Еврейский вопрос и эмиграционная политика Германии и США в 1933-38 годы

 

«Убийство не новое явление на земле, и каинов грех сопровождает род человеческий испокон веков. Но только в ХХ веке мы стали свидетелями убийства особого рода: не в результате преходящей вспышки страсти или душевного помрачения; не по злостному умыслу отдельной личности, а как порождение величайшего преступного заговора, в котором приняли участие десятки тысяч [людей]; не против единственной жертвы, а против целого народа».

Эти слова, прозвучавшие в обвинительной речи Генерального прокурора Израиля на процессе Эйхмана, очень точно охарактеризовали суть Холокоста как уникальное явление мировой истории. Именно это – истребление нацистами и их пособниками в ходе Второй мировой войны более 60% еврейского населения Европы – и лежит в основе общепринятой дефиниции слова Холокост. «Истребить» – значит «полностью уничтожить». Никаких иных значений это слово не предполагает: нацисты действительно намеревались полностью истребить еврейский народ у себя в стране и на всей оккупированной Германией и ее союзниками территории.

Однако то, что зафиксировано в общественном сознании, не обязательно соответствует исторической правде. Противоречие заложено уже в определенных дефиницией сроках: Вторая мировая война, как известно, была развязана 1 сентября 1939 г., а массовое планомерное уничтожение еврейского населения началось лишь после вторжения Германии в СССР. Иная, более объемная дефиниция, которая, как правило, приводится в современных справочных и энциклопедических изданиях, немедленно исключает всякие противоречия при обсуждении этого вопроса.



1

Холокост, то есть, Катастрофа европейского еврейства, означает только одно: гибель значительной части еврейского населения Европы, наступившей как следствие организованного преследования и планомерного уничтожения еврейского населения, совершенного нацистами и их пособниками в Германии и на захваченных ею территориях в 1933-1945 гг.

По сравнению с более ранними формулировками в приведенной выше оказались раздвинутые временные рамки. Добавилось такое понятие, как «организованное преследование», что означает в данном контексте дискриминацию еврейского населения в Германии и в захваченных ею странах еще до начала Второй мировой войны.

Холокост – лишь одна из форм геноцида, однако из-за беспрецедентных масштабов она осталась в истории как самая чудовищная в истории человечества. В общественном сознании понимание геноцида утвердилось в той формулировке, которая зафиксирована Уставами Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов и Женевской Конвенции 1948 г. А именно: «Геноцид – один из видов международных преступлений. Состоит в физическом истреблении целых групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам».

Менее известно также данное Женевской конвенцией 1948 года еще одно определение геноцида: «В национально-культурной сфере к геноциду относится уничтожение языка, религии или культуры какой-либо национальной, расовой или религиозной группы, в том числе, запрещение… пользоваться национальным языком в повседневной жизни или в школах; запрещение печатания и распространения изданий на языке такой группы; уничтожение библиотек, музеев, школ, исторических памятников, зданий, предназначенных для нужд религиозных культов и т. д.». Данное определение позволяет нам говорить о практике Холокоста еще до начала физического истребления евреев.

Вышеприведенные дефиниции снимают возникающие противоречия. Они определяют Холокост не только как уничтожение, но и как дискриминацию евреев. И не только в Германии, но и а оккупированных ею территориях в 1933-1945 гг. Характерно, что речь идет о дискриминации тех самых евреях, которых Фридрих Ницше, провозглашенный нацистами своим первым философом и пророком, назвал «самой сильной, самой цепкой, самой чистой расой из всего теперешнего населения Европы». Кстати, при этом о самих немцах он весьма нелицеприятно заметил, что «Германия портит культуру, лишь только она с ней соприкасается».

Думается, что Холокост и соотносится в массовом сознании лишь применительно к физическому уничтожению людей, потому что серьезных исторических исследований о дискриминации еврейского населения Германии и оккупированных ею государств до начала Второй мировой войны на русском языке до крайности мало. Наиболее фундаментальным из них является книга В. Захарова и В. Кулишова «Начало начал. Германия.1933-1939 годы», вышедшей в Москве в 2000 г. (второе, переработанное, дополненное и расширенное издание вышло в 2003 г. под названием «В преддверии Катастрофы»).

Правда, еще в 1939 г. в сборнике «Еврейский мир» (издатели назвали его «ежегодником»), изданном в Париже Объединением русско-еврейской интеллигенции, были опубликованы две работы по этой тематике, но из-за отказа руководства СССР от критики национал-социализма после заключения пакта Риббентропа-Молотова эти статьи до советского читателя так и не дошли. Речь идет о работах К. Лейтеса «Основные этапы антисемитской политики Гитлера. 1933-1938» и Иоэля «Германский расизм и мировой антисемитизм». Еще две работы можно обнаружить в сборнике «Еврейский мир», изданном в 1944 г. Союзом русских евреев в Нью-Йорке: Е. Кулишера «Изгнание и депортация евреев» и А. Гольдштейна «Общественные элементы в гитлеровском антисемитизме», но ко времени их появления в свет судьба европейского еврейства уже была фактически решена. (Оба сборника «Еврейский мир» были переизданы в Минске в 2001-2002 гг.).

В Европе еврейский народ «вечно, а не только в ХХ веке, занимал нишу «преступника без преступления». Но, поскольку в общественном сознании без вины виноватых не бывает, нацисты выдвинули политическое обоснование дискриминации евреев: они, якобы, причастны (все, весь народ!) к попытке захватить власть во всем мире и тем самым помешать немцам в достижении их национальных целей, а потому они (все, весь народ!) подлежат уничтожению. Американский историк Джордж Моссе в своей книге «История европейского расизма» прямо заявил: «уничтожение евреев, несомненно, было его [Гитлера] конечной целью». Об этом же пишет и современный биограф Гитлера Йен Кершоу: «Для Гитлера, какими бы ни были его тактические соображения, неизменной целью оставалось уничтожение евреев. Это была его главная политическая идея, начиная с 1919 г.».

Конечно, можно просто сослаться на серьезное психическое заболевание германского фюрера и сопутствующие этому изменения личности, и это не будет большой ошибкой. Заключения специалистов в разные годы говорят примерно об одном и том же. Уже в 1945 г. о Гитлере писали как о «тяжелом психопате, одержимом сверхценной идеей Великой Германии» (Моргенталер), и как о человеке, страдавшем «тяжелой истерией, при которой характерологические особенности находятся в связи со скрытой агрессивностью» (Мюллер-Хегеманн, 1955).

germ1.jpg
Гитлер в 1920-е годы

В одном из более поздних заключений о патологии личности Гитлера (Гиндикин, Гурьева, 1999) можно найти и социальную оценку данного случая, в частности, крайнюю социальную опасность данного случая психопатии. Это было обусловлено присоединением черт психопата-фанатика с его волевой железной настойчивостью, односторонностью и безжалостностью… имеющего в качестве самостоятельных компонентов идеи антисемитизма и мирового господства при утрате какой-либо критической самооценки и формировании убежденности в своем величии (в том числе – в выдающемся полководческом таланте, избранничестве и непогрешимости).

На самом же деле все было одновременно и проще и сложнее: Холокост не только решал одну из основных задач национал-социализма – достижение «чистоты расы», декларированного гитлеровской идеологией как единственного способа спасения германского народа от грозящей ему смертельной опасности, но и стал для нацистов одним из основных средств решения экономических проблем, возникающих при глобальной милитаризации страны.

Как отмечал в недавно вышедшей в свет книге «Народное государство Гитлера. Грабеж, расовая война и национальный социализм» немецкий историк Гётц Али, «Холокост останется непонятым, если не будет квалифицирован как самое последовательное массовое убийство с целью грабежа в современной истории». Выгоды от ариизации, отмечал далее Г.Али, извлекали именно немцы (включая австрийцев), понимая под этим 95 % населения. «Тот, кто заявляет, что это касалось лишь отъявленных наци, уходит от реальной исторической проблемы». Вывод Г. Али в этом вопросе весьма категоричен: «Тот, кто не желает говорить о выгодах миллионов простых немцев, пусть молчит о национал-социализме и Холокосте». А о том, что антисемитизм стал в Германии «движущей силой большого народного движения», с удовлетворением сам Гитлер писал еще в книге «Моя борьба».



2

Среди вопросов, касающихся истории Холокоста, одного из самых кровавых преступлений в истории человечества, есть и такие, которые для историков и по сей день остаются дискуссионными, и первый из них: можно ли было предотвратить уничтожение нацистами шести миллионов евреев Европы?

Ответ лежит в области предположений, ибо, как любят сейчас говорить, история не знает сослагательного наклонения. Однако анализ событий 1933-45 гг. позволяет сказать, что предотвратить Холокост можно было, но только в одном случае: если бы удалось каким-то образом заставить нацистов отказаться от самой идеи тотального уничтожения людей по этническому или национальному признаку. И речь идет не только о евреях и цыганах. Известно, что весьма печальная судьба ждала и славян. Гитлер прямо заявлял: «Чтобы создать нашу великую германскую империю, нам придется, прежде всего, вытеснить и истребить славянские народы. То есть русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов». А ведь геноциду подверглись еще сексуальные меньшинства и лица, страдающие психическими заболеваниями!

В принципе, сама идея геноцида так или иначе просматривалась в идеологии нацизма и принимаемых ими расовых законах еще до начала Второй мировой войны. Предпосылки ее даже можно было проследить в ряде трудов их предшественников. Но в силах ли было кому-либо заставить нацистов отказаться от идеи, занимавшей одно из трех основных мест в целях и задачах их движения – антикоммунизм, антисемитизм и жизненное пространство? К тому же наци до последнего дня Рейха скрывали истинность и глобальность своих замыслов по отношению к еврейскому населению Европы. Вот почему возникающие в прессе 1930-х гг. редкие голоса на эту тему или отдельные приходящие сообщения об уже проводящемся геноциде отвергались политологами – настолько сама идея была одиозной и противоречила здравому смыслу.

Аналитики 1930-х гг., включая лидеров еврейского национального движения – и религиозных, и светских, упустили тот момент, когда традиционный (общественный, религиозный, политический и т. д.) антисемитизм уступил место антисемитизму расовому, в задачи которого входит уже не обычная (хоть и в самых разнообразных формах) дискриминация, а физическое уничтожение евреев. Воспитанное на мысли о неизбежности многовековых преследованиях евреев общественное сознание фиксировало факты дискриминации и преследований евреев Германии, осуждало нацистские Нюрнбергские расовые законы, но при этом не видело в этих событиях чего-то особенного, такого, чего не было в прошлом либо нет в настоящем.

