Религия и национальное согласие
В СВЕТЕ ЗАКОНА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ "О СВОБОДЕ СОВЕСТИ И РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ"
"Нет мира между народами без мира между религиями. Нет мира между религиями без диалога между религиями"
Эти слова были сказаны швейцарским католическим богословом Гансом Кюнгом в 1988 году (1) и выражают один из основных принципов стабильности любого человеческого сообщества -- принцип национального согласия.
Казалось бы, главным лицом, которое должно быть заинтересовано в стабильности общества, является государство. Однако далеко не всегда государство проявляет благоразумие. Бывают случаи, когда во имя групповых или даже личных интересов здравый смысл отступает перед попыткой быстро и решительно достичь неких сиюминутных благ, нарушая при этом не только нормы международного права, но и подгоняя "под себя" законодательную базу собственной страны.
В октябре 2002 г. в Республике Беларусь был принят Закон "О свободе совести и религиозных организациях". Проект закона в ходе его обсуждения вызвал во всем мире волну протестов, поскольку содержал целый ряд недемократических дефиниций, направленных, в первую очередь, против религиозных меньшинств. Не смотря на это, Закон был принят практически без поправок.
Самим фактом принятия этого закона государство подложило под себя "мину замедленного действия". Если Закон будет исполняться во всех деталях так, как это заложено в его статьях, в обществе может возникнуть, с одной стороны, религиозная дестабилизация, а с другой -- появиться множество незарегистрированных религиозных организаций и возникнуть претендент так называемой "катакомбной церкви".
Тем не менее, законодатели ничего менять не пожелали, рассчитывая достичь своих целей силовым путем. Поскольку религия ныне стала одной из самых неотъемлемых частей политики и насаждающейся государственной идеологии, ожидать каких бы то ни было изменений не приходится и в будущем. Свидетельством тому стало подписание соглашения (конкордата) между государством и Православной епархией. Фактически этим шагом государство легально выделило эту конфессию из числа всех остальных в качестве своего главного партнера в отношениях с религиозным миром.
Власти пришли к этому не сразу, но запланировано это было давно.
1.
"Поскольку в Речи Посполитой существует различие немалое в отношении веры христианской, предупреждая то, чтобы по этой причине между людьми столкновения какие-либо вредные не начались, какие в других королевствах отчетливо видим, обещаем себе, одновременно за нас и за потомков наших, на веки вечные, под присягой, под верою, честью и совестью нашей, что мы, являющиеся разными в вере, мир между собой сохранять, а в связи с разностью веры и отличия в церквах, крови не проливать и не наказывать отчуждением имущества, лишением чести, тюремным заключением и изгнанием, и никакому верховенству или правительству в подобных действиях не помогать, а напротив, где б ее кто проливать хотел, будем обороняться, и этому все будем обязаны хотя бы и под страхом осуждения или иного судебного решения, если бы кто-то хотел это совершить..."
Так писали наши предки, принимая Статут Великого Княжества Литовского в далеком теперь уже 1588 году (2), то есть в те времена, когда групповую принадлежность людей определяла их принадлежность к той или иной религии. И это были не просто слова. Свидетельством воплощенного в жизнь принципа религиозного согласия являются сохранившиеся до наших дней памятники зодчества. И мы сами убеждаемся, насколько мудро решался пять-шесть веков назад такой острый для наших дней национальный вопрос, когда видим, как на некогда Соборных площадях маленьких белорусских городков стоят друг напротив друга возведенные в те далекие времена православная церковь, костел, синагога и мечеть.
История принятия белорусским Парламентом Закона "О свободе совести и религиозных организациях" -- свидетельство того, как те, кому мы доверили быть "верою, честью и совестью нашей", грубо пренебрегли вышеприведенными принципами. Закон, затрагивающий самые глубинные, самые интимные стороны сознания миллионов людей, создавался в тиши чиновничьих кабинетов, оставшись не только без всенародного обсуждения, но даже без учета критических замечаний большинства тех, кто в этом Законе кровно заинтересован.
Демонстративное пренебрежение общественным мнением, высокомерная уверенность разработчиков закона в том, что как они напишут, так и будет, привело сегодня к ситуации, когда страна оказалась на грани религиозной дестабилизации.
Попытка "силового" решения этого в высшей степени деликатного вопроса убедительно продемонстрировала, что законодатели, то есть те, от кого зависит прохождение нового Закона по коридорам Власти, это -- люди, в подавляющем большинстве своем, не представляющие не только, что такое религиозное мировоззрение, но даже не задумывающиеся над тем, насколько серьезным является решаемый ими вопрос. "Государственные интересы" оказались выше здравого смысла, а в результате, как это бывало уже множество раз, права личности были преданы в угоду интересов государства.
А интересы государства сегодня, как мы понимаем, лежат в сфере создания новой государственной идеологии, для чего на наших глазах (без малейшего стеснения и оглядки на собственную Конституцию) утверждается государственная религия. Действующий ныне Закон Республики "О свободе совести и религиозных организациях" совершенно сознательно создан для монополизации всей духовной жизни страны под властью одной (ведущей, традиционной, канонической и т.д.) конфессии при откровенной дискриминации почти всех остальных.
Проект Закона в ходе его обсуждения вызвал во всем мире волну протестов, поскольку содержал целый ряд недемократических дефиниций, направленных, в первую очередь, против религиозных меньшинств. Не смотря на это, Закон был принят практически без изменений, и менять что бы то ни было Государство не желает, рассчитывая достичь своих целей силовым путем. Поскольку религия ныне стала в Беларуси одной из самых неотъемлемых частей политики и насаждающейся государственной идеологии, ожидать каких бы то ни было позитивных изменений не приходится и в будущем. свидетельством тому -- подписание соглашения (конкордата) между государством и Православной епархией, выделившего эту конфессию из числа всех остальных в качестве главного партнера а отношениях с религиозным миром.
Государство пришло к этому не сразу, но запланировано это было давно.
2.
Когда в 1994 году в Беларуси была принята первая Конституция независимого белорусского государства, отношения между государством и конфессиями регулировалось ст.16, которая гласила, что все религии и вероисповедания равны перед законом. Закон, регулирующий эти отношения, был принят еще за два года до этого, в 1992 г. Это был Закон "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях". Тогда же, почти одновременно, был принят и Законом о национальных меньшинствах. Принятие этих законов было свидетельством тех демократических преобразований в обществе, которые происходили после распада СССР и обретения Беларусью суверенитета.
Ст.7 Закона "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях" декларировала недопущение вмешательства государства в деятельность религиозных организаций. Это был период, когда страны, возникшие на территории бывшего СССР, переходили от режима коммунистического тоталитаризма к режиму демократического гражданского общества, и принятие такого закона было созвучно тем событиям, которые происходили в этом регионе мира.
До этого в Конституции БССР тоже присутствовала аналогичная норма (об отделении церкви от Государства), но она, однако, носила лишь декларативный характер. В реальной жизни нормой как раз было иное: тотальный контроль власти за всеми сферами в жизни общества привел к уничтожению влияния культа на духовность граждан. При этом в течение семи десятилетий государство проводило тактику активной пропаганды атеистического мировоззрения при фактическом государственном запрете на пропаганду религиозную.
Закон 1992 года сыграл серьезную роль в становлении гражданского общества: он на практике обеспечил свободное развитие всех религий и вероисповеданий -- как традиционных для данного региона, так и новых. В результате, за последующее десятилетие в Беларуси произошел подлинный взрыв религиозного мировоззрения и на всей территории страны возникло значительное число религиозных общин. По некоторым данным, на 1 января 2003 г. в республике действовало 2825 религиозных общин, в том числе 1265 православных, 482 римско-католических, 492 христиан веры евангельской, 268 евангельских христиан-баптистов (3). Кроме того, в республике действует 140 религиозных организаций, имеющих общеконфессиональное значение -- религиозные объединения, монастыри,
Однако в результате референдума 1996 года в ст.16 Конституции РБ произошли существенные изменения, которые привели к возникновению принципиально новой системе взаимоотношения государства и конфессий: из Конституции исчезло положение, зафиксированное в Конституции БССР 1978 г., о том, что "церковь в Белорусской ССР отделена от государства и школа -- от церкви".
В Конституции, принятой после республиканского референдума 24 ноября 1996 года, ст.16 оказалась сформулированной следующим образом: "Взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируется законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа." Иначе говоря, теперь государству дано право самому определять, какие религиозные организации ему нужны, а какие нет.
Уничтожение принципа отделения церкви от государства практически означает, что Беларусь перестала быть светским государством в полном смысле этого слова. Это единственный пример такого рода среди всех государств на постсоветском пространстве. В Конституции России, например, прямо зафиксировано: "Российская Федерация -- светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной".
Название ст.16 Конституции РБ (в окончательной редакции оно звучит так: "Религии и вероисповедания равны перед законом") -- оказалось совершенно несоответствующим ее содержанию. Фактически теперь смысл данной нормы основного закона РБ заключается уже не в равенстве религий и вероисповеданий, а в доминанте "духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа" и их соответствующего доминантного влияния на отношения государства и религиозных организаций.
