Европейская цивилизация и Шоа
Анатолий КАРДАШ (Иерусалим)
(Из книги «Холокост. Убийство евреев в 1933-1945 гг. Антология)
Если верно говорят, что юдофобия – постоянная тень еврея, то придётся начать от дальнего далека… Кочевое племя осело на землю, стало строить государство. Тёплый плодородный край, стык морей и гор, торговый перекрёсток мира – завидное место. И когда то государство естественно созрело для величия и развала надвое (север – Израиль, юг – Иудея), соседи стали из рук в руки рвать лакомый кусок. Ассирийцы (8 век до н.э.), вавилоняне и персы (6 век), греки (322 г.), римляне (63 г.) – восемь столетий бушевали захватчики, выжимая из цветущей земли живое её население – пленных или беглых евреев. Их разбрасывало в Аравию, Вавилонию, Персию, Армению, по средиземноморским берегам, в Азию вплоть до Бухары, Индии, Китая – и они оседали везде, где способней прижиться. Так, с 8-6 веков до нашей эры началось то состояние евреев, которое обозначается изящным греческим словом диаспора («рассеяние») или мрачно по-еврейски галут («изгнание») – жизнь в чужой земле.
Евреи с гордостью подчёркивают свою выделенность среди народов античного мира: те, язычники, поклонялись множеству богов, у каждого своя правда, страсти, интриги, скверна, базар по человечьему подобию; а евреи служат одной Верховной Силе, Творцу Вселенной и Высшей Правды, Он избрал евреев на это Святое служение и оно - их главная забота на суетной земле. Основополагающая Книга евреев Тора (Библия) определяет всю жизнь избранного народа от религиозного ритуала до обыденного поведения. По Торе вожди народа не столько цари, сколько пророки-носители Божественной истины с её моральными и социальными установками: поклоняйся одному лишь единому Богу, «не убий» и «не укради», освободи раба на седьмой год, «возлюби пришельца», храни семью, бойся кровосмешения, не мужеложествуй… С этими правилами явились евреи в мир язычников: суматошный мир богов-божков-идолов-кумиров, весёлой свободы гульбы, убийства, совокуплений, предательств… «Не убий» посреди весёлых гладиаторских боёв, за 7 веков до Христа… Евреи в галуте оказались не чужими, а суперчужими. На языческом пиру страстей еврейский Бог гляделся угрюмым трезвенником, его не то, что привечать – терпеть было невмоготу. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Евреи – пришли.
Более того, посчитали свой устав лучшим, справедливейшим. И себя избранными тот устав внедрять: «спасти» мир. Галут – галуй (открытый) – открыть свет иудаизма тёмному человечеству. «Не для чего иного Всевышний рассеял Израиль среди народов, но лишь для того, чтобы приумножать среди них обращённых в иудаизм» – говорится в Вавилонском Талмуде (трактат Псахим, цит. по [1, 12]). Еврейскому духу, утомлённому потерей страны, было тут самоуспокоение и утешение; высокое оправдание жизни в галуте.
Но спасаемые вовсе не рвались из «тёмного» своего угла, где, например, среди греков маячили Сократ и Аристотель, Демокрит и Гиппократ, Пифагор и Перикл, Фидий и Гомер – великая красота и великая мысль, плоды языческой вольности, столь презираемой евреями.
Ицхак Бер, современный историк, пишет о временах после 6 века до н.э.: «Антисемитизм возник как неизбежная реакция окружающих народов на экзальтированное ощущение евреями своего религиозного превосходства и своей миссии… такое «высокомерие» особенно раздражало по контрасту с реальным бессилием еврейского народа» [1, 7-8]. М. Горький, темпераментный юдофил, назвал то же чувство «высокомерия» «религиозным аристократизмом всего народа» [2, 36].
Идея Миссии и Избранности легко трансформируется в гордость, а гордость, умножась на национализм, ущемлённый чужеземными поработителями, и на пламенный пафос духовных вождей, – в гордыню. Массовое сознание древних евреев пропитывается ощущением собственного превосходства, настолько сильным, что они, храня свою чистоту, в 6 веке до н.э. отказываются даже от браков с инородцами – носителями идолопоклонческой «скверны».
Определилось евреям с одной стороны стремиться к изоляции от окружения, с другой стороны – к единению с ним. В первом случае Бог говорит евреям: «Будете Моим дражайшим уделом из всех народов» [Исход, 19:5] и «Вот устав Пасхи: никакой иноплеменник не должен есть от неё» [Исход, 12:3]; во втором случае тот же Бог: «Мой дом назовётся домом молитвы для всех народов» [Ишаяху, 56:7]. Еврейская диалектика могла сочетать разнополюсные эти утверждения, но в психологическом силовом поле, созданном неприятием галутного еврея как чужака, оба противоположных вектора парадоксально повернулись в одну сторону, в сторону юдофобии.
Евреи выковывают себе местное счастье среди других народов, часто преуспевают. Они свободны от хлопот созидания собственного государства; они много образованнее остальных, у евреев трезвый образ жизни, строгий традиционный быт; их крепкая семья – основа наследственного профессионализма. А сверх всего – у них взаимовыручка, та самая солидарность, знамя которой Иерусалим, зыбкое марево истории и религии, и они раздваиваются между соблазном принадлежать к древней корпорации и жаждой сохранить уже теплое место.
То, что галутный еврей – не житель иерусалимской земли – его лично-еврейская забота, а то, что он приживала в пространстве диаспоры - уже дело не только его, но и народа – хозяина. Здоровый же народный инстинкт говорит: чужак плох, убрать его, устранить!..
Историк древнего мира Солоьон Лурье заметил: носителем антисемитизма является именно толпа, а не власть, которая лишь следует за народным чувством.
Чтобы располыхаться пожарами погромов, народному чувству надо разогреться. Это забота идеологов, интеллигенции.