И в самом деле, чем эта ситуация качественно отличалась, скажем, от ситуации в США, где еще совсем недавно, на исторически весьма близком отрезке времени, существовали законы о расовой сегрегации, а «негритянская проблема» и в середине ХХ века стояла так же остро, как «еврейская» в Германии? Даже в 1943 году, когда массовые казни евреев на оккупированных Гитлером территориях стали неоспоримым фактом, в западных странах, в том числе и в США, этому отказывались верить. В этом отношении характерна реакция члена Верховного суда США, еврея Феликса Франкфуртера на рассказ очевидца многих событий, польского дипломата Яна Карского, после его нелегального посещения Варшавы летом 1942 г. Высокопоставленный американский чиновник в ответ на рассказ Я. Карского просто сказал: «Я этому не верю». Как говорится, «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Оказалось, что может.

germ2.jpg
Феликс Франкфуртер

Второй вопрос более прозаичен: можно ли было спасти от уничтожения хотя бы какую-то часть обреченного на гибель народа? Но тогда немедленно возникает встречный вопрос: а если можно, то какую именно часть? Даже если предположить, что о чудовищном замысле нацистов было заранее известно, как можно было изолировать от нацистов – вывезти, расселить, накормить, обеспечить работой и т. д. – 3 миллиона 200 тысяч евреев захваченной ими Польши? Число принятых западными странами беженцев велико и измеряется сотнями тысяч. До октября 1941 г., когда в Германии был наложен запрет на эмиграцию, эту страну покинуло 267 тыс. чел. Из Австрии в течение 18 месяцев, от аннексии до начала Второй мировой войны, бежало 110 тыс. евреев. Но когда речь идет о десятках миллионов погибших на фронтах, умерших от голода и болезней, о шести миллионах жертв Холокоста, как-то блекнут и эти, несомненно, серьезные цифры.

К несчастью, именно такой прагматичный подход и характерен для политики США в вопросах спасения еврейского населения Европы в годы Второй мировой войны, хотя именно США с их огромными материальными и человеческими ресурсами могли бы сделать в этом отношении самый большой вклад. Но этот вклад США не сделали: в период с 1933 по 1944 г. они приняли только 190 тыс. еврейских беженцев.

В наши дни Штаты пытаются взять на себя ответственность за судьбу всего человечества, но и во Второй мировой войне они были одним из основных ее участников, и их солдаты, как и советские, тоже, не жалея жизней, «пол Европы прошагали», а лидеры приняли самое активное участие в послевоенном переустройстве мира. Отчего же, спрашивается, мы сегодня говорим о фактическом самоустранении американцев от помощи жертвам Холокоста, гибнущему народу, представители которого играли такую большую роль в культурной, экономической и финансовой жизни их собственной страны?



3

Замысел Холокоста начал вызревать у Гитлера еще в самом начале нацистского движения: евреи должны были стать заложниками немецкой агрессии. Уже при подготовке Мюнхенского путча прозвучала мысль о том, что «полмиллиона строго охраняемых в лагерях евреев должны быть безусловно уничтожены, если враг пересечет немецкую границу». Позднее отвернувшийся от Гитлера и эмигрировавший из Германии писатель и политический деятель Герман Раушнинг мысль о евреях как о заложниках нацистского режима сформулировал так: «Евреи были для Гитлера залогом, дававшим гарантию, что заграница позволит ему идти своим путем».

germ3.jpg
Герман Раушнинг

В своем маниакальном стремлении очистить Европу от евреев Гитлер пытался убедить следовать этим путем и своих союзников. В июле 1941 г. он говорил хорватскому маршалу Кватернику: «Если хотя бы одно государство по каким-либо причинам потерпит у себя хотя бы одну еврейскую семью, то семья эта превратится в очаг бацилл для нового распада».

Нет сомнения, что Гитлера вдохновляли идеи пангерманцев о необходимости выселения из страны всех евреев, хотя в силу своего необузданного экстремизма он уже с самого начала надеялся решить этот вопрос более радикально. Вот почему, когда 4 января 1933 года в доме банкира Курта фон Шрёдера в Кёльне представители крупного капитала пришли к решению передать 30 января власть в руки правительства Гитлера-Папена, среди одобренных было и предложение устранить со всех руководящих постов в стране не только коммунистов и социал-демократов, но и евреев.

germ4.jpg

Приход Гитлера к власти ознаменовался мощными антиеврейскими беспорядками. Эксцессы случились уже в первую ночь после выборов – с 30 на 31 января, а 11 марта 1933 Геринг произнес в Эссене злобную антисемитскую речь, которая спровоцировала «мартовский [антиеврейский] террор». Комментируя погромы, которые устраивали штурмовики, он сказал: «Я категорически против того, чтобы полиция защищала еврейские универмаги… Полиция существует не для того, чтобы охранять мошенников, жулье, ростовщиков и предателей». А спустя буквально две недели, 1 апреля, на всей территории Рейха был объявлен бойкот еврейских лавок и магазинов.

Первые дискриминирующие еврейское население постановления («запреты на профессию»), появились в Германии уже в начале апреля 1933 года. Одно только их перечисление, приведенное в книге немецкого исследователя Рейнхарда Опитца «Фашизм и неофашизм», показывает масштабы этой «ариизации»:

«Сначала вышли законы об устранении евреев из государственного аппарата и органов юстиции (закон о профессиональном чиновничестве от 7 апреля 1933 г.; об адвокатах от 17 апреля 1933 г.; служащих и рабочих учреждений от 4 апреля 1933 г.; закон о супругах чиновников от 30 июня 1933 г.). Затем были изданы имевшие решающее значение для фашистской унификации законы и распоряжения: о студентах – 25 апреля 1933 г., о профессорах – 6 мая 1933 г., о создании имперских палат по вопросам культуры – 22 сентября 1933 г., о редакторах – 4 октября 1933 г., осуществлено сожжение книг 10 мая 1933 г.».

Исполнение этих законов и распоряжений регламентировалось специальными параграфами, получившими название «арийских». Параграф третий закона от 7 апреля 1933 г. устанавливал, что чиновники неарийского происхождения увольняются. Этот пункт, однако, не распространялся на чиновников, служивших еще до 1 августа 1914 года, на участников мировой войны на стороне Германии и ее союзников, и, наконец, на чиновников, имевших либо родителей, либо сыновей, которые были убиты во время этой войны. На основании этого параграфа и сделанных к нему разъяснений были уволены все неарийские чиновники. По сообщению, сделанному в октябре 1937 года на мюнхенском съезде германских чиновников, с 1933 года было уволено 1984 еврейских чиновника.

Исключение, которое заключал в себе параграф 3 закона, было расширено правительственным декретом от марта 1934 г., распространившим упомянутую привилегию и на евреев, участвовавших в подавлении коммунистического восстания в 1920 году, в борьбе с повстанцами Балтийских провинций и в борьбе с рейнским сепаратистским движением. На эти немногочисленные категории еврейства арийский параграф также не распространялся.

Гитлер спешил. Тотальное ограничение прав евреев было для него не просто первоочередной задачей по выполнению одной из главных программных целей нацистского движения. Он должен был начать привлекать на свою сторону миллионы обывателей, которые с подозрительностью смотрели на новую власть, основанную (по всем внешним признакам) на силе кулаков ее штурмовиков. Для этого он должен был, в первую очередь, бросить кость мелким лавочникам, которые могли бы выиграть от ущемления прав их еврейских конкурентов, и чиновникам, которые могли бы немедленно занять высвобождающиеся рабочие места. Для страны, находящейся в жесточайшем экономическом кризисе, это была бы серьезная возможность уменьшить общественную напряженность.

Законы, затрагивающие интересы юридического и медицинского сословий, не случайно были приняты в числе первых: именно адвокаты и врачи были той традиционной нишей, которую веками занимали в диаспоре евреи. Значительное их число было и в Германии: весной 1933 г. в Пруссии из 11 814 адвокатов – 3 513 были неарийцами (30 %), из 90 000 врачей по всей Германии – 13 000 были евреями (15 %). Трудовые суды уже в 1933 г. вынесли ряд решений, подтверждавших законность увольнения за неарийское происхождение. Ликвидируя силовым путем конкуренцию в тех сферах, в которых евреи были особенно сильны, Гитлер привлекал на свою сторону симпатии значительного числа представителей среднего сословия.

Для того чтобы избежать при решении данного вопроса чиновничьего произвола, 11 апреля 1933 г. было издано разъяснение к «еврейскому параграфу». Оно было основано на четвертом пункте программы НСДАП, принятой еще в феврале 1920 г.: «Предоставление гражданства [должно происходить] по расовому признаку; евреи не могут быть гражданами Германии». Разъяснение гласило: «Неарийцем считается тот, кто происходит от неарийских, в особенности еврейских, родителей или от дедушки и бабушки еврейского происхождения. Для признания неарийцем достаточно, чтобы один из родителей или только дедушка либо бабушка были неарийского происхождения. Это обязательно, если один из родителей либо дедушка, либо бабушка принадлежат к еврейской религии».

Выполнять новые законы власть стала исполнять со всей присущей немцам педантичностью. А ограничения прав евреев все росли и росли. Появился запрет на совместную врачебную практику арийцев и неарийцев (июнь 1933 г.), запрет заниматься сельским хозяйством и животноводством (Закон о наследственных крестьянских дворах, сентябрь 1933 г.), запрет служить в армии (Закон о воинской повинности, май-июнь 1933 г., и Закон об имперской воинской повинности, июнь 1933 г.).

Результаты такой «кадровой» политики быстро дали себя знать. К 20 июля 1934 г. в немецких судах уже работало только 2009 адвокатов-евреев, а к 1 января 1938 г. – 1753, то есть за 5 лет их число снизилось наполовину. Декрет от 15 октября 1938 г. исключал всех евреев из адвокатского сословия. Еще быстрее власти расправились с нотариусами-евреями. Если в начале 1933 г. в Германии из 6226 нотариусов – 2157 были неарийцами (34,6 %), то уже к концу года их осталось только 822 (16,7 %). В сентябре 1935 г. евреям было запрещено вообще выполнять какие бы то ни было нотариальные функции.