Аналогичное противоречие заложено и в тексте преамбулы к Закону РБ "О свободе совести и религиозных организациях" (2002 г.): заявив о равенстве религий перед законом, преамбула следующей же строчкой определяет в каком порядке будет государство учитывать "влияние религиозных организаций на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа". Православная церковь ныне получает "определяющую роль", Католической церкви отведена роль "духовная, культурная и историческая", а Евангелическо-лютеранская церковь, иудаизм и ислам, видимо, вообще никакой роли в жизни страны не играют и, скорее всего, и не играли, ибо Закон закрепил за ними лишь "неотделимость от общей истории народа Беларуси". Иные же вероисповедания и вовсе не упоминаются. В результате, мы стали свидетелями уникального случая в истории, когда сам закон декларирует тот факт, что "равенство религий" еще не означает равноправия конфессий.
3.
Понятия "равенство религий" и "равноправие конфессий" не являются тождественными. Более того, касаются одни совершенно разных сторон взаимоотношений государства и религиозных организаций, что заложено уже в их дефинициях.
Равенство религий перед законом -- это равенство требований закона ко всем религиозным объединениям.
Равноправие конфессий -- это наделение конфессий равным объемом прав и обязанностей по сравнению с другими субъектами.
В результате, при равенстве религий конфессии могут быть совсем не равны между собой по объему своих прав и обязанностей. Элементарные требования справедливости определяют, что конфессии должны быть равноправны во всех сферах своих отношений с органами государственной власти, однако в тексте "Закона о свободе совести и религиозных организациях" ни коим образом не прописан механизм регулирования этих отношений, а в результате открывается абсолютная свобода произвола чиновников по установлению расширенной правосубъектности религиозных структур.
Расширенную правосубъектность одних религиозных организаций по отношению к другим предполагает уже преамбула Закона, которая произвольно определяет различный вклад конфессий в государственное и культурное строительство республики. Сама практика деления конфессий на "традиционные" и "новые" создает прецедент неравенства.
Закон не определяет тот принцип, по которому, в соответствии с преамбулой, разные конфессии обозначены как неравнозначные по отношению к их вкладу в историческое развитие страны. То деление, которое прописано в преамбуле Закона, с исторической точки зрения некорректно. В разные эпохи вклад различных конфессий был разным. В истории Беларуси в зависимости от их влияния и распространенности можно выделить три неравноценных периода:
а) Беларусь в сотаве Великого княжества Литовского и Речи Посполитой (1385, Кревская уния -- 1795, Третий раздел Речи Посполитой), когда главенствующей были Униатство (39% населения) и католицизм (38%). К концу 18 в. на территории современной Беларуси вообще была только одна православная епархия с центром в Могилеве.
б) Беларусь в составе Российской империи, когда начало распространяться православие, возникали новые епархии, происходил массовый переход из униатства в православие (после ликвидации униатской церкви в 1839 г., а в особенности, в результате политики насильственной русификации белорусского населения в 1761-1904 гг.) и признание православия религией "первенствующей и господствующей". Такая ситуация была вплоть до 1917 г., не смотря на принятие в 1905 г. указа о веротерпимости.
в) Беларусь в составе СССР, когда разгрому подверглись все конфессии и в стране установилась свобода атеистической пропаганды при полном запрете пропаганды религиозной. Говорить о какой-либо существенной роли религии в жизни государства в этот период вообще нельзя, и это касается практически всех конфессий (4).
Кроме того, тезис о ведущей роли православия в истории Беларуси не является корректным, так как не может быть универсальным из-за абсолютно различной национально-конфессиональной структуры городского и сельского населения. Достаточно сказать, что в городах Беларуси только иудеев проживало от 40 до 85 процентов населения.
На рубеже 1990 года история религии на территории Беларуси фактически вновь начиналась "с нуля", поэтому говорить о ее серьезной исторической роли будет неверно. Однако преамбула Закона создает прецедент, при котором принадлежность и непринадлежность к определенной религии может служить основанием для ограничения гражданских прав, ибо официально создает условия для привилегированного положения отдельных конфессий.
4.
Система взаимоотношений государства и религиозных организаций основывается на всеобъемлющем понятии "свобода совести", которое включает в себя:
-- равенство всех религий,
-- обеспечение фактического равноправия и равенства верующих и неверующих перед законом,
-- исповедание любой религии по своему выбору и распространение ее идей,
-- не исповедание никакой религии,
-- изменение религиозной принадлежности и убеждений,
-- отправление религиозных культов как единолично, так и сообща,
-- ведение атеистической пропаганды (5).
Анализ вышеприведенных принципов, заложенных в понятие "свободы совести", применительно к современной религиозной ситуации в Беларуси показывает, что ряд из них не соблюдаются. Несоблюдение принципа равенства религий и равноправия конфессий заложено уже в Конституции РБ.
Не устанавливая в законодательном порядке государственной религии, Конституция РБ самой дефиницией ст.16 создает условия для приоритетного отношения к той или иной конфессии: декларируя равенство религий перед законом, государство создает предпосылки для реального неравноправия конфессий. Таким образом, на нет сведены многие демократические преобразования в обществе, происшедшие после обретения Беларусью независимости. Новая трактовка ст.16 Конституции РБ явилась откровенным откатом к прошлому и привела к необходимости разработки нового, более жесткого закона, регулирующего отношения государства и конфессий. Работу по выработке нового закона возглавил Республиканский Комитет по делам религий и национальностей. В октябре 2002 г Закон был принят парламентом республики и утвержден Президентом.
Следует отметить, что система взаимоотношений государства и религии менялась в СССР и странах постсоветского пространства с учетом смены их политического курса, что отражалось на соответствующих нормах Конституции и законодательства о религии. Вовлечение религиозных институтов в политическую жизнь является серьезнейшей проблемой в странах СНГ, ибо отказ от принципа нейтральности государства к религиозной практике граждан приводит к разрушению одной из фундаментальных ценностей демократического общества (6).
Белорусские СМИ а течение ряда лет уже не раз поднимали вопрос, что во взаимоотношениях государства и конфессий существует ряд серьезных противоречий. На все эти тревожные материалы практически не было никакой реакции со стороны той организации, которая как раз и должна была за всем этим процессом наблюдать и эти отношения регулировать -- Комитета по делам религий и национальностей. Власти всем своим видом показывали, что все в порядке, что волноваться нечего.
Эту же убежденность в своей правоте продемонстрировали и разработчики проекта нового Закона, уверенные в том, что никакое общественное мнение не повлияет на ход его утверждения в парламенте и дальнейшее применение на практике, что и произошло. Принят закон, целый ряд позиций которого носит настолько спорный характер, что возникают опасения, не вызовут ли они религиозную дестабилизацию в обществе.
На наш взгляд, новый Закон о свободе совести активно направлен на усиление тотального контроля государства над религиозной жизнью общества (не только религиозных организаций, но и каждого отдельно взятого верующего) и на государственное регулирование становления и развития конфессий (7). Произвести этот подлинный переворот в жизни общества государство никак не смогло бы, если бы религия была от него отделена. Только в полном их слиянии и возможно такое активное и бесцеремонное вмешательство власти в религиозную жизнь общества.
Совершенно логично, что следующим шагом в развитие новой редакции ст.16 Конституции РБ должно было стать принятие нового закона о свободе совести и религиозных организациях. Попытка разыграть "религиозную карту" в политических целях и создать условия для утверждения доминирующего положения в духовной сфере с помощью светской власти одной или нескольких "традиционных" конфессий привела к принятию Закона, в котором расширенная правосубъектность одних религиозных организаций по отношению к другим уже заложена в его преамбуле, произвольно определяющей различный вклад конфессий в государственное и культурное строительство. В итоге сама практика деления конфессий на "традиционные" и "новые" создала прецедент неравенства.
Учитывая, что в Законе не прописаны принципы, по которым, в соответствии с преамбулой, разные конфессии обозначены как неравнозначные к их вкладу в развитие страны, практически открыт путь для проявления субъективизма в решении вопросов религиозной жизни миллионов людей.
5.
Религиозное мировоззрение всегда являлось одним из важнейших элементов сознания человека, влияющего на всё его поведение и взаимосвязь с внешним миром. Религиозность человека, степень его набожности уже сами по себе определяют его благочестие и праведность. Религия больше любой другой формы идеологии определяет индивидуальную эволюцию личности на ее пути к выбору собственной шкалы ценностей. В этом личность проявляет определенную независимость от общества, самостоятельно определяя внешние и внутренние проявления своей духовности. В демократическом обществе у человека есть все условия для сохранения этой независимости, а государство не допускает вмешательства в столь интимную сферу жизни населения. Религиозные права и свободы и в наше время остаются наиболее тонким критерием, по которому определяется уровень демократии в обществе.
Однако межконфессиональный мир, в то же время, остается и наиболее уязвимым участком общественной стабильности. В своем докладе "Религия как объект гуманитарных наук", сделанном на конференции "Церковь, нация и гражданское общество в России и Восточной Европе" (Бьерремарк, Дания, 1997, 2 мая), Ю.Н.Афанасьев сформулировал основные причины, по которым межконфессиональному миру время от времени угрожает опасность.
а) Ситуация, когда инициатива исходит "сверху". В этом случае само государство либо отдельные политические группы и их лидеры пытаются разыграть "религиозную карту", используя религию для увеличения политического влияния, для решения личных политических задач или для создания идеологии государства на религиозной основе.
б) Ситуация, когда одна из религий или церквей стремится обрести доминирующее положение в духовной сфере, прибегая к помощи политических институтов светской власти.
в) Ситуация, связанная с внутрирелигиозными или внутриконфессиональными расколами. В этих случаях события быстро политизируются, становясь этапными не только в религиозной, но и в светской жизни.
