Первые шаги Евобщесткома в белоруссии (1920-23 гг.)
Марат БОТВИННИК (Минск)
Устав Евобщесткома
1.
Положение евреев Беларуси во время 1-ой мировой и Гражданской войн было крайне тяжелым. Особенно оно ухудшилось после поражения Красной Армии под Варшавой в 1920 г., когда польская армия под командованием Ю.Пилсудского, разгромила армию М.Тухачевского, и многие тысячи красноармейцев и командиров попали в плен [1]. Именно в этов ремя на территории Польши создавались отряды С.Булак-Балаховича и Б.Савинкова, которые совершали набеги на Беларусь. Главным объектом для этих отрядов становились беззащитные еврейские местечки. В результате погромов евреи несли огромные людские и материальные потери.
Учитывая создавшуюся ситуацию, Политбюро ЦК РКП(б) постановило 18 июня 1920 г. разрешить создать общественный комитет по оказанию помощи погромленным евреям. Первый Устав «Еврейского общественного комитета по оказанию помощи пострадавшим от погромов» (Евобщестком) был утвержден НКВД РСФСР 9 июля 1920 г. Впоследствии 16 февраля 1923 г. был утвержден новый устав этой организации, и она стала называться «Еврейский общественный комитет помощи пострадавшим от войны, погромов и массовых стихийных бедствий». Организация располагалась по адресу: Москва, Пречистенский бульвар, д.29 [2].
Устав Евобщесткома очень четко определил права и обязанности этой организации. В Уставе — 3 раздела: цели организации, способ деятельности и состав Евобщесткома.
Авторы документа весьма скрупулезно, с учетом возможных перспектив определили задачи организации, содержание ее работы и условия членства. Вопрос членства в те годы был совсем не простым. Как следует из Устава, членом организации могут быть лица обоего пола достигшие 18 лет, пользующиеся избирательным правом по Советской Конституции и состоящие членами профсоюзов. Для евреев такая формулировка была весьма существенной, ибо, согласно Конституции 1918 г. огромное их количество попало в категорию «лишенцев» — лиц, лишенных избирательного права и не имеющих возможности вступать в профмоюзы, а к таким советская власть относила асю мелкую, среднюю и крупную буржуазию, а также клерикалов и духовенство.
Желающие поступить в Комитет должны были подать заявление, в котором должны быть подписи двух рекомендующих членов организации. Прием в члены Комитета должен был производиться общим собранием простым большинством голосов.
Члены Комитета вносили ежегодно взнос, который был не менее 100 рублей в знаках образца 1922 г. Управление всеми делами Евобщесткома, как в организационных, так и в хозяйственных отношениях возлагался на Центральный Комимтет (ЦК), состоящий из 15 человек. ЦК избирался съездом представителей местных отделений сроком на один год. Из его состава выделялся Президиум. Только ЦК имел право открывать местные отделения. На свои заседания ЦК должен был собираться по мере необходимости, но не реже одного раза в 2 месяца [3].
Устав регламентировал, с какими наркоматами РСФСР будет находится в постоянном контакте Евобщестком. К примеру, с Наркомпросом он должен решать вопросы открытия детских учреждений, школ, курсов, профтехнических школ, библиотек, издание книг и другой печатной продукции; с Наркомздравом и его местными организациями — вести переговоры об открытии и работе амбулаторий, больниц, аптек; с Наркомфином должен быть налажен перевод и доставка денег; с согласия Наркоминдела — пытаться иметь свои представительства за границей и содействовать эмиграции.
Такой широкий спектр сотрудничества давал возможность более продуктивно работать и находиться в тесном контакте с организациями Советской власти, которые должны были по долгу службы оказывать содействие в деятельности Евобщесткома. Бюрократическая система власти не желала предоставлять широкую самостоятельность этой организации. Все должно было быть под строгим контролем государственных органов. Списки членов организации находились под контролем НКВД и его местных органов. Списки эти Президиум должен представлять НКВД ежегодно к 15 января.
2.