Дискриминационные меры, направленные против представителей медицинских профессий, были приняты властями еще в феврале 1933 г., когда начался первый бойкот врачей-евреев. 22 апреля 1933 г. указ «О допущении врачей к деятельности в больничных кассах» запретил работу в них всех врачей-неарийцев. Это был самый сильный удар по 6 000 врачей, 84% заработка которых составляли доходы от больничных касс. Исключение составляли врачи – бывшие фронтовики и ветераны войны (так называемые комбатанты), но к ноябрю того же года и этой категории было запрещено работать в больничных кассах в городах с населением более 100 тысяч человек, а с 1 января 1938 г. врачи-евреи были из больничных касс уволены по всей Германии.

Дискриминационные законы больно ударили и по частнопрактикующим врачам-евреям, которых по всей Германии было около 7 500. Им было запрещено замещать арийского врача в случае необходимости, участвовать в консилиумах вместе с врачами-арийцами, арендовать для работы помещения (в том числе операционные) в арийских больницах, выдавать детям освобождения от занятий в школах и т. д. В больницах врачи-евреи имели право лечить только больных-евреев. Все это привело к резкому сокращению числа врачей-евреев: в 1936 г. их уже оставалось не более 3 500, а к весне 1938 г. – около 2 000. В августе 1938 г. евреи были вообще лишены права заниматься врачебной практикой,. 26 марта 1936 г. особым циркуляром евреи были лишены права быть владельцами либо арендаторами аптек. В середине 1937 г. в еврейских руках уже не было ни одной аптеки на всей территории Германии.

Закон о чиновничестве серьезно ударил по евреям, занимавшимся научными исследованиями и преподававшим в университетах: 1684 из них (примерно 15 % от общего числа) были уволены уже в середине 1933 г. В некоторых университетах этот процент был значительно выше: в Берлинском, например, было уволено 32 % профессорско-преподавательского состава. По всей Германии был установлен процент приема в университеты студентов неарийского происхождения – 1,5 %. Чуть позднее дискриминация по национальному признаку коснулась и преподавателей школ, а в 1936 г. специальным циркуляром имперского министра просвещения им было запрещено давать частные уроки и заведовать частными школами, в которых учились арийские дети. В начале 1937 г. евреям было предписано создавать для своих детей особые школы или, по крайней мере, особые классы в общих школах. Евреям было запрещено сдавать экзамены на аттестат зрелости экстерном.

И все же в целом большая часть еврейского населения Германии от антисемитских законов серьезно не пострадала, ибо государственные служащие, юристы и врачи составляли не более 10 % от общего его числа, хотя и это было немало, если учесть, что в 1933 г. в Германии проживало около 550 тысяч евреев. Еще 30 % еврейского населения была занята ремесленничеством и работой в промышленности, но наибольшая его часть (50 %) была занята в торговле. Несмотря на то, что государство принимало серьезные меры, чтобы вытеснить еврейский бизнес из хозяйственной жизни, евреям достаточно долго удавалось удерживаться на плаву, занимая весьма важные позиции. Их ликвидация могла серьезно осложнить жизнь населения: хлебную и яичную торговлю, мукомольное дело, пивоваренное дело, виноторговлю, торговлю скотом, импорт пищевых продуктов и т. д.



4

Еврейским торговым предприятиям даже в условиях бойкота со стороны арийских торговцев, отказа в получении банковских ссуд, непрекращающейся травли в прессе, невозможности размещения рекламы и т. д. удавалось как-то продолжать свою деятельность. Во многом это объяснялось тем, что «Гитлер… не принимал в течение шести лет никаких законодательных мер для ограничений торговли евреев. Германия, поставленная в тяжелые экономические условия, не могла позволить себе роскоши расстроить свой торговый аппарат, находившийся в значительной степени в руках зарекомендовавших себя на внешнем рынке фирм».

germ5.jpg
Герман Геринг

И, тем не менее, уже начиная с 1933 г., на еврейских бизнесменов оказывалось постоянное давление, чтобы вынудить их продать свое дело в «арийские» руки. Покупатель, как правило, выплачивал еврейским владельцам лишь небольшую долю от истинной стоимости предприятия независимо от того, что было предметом купли-продажи – сапожная мастерская, всемирно известная фирма или банк. Ситуация усугубилась после того, как экономическим диктатором государства был в 1936 г. назначен Герман Геринг, утвердивший «четырехлетний план» – программу перевода экономики Германии на военные рельсы. В стране начался интенсивный процесс «ариизации» – насильственной передачи еврейских предприятий в арийские руки. К 1938 г. предприятия, принадлежавшие евреям, переходили другим владельцам, в лучшем случае, за четвертую часть их рыночной стоимости.

Обращение в суд, как правило, не приносило пользы, ибо уже в 1933 году судебные органы получили опубликованное в открытой юридической прессе указание, как вести дела в тех случаях, когда один из участников процесса – еврей: «В то время как у каждого германца наличие порядочности должно быть презумпцией, у еврея же как врага нашей расы заранее предполагается непорядочность. Наличие порядочности должно быть для каждого отдельного случая особо доказано».

С первых же дней прихода нацистов к власти началось вытеснение евреев со всех сфер духовной жизни Германии. В созданные министром пропаганды Геббельсом творческие союзы евреев, естественно, не принимали из-за отсутствия «необходимой благонадежности».

germ6.jpg
Пауль Йосеф Геббельс

К примеру, закон от 4 октября 1933 г. предписывал, что «редактором может быть только лицо арийского происхождения, не состоящее в браке с лицом неарийского происхождения». В 1935 г. еврейским владельцам кинотеатров было предложено к 10 декабря этого года продать свои предприятия под угрозой лишения лицензий. В 1937 г. вышло постановление, что сбытом и распространением периодических печатных изданий может допускаться только лицо, которое приведет доказательство своего арийского происхождения с 1800 года. В том же году еврейские газеты и журналы было запрещено продавать на улицах и в киосках, а их издатели не имели права приводить цитаты из немецких газет, журналов и книг и даже ссылаться на их содержание. Газеты, издательства и оборудованные по последнему слову техники типографии за бесценок перешли в руки нацистских сановников.



5

Мощным фактором укрепления экономики Германии стала политика насильственной эмиграции евреев, сопровождающая их почти тотальным ограблением. И если вначале Гитлер заявлял о своем поощрении выезда евреев из страны (он даже договорился до того, что готов дать тысячемарковый билет каждому еврею, который уберется из Германии), то позднее его отношение к этому вопросу резко изменилось, и, чем дальше, тем сложнее становилась сама процедура выезда. Уже 27 августа 1933 г. активные меры к налаживанию вывоза евреев из Германии предприняли Германский сионистский союз совместно с Англо-Палестинским банком, которые заключили с правительством Германии «Соглашение о перемещении», согласно которому евреи имели возможность эмигрировать в Палестину при условии выплаты Рейху половины своей собственности. Немцы заявляли, что «еврейские» деньги якобы пойдут на финансирование германского экспорта в Палестину, поэтому обе стороны были заинтересованы, в первую очередь, в эмиграции евреев, обладающих более или менее серьезным капиталом. За пять последующих лет в Палестину выехало около 60 000 евреев.

По мере обнищания немецких евреев и усиления арабского сопротивления росту еврейского населения Палестины, акция заглохла сама по себе. Динамику еврейской эмиграции из Германии в Палестину хорошо демонстрируют следующие данные: 1933 г. – 19 % всех эмигрантов, 1934 г. – 38 %, 1935 г. – 36 %, 1936 г. – 34 %, 1937 г. – 16 %. То есть в период 1934-1936 гг. в Палестину отправлялся практически каждый третий немецкий еврей.

В целом до конца 1937 г. из Германии успело выехать 135 000 евреев, то есть четверть еврейского населения страны. Но по мере роста расходов государства на милитаризацию экономики росли и аппетиты нацистов по отношению к деньгам еврейских эмигрантов. Начиная с осени 1937 г. был принят ряд репрессивных мер, серьезно затруднивших еврейскую эмиграцию. Вначале у большинства евреев отняли заграничные паспорта (декретом от 8 октября 1938 г. они вообще были аннулированы), а в феврале 1938 г. был введен так называемый «налог на бегство», составлявший 25 % от капитала, которые евреи не имели права расходовать независимо от того, собираются они эмигрировать или нет. При ликвидации бизнеса, еврей должен был оставлять себе этот «неприкасаемый запас», а остальные 75 % вырученных денег шли на специальный счет, по которому в случае эмиграции их владелец получал долларовый эквивалент, не превышающий 10 % действительной суммы.

Малоимущие слои еврейского населения практически вообще теряли возможность для выезда, поэтому позднее нацистские власти организовали дело таким образом, что состоятельные евреи оплачивали не только свой выезд, но и выезд своих менее обеспеченных сородичей. А всего за период 1933-1937 гг. нацистские власти получили от еврейских эмигрантов 186 миллионов рейхсмарок.

В течение первых пяти лет после прихода нацистов к власти медленно, но уверенно нацисты производили ужесточение условий грабежа еврейского населения. Если еврейские эмигранты в 1933 году теряли 25 % капитала, то в 1938 году – 90%. Тем не менее, за годы нацистского правления из Германии смогло уехать 270 тысяч евреев, в том числе 90 тысяч – в США.

Таким образом, первая серьезная эмиграционная волна (по большей части, еврейская) двинулась из Германии на Запад почти немедленно после прихода Гитлера к власти. США были одним из конечных пунктов этой эмиграции, вот только вопрос, насколько готова была эта страна к приему европейских беженцев?



6

Великая депрессия (Great Depression) 1929 года серьезно ударила по экономике и национальному благосостоянию США. Экономический спад, продолжавшийся в мире почти целое десятилетие, но начавшийся фактически в октябре 1929 г. катастрофическим падением цен на нью-йоркской фондовой бирже, привел к банкротству 11 тыс. (из 25 тыс.) американских банков и падением до 54 % уровня выпускаемой в США продукции. От 12 до 15 млн. человек оказалось на улице (от 25 до 30 % рабочей силы).