О говорунах известия идут прямо оттуда же, из 6 века до н.э. Пророк Второисайя наставляет евреев: «Не бойтесь поношения от людей и злословия их не страшитесь. Опадут они, как одежда, траченная молью» [Ишаяху, 51:7-8]. Красиво сказано, но насчёт моли, т.е. последствий, пророк промахнулся. Впрочем, важно другое: было уже тогда «поношение» и «злословие». Пусть и в общих чертах…
Уточнение начинается с 3 века до н.э. Египетский жрец и историк грек Манефон описал историю Исхода из Египта по еврейским преданиям, но творчески. Он объяснил: евреи не ушли из Египта, они – изгнанные Богом за грехи египтяне, отмеченные Божьей карой – язвами, проказой, паршой - знаком «подлого сословия», коему присущи лживость, неблагодарность, уродство, лицемерие, нечистоплотность…
Манефон жил в 283-246 гг. до н.э, в самые те времена, когда еврейская Тора явилась народам Библией – на греческом языке. Знак эпохи, когда образованные греки тянулись к иудаизму, а еврейские юноши – на греческие ристалища, когда сорок процентов жителей крупнейшего средиземноморского города Александрии составила процветавшая еврейская община, а греческая чернь завидовала еврейской зажиточности, когда стыковались две великие культуры, а в хитросплетениях политики и экономики, симпатии и вражды – вызревала своим чередом юдофобия.
Философ Посидоний (135-50 гг. до н.э.), тоскливо наблюдая, как рассеянные по всему свету евреи помогают друг другу выжить, а то и обрасти богатством, высказал идею о всесилии мирового еврейства – впоследствии она оформится в теорию «мирового еврейского кагала» или, по-нынешнему, «мирового жидомасонского заговора».
Другой грек Аполлоний Молон обвинил евреев в фанатизме, творческой бездарности и даже – трусости. По тем временам такое не лезло ни в какие ворота: евреи славились как воины. Аполлоний к тому же высказался довольно туманно: «Евреи в бою подменяют храбрость безумной и дерзкой отвагой». Но – прижилось: евреи – тр?сы.
Особое место среди древних юдофобов занимает александрийский грек Апион (30 г. до н.э. – 47 г) – популяризатор малоизвестного до него древнегреческого обвинения евреев в ритуальном убийстве. В одной из своих многочисленных книг Апион рассказал, что греческий царь Антиох Епифан видел в иерусалимском храме грека, специально откармливаемого иудеями, чтобы потом убить его, отведать внутренностей и принести над трупом клятву вечно ненавидеть греков. Байка была нелепой: не говоря об отсутствии человеческих жертвоприношений у евреев, в указанной Апионом части храма невозможно даже появление язычника-грека. Но что с того? Мысль Апиона оказалась потрясающе живучей. Обвинение евреев в ритуальном убийстве – ни разу не подтверждённое фактами! – прокатывалось из века в век кровавыми волнами погромов вплоть до 1913 года (дело Бейлиса в Киеве).
Идеи Апиона со-товарищи (а их хватало) не раз становились материальной силой: её вершиный взлёт – погром в Александрии в 38 году. Толпы греков громили еврейские лавки, дома и синагоги, евреев били, волокли по улицам, жгли, распинали - так звучали финальные аккорды древней юдофобии, возросшей из естественного неприятия чужака, из стихийной ксенофобии.
Время было судьбоносное. Закатные судороги Римской империи, психопаты на троне, интриганы в сенате, яростная чернь, оргии столицы и распятые окраины, кровь, меч, огонь. И муки рождения новой религии.
Тут в сюжет врезается невзрачная личность, колченогий и лысый, маленький такой еврейчик, который оказывается исполинской фигурой апостола Павла. И тема делает крутой поворот, толкаемая двумя обстоятельствами: 1) неприятие ортодоксальным иудаизмом Иисуса как Мессии и Бога; 2) личность Павла и паулинизм – его учение, универсальное, отличное от узконациональной иисусовой проповеди – но именно оно и стало христианством.
Гениальный прагматик, неукротимый проповедник, Павел сделал всё, чтобы христианство охватило мир от лачуг до дворцов. «Веруй и спасёшься», «Повинуйтесь господам своим» - призывы Павла соблазняли и раба, и владыку. Угождая всесильному Риму, Павел перебросил вину за смерть Христа с римлян на евреев, отвергших христианство – его, Павла, учение. Он назвал евреев «сосудами гнева, которые надо уничтожить».
Американский писатель Говард Фаст говорил о Павле и христианстве: «Впервые в истории человечества религия была построена на фундаменте ненависти, на освящённом подстрекательстве к убийству и разрушению… Антисемитизм Павла… был идеологическим и религиозным, он был вплетён в метафизическую ткань, которую соткал Павел. … Павел заложил основы того, что обрекло его собственный народ, народ Иисуса, на кошмар… Конечно, Павел не знал этого. Он только знал, что те, кого он более всего любил и ценил, отвергли его, и поскольку они отвергли его, он в свою очередь отвергал и ненавидел их» [3, 150].
Жан-Поль Сартр когда-то ехидно и яростно спросил соплеменников-французов: «Задумывались ли вы над чудовищным положением людей, приговорённых находиться в лоне общества, которое почитает убитого ими Бога?». Именно так и рассматривали европейские христианские народы евреев: убийцы Христа, Каиново племя грешников, воплощение Зла, отродья Сатаны.
В церквях всего мира Христос на еврея не похож, зато Сатана – непременно по-еврейски крючконос и вислогуб.
Таков видео-ряд, наглядность… И назидательное слово тут как тут. «Богоубийцы… заступники дьявола, змеи, клеветники, богохульники… сборище демонов, грешников, порочных и ненавидящих праведность» – это святой Григорий, епископ Ниссы (Византия) в конце 4 века [4, 52].
Самый знаменитый проповедник 4 века – святой Иоанн Златоуст. Им единодушно восхищаются и православные христиане, и протестанты, и католики: «Он нёс людям откровение Божественной истины и любви». Вот парочка «откровений истины и любви»: «Разврат и пьянство уподобили их [евреев] похотливым козлам и свиньям. Они думают лишь об одном: как бы набить брюхо, напиться, убить кого-нибудь или причинить вред…»; «Синагога – это место преступного сборища убийц Христа… воровской притон, дом позора… укрытие дьяволов, логово предательства» [4, 54-55]. Шотландский католик Малкольм Хэй, из книги которого взяты эти цитаты, замечает: «Святой Иоанн Златоуст мог бы произнести впечатляющую проповедь у массовой могилы в Дубно». М. Хэй имеет в виду нацистские расстрелы евреев.
Не в одночасье возник образ гнусного еврея. Немало труда и таланта приложилось.