г) Ситуация, когда межнациональные и социально-политические конфликты превращаются в межрелигиозные. В этих случаях самым опасным представляется отождествление нации с одной конкретной религией (8).
Анализ показывает, что в белорусском обществе в той или иной степени имеют место все четыре из вышеприведнных ситуаций. Это подтверждает мысль, что в современном мире редко случается, чтобы политические события развивались в какому-то одному сценарию, в каком-то одном узком русле. Чаще всего случается сочетание многих причин, многовекторность ситуаций. Однако в Беларуси все они основаны на одном общем принципе -- попытке руководства православной церкви юридически подтвердить свой привилегированный статус в обществе. В конце концов, именно это и произошло. Новый Закон "О свободе совести и религиозных организациях" привел к тому, что вновь православие оказалось признанной религий "первенствующей и господствующей", а соответствующая статья Конституции РБ -- попранной.
Церковь традиционно является важнейшим институтом гражданского общества, а многие сегодняшние проблемы Беларуси как раз и заключены в силовом давлении государства на институты гражданского общества и его основы -- негосударственных общественных организаций. Религиозные объединения являются важным и традиционным институтом именно негосударственных форм самоорганизации общества. Независимость конфессий от государства при одновременном отказе от влияния церкви на политическую жизнь страны -- одна из основных проблем внутриполитической жизни республики.
6.
Уже на этапе обсуждения проекта Закона "О свободе совести и религиозных организациях" (первоначально предполагалось, что название закона будет сформулировано иначе -- "О свободе вероисповедания и религиозных организациях") возникли серьезные опасения в том, что, благодаря ему, будут окончательно установлены основные принципы взаимоотношений государства и верующих и упорядочены правоотношения в области прав человека и гражданина в этой крайне деликатной сфере жизни.
В самом деле, устранит ли новый Закон существующие противоречия? Не случится ли так, что он их не только не сгладит, но даже обострит? Не углубит ли он реальное отсутствие равноправия конфессий, не усилит ли конфронтацию государства с теми религиозными направлениями, которые по какой-либо причине властям кажутся ненужными на белорусской земле? Не приведет ли он к активной поддержке властями одних конфессий и дискриминации других, что неизбежно вызовет религиозную дестабилизацию в обществе?
Все эти вопросы являлись далеко не риторическими, за каждым из них стояла реальная ситуация, уходящая корнями в то или иное положение проекта нового Закона. Отсутствие прозрачности в ряде его статей и детально прописанных механизмов их применения могло создать предпосылки к их произвольному толкованию, а это уже был прямой путь к возникновению социальной напряженности.
Какие же положения нового Закона вызывали у его оппонентов негативную реакцию? Прежде всего те, которые противоречили международным пактам и соглашениям, ратифицированным Республикой Беларусь, Конституции страны, Гражданскому и Жилищному кодексам РБ, а также некоторым национальным традициям и религиозным установкам, не говоря уже о том, что сам проект Закона отличался определенной внутренней противоречивостью.
Вот как, к примеру, выглядит право гражданина "единолично или совместно с другими исповедовать любую религию..., выражать и распространять убеждения, связанные с отношением к религии, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов, обрядов, не запрещенных законом". Именно так сформулировано это право в Конституции РБ 1996 года (статья 31). Это же право ("единолично или совместно с другими исповедовать любую религию") гарантируется и новым Законом "О свободе совести и религиозных организациях (Глава 1, статья 4 -- "Право на свободу совести").
Однако этим же Законом прописано и определенное ограничение этого права. Оказывается богослужения, религиозные обряды, ритуалы и церемонии можно проводить лишь "в культовых зданиях, сооружениях и на относящихся к ним территориях, в иных местах, предоставленных религиозным организациям для этих целей, местах паломничества, на кладбищах и в крематориях" (Глава 36 статья 25).
Конечно, эти же мероприятия можно проводить и в "специально не предназначенных для этих целей местах" -- под открытым небом и в помещениях, например, по месту жительства граждан, но только "по их [граждан] просьбе". А просьба эта должна быть направлена в местный исполнительный и распорядительный орган, который в каждом конкретном случае должен принять "соответствующее решение". По месту жительства граждан проводить эти мероприятия можно, но при условии, что они "не носят массового и систематического характера" (та же статья). Значение слов "массовый" и "систематический", нигде не расшифровывается, что уже само по себе дает возможность сотрудникам милиции и иным чиновникам трактовать их по своему усмотрению.
Буквальное соблюдение данной нормы Закона может привести к абсурдной ситуации, когда для отпевания покойного в домашних условиях нужно будет за 15 дней до этого подать заявление в органы власти за получением соответствующего разрешения. Естественно, ни один правоверный мусульманин не станет каждый раз обращаться за разрешением проводить молитвы трижды в день у себя дома, а семья, исповедующая иудаизм, -- еженедельно в шаббат (с наступлением заката в пятницу и до наступления заката в субботу) зажигать свечи, читать молитвы и совершать иные религиозные действия. Совершенно ясно, что смысл любых религиозных обрядов, ритуалов и церемоний как раз и заключается в их систематичности.
В данном случае смысл Закона заключается в установлении разрешительного порядка на проведение религиозных обрядов, если предполагается их проведение не в местах, определенных этим Законом. На протяжении семидесяти лет в нашей стране было запрещено собираться семьями или группами, объединенными желанием провести вместе религиозный обряд, на дому или в любом другом, установленном этой группой, месте. Данный закон, к сожалению, возвращает страну к этой печальной традиции.
Закон "О свободе совести и религиозных организациях" существенно ограничивает заложенное в той же статье 31 Конституции РБ право "распространять убеждения, связанные с отношением к религии". Оказывается, "распространение религиозной литературы, аудио-, видео- и других материалов религиозного содержания может осуществляться религиозными организациями в принадлежащих им на праве собственности или иных законных основаниях помещениях, а также местах, в установленном порядке выделяемых для этих целей местными исполнительными и распорядительными органами" (Глава 3, статья 26).
Данная норма Закона противоречит статье 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, которая гарантирует право на свободное выражение своего мнения и распространение всякого рода информации "устно, письменно или посредством печати, или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору". Доступность широких масс людей к печатным изданиям, особенно распространяемым теми религиозными организациями, которые представляют религиозные меньшинства, благодаря этой норме Закона, становится весьма проблематичной. И уже не приходится говорить о тех категориях граждан, которые вообще ограничены в своих действиях (лица преклонных возрастов, инвалиды, жители отдаленных районов и т.д.).
Эта же (26-я) статья Закона определяет, что "ввозить в республику Беларусь религиозную литературу, иные печатные, аудио- и видеоматериалы религиозные организации могут только после проведения государственной религиоведческой экспертизы". Одновременно вводится право, по которому "при распространении религиозной литературы, иных печатных, аудио- и видеоматериалов может проводиться государственная религиоведческая экспертиза по решению республиканского органа государственного управления по делам религии".
Эта норма Закона прямо противоречит статье 33 Конституции РБ о гарантии свободы мнений, убеждений и их свободном выражении, по которой в стране запрещена ("не допускается") цензура. Кроме того, эта норма Закона противоречит также Итоговому документу Венской встречи представителей государств-участников СБСЕ, которые обязались "уважать право верующих и религиозных объединений приобретать и использовать священные книги, религиозные издания на языке по своему выбору" (п.16.9).
Статья 7 Закона (Равноправие граждан) декларирует, что "никто не может по мотивам своих религиозных убеждений уклоняться от исполнения установленных законом обязанностей". По смыслу этой статьи она является исчерпывающей, хотя на самом деле таковой не является. К примеру, она не учитывает право граждан на замену военной службы исполнением альтернативных гражданских обязанностей, а потому вступает в противоречие со ст.57 Конституции РБ, допускающей альтернативную службу.
7.
Закон РБ "О свободе совести и религиозных организациях" в целом ряде случаев прямо противоречит соответствующим положениям международных соглашений, под которыми стоит и подпись руководителей белорусского государства. Можно привести несколько примеров.
а) Право "как индивидуально, так и совместно с другими отправлять религиозный культ, следовать и выполнять религиозные и ритуальные обряды и действовать в соответствии с ними" заложено в Конвенции Содружества Независимых государств о правах и основных свободах человека, заключенной в Минске (!) 26 мая 1995 года и вступившей в силу для Республики Беларусь 11 августа 1998 года. Вышеупомянутое право данной Конвенцией ничем не ограничено.
б) Нарушается норма, заложенная в п.2 статьи 8 Римской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая устанавливает запрет на вмешательство со стороны публичных властей в осуществление права на уважение личной и семейной жизни, жилища, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Поэтому совершенно абсурдной представляется ситуация, при которой человек или группа людей, производивших религиозные обряды, могут представлять опасность для какой-либо из перечисленных выше демократических основ общества.
в) Закон РБ "О свободе совести и религиозных организациях" противоречит и иным положениям вышеназванной Конвенции стран СНГ, например, статьям 13 и 29.
Статья 13 (Глава 2) Закона гласит, что "руководителем религиозной организации может быть ТОЛЬКО (выделено мной.-- Авт.) гражданин Республики Беларусь".
Статья 14 одновременно гласит, что "религиозной общиной признается объединение... группы граждан Республики Беларусь".
Пункт 2 статьи 10 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека предусмотрено, что свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, предусмотренным законом и необходимым в демократическом обществе в интересах государственной и общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или для защиты прав и свобод других лиц. Никаких других ограничений, в том числе, по признаку гражданства, не предусматривается.