Чтобы закрепить имущественные права организации, в Уставе было зафиксировано юридически оформленное правовое положение: «Евобщестком пользуется правом в соответствии с законами и распоряжениями Советской власти заключать займы, приобретать как в собственность, так и на арендных началах всякого рода движимого и недвижимого имущества, выступать в суде в качестве истца и ответчика, заключать от своего имени всякого рода законом разрешенные сделки и договора» [4].
Евобщестком объявлялся юридическим лицом, которое может выступать в суде, открывать промышленные и торговые предприятия. Устав определял средства, на которые существовала организация: членские взносы, сборы с лекций и концертов, пожертвования отдельных лиц и обществ в России и за границей, доходы от предприятий и самообложения, займы, т.е. Евобщестком мог свободно вести собственные финансовые операции.
Ревизионная комиссии состояла из 3-х человек, и Устав давал ей право в любое время производить проверки. К годичному собранию Евобщесткома ревкомиссия должна была готовить доклад о деятельности Комитета.
Устав предусматривал и условия, при которых Евобщестком мог быть ликвидирован. Право на ликвидацию имело общее собрание и Советские органы «В случае закрытия Евобщесткома, —говорилось в Уставе, — постановлением общего собрания все его средства переходят в соответствующие организации или учреждения, указанные общим собранием, осуществляющие цели, аналогичные тем, которые ставит себе Евобщестком» [5].
Расчитывая на меценацтво в России и из-за рубежа, руководство Евобщесткома, тем не менее, ориентировалось на «классовый подход» даже к такой форме человеческого общения, как получение гуманитарной помощи. Согласно нравственным устоям первых лет советской власти, сичталось, что просить и брать помощь можно только от трудящихся масс, в первую очередь от зарубежного рабочего класса.
Положение еврейского населения ряда регионов страны, где разруха, голод и погромы довели людей до критического уровня, заставило Евобщестком взять на себя заботу по оказанию, в первую очередь, детской, медицинской, трудовой и культурно-просветительной помощи. Сотни домов в еврейских местечках и городах были разграблены и уничтожены, тысячи людей остались без крова и средств для существования. В этих условиях централизованная помощь имела значение, хотя, безусловно, в Москве не всегда понимали запросы и просьбы с мест.
Надо сказать, что официальные Советские органы не торопились утверждать Устав новой организации: он был зарегистрирован в НКВД РСФСР 12 мая 1922 г., а утвержден лишь 16 февраля 1923 г. [6]. Потребовалось 9 месяцев (!) на все согласования. Создание организации в 1920 г. прошло значительно быстрее, но прошло время, власти окрепли, начала костенеть чиновничья бюрократия, страна переживала сложный переходный период от военного коммунизма к Новой экономической политике (НЭПу), организация носила чисто национальный характер, что противоречило интернационалистским лозунгам новой власти... А может быть, власти просто боялись, что им придется взять на себя финансирование и содержание всех этих еврейских школ, больниц, детских домов — этого они делать не хотели, да и возможностей у них, видимо, больших для этого не было [7]. Тем не менее, Устав был властями утвержден, что говорило о его полном соответствии требованиям советской бюрократической системы.
3.
В Москве Евобщестком имел четкую организационную структуру. Здесь на постоянной основе работали медико-санитарный, материально-транспортный, счетно-финансовый отделы, а также отделы детской помощи, информбюро и продовольственных и вещевых посылок. Регулярно собирался и заседал Президиум, который решал вопросы, связанные с материальным и денежным обеспечением регионов, утверждал уполномоченных комиссий на местах, обсуждал их отчеты о проделанной работе.
В организации были представлены различные партии: РКП(б), Бунда, ЕКП, Поалей-Цион, а также молодежные организации коммунистов и бундовцев. Евобщестком имел своего представителя в США, в функции которого входил сбор средств [8].
Попытки Евобщесткома проконтролировать распределение помощи благотворительных гуманитарных американских организаций АРА и Джойнт, приводили к частым конфликтам. Чтобы достичь успеха, всем приходилось идти на компромисс, сочетая здоровый прагматизм с классовым подходом и борьбой с клерикалами и их образовательными программами [9].