Собственно, депрессия в экономике США началась еще шестью месяцами раньше, но серьезно ее никто не воспринимал. Даже губернатор штата Нью-Йорк Франклин Делано Рузвельт по прозвищу «Эф-Ди-Ар» (FDR), заверял всех, что промышленность его штата находится в «состоянии устойчивости и расцвета». Однако позднее именно его резкая критика политики руководящей Республиканской партии помогла ему в ноябре 1932 года победить на президентских выборах. А ведь к этому времени ему было уже 50 лет, и он при этом еще с 1921 года был прикован к инвалидной коляске из-за перенесенного в зрелом возрасте полиомиелита. Его реформы, получившие известность в истории под названием «нового курса», позволили к концу 1933 г. вывести огромную страну из депрессии.

germ7.jpg
Франклин Делано Рузвельт

Великий кризис имел катастрофические последствия для Германии, в которой безработица к 1932 году составила 25 % (6 млн. безработных), что привело к значительному укреплению экстремистских сил и падению популярности либеральной демократии. Можно смело утверждать, что именно последствия экономического спада привели к власти нацистов во главе с Адольфом Гитлером.

В свое время США сделали много для возрождения Германии, экономика которой серьезно пострадала в результате Первой мировой войны. В 1924 г. на лондонской конференции держав победительниц вице-президент США банкир Чарлз Гейтс Дауэрс, возглавлявший международный комитет экспертов, предложил проект (так наз. «План Дауэрса»), который упорядочил и сделал цивилизованным вопрос об уплате германских репараций. Этот план предусматривал выплату Германией репараций ежегодно в сумме от 1 до 1,75 млрд. (в 1928 г.) марок, а в последующем 2,5 млрд. марок ежегодно без установления временных рамок. Основным же итогом «плана Дауэрса» было то, что он позволил на какой-то период приостановить экономический кризис европейских стран, за что автор этого «плана» был в 1925 г. удостоен Нобелевской премии мира.

germ8.jpg
Чарльз Гейтс Дауэс. 30-й вице-президент США

Однако экономическая ситуация в мире заставила внести в «план Дауэрса» коррективы, и в 1929 г. по предложению другого американского банкира, О. Юнга, положение Германии, для которой репарации были непосильной ношей, было облегчено. По «Плану Юнга» Германия должна была выплатить репарации в размере 121 млрд. марок, но в уже определенные временные рамки: до 1988 года, то есть за 50 лет. Выплаты должны были производиться через учрежденный в Базеле специальный Банк международных расчетов. Попытки националистов и национал-социалистов сорвать референдум по «плану Юнга» и добиться отмены репараций закончились неудачей, но стали одновременно стартовой площадкой для разворачивания мощной нацистской пропаганды.

Великая депрессия серьезно подорвала авторитет США в мире и значительно ослабила желание самих американцев заниматься зарубежными делами: следовало налаживать экономику собственной страны и, в первую очередь, ликвидировать фантастически большую безработицу. Вот почему одной из мер правительства было регулирование приема беженцев из европейских стран, число которых, начиная с 1933 г., постоянно возрастало. Никакими данными о тотальном уничтожении нацистами еврейского населения на оккупированных территориях вплоть до 1943 г. мир не располагал. Поэтому в существующей в большинстве стран (в том числе и в США) системе квот в отношении беженцев из нацистской Германии разграничения между еврейскими беженцами и всеми остальными иммигрантами не проводилось.

Вот какие данные приводит по этому поводу в статье «Соединенные Штаты Америки» энциклопедия «Холокост» (М., 2005 – С. 569).

«Установленная иммиграционными законами США ежегодная квота на въезд иммигрантов из стран Восточного полушария исходила из доли уроженцев каждой страны в составе населения США по состоянию на 1890 год. При полном заполнении квот общее число переселенцев в США составляло бы ежегодно 153 800 человек, однако с 1933 по 1945 не было ни одного года, когда численность иммигрантов приблизилась бы к данной цифре. При этом самым непреодолимым барьером для еврейских иммигрантов из Германии в начале и середине 1930-х гг. был отнюдь не лимит германской квоты, составлявшей 25 957 чел., а политика Государственного департамента… В 1930 это внешнеполитическое ведомство США разослало американским консулам инструкцию с указанием… строго придерживаться жесткой трактовки закона относительно тех запрашивавших американскую визу лиц, которые могут стать бременем для американского общества… С ростом безработицы в США, ограничения в правилах следовало использовать для предотвращения въезда в страну любого, кто нуждался в трудоустройстве для получения средств к существованию».

После того, как в СМИ появились данные о расовых законах в Германии и дискриминации еврейского населения, а также о политических преследованиях противников режима в этой стране, Госдеп частично ослабил тиски своих ограничений, и приток беженцев в США несколько возрос. И все же главным препятствием для организации полноценного потока беженцев стало нежелание американских властей изменить иммиграционное законодательство или изыскать иные способы приема беженцев. Правда, после того, как Рузвельт в 1936 г. вновь стал президентом страны, полномочия федерального правительства были использованы для некоторого ослабления визового законодательства. В результате этого количество иммиграционных виз возросло с 6 252 в 1936 г. до 11 352 в 1937-м, а всего в 1933-37 гг. было выдано около 33 тыс. въездных виз, хотя квота за этот период позволяла принять 129 785 иммигрантов. В последующие три года (1938-41) в США прибыло еще 124 тыс. беженцев из Германии и оккупированных ею стран. Естественно, все это было «каплей в море».


7

Антисемитская политика в Германии не была однозначной и в различные периоды отличалась по своей интенсивности и жесткости антиеврейского террора. Если после прихода к власти возобладали агрессивность издателя иллюстрированной газеты «Дер Штюрмер» Юлиуса Штрайхера и рейхминистра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса, то с 1934 г. террор несколько спал, и решением еврейского вопроса занялись умеренные антисемиты во главе с руководителем управления расовой политики НСДАП Вальтером Гроссом. Однако уже спустя полтора года все изменилось к худшему. Это произошло после речи Геббельса 29 июня 1935 г., заявившего, что Германии евреи не нужны и что высказывания некоторых немецких интеллектуалов типа «еврей – тоже человек» глупы и нелепы. Точку в этой дискуссии поставили принятые Рейхстагом 15 сентября 1935 г. два закона о гражданстве и расе (Нюрнбергские законы, законы гетто), определявшие статус евреев в Третьем рейхе.

Первый закон касался вопросов гражданства и вводил различие между «гражданами рейха» и «принадлежащими к государству», а это означало на практике, что с этого момента только «истинные немцы» могли пользоваться всеми правами гражданина Третьего рейха. Второй закон – об «охране немецкой крови и немецкой чести» запрещал браки между евреями и немцами, а также внебрачные интимные отношения между ними. Почти сразу же после опубликования этих законов в Германии развернулась подлинная антиеврейская истерия, подогреваемая выступлениями главарей Рейха, типа афоризма Гитлера: «Еврей может говорить только по-еврейски. Когда он пишет по-немецки, он лжет». В ноябре того же года евреи Германии были лишены избирательных прав.

С этого времени евреи превращаются в безусловного общественного врага №1, и с ними почти во всех сферах жизни начинают обращаться как с людьми, морально и физически деградированными. Резко возрастает безработица среди евреев, обнищание еврейских масс прогрессирует с каждым днем. На еврейские общины падает непосильная задача поддержать своих безработных собратьев, но закон от 1 апреля 1938 г. лишает их и этой возможности: общины теряют права юридических лиц и как частные союзы они облагаются огромными налогами, съедающими все их средства.

Выходит Постановление имперского министра внутренних дел «об исполнении германского положения об общинах», согласно которому евреи не могут быть гражданами общин и теряют право пользоваться общественно-благотворительной помощью. Евреи постепенно исключаются из всех союзов (спортивных, музыкальных, литературных, союзов слепых и т.д.). Евреям запрещено приобретать недвижимость (земельные участки и дома), а городские земельные участки даже брать в аренду. Вскоре евреям запрещается пользоваться городскими купальнями, пригородными дачными местами, лечебными заведениями, климатическими станциями, целым рядом курортных мест, гостиницами с женской арийской прислугой не моложе 30 лет, читальными залами и публичными библиотеками и т. д. Многие мелкие города запретили евреям въезд на свои территории, а кое-где (Магдебург) – даже пользоваться городскими трамваями. С 1 октября 1938 г. автомобили, принадлежащие евреям, должны иметь особые таблички. Перечень дискриминационных мер по отношению к еврейскому населению можно продолжить.

Верхом издевательства был закон, изданный в августе 1938 г., по которому евреи Германии не имели права носить других имен, кроме тех, которые германский народ признает еврейскими, а с 1 января 1939 г. евреи к своему обычному еврейскому имени должны были прибавлять второе: мужчины – Израиль, женщины – Сара. Нарушение закона каралось тюрьмой или крупным штрафом. С октября 1938 г. в заграничных паспортах евреев стал проставляться опознавательный знак – буква «J» («еврей»).

evrvopr1.jpg
Адольф Гитлер. 1-я половина 1930-х гг.

Совершенно унизительные формы приняла дискриминация представителей творческих профессий. Государственным учреждениям было запрещено покупать картины еврейских художников, работы которых были к тому же удалены из музеев и не принимались на выставки. Было запрещено демонстрировать фильмы, если в их создании (явно или тайно) принимал участие хоть один еврей. Из оркестров были уволены все еврейские музыканты. Произведения еврейских композиторов (даже покойных) не допускались к исполнению. Музыкальные и театральные школы, принадлежавшие евреям, были закрыты, а их педагогам была запрещена какая-либо деятельность среди немцев, даже частного характера. В декабре 1937 г. кинематографическим фирмам было предписано уволить всех евреев в их заграничных отделениях. К концу марта 1938 г. в стране были изъяты и уничтожены все грампластинки с еврейскими записями.

Ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. была отмечена всегерманским еврейским погромом. Повод для него нацисты искали давно, и убийство в Париже 17-летним польским евреем Гершелем Грюншпаном 7 ноября советника германского посольства Эрнста фон Рата было очень кстати. Погром был санкционирован личным приказом Гитлера и инсценирован как стихийное выражение народного гнева. Было разрушено и сожжено 267 синагог, 815 магазинов и предприятий, принадлежавших евреям. В концлагерях оказалось более 20 000 евреев, 36 человек было убито. Общий ущерб составил 25 млн. рейхсмарок, из которых около 5 млн. пришлись на разбитые витрины, что дало этому погрому название «Хрустальной ночи» или «Ночи разбитых витрин».

