Яков Басин. Исторические книги, статьи, очерки.

          Вероника ЧЕРКАСОВА (Минск)

 

Они незаметно покидали свои дома, захватывая из нажитого поколениями лишь самое необходимое и дорогое. Они оставляли землю, где сотни лет жили их отцы и деды, ради земли, где тысячи лет назад жили их прадеды. Они прощались навсегда, будто эмигрировали не в другую страну, а на другую планету. Многие годами не посылали сюда писем, опасаясь за благополучие тех, кто остался. Тысячи белорусских евреев уезжали в Израиль...

1

Впервые официальная позиция СССР по вопросу еврейской эмиграции была высказана А.Громыко на сессии ООН 8 мая 1947г. Он заявил, что еврейское население Советского Союза не проявляет интереса к эмиграции в Палестину. Так оно, собственно, и было: первые единичные случаи репатриации - возвращения евреев из СССР на историческую родину - относятся к концу 40-х гг. В 1948г. было удовлетворено два из шести поданных заявлений, в 1949г. - четыре из двадцати. В те годы, как, впрочем, и позже, разрешение на эмиграцию давалось только под предлогом воссоединения семей, поскольку желание снова оказаться рядом с близкими родственниками было лишено политической подоплеки.

Напряженность, возникшая в 50-х в отношениях между Израилем и СССР, повлияла и на отношение к репатриации. Суэцкий конфликт 1956г. практически остановил и без того малочисленную эмиграцию, а арабо-израильская война 1967 г. [1] спровоцировала разрыв дипломатических отношений между двумя странами [2]. Израилю эмигранты были нужны, как воздух. СССР этот воздух перекрыл. Поворотным в вопросе эмиграции в Израиль стал 1969 г., когда официально была введена так называемая "квота на выезд". О причинах этого решения говорится в документе ЦК КПСС от 10 июня 1968г. за подписью Ю.Андропова и А.Громыко (гриф "секретно"):

"Сионистскими зарубежными центрами, реакционной буржуазной прессой и радио это (запрет на выезд в Израиль. – АВТ.) было истолковано как одно из проявлений антисемитизма со стороны советских властей в ответ на возникшие события на Ближнем Востоке. В целях локализации клеветнических утверждений западной пропаганды о дискриминации евреев в Советском Союзе, представляется целесообразным, наряду с другими мерами, возобновить в текущем году выезд советских граждан на постоянное жительство в Израиль (в пределах количества до

1.500 человек). Разрешать выезд лицам преклонного возраста, не имеющим высшего и специального образования" [3].

На основании этого письма было принято секретное постановление ЦК КПСС "О возобновлении выезда советских граждан на постоянное жительство в Израиль". "До восстановления дипломатических отношений с Израилем разрешать также выезд советских граждан в Израиль по частным делам в порядке исключения (в случае смерти, тяжелого заболевания близких родственников и т.д.) [4].

У руководства СССР были свои резоны для принятия такого решения: во-первых, необходимость локализации "клеветнических утверждений западной пропаганды о дискриминации евреев в СССР", а во-вторых, использование эмиграции в оперативных, т.е. разведывательных целях. Так в 1969г. в "железном занавесе" появилась не щель, нет, - трещина, толщиной с волос младенца.

2

Первые эмигранты из Беларуси отправились в Израиль в числе той самой полуторатысячной квоты. И хотя желающих выехать было гораздо больше, движение за выезд на историческую родину не носило широкого размаха. Ежегодно 2 марта, в годовщину погрома в Минском гетто, и 9 мая, в День Победы, небольшая группа минских евреев стала собираться на Яме – в месте, где был установлен первый памятник жертвам Холокоста. В еврейской среде ходили разговоры, что эти люди пишут письма в правительство и Верховный Совет с просьбами выпустить их из страны, что они активно слушают "голоса", организуют кружки по изучению иврита, что ими активно интересуется КГБ и даже устраивает обыски в их квартирах. Однако в газетах про это не писали, и циркулировавшая в обществе информация основывалась, в основном, на слухах.

