Религиозная жизнь могилевских евреев в послевоенный период

Александр ЛИТИН (Могилев)

В доперестроечный период в Советском Союзе информация о еврейской религиозной жизни практически отсутствовала, как и еврейская тема вообще. Такое табу на еврейскую тематику со временем привело к тому, что создалось впечатления о полном отсутствии религиозных евреев в послевоенный период. Каково же было реальное состояние дел? Попробуем ответить на этот вопрос на локальном примере города Могилева на основании архивных документов и воспоминаний могилевчан.

После 1937 года в городе в Могилеве не функционировало ни одной синагоги или молельного дома. Любое проявление религиозности преследовалось, и жизнь верующих протекала в частных домах и квартирах. Бесспорно, большая часть евреев отошла от религии, молодое поколение чувствовало себя «полноценными советскими людьми» и были очень далеки от «иудаизма», а многие сами вели с ним решительную борьбу. Казалось, что в последующие годы религиозная жизнь города должна практически сойти на нет. И хотя, действительно, верующих становилось с каждым годом все меньше, но, надо отдать им должное, они не отступились от своей религии и, как могли, старались соблюдать древние традиции. За это многие из них поплатились тюрьмами и ссылками во время репрессий начала 50-х годов.

После смерти Сталина, в годы «оттепели», давление на религиозных евреев немного ослабло. Их, бесспорно, отслеживали, знали все, что происходит в этой среде, но за решетку не бросали, а проводили «душещипательные» разъяснительные беседы. Занимались этим, конечно, «компетентные органы», но непосредственно отвечал и за такую работу специально созданный при облисполкоме Совет по делам культов. Благодаря сохранившимся в Государственном архиве общественных объединений Могилевской области и Государственном архиве Могилевской области отчетам уполномоченных этого Совета сегодня можно узнать много интересных фактов о послевоенной религиозной жизни в г.Могилеве, назвать конкретные фамилии и отдать дань уважения тем людям, которые смогли преодолеть свой страх и делать то, без чего не могли представить свою жизнь.

В отчетах уполномоченного Совета от 29 апреля 1955 года указывается, что в Могилеве действуют четыре оформившиеся миньяна (кворум для проведения молитвы: согласно религиозным законам для этого должно присутствовать не меньше 10 совершеннолетних мужчин): по улице Плеханова, 28 у Баси Гелиной, по ул.Езерской,21 у Лейбы Кочурина, на Луполово по Б.Чаусской у Кагана и в районе железнодорожной станции — поселка Кагановича. Делается и уточнение, что первые два из них существуют уже долгое время на одном месте, вторые два — меняют адреса [1].

Согласно отчетам за 1956 год, речь идет уже о трех миньянах. Приведены и более подробные сведения о них.

Первый и, по-видимому, основной находился на пересечении улиц Плеханова и Менжинского, в доме, принадлежащем Басе Гелиной (по воспоминаниям могилевчан, хозяевами дома были сестры Печа-Роха и Тайба). Организован был этот миньян еще в 1945 году Гиршей Шлемов Хавкиным. Количество верующих, посещающих этот молельный дом, доходило до ста человек. «Руководителями» этого дома называются Орман, Хавкин, Гуревич. Службы вел Орман.

Второй миньян располагался в собственном доме Арья-Лейбы Лейзеровича Кочурина по ул.Езерской,д.21, в самом центре города, около Дома Советов. Возник он немного позже первого, в 1947 году. В качестве служителя выступал и сам хозяин дома. Актив составляли Сана Гробовщинер, Соломон Лесов, Есиль Басин, Заболотин, Цодиков. Здесь тоже количество верующих в праздники достигало 100 человек.

Третий миньян, который в 1958 году, по сведениям Совета по делам культов, перестал уже существовать, в то время собирался в доме на Красносаперном переулке. Актив его составляли Кабищер, Фрайман, Шохир и Метелица. Собиралось здесь до 50 человек, а «подчинялся» он Орману.

Еще один, временный, миньян во время праздников, Нового года и судного дня собирался на квартире по адресу Ленинская,10. Сюда приходили до 50 человек.