Белорусская комиссия Евобщесткома была создана в Минске в 1920 г. Ее возглавил нарком социального обеспечения Белоруссии Марьясин. Она обслуживала всего 6 уездов Минской губернии: Бобруйский, Барановичский, Игуменский, Минский, Мозырский и Слуцкий. Белорусская комиссия отчитывалась не только перед Президиумом головной организации, но и перед белорусским правительством. В Минске функционировали финансовый, информационно-статистический и общий отделы, а также секции детской помощи, профтехническая и медицинская. В четырех уездах работали уполномоченные [10]. Деятельность комиссии старались контролировать советские и партийные органы.
Евобщестком создал также комиссии в Витебске (уполномоченный Пайкин) и в Гомеле (уполномоченный Злотник). Комиссия была содана также и в Полоцке (уполномоченный Левин), но она позднее вошла в состав Витебской комиссии [11]. В то время эти территории входили в состав РСФСР и, естественно, комиссии подчинялись непосредственно головной организации в Москве, откуда и приходила денежная, материальная и вещевая помощь.
Уполномоченные Евобщесткома и советы (или президиумы) при них избирались на общих собраниях членов комитета каждого региона с последующим утверждением Центра. Регионы были обязаны отчитываться о проделанной работе на Президиуме головной организации в Москве. Сохранившиеся документы показывают, что руководство Евобщесткома довольно часто напоминало уполномоченным о несвоевременной высылке отчетов с мест.
4.
О начальном периоде деятельности Белорусской комиссии Евобщесткома можно судить по докладу комиссара социального обеспечения, уполномоченного Марьясина, сделанному Совету народных комиссаров Белоруссии 10 ноября 1922 г. Заседание проходило под председательством А.Г.Червякова. Видимо, это был плановый отчет Комиссии перед Совнаркомом.
«Деятельность Евобщесткома в Белоруссии разбивается на 2 периода. В первый период, до начала погромов, работа Евобщесткома сводилась к тому, что он распределял по разным комиссариатам (наркомздрав, наркомсобес, наркомпрос и др.) все грузы, получаемые в его адрес. Несмотря на то, что этот комитет носит название еврейского комитета, он никогда не руководствовался в своей работе только национальными признаками.
После того как разразились погромы, деятельность Евобщесткома изменилась и работа его пошла по двум направлениям: оказание индивидуальной помощи, несмотря на то, что принципиально Евобщестком отрицательно относился к индивидуальному оказанию помощи, но под давлением объективных обстоятельств пришлось идти на некоторые уступки; и коллективной помощи, в смысле организации учреждений для погромленных и в первую голову оказание помощи в устройстве детских домов для детей погромленных. Последняя задача Евобщесткома была выполнена полностью... Белорусский Евобщестком вел постоянную компанию в том смысле, чтобы все погромленные вернулись обратно в свои дома.
Положение погромленных в настоящем в общем и целом нужно считать вполне удовлетворительным. Все они в громадном большинстве вернулись на свои места, а так как погромы проходили главным образом в пограничных местечках, где теперь довольно хорошо развиты и торговля, и кустарничество, то можно констатировать, что последствия погромов в настоящее время изжиты...» [12].
(Дальнейшие события показали, что погромы не прекратились. В 1923 г. они с новой силой прокатились по Белоруссии.)
«Вторая часть работы Евобщесткома,— продолжал свой доклад Марьясин,— совпала и была вызвана сокращением деятельности некоторых учреждений, главным образом наркомздрава. Евобщестком считал, что это сокращение в белорусских условиях нецелесообразно и нежелательно, так как в Белоруссии среди бедного еврейского населения чрезвычайно распространены многие заразные болезни, например, трахома, фавос (головные парши) и т.д. Поэтому Евобщестком все учреждения, обслуживающие эти болезни, взял на свое иждевение. Теперь лечение в этих учреждениях ведется усиленным темпом. Получены 2 рентгена и в течение ближайшего времени большинство больных детей будут пропущены через свои учреждения, после чего лечение этих детей примет характер не стационарный, а клинический.
Естественно, что перевод многих лечебных учреждений от наркомздрава Евобщесткому неблагоприятно отразилось на деятельности последнего в других областях, как, например, в области оказания помощи профтехническому образованию. Количество пропущенных через эти лечебные учреждения детей по Минскому, Бобруйскому и Мозырскому уездам в настоящее время будет колебаться до 300 человек...