Движение за выезд в Израиль (алию) во второй половине 1970-х гг. в Беларуси возглавили бывшие военнослужащие Ефим Давидович, Лев Овсищер и Нохум Альшанский. Это были бывшие фронтовики, награжденные многочисленными орденами и медалями, которых (впрочем, как воинских званий и военных пенсий) их лишили почти сразу после того, как они объявили о своем желании уехать. Вернуть им награды не сочли нужным даже после перестройки. Полковник Овсищер жив до сих пор, он долгие годы возглавлял в Израиле ассоциацию инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны, Давидович умер вскоре после переезда в Израиль, а Альшанский скончался в Минске, не дождавшись разрешения на репатриацию.

В то же время в газетах развернулась кампания прямо противоположного свойства. Центральная и местная пресса печатала подборки писем советских граждан еврейской национальности о преимуществах жизни в СССР. Шли такие письма и из Белоруссии. Были эти письма организованы соответствующими ведомствами или были написаны по собственной инициативе авторов, сейчас уже сказать сложно. Думается, что, учитывая уровень идеологической обработки населения, письма во многом были достаточно искренними. Отдел пропаганды ЦК КПСС систематически делал обзор таких писем. Вот несколько цитат из такого обзора от 22 апреля 1970 г.

"Моя семья никогда не чувствовала разницы в национальности, никогда не чувствовала ущемления из-за того, что мы принадлежим к еврейской национальности, - писала в "Известия" некая А.Силаева из Гродно. - Я думаю, что не ошибусь, сказав это про всех евреев Советского Союза. Мы никогда не покинем свою родину и еще дружнее сплотимся вокруг нашей многонациональной Отчизны и будем бороться за нашу счастливую жизнь" [5].

Некоторые письма, скорее всего, цитировали статьи профессиональных антисионистов. По этим письмам можно проследить риторику антисионистской пропаганды в стране в этот период в целом.

"Мне 70 лет,- писал в "Известия" некий С.Синельников из Витебска.- Я хорошо помню сионистов. В 1917 году, сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции, представители этой расистской касты богачей развили бешеную деятельность среди евреев Росси за переселение в "землю отцов". Но и тогда эти "ловцы душ" находили горячих участников, в основном, среди богачей, которым они помогали вывозить награбленные у трудящихся богатства. Мы же, молодежь из бедняцких семей, уходили с отрядами Красной гвардии защищать наше государство" [6].

Как отмечается в цитируемом нами Обзоре, авторы подавляющего большинства поступающих в редакцию писем от граждан еврейской национальности "подчеркивают интернациональное братство народов нашей страны", но есть и такие письма, авторы которых "идут на поводу буржуазной пропаганды, одобряют действия Израиля, выражают сионистские взгляды" [7].

Шли такие письма в центральные газеты и из Белоруссии. Причем некоторые авторы не просто выражали свое несогласие с официальной критикой Израиля и сионистской идеологии, а говорили о царящем в СССР антисемитизме. "Отрицать наличие антисемитизма в СССР,- писал некий Н.А.Гольдман из Минска,- это то же самое, что отрицать наличие существования расизма в США" [8].

Одни - писали, другие - уезжали... Как ни странно, одна из первых страниц еврейской эмиграции из Беларуси связана с... КВН. А точнее, с белорусскими командами клуба. В те годы эта игра была чем-то вроде глотка свежего воздуха. Но как бы удивилась широкая публика, если бы узнала, как этот "воздух" фильтруется. Главный принцип высказали участники в одной из передач: "Сначала завизируй - потом импровизируй". По словам Олега Быковского, капитана второй белорусской команды КВН, легкость, с которой шутили КВНщики, была весьма относительной: "Перед началом конкурса капитанов ко мне на сцену заходил человек с очень серой внешностью и столь же редкой фамилией - Иванов, смотрел на меня прозрачными глазами и говорил: "Олег, какие вопросы ты будешь задавать?" Выслушав вопросы, кивал головой: "Это можно",- и так же тихо уходил".