Вслед за этим, с 12 ноября по 8 декабря появился целый ряд законов, практически ставивших вне закона всех представителей еврейского национального меньшинства. Из университетов были исключены все еврейские студенты. Еврейским детям было запрещено посещение государственных школ. Для евреев были введены ограничения свободы передвижений и размеров жилой площади. Началась организованная конфискация имущества евреев. Был введен запрет на появление евреев на определенных улицах и площадях городов, на пользование отелями, ресторанами, садовыми скамейками, спальными местами в поездах. Евреи были лишены водительских прав и т.д. и т.п. Общественное мнение в Германии к «окончательному решению еврейского вопроса» было готово.

8

К середине 1930-х гг. мир, наконец, осознал всю опасность, которую несет в себе экспансия германского фашизма. 5 октября 1937 г. Рузвельт выступая в Чикаго с речью, которая вскоре получила название «карантинной», сказал: «Мир, свобода и безопасность для 90 % населения земного шара находится под угрозой со стороны остальных 10 %, которые угрожают разрушением всех международных законов и установлений… Похоже, к несчастью, эпидемия всемирных беззаконий распространяется вширь, а когда эпидемия заразной болезни начинает распространяться в разные стороны, общество объединенными усилиями устраивает карантин для больных с тем, чтобы защитить здоровье остальных и предотвратить распространение заразы».

После аннексии Австрии Германией в марте 1938 г. по предложению Рузвельта произошла либерализация въездных процедур, при которой германская и австрийская квоты были объединены. Кроме того, был в значительной степени облегчен въезд в США представителей научной и творческой элиты, преследуемой гитлеровцами. Была определенным образом изменена формулировка закона: вместо дефиниций «еврейские беженцы» и «религиозные и расовые беженцы» появилась формула «политические беженцы». В администрации Рузвельта появился Президентский консультативный комитет по политическим беженцам, который координировал действия правительства в сфере иммиграции. После массового еврейского погрома в Германии 9-10 ноября 1938 г., вошедшего в историю под названием «Хрустальной ночи», Рузвельт объявил о продлении гостевых виз на полгода и больше, чем 12-15 тыс. немецких евреев, которые в это время находились в США. Все эти меры в значительной степени коснулись иммигрантов из Германии (по большей части, евреев), число которых с 2 000 в 1933 г. выросло до 30 000 в 1939-м. И, тем не менее, этого было крайне недостаточно, ибо к началу 1939 г. число заявлений о предоставлении въездных виз в США от граждан Германии, 90 % которых были евреями, перевалило 300 тыс.

В ночь с 11 на 12 марта 1938 г. произошло насильственное присоединение (фактически, захват) Германией Австрии («аншлюс»), а 13 марта Гитлер торжественно въехал в Вену, и был обнародован закон «О воссоединение Австрии с Германской империей». С этого времени начался новый этап бегства людей (большинство из них были, естественно, евреями) из теперь уже объединенной Германии. Проблема беженцев была, наконец, признана международной, и США как ведущая страна западного мира начала испытывать серьезное давление не только изнутри, но и извне: мир требовал принятия мер и ждал американской инициативы. Известная американская журналистка, ярый приверженец борьбы женщин за равноправие Дороти Томпсон, автор книг «Я видела Гитлера» (1932), «Беженцы: Анархия или организация» (1938), «Пусть говорят факты» (1939), в журнале «Foreign Affairs» призвала к созданию международной организации по проблемам беженцев. Статья произвела на Рузвельта серьезное впечатление, и он сделал первый важный шаг для решения этой проблемы: 30 стран Европы и Латинской Америки получили предложение принять участие в международной конференции, чтобы консолидировать усилия в приеме австро-германских иммигрантов.

evrvopr2.jpg
Дороти Томпсон

В правительстве США единой точки зрения на эту конференцию не было. Сам Рузвельт считал, что, если ответственность за размещение беженцев возьмут на себя и другие страны и организации, Штатам будет легче. К тому же он предполагал, что основную финансовую нагрузку возьмут на себя еврейские организации, и ему не придется преодолевать сопротивление Конгресса, мнение которого, как он считал, может быть негативным. Государственный департамент, со своей стороны, постарался сделать так, чтобы в мире не сложилось впечатление, будто эти инициативы – сугубо американские. Заместитель госсекретаря Дж. Мессерсмит высказал опасение, что Германия непременно использует беженцев для получения экономической выгоды и тем самым создаст западным странам множество проблем. Министр финансов, еврей Генри Моргентау-мл. проявлял какие-то инициативы частным порядком, но его министерство своей позиции так публично и не высказало.

Генри Моргентау-мл. был министром финансов США в 1934-1945 гг. Описанный выше эпизод не должен бросить серьезную тень на его деятельность в целом. Он был автором реформы финансовой системы США, использованной в «новом курсе» Рузвельта. Он сыграл ведущую роль в приспособлении экономики США к условиям войны, не вызвав гиперинфляции. Именно он инициировал замораживание в 1941 г. японских активов в американских банках, что привело к началу войны на Тихом океане, завершившейся разгромом Японии. Именно он добился принятия решения об оказании помощи союзникам по системе ленд-лиза. В 1944 г. он был одним из трех членов Совета помощи беженцам, созданного президентом по его, Генри, рекомендации. В отличие от своего отца, финансиста Генри Моргентау-ст., разделявшего антисионистские и ассимиляторские взгляды на судьбу еврейского народа, многое в последующем сделал для организации сбора финансовой помощи Израилю в первые годы после его провозглашения.

evrvopr3.jpg
Генри Моргентау-мл.

Конференция, по проблеме беженцев, которую предложил созвать Рузвельт, в конечном итоге состоялась. На нее были приглашены и страны «гитлеровской коалиции», но Италия от приглашения отказалась, а Румыния в своем стремлении усилить еврейскую эмиграцию из собственной страны попросила причислить ее к государствам, «поставляющим» беженцев. Заявлявшая о своем нейтралитете Швейцария отказалась принять конференцию у себя, и делегаты собрались 6 июля 1938 г. во французском городе Эвиан-ле-Бен. Основную нагрузку по организации конференции взял на себя главный уполномоченный по делам немецких беженцев в США Джеймс Дж. Макдоналд, ставший заместителем председателя.

Из 32 стран, принявших участие в Эвианской конференции, лишь 3 были представлены специальными делегациями (США, Великобритания и Франция), остальные ограничились обычными дипломатами. Несмотря на попытки лидеров Всемирного еврейского конгресса и Американской сионистской организации добиться разрешения принять участие в конференции, допущены они на нее так и не были. Председатель конференции, отставной президент американской сталелитейной компании «United Steel» Майрон Тейлор даже отказался принять для беседы президента Всемирной сионистской организации Хаима Вейцмана.

Конференция длилась 8 дней. Надежды на решение проблемы беженцев не сбылись. Не сбылась и главная надежда всех собравшихся, что США, страна с самой низкой плотностью населения, основную тяжесть решения возьмет на себя. Перед всем миром вдруг со всей очевидностью проявилась мысль, что финансирование вывоза и расселения миллионов евреев из стран, которые со дня на день могут стать жертвой гитлеровской агрессии, просто невозможна, и что все эти миллионы обречены на дискриминацию. О тотальном уничтожении никому в голову тогда еще не могло придти. Именно в те дни и была произнесена ставшая знаменитой фраза Хаима Вейцмана, что мир разделился на два лагеря: на страны, которые не желают иметь у себя евреев, и страны, которые не желают пустить их к себе.

Тем не менее, какой-то позитивный результат был достигнут: был учрежден Межправительственный комитет по делам беженцев со штаб-квартирой в Лондоне, получивший полномочия на проведение переговоров с Германией о судьбах тех, кто выразит желание эмигрировать. Председатель комитета американский юрист Джордж Рабли почти немедленно начал готовиться к переговорам с немецкими властями, но не смог даже добиться приглашения приехать в Берлин.

Правда, в ноябре того же, 1938 года Дж. Рабли удалось встретиться в Лондоне с президентом Рейхсбанка Ялмаром Шахтом, человеком, заложившим основы германской военной промышленности, позволившей Германии вести мировую войну. У Шахта были могущественные связи в мировом бизнесе, он представлял в Германии интересы американского инвестиционного банкирского дома Джона П. Моргана-мл., и Рабли рассчитывал на то, что с Шахтом удастся договориться. Но случилось обратное: Шахт просто предъявил американцам ультиматум. Немцы потребовали за спасение евреев 3 млрд. немецких марок, что для того времени составляло 1,2 млрд. долларов. Еврейские организации, которые должны был бы обеспечить финансирование проекта, на такие условия пойти не могли: даже если бы такие деньги и были найдены, подобное явное финансирование нацистского государства могло привести к вспышке антисемитизма не только в США, но и во всем мире.

evrvopr4.jpg
Ялмар Шахт

9

Тем временем из Берлина стали приходить тревожные сообщения: американский генеральный консул Р.Гейст в декабре 1938 г. предупредил президента, что, по его сведениям, евреи Германии обречены на смерть, и настоятельно просил принять срочные меры. В начале февраля 1939 г. Дж. Рабли смог, наконец, обменяться меморандумами с представителем Министерства экономики Германии Хельмутом Вольтатом и даже встретиться с Герингом, в руках которого как уполномоченного по 4-летнему плану было сосредоточено все руководство милитаризованной немецкой промышленности. С 1937 г. Геринга возглавлял огромный государственный концерн «Герман Геринг Веерке», созданный на базе многочисленных конфискованных у евреев предприятий. Немцы неожиданно смягчили свои требования, что, скорее всего, было связано с попыткой дезавуировать негативную реакцию мировой общественности на погромы «Хрустальной ночи». Они заявили, что готовы в течение трех лет выпустить из страны 150 тысяч трудоспособных евреев в возрасте от 15 до 45 лет и обязывались не дискриминировать и не облагать штрафами и контрибуциями оставшихся в стране евреев. После этого они обещали выпустить из Германии членов семей уже выехавших евреев.

evrvopr5.jpg
Джордж Рабли

В телеграмме на имя госсекретаря США Корделла Хэлла Рабли написал, что «немцы заверили его в том, что они приступят к выполнению намеченной программы, как только будут убеждены в том, что страны, включая Соединенные Штаты, куда намеревались эмигрировать немецкие евреи, действительно готовы принять на себя ответственность за их размещение». На что К. Хэлл, вообще негативно относившийся к идее еврейской эмиграции в США, раздраженно ответил: «В том, что касается наших эмиграционных законов, нечего даже и думать о том, что мы согласимся с правом другого правительства указывать нам, кого мы должны и кого не должны пускать в страну».