«Духовное руководство миньянами осуществлял, признанный в качестве служителя культа, Орман Арон Шмулевич» [3]. Все, что о нем известно, это то, что он в то время был пенсионером, а родился в 1882 году. Никакого духовного образования не получил.

Сборы во всех миньянах проводились явочных путем. Люди приходили по одному, по два человека, стараясь не привлекать к себе внимание. В справке это названо методом «просачивания». Когда народу собиралось очень много, и все не вмещались в дом, часть оставалась на улице.

В отчете об осенних еврейских праздниках сообщалось, что их проведение «на работу учреждений, организаций и предприятий влияния не имело, а также и на проводимые хозяйственные мероприятия в области. Какой либо организованной особой подготовки со стороны верующих не наблюдалось, заметно было лишь то, что верующие евреи в дни праздников одевались более нарядно». [4]

Много места в отчетах отводится конкретным обрядам. Отмечается, что в 1956 году в Могилеве уже практически не выполнялся обряд обрезания, хотя в Бобруйске и в 1957 году через него проходило 25-30% от общего числа родившихся мальчиков [5]. Так же утверждается, что в праздник Сукот не устраивали шалашей, хотя, по воспоминаниям могилевчан, шалаши в частных домах в 50-е — 60-е годы все же строили.

К еврейской Пасхе (Пейсах) обязательно изготавливалась маца. Для этого создавались специальные места, где оборудовались кустарные мастерские и работали частные бригады пекарей. За свою работу они получали определенное денежное вознаграждение в зависимости от количества муки, принесенной заказчиками. «Подобных мастерских в г.Бобруйске было организовано 3-4. Такие же мастерские были организованы верующими евреями города Могилева: в подвальном помещении частного дома Гелиной Баси — угол Менжинского и Плеханова, по Красносаперному переулку, по соседству с артелью художников, и в районе ж.д. ст. Могилев» [6].

В состоявшихся беседах Уполномоченного с активистами еврейских религиозных общин Могилева и Бобруйска Драбкиным и Гершоном последние жаловались, что в таких примитивных мастерских выпечка мацы может производиться лишь с нарушением религиозных требований и невозможно удовлетворить потребности всех верующих. Ведь маца должна быть заготовлена на 8 дней Пейсаха, «т.к.на протяжении всех 8 дней все основные кушанья должны приготовляться из мацы, и верующим нельзя все эти дни кушать хлеб и другие булочные изделия, продаваемые в магазинах» [7].

Еще отчеты утверждают, что обычай соблюдения «кошрута» превращался только в видимость и приспосабливался к существующим условиям. Так из беседы уполномоченного с Драбкиным тот выяснил, что «верующие евреи покупают мясо в общем порядке в магазинах и на рынках, но его вымачивают в воде, потом просушивают, чтобы стекла вода и сукровица, после этого пересыпают солью и считают, что такое мясо уже кошерное» [8].

Для всех миньянов функции резника «официально» осуществлял Сана-Шая Гробовщинер (хотя действовали и другие). Как нам известно, он еще до революции закончил иешиву и до 1922 года был «меламедом» (учителем) в одном из могилевских хедеров. В 50-м Нисанель Гробовщинер был осужден за свою религиозную деятельность на 25 лет, валил лес под Воркутой и вышел из заключения в 1954 году.

Уполномоченный Совета по делам религиозных культов сообщает в отчете [9], что «тайно существующий резник Гробовщинер режет евреям только птиц и без разрешения боится заниматься резкой животных для снабжения евреев передней частью коров и телят».

Проанализировав деятельность миньянов и разговоры с верующими уполномоченный делает вывод, что в Могилеве существует «еврейское религиозное руководство». В состав такого местного центра, как утверждает отчет, входят те же Орман (выполняющий роль местного раввина), Хавкин, Драбкин, Кабищер, Заборотин, Кочурин, Гуревич и резник Гробовщинер. Далее отмечается, что «очень видную организационную роль в расширении и укреплении религиозной деятельности евреев Могилева» играл некто Демб-Ханин — то ли польский, то ли литовский еврей, который приехал в город откуда-то из западных областей. Где-то около 1953 года он выполнял в миньянах на Плеханова и Езерской обязанности кантора (главного певца). Как выяснили «компетентные органы», он отправился в Москву для обучения в школе главных раввинов в главной синагоге, т.к. Орман уже стар и ему нужно было готовить замену.