Статья 29 (Глава 3) гласит, что "иностранный гражданин, лицо без гражданства имеют право заниматься религиозной деятельностью в Республике Беларусь в течение одного года. Этот срок при необходимости может продлеваться или сокращаться в соответствии с законодательством Республики Беларусь".
Пункт 2 статьи 20 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека не предполагает какие-либо ограничения и дискриминацию, в том числе, по признаку гражданства. Аналогичная норма заложена и в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст.2), обязывающая государства обеспечивать всем находящимся в пределах его территории лицам права, признаваемые в настоящем пакте, в том числе и право на свободу мысли, совести и религии, свободу распространения информации.
Тот факт, что Закон РБ "О свободе совести и религиозных организациях" противоречит данной Конвенции, свидетельствует о нарушении этим Законом статьи 8 Конституции государства, которая гласит, что "Республика Беларусь признает приоритет общепризнанных принципов международного права и обеспечивает соответствие им законодательства" (9).
8.
Во время обсуждения проекта Закона РБ "О свободе совести и религиозных организациях" целый ряд его положений был подвергнут критике со стороны компетентных специалистов других стран. Их заключения были опубликованы в специальных изданиях задолго до обсуждения проекта закона в белорусском парламенте. В частности, мнение директора Института религии и права России А.Пчелинцева и сопредседателя Славянского правового центра В.Ряховского о необходимости серьезной доработки проекта из-за его несоответствия международно-правовым принципам и нормам в области свободы совести и вероисповедания было известно более чем за полтора года до принятия Закона.
В качестве одного из примеров такого несоответствия они приводят ст.11 законопроекта: "религиозные объединения образуются при наличии не менее десяти религиозных общин соответствующего вероисповедания и действующих на территории Республики Беларусь не менее пятнадцати лет".
"Такое навязывание религиозным организациям вертикальной структуры управления может не согласовываться с их собственным видением организации управления,-- пишут авторы заключения.-- Согласно п.16.4 Итогового документа Венской встречи 1989 г., государства обязуются уважать право религиозных объединений "организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой".
Возражение вызывает и упомянутый пятнадцатилетний испытательный срок действия религиозных организаций. С точки зрения исторической справедливости следует заметить, что пятнадцать лет назад на территории бывшего СССР просто физически не могли существовать многие известные и уважаемые конфессии" (10).
Эти замечания были своевременно доведены до сведения создателей проекта закона, а также были опубликованы в открытой печати, однако никем во внимание не были приняты. Более того, в окончательной редакции Закона "О свободе совести и религиозных организациях" норма создания религиозных объединений была еще более ужесточена. Как следует из статьи 15 (глава 2), "религиозные объединения образуются при наличии не менее десяти религиозных общин единого вероисповедания, из которых хотя бы одна осуществляет свою деятельность на территории Республики Беларусь не менее ДВАДЦАТИ (выделено мной.-- Авт.) лет.
Установление временного ценза, позволяющего создавать религиозные объединения в зависимости от срока существования в Беларуси того или иного религиозного направления, никак не соответствует сложившейся ныне ситуации в республике. Эта новая ситуация могла возникнуть именно в последние десять-пятнадцать лет, отмеченных мощным религиозным ренессансом всех народов, населяющих Беларусь. Временной ценз сводит эти демократические преобразования постсоветского периода на нет, возвращая общество к тоталитарным порядкам недалекого прошлого, когда представители одного мировоззрения устанавливали монополию в обществе за счет насильственного удаления представителей иного мировоззрения.
Конструкция управления "объединение-община" избрана авторами закона явно не случайно, ибо открыто ставит религиозные движения в неравные условия. Ограничения в создании религиозных объединений приводят к невозможности создания духовных учебных заведений для профессиональной подготовки священнослужителей, теологов и церковного персонала, а также учреждения средств массовой информации и приглашения иностранных граждан в целях занятия религиозной деятельностью -- права на все эти виды деятельности имеют только они (статьи 27, 28, 29 нового законодательства).
При невозможности создать религиозные объединение общины лишаются всех этих форм деятельности, что неизбежно приведет к их угасанию, то есть к насильственному удалению данной конфессии или ее разновидностей с территории Беларуси. Такое положение не может быть признано демократическим и противоречит самому праву граждан на свободу вероисповедания. Как пишут вышеупомянутые А.Пчелинцев и В.Ряховский, "налицо факт неравенства перед законом религиозных организаций, принадлежащих к "большим" либо "маленьким" конфессиям" (11).
Если бы данная норма, заложенная в новом Законе, была приведена в действие со дня введения Закона, то есть со дня начала перерегистрации всех общин в республике, было бы невозможно возобновление деятельности целого ряда религиозных объединений, не имевших 20 лет назад в Беларуси ни одной общины. В качестве примера можно привести такую конфессию, как иудаизм: 20 лет назад в республике существовала только одна синагога, а это значит, два из трех существующих ныне иудейских религиозных объединения не смогли бы пройти перерегистрацию.
Под давлением общественности Комитет по делам религий и национальностей, занимающийся перерегистрацией общин, фактически наложил на эту норму Закона мораторий, объявив, что все существовавшие до введения нового Закона общины и объединения будут перерегистрированы независимо от того, действовало 20 лет назад на территории Беларуси это религиозное направление или нет.
9.
По прошествии двух лет со дня принятия Закона РБ "О свободе совести и религиозных организациях", целый ряд положений этого закона так и не был приведен в соответствие с иными законодательными актами Республики Беларусь. В частности, некоторые из них противоречат Гражданскому и Жилищному кодексам.
а) Ст.14 предусматривает, что религиозная община может объединять группы граждан лишь "в пределах территории одного или нескольких населенных пунктов". Данное положение прямо противоречит статьям 31 и 36 Конституции РБ, которые никак не устанавливают ограничений на право граждан реализовывать свои религиозные чувства (в том числе, право быть членом религиозной общины) и на свободу объединений (в том числе, и религиозных) в зависимости от места проживания.
б) Ст.20 вводит понятие "территории деятельности" религиозной организации. Данное понятие является незаконным ограничением и при этом противоречит ст.16 этого же закона, которая гласит, что "с момента государственной регистрации религиозная организация приобретает статус юридического лица", а, следовательно, подпадает под действие Гражданского кодекса РБ, который не содержит каких-либо ограничений в определении территории юридических лиц.
На практике введение подобных "ограничителей" деятельности религиозных организаций может привести к тому, что командировка работников одной общины в другую для осуществления совместных проектов, оказания методической или иной помощи будет квалифицироваться государственными органами как нарушение действующего законодательства.
в) Статьи 17 и 18 Закона "О свободе совести и религиозных организациях" ("Государственная регистрация религиозных общин и объединений") вводит понятие "документ, подтверждающий право размещения религиозной общины (объединения) по месту нахождения, указанному в уставе". Закон не разъясняет, является ли место проведения обрядов, ритуалов и церемоний местом "нахождения общины" и дает ли это право на "размещение общины", то есть право на ее регистрацию по этому адресу. Практически, понятия "размещение общины" и "место нахождения общины" не являются идентичными, что, несомненно, создаст искусственные препятствия для регистрации многих общин.
г) Следует отметить и противоречие между Законом и Жилищным кодексом РБ.
Ст.25 Закона предполагает, что "религиозные обряды, ритуалы и церемонии при необходимости могут проводиться по месту жительства граждан по их просьбе". Однако опыт показывает, что регистрация религиозной общины при этом на квартирах в настоящее время невозможна, ибо, согласно Жилищному кодексу РБ, "жилые помещения предназначаются для проживания граждан".
Создание затруднений для регистрации отдельных религиозных общин и объединений будет серьезно осложнять и без того достаточно напряженную религиозную ситуацию в республике. Применительно к общинам, исповедующим иудаизм, это еще создает дополнительное ощущение исторической несправедливости. Эти общины в силу определенных исторических условий, в отличие от других конфессий, не в состоянии ныне вернуть себе принадлежавшую им ранее культовую собственность (даже в судебном порядке). Нет у них и финансовой возможности приобрести или арендовать помещения для своих нужд. Отказ в регистрации общин из-за отсутствия "права размещения по месту нахождения" приведет к насильственной ликвидации этих общин, что недопустимо для современного демократического государства.
Одновременно следует отметить и тот факт, что Закон РБ "О свободе совести и религиозных организациях" не ликвидирует ту историческую несправедливость, которая существует из-за отсутствия в Беларуси закона о реституции. Согласно ст.30 Закона "Религиозные организации имеют преимущественное право на передачу им государством культовых зданий с прилегающей территорией, за исключением тех, которые используются как объекты культуры, физической культуры и спорта".
Закон не разъясняет, что стоит за словами "преимущественное право". Значит ли это, например, что право на бывшие культовые здания имеют также и нерелигиозные организации? Если учесть, что наличие закона еще в принципе не гарантирует выполнение декларированных им положений, становится ясно, что в республике создана достаточно серьезная база для субъективного решения многих вопросов, связанных с возникновением, становлением и развитием религиозных общин и объединений
10.
Формулировка ст.25 Закона "О свободе совести и религиозных организациях" о том, что богослужения, религиозные обряды, ритуалы и церемонии проводятся в "культовых зданиях, сооружениях и на относящихся к ним территориям, в иных местах, представленных религиозным организациям для этих целей, местах паломничества, на кладбищах и в крематориях", а по месту жительства и в иных местах лишь в особых случаях и по специальному разрешению властей, создает прецедент, когда религиозную деятельность имеют возможность беспрепятственно проводить лишь те, кто этими местами владеет, то есть религиозные организации.