Тем не менее, переговоры Джорджа Рабли привели в действие еврейские общественные организации, и британские евреи договорились с международными корпорациями о получении кредита на осуществление программы по еврейской эмиграции из Германии в размере 300 млн. долларов. Но тут неожиданно немецкая сторона отказалась от своих предыдущих договоренностей и фактически сорвала этот проект.

В апреле 1939 г. сенатор от штата Нью-Йорк Ф.Вагнер инициировал в Конгрессе слушания по поводу законопроекта о допущении в США 20 тыс. еврейских детей сверх обычной квоты. Обсуждение этого вопроса вызвало оживленные дебаты во всей стране и превратилось во всеобщее обсуждение эмиграционной политики правительства в целом. Общественные опросы показали, что 83 % американцев видят в идее предоставления убежища еврейским детям попытку сломать всю существующую в США систему эмиграционных квот. Небезынтересны и некоторые высказывания на этот счет отдельных участников слушаний в Конгрессе.

– Америка может стать канализационным люком, свалкой для преследуемых нацменьшинств Европы. Беженцы наследуют друг от друга лишь чувство ненависти. Они никогда не будут лояльными гражданами Америки.

– Мы должны игнорировать чувства сентиментальных слезливых добрячков и навсегда запереть на замок ворота в нашу страну для новых эмигрантов, а ключ выбросить.

– Нельзя возвращаться к временам, когда мы оказались наводнены иностранцами, пытавшимися навязать Америке методы и цели, противоречащие в корне идеалам, которым мы следуем.

– Усиление еврейской эмиграции может лишь усилить негативное отношение к евреям, а мы не хотим этого, потому что они, в целом, приятные люди.

1 июля 1939 г. слушания в конгрессе закончились. Законопроект был принят, но с поправкой: 20 тыс. еврейских детей допускались в США в пределах обычной квоты, в результате чего на взрослых беженцев оставалось лишь 7 370 виз. Что касается иммиграционного комитета Палаты представителей, то он вообще этот законопроект отверг. Рузвельт на итоговом документе начертал: «Положить в пассивную картотеку».

В мае 1939 г. консул в Германии Р.Гейст прислал еще одно предупреждение, что, если не форсировать вывоз евреев из Германии, они все будут уничтожены. Рузвельт пригласил к себе на беседу небольшую группу видных американских евреев и представителей организаций беженцев. «Это вопрос не столько денег, сколько жизни и смерти», - заявил он им. Но что именно можно предпринять, было неясно. И как раз в эти дни произошла трагическая история с пассажирами парохода «Сент-Луис», который привез из Гамбурга в США 933 пассажира. Корабль причалил в порту Гаваны, но кубинские власти не позволили пассажирам сойти на берег, и им предстояло дожидаться своей очереди на въезд в США по официальной квоте. Корабль начал маневрировать вдоль побережья Флориды в сопровождении катера береговой охраны США, не допускавшего причаливания к берегу. Госдеп отказался оказывать давление на президента Кубы Ларедо Бру, одновременно отказываясь форсировать оформление иммиграционных документов.

Рузвельт не вмешивался в спор, и корабль, пополнив в Гаване запасы топлива, отправился назад в Гамбург. И лишь финансовая помощь Джойнта позволила разместить пассажиров судна отдельными группами в Великобритании, Франции, Бельгии и Нидерландах. После этого случая администрация Рузвельта прекратила попытки обойти иммиграционное законодательство, а растущее раздражение американского общества по поводу возможного нашествия иммигрантов заставило его вообще отказаться от идеи увеличить иммиграционные квоты. Тем более, что предпринимать какие-либо серьезные шаги было поздно: в сентябре 1939 г. началась Вторая мировая война.

10

Фактором, в значительной степени осложняющим решение вопроса о приеме еврейских беженцев из стран, подвергшихся немецкой агрессии, был антисемитизм в американского общества. Октябрьский переворот 1917 г. в России и последующие революции в Венгрии и Германии породили в Америке целую истерию страха перед проникновением в США радикальных идей, которые несли с собой эмигранты из Европы – этого рассадника смуты. Реагируя на настроения общества, Конгресс в период с 1921 по 1924 г. ввел самые жесткие за всю историю страны иммиграционные законы. В средствах массовой информации началась оголтелая антисемитская пропаганда, представляющая евреев народом с врожденной склонностью к левому радикализму. В США стали плодиться организации, исповедующие расистские взгляды и призывающие к беспощадной борьбе с неграми и евреями. Самой крупной из них становится Ку-клукс-клан, насчитывавший к началу 1920-х гг. около 5 млн. чел.

Идеологом американского расизма начала ХХ века был автор вышедшей в 1916 г. в США книги «Гибель великой расы» естествоиспытатель Мэдисон Грант, который выступал против притока в Америку «нежелательных расовых групп», ибо это, по его мнению, неизбежно приведет к «расовой деградации». Наибольшую опасность в этом отношении, по его мнению, представляли евреи. Что касается «желательных расовых групп», то это были, естественно, англосаксы. Что касается Ку-клукс-клана (Ku Klux Klan), то эта организация возникла в 1915 году и существует вот уже более ста лет. Правда, в основе ее лежит организация, созданная еще сразу после Гражданской войны в Америке и просуществовавшая всего 5 лет – с 1865 по 1870 год. Но и та, что возникла в начале ХХ века, и та, что просуществовала всего пять лет в середине ХIХ века, обе являются тайными расистскими террористическими. Но, если первая боролась только за восстановление господства белого населения над цветным и действовала только на Юге, то вторая по сей день культивирует еще и ненависть к католикам, евреям, иностранцам, профсоюзам.

evrvopr6.jpg
Мэдисон Грант

В сентябре 1918 г. в Нью-Йорке начало выходить издание под названием «The Anti-Bolshevist», где из номера в номер прослеживалась темы иудео-германского засилья и зловещей роли евреев во втягивание Америки в мировую войну. 30 ноября того же года Государственный департамент опубликовал получивший международную известность доклад под названием «Большевизм и иудаизм». Сохранилось имя автора этого доклада: русского эмигранта, бывшего служащего министерства юстиции, принимавшего участие еще в подготовке дела Бейлиса, Бориса Бразоля, который позднее хвастался, что написал «две книги, которые принесут евреям больше зла, чем десяток погромов». Два положения из этого доклада с того дня стали входить во все без исключения «документальные» издания о роли евреев в судьбах России ХХ века:

1. Решение о свержении царского правительства было принято 14 февраля 1916 г. в еврейском квартале Нью-Йорка группой революционеров во главе с банкиром Джейкобом Шиффом.

2. Список из 33 фамилий руководителей России, где все, кроме Ленина, были евреями.

Имя Джейкоба Шиффа возникло в антиеврейской литературе не случайно. Этот американский банкир, филантроп и общественный деятель (1847-1920) еще с 1885-го года возглавлял фирму, которая стала одним из самых крупных банкирских домов в США. Родился он в г. Франкфурт-на-Майне, с 18 лет – в США. Джейкоб ненавидел царский режим в России за его антисемитскую политику и, по возможности, оказывал помощь группам еврейской самообороны и жертвам погромов 1903-1905 гг. Он был одним из основателей Американского еврейского комитета и Комитета по распределению фондов помощи евреям, пострадавшим от войны (Джойнт). В свое время предоставил большой заем правительству Керенского. Правда, он отрицательно относился к сионизму, считая эту идею утопичной. Тем не менее, фигура его была весьма популярной в антисемитской прессе, и не только в США.

evrvopr7.jpg
Джейкоб Шифф

Надо сказать, что 1920-е гг. в США были отмечены многочисленными статьями об угрозе национальной безопасности, которая идет от «еврейских большевиков». В качестве примера можно привести статью из «The Chicago Tribune» от 19 июня 1920 г., название которой говорит само за себя: «Троцкий ведет еврейских радикалов к мировому господству; большевизм является лишь орудием для осуществления его планов». В США в первую четверть ХХ века евреи ощущали на себе очень жесткую дискриминацию по национальному признаку. Многие предприниматели не принимали евреев на работу. Целый ряд университетов резко сократил число студентов еврейского происхождения. Многие отели не принимали еврейских постояльцев, а бары и рестораны отказывались евреев обслуживать. Появились даже курорты, на которых евреи не имели возможности отдыхать. В ряде городов неоднократно предпринимались попытки воспрепятствовать поселению евреев в сравнительно зажиточных городских кварталах и респектабельных пригородах. Происходило это при том, что в ряде штатов действовали законы, запрещающие такие дискриминационные меры



 

11

1920-е гг. были отмечены в США небывалой антисемитской пропагандой со стороны тех, кто, ссылаясь на победу большевиков, мог теперь заявлять в правдивость мифа о стремлении евреев к мировому господству. Появилась возможность на полную мощность эксплуатировать тексты «Протоколов сионских мудрецов», заявляя при этом, что программа этих «мудрецов» в Европе и в России уже выполнена и что теперь вслед за установлением «чисто еврейского» правления большевиков мудрецы начинают разваливать экономику США. Кризис 1929 года стал «прямым подтверждением» их пропаганды.

Самым мощным рупором в этой черносотенной вакханалии стал голос одного из самых уважаемых людей в стране – «автомобильного короля» Генри Форда. В 1918 г. Г. Форд приобрел газету «The Dearborn Independent», в которой, начиная с мая 1920 г., появилась целая серия антисемитских статей. Кампания приобрела совершенно одиозный характер после того, как газета по частям опубликовала полный текст «Протоколов». В этой кампании Г. Форда поддерживали многие уважаемые в США люди, среди которых, в первую очередь, следует назвать близкого друга Г. Форда, прославленного изобретателя Томаса Эдисона.

evrvopr8.jpg
Генри Форд. 1921 г.

У газеты Г. Форда был достаточно претенциозный подзаголовок: «The Chronicle of Neglected Truth» – «Хроника отвергнутой правды». Разоблачения «преступлений» евреев и было той «отвергнутой правдой», которую якобы оглашал «автомобильный король». При этом Г. Форд не ввязывался в дискуссии касательно подлинности «Протоколов», не обращал внимания на критику известных политиков, представителей духовенства и даже президентов США: бывшего президента Вудро Вильсона, бывшего президента и нынешнего (1921-1930) председателя Верховного суда Уильяма Тафта, нынешнего (1921-1923) президента Уоррена Гардинга.