Вообще, связям могилевских евреев с зарубежными уделяется в отчетах много внимания. Так, неоднократно рассказывается о посылках из Израиля и США на имя Могилевской религиозной еврейской общины. Обычно посылки приходили перед Пейсахом или еврейским Новым годом. Присылалась маца, апельсины, ветки мирты и различные богомолья. Насколько можно понять из отчета, поскольку зарегистрированной еврейской организации в городе не было, обычно эти посылки конфисковывались, но иногда все же доходили до адресата.

Так, в апреле 1957 года «посылки этим дельцам были вручены по распоряжению зам.начальника могилевской конторы С.Рябчина (по национальности еврея)» [10], а в августе того же года посылки были вручены представителю евреев Довнару. Таким образом, делается конкретный вывод, что активизация религиозной деятельности еврейских групп ведется из-за рубежа. Тем более этот вывод был подтвержден после июня-июля 1956 года, когда СССР впервые посетила группа раввинов из США. Они проехали по некоторым городам Союза и посетили действующие синагоги.

Примерно в этот же период, как выяснил уполномоченный Совета, Орман выезжал в Москву, Ленинград, Минск, Харьков, Киев. Из этого делается однозначный вывод, что тот встречался с делегацией раввинов и получил от них определенные инструкции. В этом же году представителями религиозных евреев города было подано заявление в Облисполком за подписью 30 человек об открытии синагоги в Могилеве и регистрации еврейского религиозного общества. По утверждению Совета по делам религиозных культов такое заявление лишь бесспорно подтверждает версию о «руке Запада». Приведем это заявление почти полностью:

«Мы, представители верующих евреев города Могилева, просим зарегистрировать нашу еврейскую религиозную общину. До сего времени верующие евреи совершали молитвенные обряды в частных домах. Одна группа молилась по улице Плеханова, вторая — по улице Езерской, по субботам и религиозным праздникам. В обоих группах насчитывается свыше 500 мужчин и женщин. Причем, из-за тесноты помещений многим приходится стоять вне помещения... Домовладельцы просят освободить помещения, т.к. они были сданы временно. Поэтому просим выделить в распоряжение верующих евреев помещение бывшего молитвенного дома по ул.К.Либкнехта,21, занимаемое в настоящее время добровольным культурным обществом «Спартак». При наличии этого помещения будет возможность принять участие в молитвенных обрядах в религиозные праздники лиц, проживающих в ближайших районах области, как-то: Чаусский, Шкловский, Белыничский и др.» [11].

После подачи такого заявления некоторые «подписанты» явились на прием к уполномоченному, где тот, по его же утверждению, старался «выяснить формы и методы проведения религиозной деятельности в миньянах, выяснить лиц, проводивших молитвенные собрания, численный состав миньянов, причины побудившие к ходатайству об открытии синагоги и др. вопросы».

Вот какие «нюансы» ему удалось еще выведать: «В других городах СССР имеются синагоги и раввины, а в Могилеве —нет». «Мацу» нет где выпекать, а если и печем «Мацу», то не более, как в двух домах и при этом не можем соблюдать все религиозные требования.» «Верующие не могут удовлетворить потребности в «кашерном мясе» от передков животных, когда животное должно быть зарезано еврейским резником с соблюдением религиозных правил. Это возможно будет делать при наличии «Синагоги».

Все эти причины уполномоченный называет «надуманными», а первотолчком называет именно визит раввинов США. Кроме того, он делает еще более «глубокомысленный» вывод: «Возможно так же, что могли осуществить связь с головкой Миньянов и оказали толчок и помощь к объединению под одно духовное руководство Ормана освобожденные из мест заключения сионисты, бундовцы и всякого рода элементы, чуждые марксистско-ленинской идеологии» [12].