По смыслу закона, вводится разрешительный порядок на все виды религиозной деятельности, ибо этой деятельностью фактически смогут заниматься лишь религиозные организации, которые обретают легитимность при условии обязательной регистрации в органах власти. Что касается тех верующих, которые по разным причинам (в том числе, из-за ограничений, установленных самим Законом) не будут иметь возможность создать и зарегистрировать религиозную общину, не смогут совместно исповедовать религию. А ведь данное право гарантировано соответствующей статьей Конституции РБ и международными актами, ратифицированными государством.
Ситуация, при которой каждый верующий для отправления своих религиозных нужд обязан принадлежать к какой-либо зарегистрированной религиозной организации, приводит к грубейшему нарушению индивидуальных прав человека, ибо фактически обязывает гражданина декларировать свою религиозную принадлежность. Данное положение противоречит ст.5 этого же Закона, которая гласит, что "никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться какому-либо принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию той или иной религии, к участию или неучастию в деятельности религиозных организаций".
Желали законодатели или нет, но настоящим Законом они установили тотальный контроль над духовной жизнью каждого конкретного человека. Это является едва ли не основным конфликтным моментом в религиозной жизни белорусского общества и означает внедрение государства в такой интимный ее момент, как религиозное мировоззрение.
Закон о религиозных свободах не может во всех своих проявлениях не может быть унифицированным, ибо это неизбежно приводит к игнорированию особенностей развития, а также национальных и религиозных традиций отдельных народов, населяющих многонациональное государство. Но именно это и произошло с Законом РБ "О свободе совести и религиозных организациях". Вот один только пример.
Ст.14 Закона предполагает, что "религиозные общины образуются по инициативе не менее двадцати граждан Республики Беларусь, достигших восемнадцатилетнего возраста". К тому же они должны постоянно проживать на территории деятельности общины.
Такая дефиниция никак не согласуется, например, с еврейской национальной традицией, по которой уже при наличии 10 верующих создается так называемый миньян, без которого невозможна совместная молитва. Фактически миньян это и есть основа иудейской религиозной общины.
Возрастной ценз, ограничивающий возможность вступления в религиозную общину восемнадцатью годами, также нарушает еврейскую национальную традицию, при которой членом религиозной общины (миньяна) может стать юноша (в ортодоксальном движении) и девушка (в реформистском движении), прошедшие обряд совершеннолетия (бар/бат мицвы) -- юноша в 13 лет, девушка в 12.
Необходимость иметь для создания общины в наличии 20 человек совершенно не учитывает демографическую ситуацию с еврейским населением республики, большая часть которого была уничтожена в результате гитлеровского геноцида в годы оккупации. В некоторых населенных пунктах проживает менее 20 еврейских семей, а это значит, что Закон не дает этим людям возможность свободного вероизъявления и нарушает их конституционные права. В результате, любая группа граждан, совместно молящихся или изучающих тексты религиозных книг, но не зарегистрировавших религиозную организацию из-за того, что их меньше 20 человек, оказывается вне закона и к ней могут быть применены репрессивные меры. Именно это и происходит на практике.
Необходимость постоянного проживания в данной местности лишает возможности стать членами религиозных общин тех граждан, которые не являются здесь постоянными жителями, например, студентов.
Закон, установив возрастные, временные и иные цензы, а также установив лимит верующих при создании религиозных общин, серьезно ужесточил условия для регистрации религиозных структур и облегчил органам государственной власти возможность принудительно регулировать развитие конфессий, заведомо нарушая их равноправие. Это означает не только вмешательство государства в те вопросы, в которые оно, согласно Конституции, вмешиваться не должно, но и откат к позициям 80-летней давности, когда сталинское руководство ввело в практику религиозных структур понятие так называемой "двадцатки".
Закон "О свободе совести и религиозных организациях" серьезно осложнил деятельность религиозных структур, лишив их гарантированных финансовых льгот и фактически приравняв их к любым другим общественным организациям. Положение, зафиксированное в ст.30 ("государство может предоставлять религиозным организациям налоговые и иные льготы в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь"), весьма размыто и дает свободу субъективному решению возникающих вопросов. В этом отношении выгодно отличался предыдущий Закон, в ст.20 которого указывалось, что религиозные организации вправе получать добровольные финансовые и другие пожертвования, а также иметь другие доходы, которые налогами не облагаются.
11.
"Самые серьезные возражения, -- отмечают авторы уже упоминаемого Заключения на новую редакцию Закона РБ "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях" А.Пчелинцев и В.Ряховский, -- вызывает попытка наделения органов государственного управления правом запрещения деятельности религиозных организаций и приостановления их деятельности".
В текст Закона эта норма вошла безо всяких изменений. В ст.37 (глава 5) прямо говорится, что регистрирующий орган вправе принять решение о приостановлении деятельности религиозной организации до вынесения судебного решения".
"Речь, по сути, идет о конституционной ответственности религиозных организаций, -- продолжают авторы Заключения.-- Решение названных вопросов в цивилизованных государствах является исключительно прерогативой суда, а не органов исполнительной власти" (12).
Эти же авторы в Заключении Славянского правового центра на проект Закона РБ "О внесении изменений и дополнений в Закон РБ "О свободе совести и религиозных организациях" подвергают серьезной критике нормы будущего закона, касающиеся религиоведческой экспертизы. Ст.26 эту норму формулирует следующим образом:
"Ввозить в Республику Беларусь религиозную литературу, иные печатные, аудио- и видеоматериалы религиозные организации могут только после проведения государственной религиоведческой экспертизы.
При распространении религиозной литературы, иных печатных, аудио- и видеоматериалов может проводиться государственная религиоведческая экспертиза по решению республиканского органа государственного управления по делам религий.
При поступлении религиозной литературы в библиотечные фонды проведение государственной религиоведческой экспертизы является обязательным."
Прямо с этой статьей Закона связана и другая статья, предусматривающая отказ в государственной регистрации религиозной организации "по итогам проведения государственной религиоведческой экспертизы, осуществляемой в случаях, установленных настоящим Законом (ст.21).
Критикуя эти нормы Закона, авторы Заключения Славянского правового центра пишут:
"В законе не определены цели экспертизы, сроки ее проведения, исполнители и т.п. При отсутствии в законе данных принципиальных положений, религиоведческая экспертиза в будущем может использоваться в политических целях для подавления инакомыслия. Собственно, дорожка к этому уже проторена статьей проекта, которая предусматривает отказ в регистрации религиозной организации "по итогам проведения религиоведческой экспертизы". Это более чем странная и юридически неопределенная формулировка. Что вкладывается в этот так называемый итог -- целесообразность или законность?" (13).
Эти же авторы подвергли серьезной критике и нормы Закона, касающиеся ликвидации религиозной организации (ст.23). Согласно норме, заложенной в этой статье, религиозная организация может быть ликвидирована в связи с деятельностью, "препятствующей исполнению гражданами их государственных, общественных, семейных обязанностей или причиняющей вред их здоровью и нравственности".
"Такая юридическая неопределенность способна на практике привести к злоупотреблению властью и ущемлению прав верующих и религиозных организаций. Так, целибат и монашество, а также половое воздержание в период поста может буквально быть истолковано как уклонение от исполнения семейных обязанностей.
Что касается нанесения вреда здоровью и нравственности, то в законе должно быть четко зафиксировано, что эти факторы должны устанавливаться строго в соответствии с законом, то есть по решению суда. В противном случае результат может получиться обратный декларируемым целям закона" (14).
Авторы данного заключения -- директор Института религии и права, член-корреспондент Российской академии гуманитарных наук А.В.Пчелинцев и сопредседатель Славянского правового центра, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ В.В.Ряховский -- написали и опубликовали его еще в 2001 году, но ни авторы законопроекта, ни парламентарии не учли эти замечания, и приведенные выше нормы в неизмененном виде остались в окончательном тексте Закона "О свободе совести и религиозных организациях".
12.
Своевременно высказали свое мнение о проекте Закона РБ "О внесении изменений и дополнений в закон РБ "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях" специалисты Института прав человека С.А.Ковалев (президент) и Л.С.Левинсон (эксперт). Кроме перечисленных ранее замечаний, они отметили в своем заключении также и ряд иных нарушений общепризнанных принципов международного права.
а) Статья 39 ("Ответственность за нарушение законодательства РБ о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях") предусматривается ответственность за "вовлечение несовершеннолетних в религиозные организации, обучение несовершеннолетних религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих".
Данная норма противоречит Конвенции о правах ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г., согласно которой ребенок имеет право свободно получать информацию или идеи любого рода в устной, письменной или печатной форма (ст.12), а государства "уважают право ребенка на свободу мысли, совести и религии" (ст.14).
Свобода ребенка исповедовать свою религию или веру может, согласно Конвенции, подвергаться только таким ограничениям, которые обусловлены законом и необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения или защиты основных прав и свобод других лиц.
б) Ст.17 Закона (Государственная регистрация религиозных общин) предполагает, что при регистрации общины, исповедующей вероучение, ранее неизвестное в Республике Беларусь, в регистрирующий орган необходимо представить "сведения об основах этого вероучения и соответствующей ему культовой практики, в том числе об истории возникновения религии, исповедуемой данной общиной, о формах и методах ее деятельности, об отношении к браку и семье, образованию, исполнению государственных обязанностей, получению медицинской помощи последователями данной религии, а также иные значимые сведения по запросу республиканского органа государственного управления по делам религии".