В 1967г. белорусская команда КВН впервые представляла республику в Москве. Команда столицу впечатлила, и не только шутками: от Белоруссии там было лишь место прописки, ибо 12 человек из 16 были евреями. Столь высокая концентрация "лиц некоренной национальности" не могла остаться незамеченной. Тем не менее, наши пробились в финал и заняли второе место, уступив команде г. Горького. Не менее впечатляющим была и команда Минска сезона 1970/71 гг. (капитан - Аркадий Рудерман, будущий известный режиссер-кинодокументалист). Эта команда выиграла всесоюзный турнир команд КВН.

Именно КВНщики оказались в авангарде эмиграции на Запад. И первая, и вторая команды КВН покинули Минск почти в полном составе. Феликс Соловейчик, Павел Берлин, Эрнст Левин, Иосиф Озерицкий, Григорий Харик, Семен Лам, Борис Шустерман, Алик Плакс, Изя Пушаль... Одним из последних уже в годы перестройки уехал Яков Свирский. Возможно, причины отъезда КВНщиков были чисто бытовыми, а возможно, они больше других чувствовали на себе давление окружающей среды.

Антисемитизм в 70-е гг. носил латентный характер. Речь шла о системе негласных запретов: не брать на работу, не принимать на учебу, не продвигать по служебной лестнице. Существовали определенные процентные нормы для поступления евреев в ВУЗы и даже техникумы. С 1958 по 1964 гг. в Минском мединституте был всего один еврей-аспирант, да и тот - зять 1-го секретаря ЦК Компартии Белоруссии, а к тому времени - министра внешней торговли СССР Патоличева. Во время хрущевской "оттепели" ситуация несколько улучшилась, но в 1967 г., после Шестидневной арабо-израильской войны, все вернулось на круги своя. Были специальности, на которые еврейских ребят не принимали принципиально, например, на математические факультеты университетов. Существовал даже особый вопрос "армянскому радио": "Что такое "чудо-юдо"? - Это еврейский мальчик, поступивший на математический факультет МГУ".

Как показала история, эти меры давали прямо противоположный ожидаемому эффект. Еще 3 февраля 1941 г. во время встречи с послом СССР в Великобритании И.Майским президент Всемирной сионистской организации Хаим Вейцман говорил о необходимости переселения в Палестину евреев Центральной и Юго-Восточной Европы, считая, что в Советском Союзе лет через 20-30 евреи полностью ассимилируются, и таким образом вопрос решится сам собой. Не будь постоянно проводимой в стране политики "пятой графы" (в ней поступавший в вуз или на работу должен был указать свою национальность и таким образом определить свое будущее), скорее всего, так бы и получилось. Однако ущемление прав той или иной национальной группы - самый короткий путь к пробуждению у ее представителей национального самосознания, так что за то, что евреи не ассимилировались, надо сказать "спасибо" в первую очередь антисемитам.

3

Уже в 1969 г. из СССР в Израиль выехало на постоянное место жительства 2673 чел. В 1972 г. эта цифра достигла 29821 чел. Каждый восьмой репатриант имел диплом о высшем образовании [9]. Как отмечалось в очередном обзоре Отдела пропаганды ЦК КПСС (сентябрь 1974 г.), за 1972-август 1974 гг. "из СССР выехало более 75 тысяч евреев - почти 4 процента всего еврейского населения страны. Из числа выехавших за этот период - 1700 бывших членов КПСС" [10]. Количество репатриантов в различные годы колебалось от 13221 в 1975 г. до 51320 в 1979 г. [11]. В целом же, по уточненным данным, за 12 лет (1969-1980) СССР покинуло 249700 евреев и членов их семей нееврейского происхождения [12].

В 80-е гг. выезд евреев из СССР продолжался. Беларусь в этот период изначально лидировала по числу заявлений, поданных на выезд, время от времени уступая первенство Украине. В докладной записке в ЦК КПСС под грифом "секретно" от 10.02.1981 тогдашний министр внутренних дел Н.Щелоков писал: "Докладываем, что в 1980 г. в органы внутренних дел поступило 16.862 ходатайства о выезде на постоянное место жительства в Израиль... Наибольшее количество ходатайств поступило от лиц, проживающих в Белорусской ССР –

2.421 (14,4% от общего числа поступивших ходатайств)" [13]. Число выехавших в том году из Беларуси составило 3902 чел. (15,1% от общего количества покинувших страну) [14].