Правда, признается, что «этого мне установить не удалось, но и в этом направлении работу следует продолжать, не упускать с поля зрения»( стиль сохранен — А.Л.). Все эти записки были учтены, когда заявление рассматривалось облисполкомом, хотя говорить о том, что был возможен какой-либо вариант ответа, кроме отрицательного, не приходится. Ведь по утверждению того же уполномоченного, «нельзя в дальнейшем допускать регистрацию объединений, нельзя делать никаких исключений для отдельных религиозных обществ». И еще: «Отсутствие синагог в области будет положительно сказываться на дальнейшее отмирание и других религиозных обрядов и обычаев этого культа».

От этих принципов Советская власть не отступала и в дальнейшем. А тогда решением Облисполкома от 28.01.1957 года в ходатайстве о синагоге было отказано под предлогом того, что здание, которое просили верующие, используется под спортивный клуб с 1938 года.

К этому времени по официальным сводкам миньяны, кроме Могилева, действовали в Бобруйске [7], Мстиславле, Черикове, Шклове, Костюковичах, Краснополье, Осиповичах, и Белыничах [13]. В Осиповичах религиозные евреи решились даже на «самовольное» строительство молитвенного дома, для чего был закуплена деревянная хата в деревне и перевезена в город. Но бдительность местных партийных и других органов не позволила довести начатое дело до конца. Дом был конфискован, а на «виновных» наложили взыскания [14].

По отчетам можно проследить, как менялось количество религиозных евреев в Могилеве со временем (по крайней мере, по оценкам самих уполномоченных). Так в 1955 году их было около 700 человек, в 1957 году — 600 [15], а в 1959 —только 250. Кроме того, по утверждению уполномоченного, «в результате проведенных партийными и советскими органами мероприятий в марте-мае 1959 года миньяны прекратили свое существование» [16].

Тут явно желаемое выдавалось за действительное, тем более, что в отчете за 1960 год без тени смущения сообщалось о сохранившемся в городе на 1.01.1961 года одном миньяне [17]. Скорее всего «сверху» требовали вполне определенных цифр, и в нижних эшелонах власти хотя бы видимостью бурной деятельности стремились оправдать оказанное доверие. Местные органы и уполномоченные Совета, говоря словами отчета, оказывали на руководителей миньянов и домовладельцев, которые их «привечали» «воздействие предупредительного характера». Уполномоченные жаловались вышестоящим органам, что проводимая работа не дает ожидаемых результатов. Если после титанических усилий миньян все же закрывался в одном месте, то через месяц-другой он появлялся в другом.

С такими кочующими религиозными точками бороться властям было трудновато. И основная проблема, по мнению «контролеров за религиозным порядком» состояла в возрасте верующих. К людям пожилого возраста (основной контингент миньянов) не мог быть применен Указ Президиума Верховного Совета БССР от 15 мая 1961 года «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Не могла к ним применяться и уголовная ответственность, т.к. в их действиях отсутствовал состав преступления. Оставались лишь меры общественного воздействия и предупредительные меры местных органов власти, которые активно применялись в 60-х годах.

«В 1962 году,— сообщал уполномоченный в одном из отчетов, — я обратился за помощью в органы прокуратуры. В письме от 26.04.1962 года указал адреса сборов верующих евреев и руководителей этих молитвенных домов и просил вызвать их в прокуратуру для предупреждения и взятия подписки об этом. Эта моя просьба удовлетворена» [18].

В какой то степени подобная деятельность, по-видимому, приносила свои плоды. По крайней мере, в отчетах цифры верующих неуклонно и резко сокращались. Так на 1.01.1963 года в Могилеве их оставалось 40-50 человек [19] В последующие годы о деятельности миньянов сообщается все меньше (возможно повлиял чисто субъективный фактор — смена уполномоченного), однако в отчете за 1965 год снова значатся 4 миньяна с общим количеством в 80 верующих [20].