Одновременно ст.21 (Отказ в регистрации религиозной организации) подразумевает, что отказ в регистрации может быть сделан в случае, если "устав и другие представленные документы не соответствуют требованиям законодательства Республики Беларусь или сведения, содержащиеся в них, недостоверны".
Уже упоминаемая нами статья 39 предполагает ответственность за "нарушение тайны исповеди".
Как отмечают авторы Заключения С.А.Ковалев и Л.С.Левинсон, "одним из общепризнанных принципов в сфере, условно именуемой "государственно-церковными отношениями", признается невмешательство государства в собственно религиозную проблематику, в религиозное учение и культовую практику". Перечисленные выше нормы Закона "О свободе совести и религиозных организациях" "следует рассматривать как вторжение государства в исключительную конфессиональную компетенцию" (15).
в) "Нарушением принципа недискриминации, считают
С.А.Ковалев и Л.С.Левинсон, является возложение на сообщества верующих дополнительных обязанностей, ставящих их в неравное положение с другими общественными объединениями и не обусловленных необходимостью. К завышенным и дискриминационным требованиям такого рода следует, в частности, отнести:
-- обязательное подписание заявления о регистрации общины всеми ее членами (ст.17), а не только учредителями;
-- обязательное владение государственными языками Республики Беларусь для лиц, занимающихся преподавательской деятельностью в духовных учебных заведениях (ст.19), что лишает возможности привлечения к религиозному обучению иностранных религиозных деятелей, как это практикуется во всем мире.
В последнем случае следует отметить, что Итоговым документом Венской встречи представителей государств-участников СБСЕ предусмотрена обязанность государства "уважать право каждого давать и получать религиозное образование на языке по своему выбору или индивидуально, или совместно с другими" (пункт 16.6) (16).
г) По мнению С.А.Ковалева и Л.С.Левинсона, "существенные замечания вызывает понятийный аппарат", используемый в Законе. В качестве примера приводятся дефиниции "религия" и "религиозный культ", в основе которых лежит исключительно "вера в сверхъестественное". Такое определение "не отражает научного подхода к религии". Категория "сверхъестественного" не отражает существа целого ряда религий, к числу которых, в частности, можно отнести буддизм и синтоизм. Это "может, учитывая правоустанавливающий характер определения, привести к непризнанию религиозными объединений6 объективно являющихся таковыми" (17).
Заключение специалистов Института прав человека (Россия) также не было принято во внимание авторами Закона и парламентариями, принимавшими его.
13.
31 мая 2002 г. депутатами Палаты представителей Национального собрания был принят в первом чтении Закон "О внесении дополнений и изменений в закон Республики Беларусь "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях". До подписания Президентом Республики Беларусь Закона "О свободе совести и религиозных организациях" оставалось еще более 4-х месяцев.
10-13 июня 2002 г., в Маниле (Республика Филиппины) состоялся Пятый Всемирный конгресс международной ассоциации религиозной свободы, проходивший под девизом: "Религиозная свобода -- основа мира и справедливости". Делегаты конгресса приняли Декларацию озабоченности по поводу того, что в мире продолжают иметь место "вопиющие нарушения в сфере осуществления религиозной свободы и свободы убеждений".
Среди перечисленных стран, в которых данные нарушения отмечаются, были особо выделены 6 регионов: Туркменистан, Китай, Саудовская Аравия и другие государства Персидского залива, Беларусь, Индонезия и штат Чиапас в Мексике. Беларуси посвящен п.4 Декларации озабоченности:
"Правительство Беларуси обсуждает принятие нового закона, который запретит незарегистрированным религиозным группам проводить собрания или заниматься другой религиозной деятельностью; установит цензуру религиозной литературы и других средств массовой информации, используемых религиозными сообществами; разрешит другие виды дискриминации религиозных групп. В случае принятия такого закона религиозная свобода в Беларуси будет существенно ограничена." (18)
В те же дни, когда в Маниле проходил Всемирный когресс международной ассоциации религиозной свободы, в Минске прошли собрания верующих различных конфессий, создавших 12 июня 2002 г. гражданская инициатива "За свободное вероисповедание". Целью инициативы были препятствовать принятию в новом законе "О свободе совести и религиозных организациях" статей, действие которых могли способствовать нарушению прав человека в области религиозных свобод.
Пытаясь привлечь внимание общественности к фактам грубого нарушения демократических норм, которыми было отмечено принятие нового Закона, Инициатива провела 24 июня в Минском международном образовательном центре общественные слушания, в которых приняли участие более 150 человек -- членов инициативы, представителей религиозных объединений и общественных организаций, журналистов, ученых, дипломатов.
Слушания показали, что проект Закона вызывает серьезные возражения ряда конфессий и религиозных групп. Собравшиеся говорили о том неуважении к верующим, которое проявил парламент, приняв Закон келейно, без широкого обсуждения в среде заинтересованных лиц и специалистов-теологов и социологов. Нездоровая обстановка сложилась и в самом Парламенте, руководство которого проявила силовое давление, чтобы "протащить" Закон, хотя понятно, что силовое решение такого деликатного вопроса, каким является свобода совести, недопустимо. Участники слушаний приняли Обращение к Президенту и парламентариям.
"Уже на этапе обсуждения проекта нового Закона,-- отмечалось в Обращении,--в прессе и в среде руководства ряда конфессий выявились грубые нарушения прав верующих, обусловленные вмешательством государства в дела религиозных конфесий... В дальнейшем, несмотря на протесты и многочисленные критические замечания, опубликованные в прессе и приведенные в почти четырехстах писем верующих в Палату представителей, планируемый законодательно контроль государства за деятельностью конфессий не только не уменьшился, но возрос: в законе появились немыслимые для современного общества положения, в частности, цензура печатной продукции религиозных объединений и ввозимой из-за рубежа религиозной литературы... Закон возвращает общество к тоталитарным порядкам недалекого прошлого, устанавливая монополию одних мировоззрений за счет насильственного устранения других и фактически объявляя войну государства с национальными и религиозными меньшинствами...
Из нескольких сот поправок к Закону, внесенных заинтересованными лицами, при подготовке утверждаемого парламентом окончательного варианта закона ни одной не только не учтено, но даже не обнародовано, что говорит о крайне неуважительном отношении законодателей к мнению общественности. Подозрительна та поспешность, с которой лоббирующие закон депутаты пытаются "протащить" этот проект через национальное собрание, лицемерно признавая при этом, что Закон принимается с грубыми нарушениями регламента Национального собрания.
Как сообщает Институт религии и права России, подготовивший экспертное заключение на проект нового Закона, депутатам Национального собрания умышленно не доведены критические замечания этого заключения по целому ряду статей законопроекта, а ведь именно эти статьи "существенным образом ограничивают свободу совести и вероисповедания в Республике Беларусь и в случае принятия могут вызвать массовые нарушения прав верующих и религиозных объединений" (19).
14.
С протестом против принятия недемократического Закона "О свободе совести и религиозных организациях" выступили многочисленные общественные организации. В частности, в заявлении Политсовета Объединенной гражданской партии от 15 июля 2002 г. говорилось:
"Стремление властей Беларуси поставить под контроль все общественные процессы, сопровождающееся подавлением прав и свобод человека, вмешательством в личную жизнь граждан и наступлением против гражданского общества, приобретает всё большие масштабы. Вслед за политическими партиями, общественными организациями, профсоюзами, независимыми СМИ, пришла очередь и религиозных объединений... Закон предусматривает вмешательство государства в их внутреннюю жизнь.
Вместо принудительного государственного атеизма, существовавшего в советские времена, предпринята попытка государственного контроля веры в Бога. Покушение на такую личную сферу жизни людей, коей является свобода совести вероисповедания, свидетельствует о перерождении государства, усилении в его деятельности тоталитарных тенденций...
Принимая этот закон, власти искусственно провоцируют религиозное противостояние. Создается впечатление, что это делается сознательно..." (20).
Проблема с принятием недемократического закона получила большую прессу и разрешилась скандалом в Парламенте. При обсуждении законопроекта было оглашено заключение Комитета государственной безопасности с перечислением тех статей, которые могут привести к дестабилизации обстановки в обществе на религиозной основе, о негативной реакции мировой общественности. Была предложена и редакция некоторых статей, необходимых в законе с точки зрения КГБ (21).
В прессе появились и сведения о подоплеке всего процесса. Было обнародовано, что главным лоббистом закона в Беларуси выступает Русская православная церковь (РПЦ). "Новые известия" (Россия) привела некоторые подробности. Оказывается "накануне рассмотрения проекта закона в первом чтении группа депутатов была приглашена к митрополиту Минскому Филарету (Вахромееву), где был продемонстрирован фильм "Экспансия", в котором все остальные конфессии были представлены в самом нелицеприятном счете... Лидер Белорусского общественного объединения "Яблоко" Ольга Абрамова заявила, что "депутаты испытали беспрецедентное моральное давление"...
По мнению экспертов в области свободы совести, "белорусский эксперимент" придаст сил лоббистам поправок к действующему в РФ закону "О свободе совести и религиозных объединениях": последнее время РПЦ стремится ужесточить его формулировки с целью добиться налоговых льгот для коммерческих предприятий РПЦ и избавить ее от идеологической конкуренции." (22)
Ряд материалов в СМИ были посвящены политической подоплеке принятия Закона.