Эмиграция существенно повлияла на еврейскую демографию в Белоруссии. Согласно переписи 1959 г., в республике проживало около 150 тыс. евреев, что составляло 1,9% от общего населения республики. (Речь идет о тех, кто официально заявил о себе как о евреях. Многие в те годы предпочитали, во избежание неприятностей, записывать себя или своих детей русскими или белорусами.) В 1970 г. эта цифра осталась почти неизменной - 148 тыс., в 1979г. еврейское население в Беларуси составляло уже 135 тыс. человек, а в 1999г. только 28 тыс.

Значительный отток еврейского населения из Белоруссии фактически начался только в 1989 г., когда началась "большая алия". Только в 1990 г. разрешение выехать из Беларуси на ПМЖ в Израиль получили 33.085 человек. Поток постепенно сокращался, и в 2000г. туда уехало 2.517 граждан. За десять лет в Израиль из Беларуси репатриировались 67-68 тыс. человек. В их число входят как евреи, так и члены их семей иных национальностей. По мнению специалистов, "паспортных" евреев среди них было не больше одной трети.

4

Ситуация, сложившаяся в СССР в 70-х гг. с еврейской эмиграцией, была весьма двусмысленной. С одной стороны, право на отъезд гарантировала Конституция, а с 1 августа 1975 г. - еще и подписанная СССР Хельсинкская декларация, гарантировавшая каждому человеку право покинуть любую страну, в т.ч. и свою собственную. С другой стороны, никто не спешил предоставить гражданам возможность это право реализовать: СССР официально был объявлен раем, а из рая не бегут. В датированной от 30 сентября 1974 г. секретной записке Отдела пропаганды ЦК КПСС "О выезде части еврейского населения из СССР" было указано, что "факт выезда части евреев из СССР широко используется антисоветской пропагандой для подтверждения... утверждений о якобы бегстве людей из "коммунистического рая", о "банкротстве национальной политике Советов" и т.д... Делается акцент и на том, что часть советских евреев под предлогом выезда в Израиль на самом деле уезжает в другие страны, то есть стремится любой ценой покинуть СССР".

Были и иные причины: "Выезд части евреев в Израиль,- отмечалось в той же Записке,- отрицательно сказывается и на настроениях других национальностей: части немцев, прибалтов, крымских татар и т.д., которые ставят вопрос: почему евреи могут переезжать в другие страны, а мы нет?"... [15].

Остановить эмиграцию было невозможно. Но чтобы максимально сократить количество репатриантов, была создана целая система ограничений, предельно усложнявших процедуру отъезда. Иногда запреты были логичными, иногда -абсурдными. Так, все ящики, в которых вывозились вещи, должны были быть одного, строго определенного размера. Далеко не все могло в эти ящики уместиться. Людям приходилось бросать любимые вещи, с которыми прожило не одно поколение семьи. Регулярно вводились ограничения по количеству разрешенных к вывозу золотых вещей, драгоценных камней, меховых изделий, пианино, хрусталя, икры, ковров, книг, шампанского, водки... Запреты заставляли работать творческую мысль, выход находился практически в любом случае: в ящиках делали тайники, в брусьях выдалбливали полости, куда закладывали драгоценности. Камни прятали в пробки бутылок с шампанским, а сверху все заматывали фольгой.

Сама подача документов в ОВИР автоматически ставила человека вне закона: он хотел уехать из лучшей в мире страны, а значит, изменял Родине. Посадить его в тюрьму за это было нельзя. Но продолжать считать "нашим", советским - тоже. Начиналась травля на работе, унизительный сбор справок и документов, и даже если гражданин, получив отказ, больше не пробовал покинуть СССР, он все равно навсегда оставался изгоем. Постепенно "отказники" стали целой социальной категорией. Их как ненадежных увольняли с приличной работы, они лишались определенных социальных льгот, их детей не принимали в вузы.