Первоисточники христианства – Евангелия неоднократно удостоверяют доброе отношение еврейского народа к Иисусу: «весь народ радовался о всех славных делах Его [Иисуса]» [Лука, 13:17]. Не народ, а первосвященники и старейшины евреев «положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе». И римскому наместнику, судившему Иисуса, евреи кричали “Распни его!” только по наущению “священников и книжников”. [Матфей, 27:20; Марк, 15:11-13].. Сама же казнь у всех евангелистов производится римскими воинами, никак не евреями. Но именно евреи – злодеи мифа, сперва главные, потом вовсе единственные.
Все апостолы Иисуса, как и он сам, естественно, были евреями. Но творцами Евангелий именно тот из них, кто предал, назван Иудой – имя совпадает с самоназванием народа.
Более того, у Матфея в азарте убийства Бога евреи кричат: «Кровь его на нас и на детях наших» [Матфей, 27-25] намёком будущему Гитлеру на вечную неизбывность еврейской вины. А евангелист Иоанн заложил ещё одну славную традицию: его Иисус говорит евреям: «Ваш отец диавол» [Иоанн, 8:44] – и стали евреи навсегда «дети дьявола», «слуги дьявола», «дьявольское отродье» – сакральное Зло.
Едва лишь окрепла христианская церковь, ставши государственной религией Византии (312 г.), как начались еврейские погромы (Византия, 5 век), юридическое стеснение евреев церковью и монархами (Юстинианов кодекс, Византия, 6 век), изгнания (империя вестготов, 7 век), насильственное крещение. Взрывались первые мины, заложенные апостолом Павлом.
Расхлестнулся же народный гнев в крестоносную пору, когда по зову церкви двинулись христолюбцы во славу Господа Бога своего отнять у нечестивых мусульман Гроб Его и Место Его, Святую землю.
Со всем её, думалось, богатством.
С 1096 г. и до конца 13 века восемь раз поднимались толпы крестоносцев, всякий раз вздымая волны еврейских погромов по Европе. В самом деле, к чему искать «врагов Христовых» за морем, когда вот они рядом, со всем своим добром, неправедно нажитым, просящимся под руку? Тысячи евреев были изрублены крестоносными мечами, растерзаны толпой, сожжены, утоплены. Ограблены. Когда евреям предлагали креститься, многие предпочитали смерть.
Эти двести лет для евреев многое наперёд определили.
Впрочем, их положение было задано куда раньше церковными правилами, настолько дальновидными и действенными, что и спустя полторы тысячи лет немецким нацистам многого изобретать уже не пришлось. Например: браки евреев с христианами запрещены синодом в Толедо в 582-м г., а в гитлеровской Германии в 1935-м, евреи не должны держать христианскую прислугу (решено церковью в 538 году, нацистами – в 1935 году), нести общественную службу (306 и 1933), лечить христиан (692 и 1938), жить с христианами в одних домах (1050 и 1938)... И гетто, отдельное место жительства евреев – не нацисты первыми учредили (1939 г.), даже не венецианцы, одарившие этим названием еврейский квартал в 1516 году, - так постановили церковные синоды в 1267 и 1388 годах.
Четвёртый Латеранский собор 1215 года подтвердил предыдущие антиеврейские меры, добавил новые. Собор ограничил размеры ростовщичества, подчеркнув отрицательное своё отношение к кредиторам-евреям, запретил евреям взыскивать с крестоносцев проценты на долги, удалил евреев со всех государственных должностей, обязав передать христианам заработанные на этой службе деньги, потребовал от евреев особой скромности в одежде «дабы не унижать христиан своим щегольством». Позорящие евреев постановления собора венчались введением особого знака на одежде еврея – как у прокажённого. (Опять опередили нацистов; на семьсот лет).
Мусульмане с 7 века метили унизительно и евреев, и христиан – теперь церковь перенимала опыт, заодно как бы отыгрываясь за прежнее отношение к христианам. То же с ритуальным убийством: немало первых христиан язычники-римляне растерзали по обвинению в человеческих жертвоприношениях ради религиозного обряда. Войдя в силу, христиане припомнили трогательный рассказ Апиона об убийстве грека на еврейский Песах. Привычное дело: Пасха, убийство и воскресение, злодейство евреев, еврейский жертвенный агнец, человеческие жертвоприношения язычников, Бог-жертва. Сплелись сюжеты: таинственная маца – хлебцы, употребляемые евреями на Пасху, выпекалась якобы с добавкой христианской крови (младенческой, безгрешной). Отвратительная представлялась оргия: поедание, пожирание частицы плоти христианской, смакование Богоубийства. Как и в поругании евреями икон – изображений Бога, и в осквернении гостии – облатки, символа плоти Христа: её злоумышленники-евреи кололи иглой, облатка краснела, кровь, говорили, проступала (сейчас выяснили: то бактерии красного цвета).
Мифы круче всего замешиваются на крови.
Самые проницательные немедленно уяснили, что гнусности евреев планируются международными тайными сборищами их главарей, которые назначают, кому и где совершать злодеяния. «Мудрецы Сиона», - скажут о них позже.
Наработались идеи. Заработали.
В 1144 году в Англии в лесу возле Норвича нашли труп мальчика. Назавтра была Страстная Пятница. Не иначе евреи убили, дабы насмеяться над муками Христовыми. Так велели еврейские раввины, они на своём съезде в этом году выбрали местом изуверства Норвич - о том кричали в народе, громче других монах Теобальд, выкрест из евреев. Доказательств не было, городские власти пытались защитить евреев, но погром всё же состоялся, хотя и скромный: грабёж, избиения, одного еврея убил его должник. Погибший мальчик причислен церковью к святым мученикам.
Тут зачинаются сразу несколько традиций. Во-первых, бездоказательность обвинений: с 12 по 20 век, в 150 с лишним ритуальных судебных процессах одни домыслы да самооговор из-под пытки, ни единого фактического подтверждения. Во-вторых, погром и преследование евреев в ответ на кровавое обвинение. В-третьих, рождение культа, веками подогревающего веру в еврейское злодейство; в такой, например, современной Бельгии важнейший праздник – годовщина дела об осквернении евреями гостии в 1370 году; тогда сожгли 20 евреев и соорудили на память две часовни. В-четвёртых, особая активность разоблачителей-выкрестов – то ли от еврейской пылкости, то ли очень хочется свою преданность выказать. И, наконец, в-пятых, извлечение материальной выгоды из преследования евреев.
Гонения на евреев всегда прибыльны. При погроме сброду достаются еврейские пожитки, дворянину – долговые расписки. Участники крестовых походов не столько воспетые поэтами религиозные романтики, бросившие дома и семьи ради святого дела, сколько охотники избавиться от долгов евреям – так разрешила церковь.