Роль Русской православной церкви в принятии недемократического закона подчеркнул и обозреватель Радиостанции "Свобода" Юрий Дракохруст (Прага). В своей аналитической статье "Зачем властям провоцировать межконфессиональную напряженность?" от 29 июня 2002 г. он прямо задал вопрос: "Зачем белорусские власти, наперекор многочисленным протестам как в самой Беларуси, так и за рубежом, протолкнули драконовский закон о свободе совести, который значительно ограничивает права всех религиозных конфессий страны, кроме православной?.. Это-- ценный подарок, и не только и не столько Филарету, сколько московским иерархам Русской Православной Церкви. Ценность подарка усиливается и тем, что закон принят в самый разгар острого конфликта между православной церковью и Ватиканом..."
Осветил Ю.Дракохруст и политическую подоплеку принятия Закона: в настоящее время в России у Лукашенко фактически не осталось союзников, способных сказать слово против Кремля. "Кроме клира Русской православной Церкви. Это -- едва ли не единственная сила, с которой Владимир Путин, подмяв и политическую элиту, и олигархов, и губернаторов, вынужден считаться." (23)
Обеспокоенность за судьбу религиозных меньшинств высказало в своем заявлении Посольство США. "Создается впечатление, -- говорилось в заявлении,-- что цель законопроекта -- воспрепятствовать деятельности религиозных групп, которые белорусское правительство сочтет к нетрадиционным конфессиям... Мы призываем парламент и правительство Беларуси принять необходимые меры для того, чтобы закон о религии обеспечивал всем гражданам Белоруссии независимо от их вероисповедания равные права на беспрепятственное проведение богослужений в полном соответствии с международными нормами свободы религии" (24).
Несмотря на столь резкую международную реакцию, Закон в начале октября 2002 года был принят Парламентом. О том, что принятый закон носит откровенно политический характер, говорит и заявление президента А.Лукашенко, сделанное "Интерфаксу" 9 октября.
"Православие -- определяющая религия в белорусском государстве, которая оказывает сильнейшее влияние на проходящие в республике общественно-политические процессы,-- сказал Президент.-- Мы поддерживали и будем поддерживать православие в Беларуси" (25).
Так сам А.Лукашенко расставил все точки над i. 31 октября 2002 года, когда президент подписал закон, который международные СМИ немедленно назвали "самым репрессивным в Европе религиозным законом" (26).
15.
Прошло время, и теперь уже совершенно ясно, что на наших глазах (без малейшего стеснения и оглядки на собственную Конституцию) в Беларуси утверждается государственная религия, а новый Закон "О свободе совести и религиозных организациях" был совершенно сознательно создан для монополизации всей духовной жизни страны под властью одной (ведущей, традиционной, канонической и т.д.) конфессии при откровенной дискриминации почти всех остальных.
К величайшему сожалению, Закон о религии был составлен, а затем и принят людьми, до сих пор не осознавшими, что живут и работают в многонациональном и многоконфессиональном государстве и что интересы Религии, лежащие в сфере человеческого сознания, выше интересов Церкви, лежащих, главным образом, в сфере Власти. Теперь уже окончательно ясно, что Религия стала разменной монетой в большой политической игре, где поиски врагов являются одной из самых необходимых атрибутов. И об этом откровенно говорил в декабре 2002 года президент страны А.Г.Лукашенко, выступая перед членами Синода Белорусской православной церкви:
"Я никогда не отделял церковь от решения государственных вопросов, а наоборот отмечал, что наша церковь в последнее время является активнейшим участником тех преобразований, которые происходят в нашем государстве... Мы и дальше будем делать все, чтобы церковь могла функционировать в нашем государстве на хорошую зависть всем нашим друзьям и дикую зависть всем нашим недругам... Те, кто ставит сегодня перед собой цель расколоть церковь, не добьются этого... Здесь будет применена вся сила власти, потому что единство церкви -- это залог нашего общества и безопасности государства... Вы можете полностью рассчитывать на мою поддержку. Если необходимо, я буду идти впереди..." (27).
О том, что "в Беларуси православие стремительно превращают в элемент государственной политики", начали говорить почти сразу после принятия нового закона о религии. Многие уже тогда видели, что это может иметь негативные последствия и привести к дестабилизации в обществе. Государственные деятели, однако, высказывались осторожно. "Новый закон о религии позволяет государству сотрудничать с пятью наиболее популярными в Беларуси конфессиями,-- говорил председатель парламентской комиссии по правам человека, национальным отношениям и СМИ В.Липкин.-- Но если такой статус получит только православие, это не будет отражать истинную религиозную картину в обществе". (28)
Но случилось именно то, о чем говорил председатель парламентской комиссии: 12 июня 2003 г. Беларусская православная церковь в одностороннем порядке подписала соглашение с Республикой Беларусь. Что касается остальных религиозных направлений, то для того, чтобы ограничить их правосубъектность, в Законе "О свободе совести и религиозных организациях" существует целый ряд "рогаток". Приведенный выше анализ Закона позволяет выделить наиболее серьезные из них:
-- преамбула Закона, утверждая равенство религий, одновременно декларирует отказ от равноправия конфессий в их роли в государственном и культурном строительстве и, в принципе, является некорректной;
-- Закон не учитывает своеобразия национальных и религиозных традиций народов, населяющих Беларусь, что неизбежно приведет к случаям непреднамеренного отказа в выполнении отдельных его положений;
-- в Законе отсутствует правовое регулирование деятельности незарегистрированных органами власти религиозных групп, входящих в состав религиозных объединений либо действующих автономно, что приведет к запрету на деятельность таких групп и угасанию некоторых религиозных направлений;
-- в Законе отсутствует правовой механизм формирования и деятельности Экспертного совета и оспаривания его решений, а также назначения независимой религиоведческой экспертизы;
-- введение Законом религиоведческой экспертизы на издание, распространение и ввоз религиозной литературы означает фактическое учреждение цензуры, что противоречит ст.33 Конституции РБ;
-- увеличение Законом количественного ценза лиц -- учредителей при регистрации религиозных общин не учитывает демографической ситуации, сложившейся в отдельных национальных группах, что в значительной степени ограничит их возможности в отправлении религиозных традиций;
-- установление Законом временного ценза на создание религиозных объединений противоречит основным принципам свободы вероисповедания и фактически направлено против становления и развития нетрадиционных религиозных направлений;
-- в Законе отсутствует правовой механизм создания и деятельности монастырей и сама возможность возникновения монашеских орденов;
-- установление Законом принципа территориальности в деятельности общин серьезно ограничивает права верующих на свободу вероисповедания и права общин как юридических лиц, что противоречит Гражданскому кодексу РБ;
-- заложенная в Законе необходимость регистрации проживания и деятельности на территории Беларуси иностранных священнослужителей противоречит основным принципам свободы перемещения, выбора места жительства и деятельности граждан;
-- изложенный в Законе принцип реституции культовой собственности не соответствует мировым стандартам и элементарным требованиям справедливости;
-- заложенная в Законе возможность принятия досудебного решения о приостановлении деятельности религиозной общины как юридического лица противоречит существующим юридическим нормам;
-- введение Законом требований предоставления сведений о характере вероучения при регистрации общин и ответственности, предусмотренной законодательством РБ, за нарушение тайны исповеди противоречат принципу невмешательства во внутренние дела церкви.
16.
Регулируя ход развития конфессий и религиозных групп, государство использует различные уловки, открыто проявляя при этом свой субъективизм. Анализ взаимоотношений конфессий и государства в период до принятия Закона "О свободе совести и религиозных организациях", позволяет выделить наиболее часто встречающиеся примеры неравенства конфессий перед лицом властей, когда создаются приоритетные возможности одним и искусственные препятствия другим.
а) "Неугодные" конфессии сталкиваются с отказом в регистрации религиозных общин при одновременном запрещении их деятельности из-за отсутствия этой самой официальной регистрации. При этом используется такая "ловушка", как необходимость иметь так называемый "юридический адрес", то есть иметь собственное или арендуемое помещение, в котором юридически и фактически может располагаться руководство общины.
При этом местные власти умышленно устраивают порочный круг: юридическим лицом община может стать только при наличии юридического адреса, а юридический адрес община, в большинстве случаев, может получить только будучи юридическим лицом. В результате, первичная регистрация религиозных общин, относящихся к "неугодным" конфессиям становится невозможной. Владельцы помещений, которые могут быть арендованы представителями таких конфессий, при отказе предоставить их в аренду, доверительно могут сообщить, что у них будут неприятности, если они сдадут в наем эти помещения неправославным.
Механизм получения общинами юридического адреса в новом законе вновь не прописан, что позволяет представителям власти решать этот вопрос, исходя из собственных представлений о том, является ли место проведения обрядов, ритуалов и церемоний местом "нахождения общины" и дает ли это право на "размещение общины", то есть право на ее регистрацию по этому адресу.
б) Власти максимально закрепляют имущественную и финансовую зависимость конфессий от государства, проявляя при этом известный субъективизм. Неравенство конфессий перед государством в этом случае проявляется в том, что, к примеру, христианским конфессиям вернули практически всю изъятую в годы советской власти недвижимость, выселяя при этом архивы, спортивные и концертные залы, склады и целые предприятия, в то время как иные конфессии получают отказ.