Но деятельность Евобщесткома, — продолжал Марьясин, — не замкнулась исключительно в сфере этих нескольких учреждений; он оказывал значительную помощь другим учреждениям, и последняя разверстка, которую он сделал, выражается в нескольких тысячах штук различного обмундирования, причем большая помощь была оказана профтехническим школам, которые получили от Евобщесткома инструменты и некоторые машины. Вместе с тем Евобщестком оказывал помощь земледельческим колониям, существующим в Мозырском и Бобруйском уездах, как инвентарем, семенами, так и другими предметами. Особенно большая помощь оказана еврейскому педтехникуму и еврейской земледельческой ферме, которые в Белоруссии должны сыграть большую роль, как культурные и воспитательные учреждения. Оказана также значительная помощь другим организациям, клубам, детским домам и т.д.» [13].
Из выступления наркома следовало также, что Евобщестком способствовал увеличению рабочих мест, повышению трудовых ресурсов в Белоруссии через профтехнические школы, земледельческие колонии и фермы. В то суровое послевоенное время это было очень важно с точки зрения укрепления экономики республики, и, в частности, получения трудовых специальностей еврейским населением.
«...Самому населению были также оказаны известные услуги Евобщесткомом, — доложил Марьясин, — в смысле том, что последний взял на себя раздачу получавшихся из-за границы для населения посылок, причем нужно указать, что способ раздачи посылок Евобщесткомом был гораздо удобнее и целесообразнее для населения, чем способ, практиковавшийся АРА, так как избавлял население уездов и местечек от расходов по проезду в г.Минск.»
(Здесь и далее документы приводятся с сохранением стиля)
В постановлении, принятом по докладу Марьясина, было записано: «Признавая работу Евобщесткома в нынешних условиях весьма полезной и нужной, считать дальнейшее развитие деятельности Евобщесткома желательным и целесообразным» [14].
Докладывая Совнаркому, Марьясин, естественно, постарался в позитивном плане показать работу Белорусской комиссии. Он не вдавался в детали, но подробно рассказал об организационной структуре и целенаправленности Евобщесткома, его возможностей и перспективы использования деятельности этой организации на благо республики; убедительно ответил на вопросы, что может дать Евобщестком в экономическом, культурно-просветительном и техническом отношении, какие у него финансовые возможности.
5.
Выступил Марьясин и на съезде Евобщесткома в Москве. Он рассказал о погромах в Белоруссии и их последствяих. Выступили на съезде и другие представители республики.
Фенстер: «В более пострадавших местах наше внимание было обращено на открытие совместно с наркомздравом больниц. В м. Койданово открыта больница на 30 коек, в м. Уречье заканчивается оборудование больницы на 30 коек. В Копаткевичах, в полосе Мозырского уезда, открыто 3 больницы. В некоторых местечках приводились в порядок разрушенные бани... Открыто 14 очагов [детской помощи], 11 детских домов, 1 колония, 1 дом дефективных детей. Во всех домах имеется 1972 детей, из которых 490 погромленных. Работа ведется все время совместно с соворганами» [15].
Совершенно по-новому Марьясин построил свле выступление на заседании Президиума головной организации. Там он конкретно обращался за помощью в Президиум Евобщесткома, указывая какие суммы нужны Белоруссии на расходы по определенным объектам после Гражданской войны и погромов. По итогам обсуждения доклада Маьясина была утверждена смета расходов Евобщесткома по Белоруссии на 1922 г. Протокол заседания приводим полностью.
«Протокол N13 Заседания Президиума Евобщесткома от 27 марта 1922 г. Присутствуют: т.т. Миндлин, Кантор, Мильштейн, член Президиума Белорусской комиссии тов. Марьясин. Слушали: О смете Белорусской комиссии Евобщесткома на 1922 г.
