Вместо предисловия

 

Судили Скульптора. Судили за то, что он якобы, создавая статую Афины Парфенос, похитил часть отпущенных ему на эту работу золота и слоновой кости. Судили Мастера, чье имя с благоговением произносил весь античный мир, чья статуя Зевса в Олимпии уже в те дни была внесена в перечень «семи чудес света», вытеснив из него какое-то иное творение рук человеческих. Судили, не задумываясь над тем, что даже если бы он действительно присвоил себе какие-то драгоценности, то и тогда это была бы лишь малая толика платы, на которую Скульптор мог бы претендовать, создав Шедевр.

Скульптор посоветовал судьям: снимите со статуи все золотые украшения и взвесьте. Так поступают смотрители Парфенона каждые четыре года. Сняли. Взвесили. Все оказалось на месте. Обвинение в краже развеялось как пыль на ветру. Но тогда возникло новое обвинение — в святотатстве: оказывается, на щите Афины Скульптор изобразил себя и своего друга и покровителя — главу государства и стратега (военачальника) Перикла, а разве можно изображать простых смертных, да еще при их жизни?

Скульптор вновь оказался в темнице, и даже стратег не мог ему помочь.

Суд был неправым. Скульптора судили публично, пытаясь перед всеми Афинами опорочить его и не очень скрывая, что истинная цель обвинителей не он, а стратег — человек, с именем которого связан переход афинского государства от тирании к демократическому правлению. «Золотым веком» Афин назовут потом период правления Перикла, а пока к власти рвались совсем другие люди. Поэтому

вину Скульптора сочли доказанной, его заточили в тюрьму, где он, даже и по современным понятиям немолодой человек, разменявший седьмой десяток, скончался.

Да, именно в тюрьме ушел из жизни тот, чье имя на века стало олицетворять верх мастерства и совершенства. Оболганным и обесчещенным умер Скульптор, рядом с которым за все последующие века смог стать лишь еще один Мастер — великий флорентиец Микельанджело.

А тогда, в далеком 431 году до н. э., в афинской тюрьме умер Фидий.

«Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую; гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе; сколько богов, и богинь, и героев!..»

Эти слова А. С. Пушкина очень точно выражают наши ощущения, когда мы — грустные или веселые — пытаемся прикоснуться к секретам мастерства художника, способного вдохнуть жизнь в холст, в мрамор, в дерево... Люди, отмеченные талантом пробуждать в нас благородные чувства при созерцании их творений,— редкие люди. Иногда проходят многие десятилетия, пока в той или иной точке земного шара появится человек, о котором будут говорить как о великом Мастере.

Когда рождается ребенок, никто не знает, в какой области человеческих знаний его ждет признание. Быть может, в этот миг мы стоим у колыбели нового Моцарта или Рафаэля, Праксителя или Леонардо да Винчи, Данте или Шекспира... Что должно произойти в жизни человека или всего общества, чтобы раскрылось их дарование? Какие условия должны сложиться, чтобы миру был явлен Шедевр, которым будут веками восхищаться потомки?

Для каждого века степень мастерства человека определяется разными критериями. Для своего века те, кто высекал «каменных баб» или великанов острова Пасхи, так же велики, как для нашего просвещенного времени Донателло или Роден.

Для каждой эпохи характерны свои, присущие только ей особенности: исторические задачи, мотивы политических

и гражданских конфликтов, свои светлые и свои мрачные страницы общественной жизни, наконец, свои произведения искусства. Искусство всегда было зеркалом эпохи, и чем выше и достойней были задачи, которые ставил перед собой человек, тем выше и достойнее были образцы его творчества.

Шедевры, как и люди, имеют свою судьбу — иногда светлую и счастливую, иногда мрачную и полную драматизма, а бывает, и просто трагическую. Но почти всегда они — продукт своей эпохи, особенно если это касается монументально-декоративной скульптуры — искусства улиц и площадей, иных мест массового скопления людей, искусства, произведения которого веками находятся на глазах у миллионов людей. Меняются поколения, исторические эпохи, общественные формации, а эти произведения остаются такими же, какими увидели их первые зрители.

Не все эти украшавшие улицы и площади скульптуры, статуи, монументы выдерживают испытания временем. Где изображения коронованных особ, их временщикоз и фаворитов? Где монументы, прославляющие завоевательные походы и имперские амбиции сильных мира сего? Куда исчезают украшения дворцов и замков тех, для кого эти самые украшения были целью жизни и говорили о преступлениях, роскоши и разврате их владельцев? На века остается только то, что отвечает мыслям и чаяниям миллионов.

История искусств — это история противостояния Мастера и окружающего его общества.

Воскрешая малоизвестные, а то и вовсе неизвестные страницы истории, мы получаем возможность прикоснуться к героям прошлого — к величию их духа, к той свойственной им концентрации чувств и сил, которые делают их людьми выдающимися не только для своего времени, но и для последующих поколений.

История знает множество произведений монументальной скульптуры, сохранившихся на века и пронесших через эти века печать великого вдохновения создавшего их

Мастера. Мы проходим мимо них, рассматриваем их изображения на фотографиях и картинах и редко задумываемся, какие же исторические события привели к их появлению, какие драмы и даже трагедии скрывают в себе эти гранитные мраморные или металлические изваяния. И уж тем более мы мало знаем, какого труда, какого пота, а то и крови потребовали эти монументы у своих ваятелей.

Читателя этой книги ждет знакомство с жизнью и творчеством великих ваятелей всех времен: Хареса, Этьена Фаль-коне, Ивана Мартоса, Франсуа Рюда, Петра Клодта, Ивана Шредера, Веры Мухиной. Перед его глазами пройдут такие великие творения, как памятник Петру I в Ленинграде, известный всему миру под именем «Медного всадника», и горельеф «Марсельеза» на Триумфальной арке в Париже, одно из «семи чудес света» — «Колосс Родосский» и памятник «Тысячелетие России» в Новгороде, «Укротители коней» на Аничковом мосту в Ленинграде и московские монументы героям отечественной войны 1612 года в России Минину и Пожарскому на Красной площади, а также 24-метровая группа «Рабочий и колхозница», увенчавшая советский павильон на Всемирной выставке в Париже в трагический для СССР 1937 год.

Из огромного многообразия произведений монументально-декоративной скульптуры мы выбрали те, где, на наш взгляд, наиболее ярко видна связь произведений искусства с историческими событиями, где можно проследить, как эти события приводят к появлению шедевров и к рождению великих Мастеров. Это книга о временах и людях, о великих взлетах духа и поисках истины, о личности и истории, о тех людях, которым Борис Пастернак посвятил строки своего стихотворения «Август»:

Прощай, крыла размах расправленный, Полета вольное упорство, И образ мира, в слове явленный, И творчество, и чудотворство.

 
 
Яндекс.Метрика