Ст.30 Закона "О свободе совести и религиозных организациях" (Право собственности религиозных организаций) предполагает, что государство не может возвращать религиозным организациям те здания, "которые используются как объекты культуры, физической культуры и спорта". Однако можно привести достаточно много примеров, когда ради христианских конфессий эта норма закона нарушается. Так, в Минске православным и католикам переданы принадлежавшие им ранее здания, в которых при советской власти размещались Дом кино, Архив кинофотодокументов (переведен в другой город), малый зал Белгосфилармонии, зал спортивного общества "Спартак"; в Гомеле и Лиде с этой целью были закрыты планетарии и т.д.
в) Одной из форм государственной поддержки конфессий является льготное налогообложение. И здесь государство проявляет субъективизм, разрешая, к примеру, одним конфессиям беспошлинный провоз товаров, и устраивая другим серьезные задержки с получением спонсорской помощи в Департаменте по гуманитарной помощи, либо устанавливая льготную арендную плату одним и не допуская этого другим, и т.д.
г) Государство оказывает открытую поддержку "официальным" конфессия (православие, католицизм) при проведении религиозной пропаганды в средствах массовой информации, предоставляя для этого часы радио и телевещания (читаются проповеди, проводятся встречи с религиозными лидерами, организуются передачи в дни христианских праздников, транслируются службы и т.д.), однако при этом "неофициальные" конфессии такой привилегией не пользуются.
Все эти формы взаимоотношений государства и конфессий зависят от политической воли властей, углубляя противоречия между представителями различных религиозных направлений, что никак не способствует национальному согласию в белорусском обществе. Легитимация всех этих явлений откровенно дискриминационными нормами нового Закона о религии приведет к углублению противоречий вплоть до возникновения религиозной дестабилизации в обществе.
Заключение:
В Беларуси, как и в любой другой стране, существуют Власть, Народ и Закон, но, в отличие от большинства других стран, все эти три категории очень часто существуют как бы не просто самостоятельно, а даже изолированно друг от друга. При этом мы наблюдаем, как Власть часто жалуется, что Народ не соблюдает Закон, не чувствуя при этом, что делает это Народ потому, что видит, как сама Власть этот Закон не то что нарушает, а вообще не замечает. А если точнее, то замечает его лишь в тех случаях, когда для своих целей должна этим Законом воспользоваться.
Власть и народ при этом находятся в явно неравном положении, потому что, в отличие от Народа, Законы пишет Власть, думая чаще всего о своих личных интересах, а когда это приводит к конфликтам (а в таких случаях конфликты абсолютно неизбежны), Власть не стесняется говорить вслух, что Закон еще ничего не значит, потому что существуют некие высшие интересы, о чем знает лишь Президент страны, который также как-то умудряется существовать отдельно от Закона, Власти и Народа, а точнее -- над ними.
История принятия Закона "О свободе совести и религиозных организациях" -- свидетельство правоты сказанных ранее слов. Закон, затрагивающий самы глубинные, самые интимные стороны сознания миллионов людей, создавался в тиши чиновничьих кабинетов, оставшись не только без всенародного обсуждения, но даже без просто критического воздействия со стороны большинства тех, кто в этом Законе кровно заинтересован.
Грубое пренебрежение чужим мнением, высокомерная уверенность, что как чиновники напишут, "так и будет", привели сегодня к ситуации, когда страна может оказаться на грани "религиозного бунта". Мы воочию убедились, что законодатели, то есть те, от кого зависело прохождение нового Закона по коридорам власти, это -- люди, в подавляющем большинстве своем, не представляющие не только, что такое религиозное сознание, но даже не задумывающиеся над тем, насколько серьезным является решаемый ими вопрос. "Государственные интересы" оказались выше здравого смысла, а в результате, как это бывало уже множество раз в самом недалеком прошлом, права личности были преданы в угоду интересам государства.
А интересы государства сегодня, как мы понимаем, лежат в сфере создания новой государственной идеологии, для чего на наших глазах утверждается новая диктатура -- на сей раз диктатура Церкви. В стране уже существует один вид диктатуры -- диктатура чиновничества. В свое время мы уже пережили последовательно Диктатуру пролетариата, Диктатуру Партии, а в заключение и Диктатуру Политбюро. Неизбежно возникает вопрос: неужели Народ не может существовать без чьего-либо диктата?
Опыт большинства стран показывает, что может. И существует при этом Народ очень даже неплохо. Может, потому и живут эти народы хорошо, что свободны и пользуются своими правами на основании законов, которые уважают потому, что их уважает избранная ими Власть.
Существующий ныне Закон "О свободе совести и религиозных организациях" совершенно сознательно создан для монополизации всей духовной жизни страны под властью одной (ведущей, традиционной, канонической и т.д.) конфессии, если не при откровенной дискриминации, то уж точно при откровенном ущемлении прав большинства остальных.
При этом интересы Религии ничего не значат перед лицом интересов Церкви, которые лежат, главным образом, в сфере Власти. Мы наблюдаем сегодня, как власть церковная все больше и больше смыкается с властью государственной. А разве может быть иначе в стране, где Конституцией отвергнут принцип отделения Религии от Государства и где "взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа"?!
Мы живем в неправовом поле, созданном новым классом -- классом чиновничества, который называется в нашей стране "президентской вертикалью". Под властью этого класса, к величайшему нашему сожалению, находится и совершенно безгласный коллектив наших законодателей, которые, принимая Закон о свободе Совести, даже не потрудились поинтересоваться, а что же это такое -- свобода совести.
Закон о религии принят, в лучшем случае, людьми, далекими от Веры, а в худшем -- атеистами. И верующим совсем не легче от того, что наш сегодняшний атеизм стал не таким воинствующим, как это было в совсем недалеком прошлом. Суть же происходящего в том, что этот, в высшей степени деликатный закон принят людьми, до сих пор не осознавшими, что живут в многонациональном и многоконфессиональном государстве.
Наша родная Беларусь сегодня стоит перед историческим выбором: пойдет страна по пути цивилизованных, а потому и демократических стран, где Закон и интересы Народа выше сиюминутных интересов Власти, или останется среди отверженных мировым сообществом режимов, где Закон и права Народа -- не более чем пустой звук.
Автор выражает надежду, что знакомство с его исследованием поможет хоть в какой-то мере восполнить тот информационный вакуум, в который ввергли страну те, в чьи планы не входит вовсе какая-либо гласность по данному вопросу.
Примечания:
1. Цит. по: Е.Беркович. Можно ли христианину мыться в бане с евреем? Христианско-иудейский диалог вчера и сегодня. // VESTNIK, vol. 13, N4 (263), February 13, 2001, p.30.
2. Статут Вялiкага Княства Литоускага 1588, раздзел III, артыкул 3. Мн.: "Беларусь", 2002, с.43. (Пер. с бел.)
3. Вечерний Минск, 2003, 5 февраля / Белорусский рынок, 2003, N26.
4. "Канфесii на Беларусi". Сб. под редакцией доктора исторических наук В.И.Новицкого, Мн., 1998)
5. Головко А. Взаимоотношения государства с церковью (новые подходы). // Проблемы конституционализма. Сб. научных трудов. Вып.10. Свобода мысли, совести и религии: международно-правовые стандарты и законодательство Республики Беларусь. Мн., ТЕСЕЙ, 2002.
6. Лившиц А. Статья 16 Конституции Республики Беларусь 1996 года и юридические последствия ее применения в контексте истории. // Беларусь в ХХ стагоддзi. Вып.2, Мн., 2004. с.194.
7. Басин Я. С кем вы, работники культа? // "Авив", 2003, январь-февраль, с.11.
8. Цит. по: Лившиц А. Указ.соч., с.198.
9. Левант М. (Московское бюро по правам человека). Заключение на проект закона Республики Беларусь "О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях". (Архив автора).
10. В Республике Беларусь подготовлена новая редакция Закона "О свободе вероисповеданий и религиозных организациях" // "Религия и право", 2001, N1.
11. Там же.
12. Там же.
13. Заключение Славянского правового центра на проект Закона Республики Беларусь "О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь "О свободе совести и религиозных организациях" // "Религия и право", 2001, N4.
14. "Религия и право", 2001, N1. Указ.соч.
15. Цит. по: Белая книга. Вып.2. Материалы мониторинга религиозной ситуации в Беларуси (август 2002-декабрь 2003). Мн.: Гражданская инициатива "За свободное вероисповедание", январь 2004, с.61.
16. Там же, с.61-62.
17. там же, с.62.
18. Цит. по: Белая книга. Материалы по проекту закона "О свободе совести и религиозных организациях". Мн.: Гражданская инициатива "За свободное вероисповедание", август 2002, с.120-121.
19. Там же, с.122-123.
20. Там же, с.132.
21. Алексеев В. КГБ предупредил Парламент о религиозных акциях протеста. // Народная воля, 28 июня 2002 г.
22. Комаров Е. Госрелигию обкатают на белорусах. // "Новые мзвестия", 29 июня 2002 г.
23. Белая книга, с.209-210.
24. Цит.по: Незванов А. Ударим православием по бездуховности и разгильдяйству! // НЕЗАВИСИМАЯ, 2 июля 2002 г.
25. Лукашенко: мы всегда будем поддерживать православие. // Хартия'97. Новости. 09 октября 2002.
26. "Самый репрессивный в Европе религиозный закон" // Радыё Свабода. 25 ноября 2002.
27. Хартия'97. 13 декабря 2002.
28. Дунцева М., Плотинин А. Политруки в рясах. // Белорусская
деловая газета, N10, 28 января 2003 г.