Тулузские графы ввели обычай давать на Пасху пощёчину (иногда от рыцарской десницы смертельную) старейшине евреев и позволили за взятку освобождаться от неё (12 век). Так же, взяткой средневековые евреи должны были откупаться от шантажистов, грозивших осквернить могилы близких или, того страшнее, прятавших христианские детские трупы с угрозой предъявить их толпе как жертвы ритуального убийства. Интересные промыслы возникали в народе…
У государей размах посерьёзней. Английский король Иоанн Безземельный в 1210 г. потребовал от одного богатого еврея 10000 марок, тот пытался увильнуть – король велел выдёргивать у еврея по зубу ежедневно пока не уплатит. А в 1290 году король Эдуард VІ просто изгнал евреев, 16 тысяч, при этом всё нажитое ими за двести лет пребывания в Англии осталось на месте. Во Франции евреи, живя больше тысячи лет, намного превзошли английских собратьев богатством, да и количеством: их было 100 тысяч. Соответственно увеличивался соблазн лёгкой добычи, и король Филипп Красивый в 1306 г. повелел евреям убраться вон. В один месяц. Некоторые ушли в чём были, а «телеги, полные еврейским добром, серебром, золотом и драгоценными камнями, были отправлены королю; менее ценные вещи были распроданы по смехотворно низким ценам» [Г. Гретц, цит. по 4, 191].
Изгнания не давали евреям обрасти недвижимостью – опорой благосостояния. Земледелие не выручало: евреям не везде дозволяли владеть землёй, зато везде запрещали пользоваться христианской рабочей силой – от такого хозяйства прибыли кот наплакал.
Что оставалось еврею? Торговля? Опасные, хотя и завидные должности придворных врачей и советников?
Оказалось, финансы. Ещё с 11 века – со времени смены натурального хозяйства товарным, хилой поначалу торговли, когда товар менялся на товар, деньги были редки и их владелец легко становился заимодавцем. Рождалось ростовщичество – церковь не запрещала его, но осуждала у христиан, так что это занятие само просилось в еврейские руки.
Еврей-ростовщик. Околоеврейская мифология, как всегда, не преминула устрашающе раздуть его образ до жирующего кровососа на благородном христианском теле. Особенно усердствовали конкуренты – христианские финансисты, те, о ком писал современник-англичанин: «У евреев можно получить ссуду под 10 процентов, а иногда даже и под 6, а английские ростовщики не знают Божьего милосердия и им главное – побольше содрать с вас» [Т. Вильсон, цит. по 4, 136].
Не одним ростовщичеством оказались евреи полезны. Их приспособляемость, солидарность и международные связи, их образованность (поголовно грамотный народ в эпоху, когда и государи, бывало, крестом расписывались), их деловитость и сметка требовались феодальным монархам и городам и для посредничества между ними, и как первоначальный толчок при зарождении новых общественных ячеек: цехов и гильдий. В эту пору они были желанны, вернее, терпимы, поскольку оставались «врагами Христовыми» - пропаганда не прекращалась и притеснения тоже, разве что волны их были реже и ниже. А как только государства, или города, или профессиональные объединения становились на ноги, они тут же изгоняли или избивали конкурентов-евреев.
Но пока евреи – удобный инструмент, их необходимо сохранять. К тому влекла христианскую церковь не одна лишь корысть, наличествовала и идея. Без живых евреев лишается наглядности легенда о вечном наказании за Богоубийство, а без наказания нет и собственно Богоубийства, значит, нет воскресения, нет и Бога Христа – опасно тянется цепочка! В 1120 году римский папа Каликст ІІ писал: «Хотя еврейское вероломство достойно безоговорочного осуждения, тем не менее благочестивым христианам не следует жестоко угнетать их, ибо через них доказывается истинность нашей собственной веры». В 1205 г. папа Иннокентий ІІІ, считающийся покровителем евреев, запретил их убийство и насильственное крещение, но велел всем монархам Европы «порабощать их и держать в качестве бесправного и низшего сословия» [цит. по 5, 71].
Рабский статус евреев научно проработал самый авторитетный христианский богослов Фома Аквинский (1226-1274 гг.). Фома объявил владельцами евреев и светскую власть, и духовную. Им, следовательно, принадлежит еврейское имущество. Кроме того, оно, заявил справедливый Фома, должно возвращаться тем, кого евреи обобрали ростовщичеством. Но Фома забыл уточнить, кто над евреями главнее, поэтому церковь, монархи и должники неперестанно дрались между собой. Церковь тягалась с монархами за «своих» евреев и их деньги; города изгоняли евреев, чтобы избавиться от долгов, короли считали своими долги горожан евреям и требовали уплаты. Мало того, увидев, что за счёт изгнанных евреев обогащаются принявшие их соседи, короли отменяли декрет об изгнании и требовали возвращения своих евреев, а к соседям предъявляли иск за то, что те получали доход от временного пребывания евреев у них. Как пишет С. Г. Лозинский, евреи играли роль чего-то даже ниже раба. Раба отпускали на свободу раз и навсегда, «выпущенный» же из какого-либо владения еврей мог быть вытребован обратно [5, 75].
Так и жили евреи на христианских пространствах, и на всех ухабах и поворотах европейской Истории её телега тряслась на еврейских костях.
Крестовые походы с их погромами кончились в 13 веке. Эстафету перехватил четырнадцатый – кошмар Европы: войны, восстания, эпидемии, бедствия. Для евреев он открылся «крестовым походом пастушков». Одурев от засух, наводнений и беспримерного четырёхлетнего голода в 1315-1318 гг., банды французских крестьян покатились искать пропитания по стране, самоснабжаясь грабежами. Наученные монахами-проповедниками и прошлой привычкой они по дороге избивали евреев – сто сорок общин исчезли к концу 1320 года.
Толпе естественно было предположить, что евреи ответят местью. У страха глаза велики: в 1321 году возник слух, будто евреи, наняв прокажённых, поручили им отравить всех христиан, подсыпав яд в колодцы. Слухи и обвинения породили во Франции несколько народных самосудов и множество судилищ, организованных королём Филиппом V: десятки евреев погибли в разных городах, 160 сожжены в Шиноне, королю досталось 150 тысяч ливров – штраф, который уплатили скопом все евреи.