Заявив о желании уехать, человек автоматически становился врагом системы. Иногда семью тормозили на последней стадии подготовки к отъезду, когда все имущество уже было продано, а в результате люди потом годами жили среди голых стен, без работы.

На границе "сюрпризы" не заканчивались. Случалось, неожиданно закрывали пограничную станцию Чоп, и ехать можно было только через Брест. А поскольку об этом никого специально не оповещали, целые семьи лишь по прибытии на границу узнавали, что им с детьми и вещами надо ехать в другую сторону. Под видом таможенного контроля якобы в поисках контрабанды багаж протыкали насквозь острыми шомполами. Естественно, что после такого "досмотра" все вещи оказывались безвозвратно испорченными. Обычно кто-то из родных и близких провожал отъезжающих до Бреста, во-первых, для того, чтобы помочь, а во-вторых, чтобы забрать то, что не разрешат перевезти через границу. Случалось, деньги или вещи, которые таможенники запрещали взять с собой, люди отдавали на вокзале даром первому встречному.

5

После того как Запад бойкотировал московскую Олимпиаду 1980 г., появился указ о том, что уезжать можно только всей семьей. Логика была проста: чем больше семья, тем больше шансов на то, что кто-то из многочисленной родни не захочет покидать страну, и тогда остаться придется всем. Ради отъезда заключались фиктивные браки, осуществлялись фиктивные разводы, которые потом нередко превращались в настоящие, разрушая десятилетиями складывающиеся семьи. Все было буквально так, как это описывал А.Каневский в своей повести "Тэза с нашего двора".

"Ехать или не ехать" - спорили до хрипоты, до скандалов, до взаимных оскорблений... Дельцы и интеллектуалы, спекулянты и философы, трудяги и прохиндеи рубили корни и срывались с насиженных мест, увлеченные общим потоком, подгоняемые слухами, боязнью не успеть, опоздать, оказаться в ловушке... Под каждой крышей и за каждой стеной кипели шекспировские страсти, натягивались до предела и со стоном рвались родственные связи. Граница-трещина раздвигала семьи, раскалывала супружеские постели, разрывала любящие сердца".

Жизнь самым причудливым образом переплетала судьбы, личные истории, национальности. Закончив английский факультет Токийского университета, японка Мэгуми приехала в Москву изучать русскую филологию. Ее будущий муж, минчанин Виктор Шульман, учился на режиссерском факультете ВГИКа. Они познакомились, потом поженились. Милая наивная Мэгуми была уверена, что вышла замуж за русского. Спустя некоторое время, переехав в Минск, она узнала, что ее муж - еврей. Вместе с русской филологией Мэгуми пришлось изучить основы отечественного антисемитизма.

В 1980 г. перед московской Олимпиадой граница слегка приоткрылась, и семья решила уехать. ОВИР тогда находился в Добромысленском переулке. Поскольку никогда заранее не называлась цифра, сколько заявлений будет принято на следующий день, люди занимали очередь с ночи. Мэгуми вечером уходила в ОВИР и брала с собой вязание, чтобы скоротать длинные ночи. А потом наступало утро, народ запускали в здание, и с верхних этажей на головы сидящих в очереди лили воду. Просто так, чтобы жизнь медом не казалась. Они все-таки уехали, и сегодня японка Мэгуми, белорусский еврей Виктор Шульман и их дочь Марико счастливы в канадском Ванкувере.

Далеко не все уезжавшие по израильской визе ехали в Израиль. Для многих репатриация была просто возможностью вырваться из страны. Иногда русские граждане сочетались браком с евреями для того, чтобы иметь возможность легально пересечь границу. По этому поводу очень быстро родилась поговорка: "Еврей - это не роскошь, а средство передвижения".

Поток отъезжающих то увеличивался, то сокращался. Еврейские эмигранты стали своеобразными заложниками в государственной политике СССР: регулируя их количество, правительство добивалось Запада тех или иных политических или экономических уступок. Евреи стали разменной монетой при заключении договора об ограничении стратегических вооружений, в вопросе снятия поправки Джексона-Вэника, при получении статуса наибольшего благоприятствования, кредитов, льгот и т.д. В эти годы в Беларусь по гостевым визам приезжали гонцы из Израиля, привозили сюда литературу, информацию о стране. Одним из них был выпускник биофака, будущий первый посол Израиля в Беларуси Эли Валк. Едва ли не самой популярной книгой в еврейской среде в те дни был роман американского писателя Леона Юриса "Эксодус" ("Исход"), повествующий об истории создания государства Израиль. Книга была в СССР запрещена.