Тов. Марьясин в разъяснении составленной сметы докладывал, что на содержание одного трахомонадного дома, одной фавозной клиники и трех фавозных домов с 1 марта по 31 декабря с/г начислено 38733 золотых рубля, считая только по 500 тысяч руб. советских знаков за один довоенный руб. Содержание личного состава на 22 год Белорусской комиссии 15 тысяч руб (довоенных), уездный аппарат 27720 довоенных руб., расходы на командировки 4272 руб., канцелярские и хозяйственные расходы 27092 руб., субсидиррование еврейской фермы и педтехникума 36000 руб., субсидирование еврейских учебных заведений для подростков 86964 руб., субсидирование еврейского детского дома 35054 руб., детским садам — 18984 руб., детским колониям 36000 руб., детским площадкам 39000 руб., профтехническим школам 24000 руб., восстановление земледельческих ферм и колоний 60000 руб., лечение погромленных 12000 руб., информ-статистические расходы 2400 руб.
Постановили: Отпустить Белорусской комиссии 200 мил. руб. в счет причитающихся им сумм.
2. Слушали: Сообщение о крайне необходимости пишущей машинки с еврейским шрифтом для Белорусской комиссии.» [16].
Еще ранее, 27 февраля 1922 г. Президиум Евобщесткома Минску было выделено 50 млн. руб. (украинскому региону было выделено в несколько раз больше) [17].
6.
В Минске существовала Минская районная комиссия. Несмотря на то, что она была одним из подразделений Белорусской комиссии, она имела возможность обращаться за помощью непосредственно в Президиум Евобщесткома. 27 февраля 1922 г. в головной организации в Москве с отчетом о положении учреждений наркомздрава и наркомпроса выступил представитель этой комисси Франкфурт.
«... Положение с детскими учреждениями в Минском районе очень критическое. Особенно в тяжелом положении находятся учреждения наркомздрава, которые за отсутствием пайков решено ликвидировать за исключением детских амбулаторных учреждений. Белорусская комиссия решила принять на свое содержание 5 учреждений наркомздрава.
В несколько лучшем положении находятся учреждения наркомпроса, которые будут снабжаться государственными пайками с количеством 75% имеющихся учреждений. Учреждения же соцвоса до 50%. Таким образом, Евобщесткому придется в той или иной форме принять участие в снабжении учреждений, дать избежать их закрытия. Положение педагогического техникума, который имеет 131 человека курсантов, и в который прием будет доведен до 150 человек, вследствие сокращения пайков профобром, также очутился в тяжелом положении и необходимо будет изыскать средства для его содержания» [18].
Возникла мысль подключить к оказанию помощи землячества в капиталистических странах, особенно в Америке. В США нашлось землячество г.Мозыря. Его представитель Бегун прибыл в Москву и предложил Евобщесткому на 13 тысяч долларов закупить продуктов, одежды и обуви, и все это отправить в г.Мозырь.
Предложение Бегуна обсуждалось на Президиуме головной организации. Вот выписка из протокола.
«Слушали: Об отпуске вещей для Мозыря. Тов. Мандельсберг докладывает, что для Мозыря выделен транспорт одежды, обуви, продуктов приблизительно на 13000 долл., исчисляя стоимость в довоенных руб. — 2 руб. за доллар. С представителем Мозырского землячества Бегуном необходимо заключить соглашение для пополнения внесенной суммы землячеством, если стоимость выделенных Евобщесткомом предметов окажется больше этой суммы, в противном случае Евобщестком дополнит до 13000 долларов.
Постановили: Предложить тов. Мандельсбергу подписать соглашение от имени Президиума Евобщесткома» [19].
Адресная, весьма значительная помощь землячествами осуществлялось также при участии заграничных организаций, таких как АРА и Джойнт. Они содействовали привлечению материальных и финансовых средств американцев, которые знали о ситуации в Белоруссии из писем и официальных запросов от проживающих здесь родственников. Американцы выделяли средства на оплату продуктовых и вещевых посылок. Зарубежные организации добивались того, чтобы эта помощь доходила до конкретного человека или семьи. Выделялись также средства на содержание больниц, профтехучилищ и других учреждений.
7.