А затем настали чумные годы, 1347 – 1350-й. «Чёрная смерть» унесла больше трети европейского населения. Учёные люди объясняли христианскому народу: звёзды плохо расположились, воздух заразный, воды отравлены, Бог карает, Сатана вредит… Последнее явно вело к евреям: известно, что слуги дьявола, известно, что отравители. Евреев хватали, они под пыткой признавались, следовали казни и погромы в невиданных до того размерах: Франция, Швейцария, Германия. Ватикан по традиции пытался сдержать убийство. Не помогло. Евреев били тысячами, сжигали, изгоняли. Воля народа! В Страсбурге городской совет объявил местных евреев невиновными в чуме – возмущённый народ сменил власти и новые отцы города сожгли все две тысячи страсбургских евреев, а имущество их раздали горожанам.
В трагедиях Европы 14 века евреи играли роль козлов отпущения. В 15 веке потрясённые бедствиями европейцы ударились в мистику и обнаружили себя опутанными колдовскими чарами. Все несчастья от слуг Сатаны - колдунов, ведьм и, конечно же, евреев, их связь с дьяволом общеизвестна. Борьбу с ведьмами повела инквизиция.
Она была создана доминиканцами в начале 14 века для борьбы с ересью, с отступниками в своих христианских рядах. На инквизиционном следствии под пытками жертва (как правило, ведьма: женщина слабее, удобнее и для дьявольского соблазна, и для инквизиторского допроса) признавалась в любых грехах, описывая дьявола по подсказке следователя. А он, образованный инквизитор, изучал трактаты теоретиков с подробным описанием демонов: рога, когти, копыта, хвост, козлиная борода, зловоние, похоть, ехидство, ложь –точь-в-точь слепленный прежней пропагандой еврей.
Ведьма-дьявол-еврей... Ведьм и колдунов сожгли тридцать тысяч к началу 15 века, в ходе его ещё размашистей повели охоту. Но что с ведьм инквизиторам? То ли дело еретики со всем их имуществом, которое так и просится под руку церкви.
Сворачиваем к Испании, к поучительному опыту еврейского приспособленчества.
В 6 веке вестготский король Рекаред, правивший Испанией, загнал в крестительную купель тысячи местных евреев. Так начались марраны – крещёные евреи (испанское marrano - «свинья»).
В 8 веке Испанию захватили арабы, евреи успешно прижились при них. С 11-го по 15-й века христиане, отвоёвывая у арабов страну и завлекая евреев в союзники, попустительствовали им настолько, что они, почти не ограниченные в правах, со своей учёностью и активностью быстро прорвались к власти и богатству, в королевские советники и министры, придворные врачи и учёные, купцы, воины, земледельцы.
В 13 веке католическая церковь нацелилась на еврейские деньги: духовенство понесло в народ ненависть к иноверцам. 14 век – погромы. Только в Севилье в 1391 г. убито больше 4 тысяч евреев из 20-30 тысяч.
Чтобы не уплывали еврейские деньги, их владельцам запретили выезд за границу. Капкан захлопнулся, но церковь подсказала всегдашний выход – креститься. Миллион евреев стали «новыми христианами», марранами. Это вынесло их снова вверх, к министерским портфелям, к дворянским титулам и епископским мантиям.
Немало марранов соблазнилось невинность соблюсти и капитал приобрести: они замаливали отступничество тайным соблюдением иудейских обрядов. И угодили в еретики – удобно для властей и церкви, чья алчность с годами не утихала. В 1478 г. в Испании вводится Инквизиция для борьбы с ересью иудействующих новых христиан. Вопли пыточных подвалов, гарь костров…
За годы инквизиторства Томаса Торквемады (1481-1498) 114511 еретиков пошло под суд, из них 11272 – на костёр. Папа Сикст IY писал Торквемаде: «Мы в восторге, что Вы, обогащённый познаниями и облечённый властью, направили своё усердие на предметы, возвеличивающие имя Господне и полезные истинной вере. Мы ниспрашиваем на Вас Божье благословение и побуждаем Вас, дорогой сын, продолжать с прежней энергией и неутомимостью».
Оказалось: принять христианство – сунуть голову в петлю. Евреи перестали креститься. Дойное стадо короны и церкви – марраны – истощилось.
Евреи стали балластом, пришла пора его сбросить. В 1492 г. грянул королевский эдикт: «Всем евреям и еврейкам покинуть наше королевство… И мы приказываем, чтобы ни один человек в нашем королевстве… не смел принимать, скрывать и защищать еврея или еврейку под страхом потери всего своего имущества…»
Испанские уроки могли бы многому научить. Здесь евреям так хорошо жилось, так богато и почётно, так ласково… Они даже скрестили свой язык с испанским, смесь – ладино звучала прекрасно. Подобное слияние с коренным народом продемонстрировали потом ещё только немецкие евреи с идиш – дело кончилось похлеще испанского.
Другое поучение - «иберийский расизм» по выражению историка Леона Полякова. Испанские власти, стараясь отделить марранов и морисков (крещёных арабов) от чистокровных испанцев, ввели удостоверения «чистоты крови», которые предъявлялись при продвижении на государственной, военной и церковной службе, при выезде за границу и других случаях. Современники-испанцы свидетельствовали: «В Испании существует два вида знатности: старшая, определяемая дворянским происхождением, и младшая, зависящая от чистоты крови»; «В Испании не так позорно быть богохульником, вором, бродягой.., как иметь еврейское происхождение, даже если предки обратились в святую католическую веру двести или триста лет назад» [6, 161-162].
Веротерпимые когда-то испанцы, распалясь антиеврейской агитацией церкви и инквизиционными ауто-да-фе, бросились делиться на «чистых» и «нечистых». Выслеживание еврейской наследственности и сортировка сограждан по степени их еврейства (давности крещения еврейских предков или их числу) оказались делом благочестивым и, благодаря взяткам преследуемых, прибыльным. Толпы увлеклись охотой.
Ненависть, раскручиваясь, всасывает в свою воронку и жертв, и палачей. Испания изгнала вслед за евреями мавров и морисков – «освободилась» от самого деятельного своего населения. Историкам вопрос: какую роль сыграли эти чистки в исчезновении величия Испанской державы?..
И ещё одно обстоятельство, почему-то малозамечаемое. Инквизиция и её страсти, строго говоря, не имели отношения к евреям. Церковь преследовала именно марранов – христиан, еретиков. Евреи, не соблазнившиеся благами ассимиляции, оставались в покое. Но - и это тоже знаменательно – не миновала их чаша: изгнали.