Он не обращал внимания на увещевания собственной жены и сына, которые не разделяли его антисемитских взглядов. Он продолжал клеветническую кампанию против крупнейшей благотворительной организации American Relief Administration (ARA), хотя против этого заявил свой категорический протест пришедший к власти в 1929 г. президент Герберт Гувер. В частности, Г. Форд обвинял ARA в том, что собранными деньгами распоряжаются исключительно евреи, которые не посылают их для помощи беспризорным и голодающим в советской России, а только снабжают своих соплеменников и организуют их переезд в США. Сюжетами его очерков становилась еврейская история и религия. Персонажами его безжалостной критики становились американские раввины и бизнесмены, политики и деятели культуры, но объединяло этих людей и делало их преступниками в изображении Г. Форда одно – их еврейское происхождение.

В конце 1920 г. подборка публикаций из «The Dearborn Independent» вышли отдельной книгой под общим названием «The International Jew» («Международное еврейство»), немедленно переведенной практически на все европейские языка. Разжигая страсти и откровенно запугивая обывателей, Г. Форд писал в предисловии к изданию 1920 года: «Международные иудеи и их пособники, являющиеся сознательными врагами всего того, что мы понимаем под англосаксонской культурой, на самом деле многочисленнее, чем это кажется легкомысленной массе людей».

evrvopr9.jpg
Книга Г.Форда «The International Jew»

В США книга разошлась тиражом в полмиллиона экземпляров и стала источником вдохновения для многих, по большей части, молодых американцев, которые на практике использовали заложенные в этих книгах идеи для культивирования в США расистских настроений и порядков. Против Г. Форда началась мощная кампания протеста. Его книги и подшивки его газет изымались из библиотек. Его автомобилям не раз объявлялся бойкот. Уже в самом начале его деятельности на ниве расизма (16 января 1921 г.) большая группа американских общественных деятелей (3 президента, 9 государственных секретарей, 1 кардинал, президенты университетов, писатели, священнослужители – всего более ста подписей) опубликовала заявление, в котором писала: «Нижеподписавшиеся граждане нееврейского происхождения (гои) и христианского вероисповедания осуждают и глубоко сожалеют по поводу возникновения в нашей стране организованной антисемитской кампании, ведущейся согласованно и в унисон с аналогичными кампаниями в Европе… Мы убеждены в ее абсолютной несовместимости с американским гражданством – лояльным и интеллигентным…».

Еврейские организации вели против Г. Форда судебные процессы и вынуждали его не раз публично отрекаться от своего антисемитизма и даже писать о своем «величайшем восхищении еврейским народом». В частности, о своем «величайшем восхищении еврейским народом», давшем миру крупнейших торговцев и промышленников, Г. Форд написал в 1828 г. в своем «Послании еврейской молодежи Великобритании».

В 1927 г. еженедельная газета Г.Форда прекратила существование, а тысячи книг «Международное еврейство» пошли под нож. Однако дело было сделано: его книги во многих странах вновь и вновь переиздавались колоссальными тиражами, и каждый раз находили новые и новые десятки тысяч читателей и поклонников его безумных идей.

Среди продолжателей дела Г. Форда оказался и некий римско-католический пастор, ставший известным всей Америке под именем «отца Кофлина» (Чарлз Эдвардс Кофлин, 1891-1979). Автор многочисленных антисемитских статей, печатавшихся в журнале под названием «Social Justice» (Социальная справедливость»), отец Кофлин в 1930 г. начал экспериментировать с радио, выпуская в эфир проповеди и беседы для детей, а достигнув популярности, приступил к антисемитским передачам, которые, по некоторым оценкам, слушали не менее 10 млн. человек. После прихода Рузвельта к власти основной мишенью отца Кофлина стал «новый курс», провозглашенный президентом. В 1935 г. отец Кофлин даже создал «Национальный Союз Социальной Справедливости», проповедовавший антисемитские и пронацистские взгляды, и перепечатал в своем журнале «Протоколы сионских мудрецов», снабдив их сочувственными комментариями. (В 1942 г. радиопроповеди отца Кофлина были запрещены, и он быстро сошел с политической арены).

evrvopr10.jpg
Отец Чарльз Кофлин

Антисемитскую пропаганду в те дни вела католическая пресса. Отличались в этом отношении «Boston Pilot» и «Brooklyn Tablet», Христианский фронт, созданный католиками ирландского происхождения по типу Ку-клукс-клана, и др. Такая мощная «промывка мозгов» принесла свои плоды. После того, как США в декабре 1941 г. вступили в войну, антисемитизм стал рассматриваться как выражение сочувствия официальной политике врага. Открытое его проявление достаточно быстро прекратилось, но даже в 1944 году, когда мир уже содрогнулся, узнав о беспримерном зверстве немцев по отношению к евреям, каждый четвертый респондент заявлял, что евреи представляют угрозу для Америки, а каждый третий готов был поддержать антиеврейские акции.

Мощная антисемитская кампания в США, в центре которой стоял Генри Форд, в значительной степени облегчила деятельность политиков, ратующих за ограничение иммиграции, и повлияла на иммиграционную политику государства. В итоге в 1924 году был принят Закон об иммиграции («Акт Джонсона»), установивший постоянную квоту (позднее сокращенную с 3-х до 2-х процентов) иммигрантов из Европы, что сводило на нет их шансы попасть в Америку. Так был фактически ликвидирован один из каналов, по которому беженцы из Германии и оккупированных нацистами стран могли уйти от гибели.



 

12

Тема «США и Холокост» не ограничивается только проблемой беженцев. Более важным и более глобальным, на наш взгляд, является роль американских адептов нацизма на становление расистской идеологии германского фашизма. Немецкий перевод книги Г. Форда «Международное еврейство» вышел в Германии в течение двух лет (1921-1922) шестью изданиями. Как пишет автор исследования «Генри Форд и евреи» Алберт Ли, «после того, как в 1921 году десятки тысяч экземпляров книги Форда… были распроданы в Германии, популярность Форда [в этой стране] оказалась столь высокой, что можно говорить о серьезном влиянии его антисемитских идей на экстремистски настроенных немцев, позже примкнувших к нацистскому движению».

evrvopr12.jpg
Адольф Гитлер. 1933 г.

Двая показания на Нюрнбергском процессе в 1945 году, бывший лидер гитлеровской молодежи фон Ширах заявил, что его предубеждения против евреев, возникшие в 17-летнем возрасте, были результатом чтения фордовских публикаций. «Вы не представляете себе, – сказал он, – какое громадное влияние оказали они на мышление немецкой молодежи».

Для Гитлера Генри Форд был более чем кумиром. «Он для меня – источник вдохновения», – заявил он в 1931 г. в беседе с американским корреспондентом, отвечая на вопрос, почему в его кабинете висит портрет американского автомобильного магната. Гитлер гордился дружбой с Г. Фордом, фамильярно называл его Генрихом и не раз говорил о том, что тот оказывает финансовую поддержку его движению, а когда Г. Форд выставил свою кандидатуру на выборах президента США, сказал в интервью «Chicago Tribune»: «Если бы я только мог, то послал бы в Чикаго и в другие большие американские города своих штурмовиков для оказания ему поддержки на выборах. Мы смотрим на Генриха как на лидера набирающей силу в Америке фашистской партии».

Генри Форд оказался единственным американцем, чье имя упомянуто Гитлером в его книге «Mein Kampf» – политическом манифесте фюрера и «библии» национал-социализма. Говоря о «подлинных хозяевах жизни» Америки – еврейских банкирах и профсоюзах и необходимости борьбы с ними, он писал: «С каждым годом они становятся во все большей степени хозяевами, контролирующими то, что производит эта стодвадцатимиллионная нация. И только один великий Форд, к их ярости, все еще сохраняет полную независимость».

После прихода Гитлера в Германии к власти в США стали активно возникать все новые и новые антисемитские и пронацистски настроенные организации и группы. К 1940 г. их уже, по некоторым данным, насчитывалось около 120. Наиболее активной из них оказался созданный в 1933 г. Германо-Американский союз («German-American Bund») – полувоенная организация, членами которой в основном были американские граждане немецкого происхождения. Немецкое правительство не только тайно руководило деятельностью Союза, но и поддерживало его материально. Союз являлся в США некоей негласной головной организацией среди многочисленных групп американских наци. На протяжении ряда лет он проводил многолюдные сборища в Нью-Йорке и других городах. После вступления США в войну, был распущен, а многие его активисты были посажены в тюрьму по обвинению в предательстве и шпионаже в пользу противника.

В 1940 г., когда перед американской общественностью остро стал вопрос о сотрудничестве с союзниками, возникли влиятельные политические группы, противостоявшие этому процессу. Наиболее серьезная их них – Первый комитет Америки (America First Committee), деятельность которого была отмечена большой антисемитской направленностью. В своей пропаганде Комитет распространял слухи о том, что это евреи втягивают США в войну, что Рузвельт – скрытый еврей и умышленно идет на поводу еврейского лобби и т.д.

Наиболее известным членом Первого комитета Америки был летчик Чарлз Линдберг, совершивший в мае 1927 г. двухдневный беспосадочный перелет через Атлантический океан из Нью-Йорка в Париж. Фантастическую популярность этого национального героя американские наци использовали в своих целях: он стал главным глашатаем их идей. В сентябре 1941 г. на митинге, организованном комитетом под названием «Америка прежде всего», (в этот комитет, кстати, входили и несколько евреев), Линдберг произнес речь, в которой заявил, что три основные группы подталкивают США к войне: «англичане, евреи и правительство Рузвельта», и что наибольшую опасность из них представляют евреи, ввиду их «громадного влияния на кинопромышленность, прессу и наше правительство».

Лидеры фашистской Германии высоко оценили заслуги Линдберга перед Третьим Рейхом: в 1936 г. его торжественно принял у себя Геринг, а спустя два года, будучи приглашенным лично фюрером, он был награжден орденом «за большие заслуги перед Рейхом».

evrvopr13.jpg
Чарльз Линдберг



 

13

Начало Второй мировой войны и стремительное продвижение немецких войск как на Восток, так и на Запад, привело к резкому изменению в политике США, но вместо того, чтобы открыть ворота страны для потока беженцев, Вашион эти «ворота» почти наглухо закрыл. Страх поразил Штаты. Под предлогом предотвращения иностранного шпионажа были введены новые ограничения на въезд, и уже в ноябре 1939 г. американские консулы получили распоряжение Госдепа резко сократить выдачу въездных виз. В июне 1941 г. поступила новая инструкция: в соответствии с законом Блума Ван-Нуйса при малейшем сомнении в характере заявителя визу не открывать. В 1940 г. на одной из пресс-конференций Рузвельт даже озвучил витающую в воздухе мысль о том, что еврейские беженцы, находящиеся в США, могут стать жертвой шантажа, ибо в качестве заложников остаются их родственники в Германии и на оккупированной территории Европы.