В сообщении о прохождении Пейсаха в 1973 году говорится о 10-ти молельных домах в области, а «сборища» верующих отмечены в 5-ти из них. В Могилеве к этому времени молилось около 60 человек пожилого возраста [21]. В 1985 году по оффициальным сводкам в области оставался лишь один миньян, да и тот, по-видимому, располагался в Бобруйске [22]

Мы не имеем на руках архивных данных о развитии событий в 60-80-е годы. Об этом можно судить по живым воспоминаниям конкретных людей. К сожалению, участников тех событий в Могилеве почти не осталось: большинство умерло, многие уехали. Но все же можно с уверенностью сказать, что существование миньянов не прекращалось, не смотря ни на какие нажимы. Конечно, верующих уже не расстреливали, как в 37-м году, и не сажали, как в начале 50-х, а ограничивались вызовами в «компетентные органы», суровыми беседами, посещениями участкового и угрозами. Тем не менее, такие меры также оказывали свое действие, в первую очередь, на более молодых людей. Угрозы лишения работы, например, и обвинения в антисоветской деятельности для них были вполне реальны и могли кончиться очень плачевно.

Но властям было важно именно ограничить распространение религиозности, прервать связь поколений. Это касалось не только иудейства, но и православия, и католичества. (Вспомним, например, оцепления вокруг действующей церкви во время пасхи или рождества). Таким образом, результат был, в принципе, достигнут: поколение семидесятых практически не владело идиш, иврит не знало вовсе, были забыты еврейские традиции. Но пока жили старики-евреи, они, не смотря на все гонения, собирались на частных квартирах в шаббат и праздничные дни. Миньяны продолжали существовать и лишь перемещались из дома в дом, из квартиры в квартиру.

Собирались на Дебре, на Дубровенке, в других частях города. Так много лет в 60-х годах миньян существовал в доме Зелика Зеликова на 2-ом Крутом переулке, который стоял над оврагом недалеко от ДК Швейников. На Луполово миньян собирался в доме Гиршела Агреста на Полевой улице. Читали молитвы там сам хозяин дома и Абрам Дусовицкий. Миньян просуществовал до конца 70-х годов. До начала 60-х функционировал «миньян» в квартире Наума Дахина на Первомайской улице, в «доме Ленина». Кто здесь вел службы, неизвестно.

Мацу тоже продолжали печь, как индивидуально, так и централизовано. Одним из основных мацаделов в 60-х - 70-х годах был Исаак Борисович Рыжов, в прошлом возчик. Его «производство» располагалось в сарае дома недалеко от металлургического завода. Потом его дело продолжил сын Эдуард Исаакович. Еще выпекал мацу один из лидеров религиозных евреев Качурин и кое-кто еще, чьи имена не сохранились.

«Миньяны» собирались не только для моления. Очень важной задачей их была помощь бедным евреям, для чего постоянно проводился сбор средств и вещей. Перезахоронение евреев, расстрелянных фашистами в годы войны, и установление памятника на еврейском кладбище — одно из значительных событий в жизни религиозных евреев Могилева тех лет.

Естественно, всколыхнула религиозную жизнь евреев эпоха «перестройки и гластности». Оживлялись контакты с евреями из-за рубежа, сначала тонкими струйками, а затем бурным потоком полились к нам еврейские газеты и книги. Началось обучение традиции и истории в воскресной еврейской школе. В начале 90-х регистрируется официально Могилевская иудейская религиозная община. Ее председателем становиться Наум Абрамович Иоффе. Обществом начата работа по возвращению могилевским евреям здания хотя бы одной синагоги. К сожалению, многочисленные обращения к городским, областным и судебным властям так до сих пор и остались без ответа.

Вот одно из таких совместных обращений иудейской религиозной общины и общества еврейской культуры, датированное октябрем 1993 года.

В НАРОДНЫЙ СУД ЦЕНТРАЛЬНОГО РАЙОНА ГОРОДА МОГИЛЕВА

ИСТЕЦ: иудейская религиозная община г.Могилева

ОТВЕТЧИК: Могилевский облпрофсовет

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

Из конфискованных советской властью 34 еврейских синагог в настоящее время уцелело лишь 2 здания, построенные еще до 1917 года по ул. К.Либкнехта,21 и ул.Ленинской,25. Оба эти здания используют как помещения для спортивных школ: первое из указанных выше — бокса, второе — гимнастики. Верующие евреи Могилева, а также различные религиозные объединения других стран (Финляндия — евангельские христиане-баптисты, Англия — Уилберфордский Совет и Кентонская синагога, США —Межрелигиозный Совет Большого Нью-Йорка, включающий в себя более 20 христианских, мусульманских и еврейских организаций) неоднократно обращались к городским и областным властям с просьбами вернуть могилевским евреям их культовые здания, однако дальше выражения понимания и сочувствия дело не шло.