16 век, а за ним и 17-й – время кризиса в Европе. Развратившаяся католическая церковь, изживающий себя феодализм… Против них поднялось протестантское движение в христианстве – Реформация. Вызревала новая Европа, протестантская, буржуазная, капиталистическая.
О евреях, конечно, не забывали: не бывает на европейской сцене исторических драм без еврейских ролей. Юдофобия масс, как всегда, подхватывалась и подстёгивалась вождями. Вождь Реформации Мартин Лютер с любезным народному сердцу изяществом стиля втолковывал: «Дьявол помочился и опорожнил желудок – эти вещи и есть подлинная святыня для евреев… - целовать, пожирать, лакать и поклоняться; в свою очередь и Дьявол жрёт и лакает то, что эти его добрые ученики выплёвывают и извергают сверху и снизу» [ 4, 222].
В результате евреев где громили, где изгоняли, где закупоривали в гетто – и почти повсеместно угнетали неравноправием. «Почти», потому что Польша – пример другого рода.
Здесь с 13 века евреи потребовались для развития отсталого государства, и короли соблазняли их правом землевладения и другими льготами, вплоть до того, что убийство еврея каралось, как убийство знатного поляка. Польша потянула на себя еврейское одеяло. К 1648 году еврейское население Польши достигло 300 тысяч человек – вероятно, четверть евреев Европы. В 1565 г. папский легат в Польше писал о здешних евреях: «Они не живут в унижении… Они владеют землёй, занимаются коммерцией, изучают медицину и астрономию. Они владеют большими богатствами... Они не носят никаких отличительных знаков, и им даже разрешается иметь при себе оружие» [6, 337]. А польские священники жаловались: «В королевских городах синагоги каменные и обширные, красивее костёлов».
Масса европейского еврейства, сместившаяся в Польшу, отыграла свою «моторную» роль в становлении польской экономики, пока по мере «возмужания» поляков в ремёслах, торговле и финансах они не стали вытеснять евреев-конкурентов. С 16 века интересы соперничающих ремесленников и купцов вместе с непрекращающейся антиеврейской пропагандой церкви приводили к правовому притеснению евреев Польши, включая подвластную ей Украину, где жило множество евреев: запрету на жительство в отдельных городах Украины (Каменец-Подольск, 1598 г.; Киев, 1619 г.), а то и погромным вспышкам в конце 16 века (Львов, Браслав). Но, в общем, жизнь евреев в украинских местностях до 17 века можно считать относительно спокойной. Они успешно занимаются доходными промыслами, имеют свои ремесленные цехи, развивают еврейское образование, даже несут воинскую службу. В 1551 г. евреи Браслава участвовали в обороне города от татар. В 1606-1613 гг. 11 евреев в рядах запорожских казаков воевали вместе с поляками против Московской Руси.
Польские магнаты поручали свои огромные украинские владения евреям-арендаторам, возлагая на них обязанности по управлению и предоставляя им почти неограниченную власть над крестьянами вплоть до наказания смертью. Арендаторы собирали подати, скупали задёшево плоды крестьянского труда, бывало, что и слуг приобретали, иногда обращали их в иудаизм (для религиозного, например, комфорта, чтобы не потреблять еду из некошерных рук) – всё это пища для исконной юдофобии.
Обиды на евреев всплыли привычным образом. В 1621 году на верховном сборе (Раде) украинских казаков их руководитель гетман Бородавка сообщает, что некий еврей надругался над христианской иконой. Возмущённая Рада решает «грабить евреев по всей Украине». Начинаются погромы. А спустя двадцать семь лет вздымается освободительное восстание Хмельницкого: биться с Польшей и бить евреев.
Иллюстрации из книги Н.И. Костомарова, украинского историка: «Казаки овладели Заславлем.., перебили католиков, а над жидами потешались несколько времени: они их запихали в топлёные печи и медленно мучили жаром. …взяли Канев: со всех иудеев посдирали с живых кожи. «Таков был их козацкий обычай», говорит летописец» [7, т.1, 321; т.2, 183].
Другой украинский историк М. Владимирский-Буданов подвёл итоги шести лет антипольского восстания: «Ни одного поляка, ни одного еврея нет в целой огромной стране [8, 113]. Украина – пионер геноцида евреев.
17-18 века – эпоха Просвещения, пора рационалистической критики и науки, торжество разума, требующего логики и удостоверения истины фактами. Религии такой подход противопоказан. Авторитет церкви закачался, вместе с ним рушились и антиеврейские установки христианства, сникала религиозная юдофобия.
На смену ей тут же выступила юдофобия светская. Отметая христианство, просветители крушили и его иудейские основы. Они восславили «чистые» нравы язычников, чей прекрасный мир мудрости и благоденствия разрушили злокозненные единобожники – евреи. «Выйдя из Египта как банда разбойников, они [евреи] приносили в жертву мужчин, женщин и детей на алтарь своих суеверий на всём протяжении истории. Они ненавидели все другие народы, зарились на чужое имущество, раболепствовали в час беды и наглели в час успеха» [9, с. 25]. Так писал величайший из просветителей, Вольтер – главный авторитет 18 века, наставник европейских монархов, предтеча Великой Французской революции. Образ еврея-человеконенавистника, взлелеянный христианской церковью, понесло на своём знамени антихристианское вольнодумство. Новое вино в старых мехах, а точнее: и мех старый, и вино всё то же.
Исторические новые времена начались с 1789 года, с Великой Французской революции, повернувшей Европу к «Свободе, Равенству, Братству». Евреи получили, наконец, равные права с коренным населением и рванулись на ведущие позиции в обществе, и ассимиляция опять соблазнила их надеждой сменить приют пришельца на тепло родины. Но, как и встарь, оказалось, что чем выше поднимается-выделяется еврей, тем сильнее ненависть к нему. С Равенством порядок - с Братством не получается.
А Свобода только усугубляет положение. Выяснилось, что чем свободнее и увереннее общество, всё общество вкупе с евреями, тем активнее это общество выталкивает их из себя. Становление капиталистического строя (многие считают евреев его творцами) и реализация гражданских свобод – это непременное сплочение общества как национального объединения. А нация, народ хотят быть монолитными, однородными и евреи здесь, как говорится, «ни при чём», разве что в роли цементирующего нацию её врага. Кто тут привычнее всех? Чужак, завидно-богатый или презренно-нищий, грязный, жадный, подло-удачливый или пр?клятый несчастливец, коварный заговорщик, наглый бунтарь, жидомасон, христопродавец, вор, уродец, лгун и мошенник – еврей.