Евобщестком стремился контролировать работу АРА и Джойнта по оказанию помощи, и те вынуждены были работать под двойным прессом: с одной стороны — Евобщестком, с другой — уполномоченные правительства БССР и РСФСР. Это затрудняло деятельность заграничных организаций, число сотрудников которых было весьма значительным и, в основном, они набирались из местных кадров. Так, на 1 февраля 1922 г. в АРА в Белоруссии работало в административном и посылочном отделах по 22 человека, в медицинском — 16 человек, в отделе общественного питания — 13 [20]. В Джойнте в 1923 г. работало 12-15 человек [21].
В 1922 г., по свидетельству работников Евобщесткома, в Белоруссии положение с детской и профтехнической помощью и дотациями учреждениям просвещения и образования, а также здравоохранения оставляло желать лучшего. Их финансирование и материальное обеспечение не удовлетворяло потребностей еврейского населения. Представители головной организации призывали Президиум оказать соответствующую помощь, чтобы эти учреждения могли нормально функционировать. Фактически еврейское образование и здравоохранение полностью зависело от Евобщесткома.
В 1922 г. в Белоруссию и западные губрнии РСФСР с целью проверки ситуации на местах от головной прибыл Хейфец. После возвращения из командировки, 26 июня 1922 г., он сделал доклад на Президиуме.
«Положение детских учреждений в Минске весьма неудовлетворительное, вследствие недостаточности материальных ресурсов. Профтехнические школы из полученных инструментов пополнили, как школы Минска, так и всего Минского района. В Бобруйске положение профтехнических школ тяжелое. На содержании Евобщесткома находится амбулатория на 25-30 детей и фавозный дом на 40 детей. В Мозыре находятся одна портняжная школа, организованная с помощью профобра, одна столярная школа, предполагается открыть сапожную учебную мастерскую» [22].
Проверка Президиума Евобщесткома показала, что от местных комиссий поступает вполне достоверная информация. Необходимо было срочно выделить средства и материальную помощь комиссиям на местах. («...В добавлении т.Хейфец сообщает, что Минская ферма в настоящее время находится в довольно удовлетворительном состоянии, улучшен мертвый и живой инвентарь...» [23].
Белорусская комиссия cтавила задачу поддержки и творческой интеллигенции, которая также весьма нуждалась, и делала все возможное, чтобы пропагандировать и развивать еврейскую культуру в республике. Комиссия обратилась в Президиум Евобщесткома с просьбой обеспечить пайком руководителя еврейской драматической студии Михаила Рафальского. 5 мая 1922 г. на Президиуме было решено такой пает выделить. В протоколе заседания записано:
«Слушали: Предложение Белорусской комиссии Евобщесткома о выдаче ежемесячно за их счет пайка руководителю еврейской драматической студии в Белоруссии т.Рафальскому.
Постановили: Удовлетворить ходатайство Белорусской комиссии. Выдать т.Рафальскому паек в течение 3 месяцев. Размер пайка выработать на следующем заседании Президиума» [24].
8.
Активно работала и Витебская комиссия Евобщесткома (уполномоченный Пайкин). Ее сотрудники были очень инициативны, постоянно входили в Президиум головной организации с различными предложениями по усовершенствованию работы комиссии. 3 февраля 1922 г. Витебская комиссия была объединена с Полоцкой (уполномоченный Левин), которая до этого получала ассигнования напрямую из головной организации (к примеру, только в конце декабря 1921 г. ей было выделено 10 мил. руб. [25].
В феврале 1922 г. Витебская комиссия добилась ассигнования Витебскому району в размере 15 мил. руб.; 12 из них были предназанчены для витебского техникума (закупка продуктов). Аналогичная помощь техникуму планировалась выделяться ежемесячно [26]. Позднее в июне Пайкин снова обратился в Президиум. Как было отмечено в протоколе заседания, «Слушали: Ходатайство Витебской комиссии об отпуске для культурных работников Витебского района некоторого фонда, состоящего из одежды, обуви. Постановили: отпустить Витебской районной комиссии до 70 комплектов одежды, обуви, белья» [27].