Мы хотим обратить ваше внимание на то, что Могилев —единственный областной центр Беларуси, где евреям еще не возвращены их культовые здания, несмотря на то, что по численности еврейского населения наш город занимает четвертое место в Республике. На основании всего изложенного выше, у нас есть основания утверждать, что:

1) в Могилеве не исполняется Закон Республики Беларусь о возвращении религиозным общинам культовых зданий, ранее у них отобранных;

2) поскольку другим религиозным общинам города (православным, католикам, баптистам) их храмы давно возвращены, и только для иудейской общины сделано исключение, налицо явная дискриминация по национальному признаку, что также является нарушением Закона РБ.

От имени еврейского населения г.Могилева мы просим народный суд обязать организации, оккупирующие принадлежащие нам культовые здания, незамедлительно вернуть их еврейской общине.

22.10.1993 г.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИУДЕЙСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ОБЩИНЫ МОГИЛЕВА

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЩЕСТВА ЕВРЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ (Шульман М.И)

Как ни странно, но реакция на просьбу передать евреям далеко не самое новое, не самое лучшее, не самое большое здание, где и сейчас размещается школа бокса, у властей было почти идентичное тому, что и 40 лет назад: оказывается могилевский бокс умрет, если у него заберут именно этот зал. Правда, есть и отличия: власти считают, что евреи достаточно богаты, что бы построить себе для синагоги новое здание, что и предлагается делать. Аргументы являются, очевидно, необоснованными еще и потому, что другие могилевским конфессиям — католикам и православным — их владения были возвращены.

Именно об этом руководители могилевских еврейских организаций сообщают в своем письме президенту Беларуси А.Г.Лукашенко в 1996 году. Заканчивается письмо словами: «Мы уповаем на здравый смысл и понимание того, насколько важно для всех евреев Могилева решение поставленного нами вопроса. Мы, евреи, — граждане Республики Беларусь и надеемся, что нашу боль услышит государство, и верим, что все проблемы будут разрешены цивилизованно и с пониманием дела в кратчайший срок».

К сожалению, не получилось «в кратчайший срок». Не возобладал и «здравый смысл». Более того, похоже, евреи Могилева сегодня уже и не рассчитывают на возвращение им здания синагоги. Современное состояние дел в религиозной жизни могилевских евреев не является темой настоящего материала. Надо лишь отметить, что, не смотря на усиливающийся интерес к истории и традиции еврейского народа, у молодого поколения, в свете оживившейся в последнее время эмиграции евреев говорить о возрождении еврейской религиозности в Беларуси и Могилеве можно с большой натяжкой.

ЛИТЕРАТУРА:

1. ГАМО. Ф. 2336, оп. 1, д. 4, л. 91.
2. ГАМО. Ф. 9, оп. 71, д. 38.
3. ГАООМО. Ф. 9, оп. 103, д.47.
4. ГАМО. Ф. 2336, оп. 1, д. 85.
5. ГАМО. Ф. 2336, оп. 1, д. 10, л. 28.
6. Там же.
7. Там же.
8. Там же, л. 30.
9. ГАООМО. Ф. 9, оп. 71, д.38.
10. ГАООМО. Ф. 9, оп.103, д. 47.
11. ГАООМО. Ф. 9, оп. 71, д.38.
12. Там же.
13. ГАМО. Ф. 2336, оп. 1, д. 10.
14. Там же, д. 26.
15. Там же, д. 13.
16. Там же, д. 15.
17. Там же, д. 18.
18. Там же, д. 26, л. 33.
19. Там же, д. 26, л. 44.
20. Там же, д. 34, л. 22.
21. Там же, д. 28, л. 12.
22. Там же, д. 85.