Неслучайно, должно быть, само слово «антисемитизм» изобретено именно в 19 веке, в 1879 году. Автор его Вильгельм Марр, германский журналист; его книга об удушающем еврейском засилье только за один год переиздавалась 12 раз.
Компанию Марру в антисемитских высказываниях составляли крупнейшие «властители дум» просвещённой Европы 19 века: Бальзак, Золя, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Франс, Вагнер, Лист – великие питомцы и творцы христианской цивилизации. От деятелей культуры не отставали передовые борцы за общечеловеческое счастье – социалисты Маркс, Прудон, Лассаль, клеймившие «омерзительнейшую еврейскую расу», и антисоциалист Дюринг, требовавший уничтожить эту «врождённо и бесповоротно испорченную расу».
Расизм как раздел антропологии начался с 18 века, с великого классификатора Карла Линнея, разделившего людей на расы, определяемые биологическими и интеллектуальными признаками. До поры, до времени дело выглядело невинным, наука и наука. А в 1853 году французский граф Артур де Гобино, не слишком удачливый дипломат, написал книгу «О неравенстве человеческих рас». Гобино заботило появление неполноценных рас из-за смешения нечистой крови простолюдинов с арийской кровью знати, о евреях он упоминал только как о положительном примере относительно чистой расы. Но именно книга Гобино легла в основу расистского антисемитизма.
Эпохе колониализма с её проблемами «миссии белого человека» в чёрных колониях Африки и Азии пришлась впору удобная теория о природном, «врождённом» разделении человечества на расы: белую (люди) и чёрную (не совсем люди). Белые делились в свою очередь на «высших», говорящих на арийских языках (самые-самые арийцы-голубоглазые блондины – тевтоны), и «низших», говорящих на семитских языках. Сюда и были определены зловредные евреи.
Английский философ Герберт Спенсер считал, что во имя прогресса человечества передовая белая раса должна хранить себя в чистоте, не смешиваясь с другими. Понятия Спенсера о «выживании более приспособленных» в ходе «борьбы за существование» позаимствовал Чарльз Дарвин, разделявший взгляды Спенсера на различие между «низшими» и «высшими» расами.
Безоглядно применив дарвиновские рассуждения о борьбе за существование в животном мире к человеку и безграмотно назвав языковые различия расовыми, расовые теоретики провозгласили наличие неизменных расовых признаков в человеческой крови, отсутствие равенства рас и их вечную борьбу. Хьюстон Чемберлен, суперпатриот Германии в книге «Основы 19 века» (1898 г.) уточнил: самым достойным властителем мира является не человек белый, а человек немецкий, раса не просто «белая», а «нордическая».
Расизм оказался очень соблазнительным. Когда европейские страны, насытясь колониальными захватами и в жажде новой наживы, созрели до перекройки мира, грянувшую в 1914 году мировую бойню бравые интеллектуалы воюющих стран обосновывали социал-дарвинистским тезисом о жестокости природы, о необходимости истребительной конкуренции, о вечном противоборстве рас. Американский писатель Говард Фаст сказал о расовом учении: «Нет теории слишком глупой или злобной, чтобы её не проглотило общество. …поражаешься, когда видишь, сколько писателей 19 века от Джека Лондона до Киплинга впадали в ту же глупость, не замечая хотя бы такого факта, как то, что на санскрите – самом древнем арийском языке говорили миллионы темнокожих» [3, 306].
Определив евреев низшей и зловредной расой, антисемитизм оформился окончательно. Для расового антисемита еврей - неизменно враждебное существо с кровью, несущей в себе неистребимые гены Зла, оно уничтожается только со всеми его носителями: самим евреем и его потомством, заражённым той кровью - детьми, внуками, правнуками, полукровками, четвертькровками…
Еврейское злодейство удостоверялось веками пропаганды, но к 20 веку ещё и подоспели «Протоколы сионских мудрецов». Фальшивка русской спецслужбы в Париже, переделка французской антимасонской брошюры на антисемитский лад, она была опубликована в начале 20 века в России, затем во Франции и, наконец, из рук русских беглецов от Октябрьской революции, в Германии, в 1920 году – под самый гитлеровский старт. «Протоколы» - это 24 доклада о заседаниях мифического тайного совета сионистов, обсуждающих пути достижения главной цели еврейства: разрушить всю существующую цивилизацию и установить мировое еврейское господство. Такая борьба, оказывается, ведётся евреями со времён царя Соломона, руководит ею тайное еврейское правительство – «Сионские мудрецы», время от времени собирающиеся где-нибудь для обсуждения хода их преступного кровавого дела.
Еврейская идея Богоизбранности, древне-юдофобские представления о международной спайке евреев, средневековая легенда о тайных встречах еврейских раввинов для планирования ритуальных убийств – многое сумбурно смешалось на неполных ста страницах – слог тёмен, нелепицы да несуразности, зато читать недолго.
К 1933 году, году прихода Гитлера к власти «Протоколы» в Германии вышли в свет сотнями тысяч экземпляров. Нацисты ввели их в школьную программу. «Протоколам» посвящались митинги, где выступали университетские профессора, издатели, юристы. Аудитория ревела в праведной ярости: евреев – под нож! «Протоколы» стали живой водой, окропившей образ еврея-заговорщика, еврея-злодея – центральный образ антисемитизма.
Немецкое сознание издавна ублажало себя представлением о древних германцах: не испорченные античной цивилизацией лесные жители, воины, арийцы, могучие и детски-прямодушные, простые, как дубина. Когда немцы одолели средневековый беспорядок удельных владений и стали, наконец, государством – романтический дух превосходства ещё более укрепился сознанием собственной силы, добротности, дисциплины, ума – всё наличествовало в Германии – великой державе Европы. Здешние толпы не надо было трудиться поворачивать к идее расового превосходства немцев, они нуждались только в напоминании.
