься науками и быть секретарем комсомольского комитета, писать стихи и рисовать, отлично играть в шахматы и редактировать институтскую газету, при этом продолжая глубокое изучение классической философии, самостоятельно осваивать еще два иностранных языка и, оставаясь студентом, преподавать на своем же факультете диалектический материализм. Сопровождавшиеся диспутами философские семинары Усыскина стали «притчей во языцех» всего института. Прослышал о них и «папа» Иоффе. Однажды он посетил такой семинар и... просидел несколько часов.

Началось сближение юного студента с великим физиком, и вот уже Усыскин проходит в физико-техническом институте преддипломную практику, а потом и вовсе остается в нем аспирантом. Его работы по дифракции быстрых электронов Иоффе назвал «открытием мирового значения». Судьбе было угодно распорядиться так, что Усыскину пришлось вслед за Д. Скобельциным приступить к изучению космических лучей. Нет сомнения, что рядом с именами Д. Иваненко, И. Курчатова, Д. Скобель-пина стояло бы сейчас и имя И. Усыскина, если бы за право быть первым в «погоне» за космическими лучами он не заплатил жизнью.

27 ноября 1933 года в газетах были опубликованы научные итоги полета стратостата «СССР». Оказалось, что, если на Земле космические лучи вызывают в одном кубическом сантиметре воздуха появление 1—2 ионов в секунду, то на высоте 12 километров — 226, а на высоте более 15 километров — 340—360. Исследование необходимо было продолжить: в стратосферу должен был подняться профессиональный физик. Выбор пал на Усыскина.

Те приборы, которыми располагал институт, для полета не годились. Нужно было создавать новые, отвечающие сразу нескольким основным требованиям: быть легкими, занимать мало места, надежно работать в условиях сильной болтанки, которая ожидала стратостат на разных высотах, и уметь производить значительно большее число наблюдений в единицу времени, чем на Земле. Такие приборы еще предстояло создать. Это и сделал Илья Усыскин, причем разработал он их за два месяца. Практически его же руками эти приборы и были собраны. Главный из них — камера Вильсона.

Помогал Усыскину по поручению А. Иоффе главный «мастеровой» института, позднее доктор физико-математических наук Н. Рейнов.

Камеру Вильсона Усыскин и Рейнов сделали в нескольких вариантах. Остановились на наиболее миниатюрной. Это было необычное для тридцатых годов автоматическое устройство. Достаточно было одного поворота ручки — и синхронно срабатывали сразу несколько систем: движение поршня создавало в камере разрежение; пар, находящийся в камере, мгновенно конденсировался вблизи ионизированных космическими лучами частичек воздуха, образуя туманный след; включалось освещение, щелкал затвор фотоаппарата. Еще один поворот ручки — и все возвращалось в исходное положение.

Готовясь к полету, Илья начинает изучать книги по аэронавтике, а так как основные труды по ней в те годы выходили в Италии, вплотную вынужден заняться итальянским языком.

Стратостаты «СССР» и «Осоавиахим» решено было запускать в Москве — подальше от границы и ненадежной прибалтийской погоды. Первым отправился в стратосферу «СССР». Усыскин с Рейновым помогали москвичам готовится к полету, а потом, ожидая 4 месяца собственного полета, работали над усовершенствованием приборов.

И вот наконец запуск. Командир воздушного корабля — 36-летний Павел Федосеенко — был человеком в стране известным: герой штурма Перекопа, в котором отличился воздухоплавательный отряд под его командованием, выпускник Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского, обладатель целого ряда всесоюзных и мировых рекордов продолжительности и высоты полета на аппаратах легче воздуха; незадолго до этого он впервые в СССР провел 43 часа в воздухе на аэростате. Вторым членом экипажа был конструктор «Осоавиахима», сотрудник НИИ гражданского флота Андрей Васенко, третьим — Илья Усыскин.

Почти три часа держал стратостат связь с Землей. Впервые в истории происходил радиодиалог с людьми, находящимися на 20-километровой высоте. В 12 часов 45 минут, достигнув предельной высоты 22 000 метров, корабль пошел на снижение. Оно длилось более трех часов. Продолжались научные исследования, велось наблюдение за приборами, производились регулярные записи в бортовом журнале — последняя в 16 часов 10 минут.

К этому времени стратонавты уже опустились до 12 километров. И тут произошла катастрофа: мощные атмосферные потоки начали швырять корабль, разрывая, как нитки, стропы, удерживающие гондолу. 13 минут длился неравный поединок с разбушевавшейся стихией, а затем началось падение, и кувыркающийся в воздухе стальной шар понес к Земле трех смельчаков, бросивших вызов природе, понес их к бессмертию. Стрелки на часах Васенко замерли в 16 часов 23 минуты.

2 февраля 1934 года на Красной площади произошло торжественное захоронение праха отважных стратонавтов в Кремлевской стене. Все трое были посмертно награждены орденами Ленина. А на месте их гибели, недалеко от города Саранска, ныне установлен монумент с барельефами героев, которые, как писал в те трагические дни поэт Александр Жаров, «пробили новую дорогу туда, где вовсе не было дорог...»

Когда выдающийся физик Поль Ланжевен назвал Усыскина гениальным юношей, «который еще поразит мир своими научными достижениями», Илюша успел отработать в науке едва больше года, и еще примерно столько же ему оставалось жить...

Сириус — самая яркая звезда неба — находится от нас на расстоянии почти девяти световых лет. Вполне возможно, что благодаря каким-то космическим катаклизмам она уже давно перестала существовать, а мы все еще воспринимаем ее свет, который продолжает к нам идти. Вот так мы еще долго будем ощущать на себе отблеск, идущий к нам от погибшего экипажа, который взял себе для штурма стратосферы имя этой далекой звезды.

 
 
Яндекс.Метрика