По данным переписи 1970г., 24% всего еврейского населения СССР имело высшее и среднее специальное образование. 3 августа 1972 г. был принят указ президиума Верховного Совета СССР "О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное жительство за границу, государственных затрат на обучение". В этом же году затраты на свое обучение в вузах возместили 900 человек на сумму 4,5 млн. рублей. Немедленно появилась поговорка: "Раньше евреи продавали Россию. Теперь Россия продает евреев".

В справке, родившейся в недрах КГБ 10 мая 1972 г., приводились данные, согласно которым "число лиц, имеющих высшее образование на 1000 человек населения, у евреев больше чем у русских в 9 раз, украинцев - в 12 раз, белорусов - в 17 раз... 63,7 тысячи представителей еврейской национальности работают в области науки, что составляет 7,2%. Из них 3,5 тысячи - доктора наук, 20 тысяч - кандидаты наук, 55 тысяч - аспиранты. По численности научных работников евреи занимают третье место после русских и украинцев. По численности докторов наук - второе место после русских" [15].

Данная ситуация стала особенно ощутимой тогда, когда эмиграция приобрела массовый характер. Ученые уезжали целыми научными группами и направлениями. В результате эмиграции практически без специалистов осталось такое направление, как теплогазоснабжение и вентиляция. Уехали ведущие специалисты в области водопровода и канализации.

В этом отношении весьма показательна история лаборатории Института тепло и массообмена АН БССР, которую возглавлял Теодор Перельман. Решение уехать у сотрудников лаборатории возникло давно. "Центром" эмигрировавшей группы был и остался Станислав Галактионов.

Готовясь к отъезду, они занимались, как это тогда называлось, "еврейским троеборьем", куда входило изучение языка, программирование и получение водительских прав. Эмигрировали по мере возможности, разными путями. Первым уехал Борис Замский. Затем последовали Галактионовы. Перешел на положение невозвращенца Григорий Никифорович, которого пригласили в американский университет почитать лекции. За ними последовали Николайчик, Авербух и другие. Постепенно в США перебралась вся группа. Сегодня они работают в крупных научных центрах и университетах, живут в разных городах, но раз в год, на день рождения Галактионова, собираются у него в Сент-Луисе. (Руководитель лаборатории Перельман в 70-х погиб во время пожара при невыясненных до конца обстоятельствах).

Ученые продолжали уезжать и позже. Из числа уволившихся в 1991-1995 гг. научных работников и преподавателей высших учебных заведений Беларуси за рубеж на постоянное место жительства уехало около 300 человек. Лишь треть из них избрали местом своего постоянного жительства Израиль.

          ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Речь идет о так называемой Шестидневной войне, в ходе которой в период с 5 по 11 июня 1967 г. Израиль разгромил агрессию объединенных сил Египта, Сирии и Иордании, захватив при этом более 400 самолетов и 500 танков противника.
2. Разрыв дипломатических отношений между СССР и Израилем произошел по инициативе советской стороны. Как было отмечено в ноте Советского правительства, врученной послу Израиля 10 июня 1967 г., "Советское правительство заявляет, что ввиду продолжения агрессии со стороны Израиля против арабских государств и грубого нарушения им решений Совета Безопасности правительство Союза ССР приняло решение о разрыве дипломатических отношений Советского Союза с Израилем".
3. Еврейская эмиграция в свете новых документов (под редакцией Б.Морозова). Тель-Авив, 1998, с.62.
4. Там же, с.63.
5. Там же, с.71-72.
6. Там же, с.72.
7. Там же, с.73.
8. Там же.
9. Там же, с.169.
10. Там же, с.199.
11. Там же, с.230.
12. Там же, с.169, 230.
13. Там же, с.229.
14. Там же, с.199.