Счесть именно евреев вражьей расой здесь напрашивалось само собой: антисемитизм в Германии конца 19 столетия бойко наращивал мускулы. В 1879 г. В. Марр основал «Антисемитскую лигу». Студенты изгоняли евреев из своих объединений. В 1880-1881 гг. в Берлине бандиты громили витрины еврейских магазинов, избивали прохожих евреев, в провинции поджигали синагоги. «Антисемитская народная партия» в 1890-е годы набрала на парламентских выборах двести шестьдесят тысяч голосов и провела в Рейхстаг шестнадцать депутатов. Юдофобы выходили и на международную арену: антиеврейский конгресс в Дрездене (1882 г.) собрал 300 делегатов из Германии, Австро-Венгрии и Прибалтики.
Переключение народного интереса на обострившееся в конце века соперничество Германии с европейскими державами несколько снизило антисемитские настроения, но общий фон исчезнуть не мог, как ни старались немецкие евреи выказать верность любимой родине. В годы Первой мировой войны в германской армии служило около ста тысяч евреев, 12 тысяч погибло в боях – а общество упорно видело в евреях только «ловкачей» и «дезертиров». Что же говорить о Германии после унизительной капитуляции в Первой мировой войне, стране, растоптанной, обессиленной и нищей? Были: держава, мощь, почёт, богатство; ныне: бессилие, безденежье, ничтожество. Из князей в грязь, «мордой об стол». Кто в ответе? И что делать? «Сдвиг в человеке оказался достаточным для формирования новой человеческой породы, которую можно назвать условно «эсэсовской» [М. Гефтер, 10, 31].
Германская почва, обильно унавоженая традиционной юдофобией, а теперь взрыхлённая плугом исторической невзгоды ждала посева. Он нашёлся – расовый антисемитизм, и нашёлся умелый садовник – Гитлер, гроссмейстер ненависти.
Он позаимствовал юдофобию у народа, культивировал, приумножил и развернул увлекательной программой борьбы за общее и личное счастье. Великий мастер охмурения, он понял, что современному безрелигиозному поколению будет чужда юдофобия христианства, и заменил прежний «эмоциональный», как он говорил, антисемитизм – «рациональным», замешанным на понятных народу и чарующих его расизме и дуализме: мы – благородные арийцы, они – подлые евреи, свет – тьма, Добро – Зло.
Гитлер был убеждён, что призван свыше для святого дела: освободить мир от евреев. «Я утверждаю, что арийцы и евреи всегда противостоят друг другу, и если первых я называю людьми, то вторых надо называть как-то иначе. Между ними разница больше, чем между человеком и зверем… Евреи – за пределами природы и и враждебны ей», - гремел Гитлер [11, 179]. Под грохот подобных речей немцы с восторгом вспоминали, что древние германцы куда благороднее и последующих христиан, и тем более евреев, породивших христианство. Откликались атеисты-просветители 18 века, проклинавшие евреев за порчу первобытного человека христианской моралью. Гитлер злился: «Совесть – еврейская выдумка». Он видел себя мессией древнегерманской религии, обновлённой расизмом 20 века: «Мы снесём христианскую облицовку и возродим религию, присущую нашей расе». На будущих храмах новой веры по мысли нацистского идеолога Розенберга крест заменялся свастикой.
Гитлер полностью отбросил христианство, иудео-христианскую цивилизацию. Христово «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть царствие небесное» [Матфей, 19:14] исполнилось в Катастрофе полутора миллионами детских трупов.
В 1933-45 гг. германские нацисты истребили миллионы евреев.
Евреев убивали, как многих других в человеческой истории: индейцев при покорении Америки, религиозных противников в войнах средневековья, турецких армян в начале двадцатого века, крестьян при сталинской коллективизации или интеллигентов в маоцзедуновском Китае… Евреев убивали не как других: евреев убивали поголовно, организованно и практически беспричинно, на одном мифическом основании – расовой «теории» нацизма. Уничтожение евреев одновременно универсально и уникально (Иехуда Бауэр).
Поэтому пришлось выделить истребление евреев из всех разновидностей массового уничтожения – геноцида особым названием. В английском языке принято слово Holocaust – «всесожжение», позаимствованное из греческого перевода еврейской Торы (Библии), где словом Холокостос обозначается сожжение жертвы, приносимой Богу. В русском языке прижилось слово Катастрофа. Представляется более точным, свободным и от теологической окраски и от намёка на непредсказуемость или стихийность события, термин из иврита – Шоа («несчастье», «бедствие»), который в книгах древнееврейских пророков обозначает всеобъемлющее разрушение и разорение, «мрак пустоты».
Шоа – исключительное историческое явление, развернувшее перед человечеством широкий спектр проблем: политических, социальных, философских, религиозных, психологических, юридических, культурных. Дело не только в евреях, Шоа имеет огромное общечеловеческое значение: хладнокровное организованное уничтожение миллионов жизней явилось отрицанием предыдущей многовековой европейской цивилизации с провозглашёнными ею гуманистическими и либеральными ценностями.
Если во всей человеческой истории Вторая мировая война самое грандиозное убийственное событие, то «внутри» неё самое грандиозное событие – Шоа. Неслучайно именно это уничтожение евреев вызвало к жизни новую юридическую формулировку – «преступление против человечества».
В книге библейского пророка Цефании (Софонии) автор предрекает день гнева Господня, день Шоа: «День скорби и тесноты, опустошения и разорения, тьмы и мрака… Разметана будет кровь их, как прах, и плоть их – как помёт». Тут об евреях в первую очередь, но вот завершение угрозы: «Пожрана будет вся эта земля, ибо истребление совершит Он над всеми жителями земли» [Софония, 1:18].
«Вся», «всеми»… Еврейский вопрос – всегда пророчество.
Литература:
1. И. Бер. Галут. Иерусалим, 1991.
2. Легенда об Агасфере –
Вечном Жиде. Предисл. М. Горького. Петроград,1919.
3. H. Fast. The Jews.
Story of people. New York, 1968.
4. М. Хэй. Кровь брата твоего. Иерусалим,
1991
5. С. Г. Лозинский. Социальные корни антисемитизма в средние века и в
новое время.
Ростов-на-Дону, 1929.
6. Л. Поляков. История антисемитизма.
Эпоха веры. Москва-Иерусалим, 1997.
7. Н.И. Костомаров. Богдан Хмельницкий.
Том 1. СПб, 1884.
8. Киевская Старина, 1888, т. 7.
9. Ц. Бахрах.
Антисемитизм в новое время. Бар-Илан, 1991.
10. М. Гефтер. Эхо Холокоста.
Москва, 1995.
11. В. Пруссаков. Оккультный мессия и его рейх. М.,
1992.