Однако, как обычно, в дело вмешивались и чисто субъективные моменты, когда какие-то глобальные вопросы начинали зависеть от симпатий или антипатий одного конкретного чиновника. В данном случае таким чиновником стал заместитель госсекретаря, глава Особого отдела по военным проблемам Брекенридж Лонг, который более всего сделал для разжигания подозрительности и шпиономании в отношении беженцев из Европы и для резкого сокращения (вплоть до полного прекращения) еврейской иммиграции в США. Б. Лонг блокировал на своем уровне любые предложения о специальных спасательных акциях, хотя достоверно знал о проводившемся в Европе геноциде еврейского населения. В 1943 г. группа ведущих специалистов Министерства финансов раскрыла, что чиновники Государственного департамента саботировали все меры для спасения евреев Франции и Румынии и скрывали поступавшую из Швейцарии информацию о геноциде евреев. А Б. Лонг сознательно завышал данные о числе еврейских иммигрантов, предоставляемые им в Конгресс.

Б. Лонг был «человеком Рузвельта», и историки до сего дня не могут понять президентское покровительство человеку, своими действиями подрывавшему авторитет самого президента. Отстранен от своих обязанностей Б. Лонг был только в январе 1944 г.

evrvopr14.jpg
Брекенридж Лонг

И все же основными причинами отказа в помощи гибнущим евреям Европы были психологические. Массовое сознание отказывалось воспринимать мысль, что отношение нацистов к евреям существенно отличается от их отношения к другим народам, на которых не распространялась установка о тотальном уничтожении. Сообщениям о массовых многотысячных расстрелах просто не доверяли. К примеру, когда заместитель госсекретаря Самнер Уэллс получил сведения об этом, он сказал, что этого не может быть, ибо немцы уничтожать евреев при такой невероятной нужде в рабочей силе не будут. К информации о геноциде относились, как к попыткам евреев добиться от союзников для себя каких-то особых преимуществ. Что касается политиков, то основной довод, по которому они отказывались предпринимать серьезные шаги для предотвращения геноцида и спасения обреченных людей, заключался в двух основных тезисах:

1. Любые переговоры с нацистами невозможны и чреваты отсрочкой военных действий, а это идет на пользу врагу.

2. Самый быстрый способ покончить со всеобщими страданиями – это как можно скорее выиграть войну.

Настроение подогревала нацистская радиопропаганда, которая, используя непопулярность еврейского населения в США, внушала американскому обывателю мысль, что война идет не «против нацистов», а «за евреев».



 

14

Период президентства Рузвельта почти точно совпал с годами существования в Германии нацистского режима, и все события в мире, связанные с этой эпохой и так или иначе касающиеся Соединенных Штатов Америки, в том числе «еврейский вопрос», прошли через руки этого человека. Во всяком случае, это был, несомненно, один из наиболее осведомленных людей на планете. Было бы наивным думать, что такое масштабное явление, как уничтожение нескольких миллионов людей по национальному признаку могло пройти мимо его внимания. И безучастным оно не могло его оставить: во время всех четырех избирательных кампаний, когда Рузвельт избирался 32-м по счету президентом США, еврейский электорат, традиционно отдающий предпочтение демократам, и ставка на представителей национальных меньшинств обеспечили ему массовую поддержку.

Никогда до правления Франклина Делано Рузвельта евреи не занимали столько ключевых постов в правительственной администрации, поддержка которых способствовала успеху «нового курса», предусматривавшего более активное вмешательство властей в экономическую жизнь страны. В тот период, когда президентом США был Рузвельт, одним из основных его соратников был министр финансов Г. Моргентау-мл. Его личным советником, как, кстати, и всех президентов США, начиная с Вудро Вильсона, был финансист и государственный деятель Бернард Барух (1870-1965), с 1946 г. – представитель США в комиссии ООН по атомной энергии.

evrvopr15.jpg
Бернард Барух

Особое место среди помощников Рузвельта занимал Фиорелло Ла Гардиа (1882-1947, отец – итальянец), политик и законодатель, мэр Нью-Йорка на протяжении трех сроков (1933-1945), известный борец с коррупцией среди политиков и с организованной преступностью. Евреями были губернаторы четырех штатов, три члена Верховного суда страны, многие сотрудники министерств, судов и муниципалитетов различных уровней.

«Любимым экономистом» Рузвельта был глава Бюро трудовой статистики Айседор Любин, а ближайшим советником по юридическим вопросам – Луис Брандайз (первый еврей, назначенный при президенте Вудро Вильсоне членом федерального Верховного суда) и Феликс Франкфуртер (декан юридической школы при Гарвардском университете). «Сохранять социальный мир» Рузвельту помогали профсоюзные активисты-евреи Роуз Шнейдерман, Сидней Хиллмен и Дэвид Дубински.

evrvopr16.jpg
Фьорелло Генри Ла Гуардиа. 99-й мэр Нью-Йорка

evrvopr17.jpg
Луис Брандайз

Среди личных друзей Рузвельта следует, в первую очередь, назвать реформистского раввина и сионистского деятеля Стивена Сэмюэла Вайза (1874-1949). На Версальской конференции (1918-1919) С.Вайз выступал в защиту Палестинского проекта и с осуждением геноцида армян турками в 1915 г. Он был создателем Федерации американских сионистов и одним из ее лидеров. Совместно с Нахумом Гольдманом стал организатором Всемирного еврейского конгресса, а затем и бессменным его руководителем с 1936 по 1949 г. С.Вайз был одним из создателей Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения Америки (1909) и Американского союза борьбы за гражданские права (1920).

evrvopr18.jpg
Стивен Вайз

Никто не может бросить в Рузвельта камень за то, что хоть какой-то из его шагов на посту президента привел к усилению дискриминационных мер против еврейского населения, в котором можно было бы заподозрить вину государства. Но обстановка, в которой ему пришлось жить и работать, была более чем непростой. Его противники, спекулятивно используя факт еврейского происхождения достаточно большого числа общественных и государственных деятелей страны, прибегали к грубой антисемитской демагогии. Даже проводимую им политику они называли не «новый курс» («New Deal»), а «еврейский курс» («Jew Deal»). Вот почему в условиях мощной антисемитской пропаганды 1920-1930-х гг., чтобы не дать повода к серьезным эксцессам, Рузвельт вынужден был быть более чем осторожен в своих действиях.

Конечно, он был прагматиком. Конечно, как и большинство западных политиков, он на первое место ставил безопасность и спокойствие собственного народа. Конечно, как и во всяком демократическом государстве главенствующим был приоритет интересов личности над интересами властей. Конечно, будучи сторонником многих радикальных и не всегда популярных реформ, он вынужден был избегать таких мер, которые могли бы вызвать протест и сорвать глобальные планы перестройки экономики и вывода страны из экономического кризиса. Вот почему даже сейчас, с высоты нашего исторического опыта, трудно дать адекватную оценку тем мерам, которые он предпринял (или не предпринял, хотя и мог) по спасению хотя бы небольшого числа обреченных на тотальное уничтожение евреев захваченной нацистами Европы.

И все же, объективности ради, следует обозначить несколько моментов в мировой истории 1930-1940-х гг., когда Рузвельт и возглавляемое им правительство оказалось не на высоте. В наше время у историков есть несколько поводов для серьезной критики той политики, которой придерживался Рузвельт.

Рузвельт ни разу не выступил с официальным протестом против преследования евреев Германии, хотя до этого было немало случаев дипломатического вмешательства США в защиту национальных и религиозных меньшинств в других странах. Это тем более прискорбно, ибо именно отсутствие реакции такой могущественной державы, как США, на дискриминацию евреев стало одним из факторов дальнейшей эскалации расовых преследований нацистами, которые, в конечном итоге, привели к гибели миллионов людей.

2. Рузвельт отказался поддержать законопроект о допуске в США 20 тысяч еврейских детей, которые никак не могли бы увеличить в стране безработицу.

3. Рузвельт вплоть до конца войны не желал открыто признать, что проблема беженцев, главным образом, касается евреев, которым грозит тотальное уничтожение.

4. Рузвельт не воспользовался дипломатическими каналами и собственным авторитетом, чтобы убедить Великобританию допустить еврейских беженцев в Эрец-Исраэль.

5. Рузвельт не настоял на отмене решения собственной администрации отказаться от бомбардировки крематориев Освенцима и подъездных путей к ним.

6. Рузвельт вопреки установке Декларации Бальфура готов был признать перед королем Саудовской Аравии законность антисионистской и антиеврейской политики арабских лидеров.

Все эти критические замечания в свое время широко комментировались в американских СМИ, но при этом 90 % еврейских избирателей отдали свои голоса за Рузвельта во время всех избирательных кампаний. Несмотря на то, что антисемитская пропаганда выводила образ Рузвельта как проводника политики еврейского лобби, авторитет его был настолько силен, что, согласно опросу института Гэллапа, в 1937 г. 46 % американцев готовы были проголосовать за кандидата в президенты еврейского происхождения (в 1983 г. эта цифра достигла 88 %).



 

P.S.

В середине 1938 г. в Германии стала широко известна фраза, произнесенная помощником гессенского штатгальтера Линдера во Франкфурте 21 июня: «Евреи пользуются в Германии единственным правом на смерть». Спусковой крючок геноцида был нажат, и первый, пока пропагандистский выстрел был произведен. Вскоре это подтвердил и сам фюрер. 30 января 1939 г. в зале берлинской Кроль-оперы собрались члены рейхстага, чтобы торжественно отметить шестую годовщину прихода Гитлера к власти. В тот день Гитлер впервые официально высказался о судьбе европейского еврейства с точки зрения нацизма. Он сказал: «В своей жизни я часто бывал пророком, но надо мной смеялись. Сегодня я снова хочу выступить в роли пророка. Если международному финансовому еврейству удастся ввергнуть народы в мировую войну, то результатом будет не большевизация планеты и не победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе».

До начала Второй мировой войны оставалось 8 месяцев.

Первая публикация
Заметки по еврейской истории.
№16 (119) – октябрь 2009 г.



 

ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №11

 
 
Яндекс.Метрика