Согласно решения Евобщесткома, уполномоченные каждой комиссии должны были регулярно отчитываться на Президиуме. Вот что докладывал уполномоченный Витебской комиссии Пайкин 16 июля 1922 г.:
«Витебской комиссией Евобщесткома в настоящее время обслуживается 20 детских учреждений на 1100 детей, 2 медицинских учреждения, педтехникум, 3 общежития для погромленных беженцев, периодически субсидирует целый ряд других учреждений. Кроме того, открываются амбулатории в Лепеле и Витебске. Для последней губздравом представлено помещение и оборудование закрытой амбулатории при бывшей еврейской больнице. В Лепеле открывается детский дом на 50 детей из комплектов из Америки. Для санатория, намеченного к открытию, подыскано место и помещение в г.Орша. Открытие затормозилось отсутствием средств» [28].
Далее в докладе говорится об успешном сотрудничестве комиссии с различными советскими учреждениями, направленном на то, чтобы каким-то образом оказать помощь евреям из погромленных районов, а также другим нуждающимся.
«...Губздравом представляется в полное распоряжение комиссии вполне оборудованная лесная школа в районе Лепеля, причем губздрав согласен также отпустить 50 пайков ежемесячно, если комиссия примет на себя все остальные расходы по содержанию таковой школы. В Витебском фавозном доме предоставлено комиссии 15-20 мест. Губэвак хочет передать Евобщесткому вполне оборудованный приемный покой на 25 коек, а также отпустить для него значительную часть основного питания.
Беженцев погромленных сосредоточено в губернии не менее 800. Помощь оказывалась им незначительная, главным образом одеждой и общежитием. В настоящее время комиссией получено для них от Главэвакзапа около 800 пудов различных продуктов (хлеба, картофеля, жиров и др.)» [29].
(Этот раздел работы Витебской комиссии был высоко оценен и особо отмечен в соответствующем отчете Президиума [30].
Однако Пайкин вынужден был сообщить Президиуму и о чрезвычайной ситуации, которая сложилась в период, когда из-за недостаточного финансирования комиссия в течение 2-3 месяцев существовала исключительно на местные средства, вследствие чего задолженность ее достигла миллиарда рублей [31]. Уполномоченный не только назвал сумму долгов, но и привел факты исключительного положения отдельных районов, городов, учреждений Витебской губернии.
«...Потребность в помощи колоссальная, дети почти голодают, и среди них сильно развит туберкулез. Педтехникум будет закрыт, если Евобщестком не выдаст ему всей обещанной субсидии. Кроме того комиссия вынуждена принять на свое полное содержание целый ряд детских учреждений во избежание их закрытия, как, например, 7-й детдом в Витебске, очаги в Велиже, Невеле и Полоцке, детские коммуны в Полоцке и Лепеле.
Особенно тяжелое положение в Велижском районе, где имели место новые вспышки бандитизма, давшие уже свыше 5 жертв (только за последние дни), и большое число детей сирот и беженцев, сосредотачивающихся в Велиже и Невеле. Для этих свежих континентов нужна особенная и экстренная помощь, которая срочно должна быть доставлена в Велиж и Невель. Необходимо создать для них общежития и новые детские учреждения. Кроме того в Велижском районе должна функционировать передвижная медицинская помощь. С медпомощью вообще дела обстоят плохо во всем районе...» [32].
Положение в области народного образования и здравоохранения было очень плохим. Витебская комиссия не могла помочь школам и больницам из-за отсутствия средств. Из-за общего кризисного состояния экономики, органы Советской власти вынуждены были уменьшать затраты на школы и больницы, что также нашло отражение в докладе Пайкина.
«...Губздрав ликвидировал, например, весь институт школьных санитарных врачей. Наробраз же тоже не в состоянии содержать их и детские учреждения остались без всякого медобслуживания, так как даже им медикаментов не отпускают бесплатно. Амбулаторий чрезвычайно мало. Бесплатных мест в больнице тоже мало. Осуществление договора с главэвакзаном тормозилось уклонением Гомельской комиссии от сконструирования бюро запада...» [33].
9.
По докладу Пайкина Президиум Евобщесткома принял постановление:
«1) В связи с бандитизмом, охватившим некоторые места Витебской комиссии, а также принимая во внимание значительное количество детских учреждений, снятых с государственного снабжения, отпустить взаимообразно с вычетом из последующих транспортов, помимо установленного для Витебска процента еще некоторое добавочное количество грузов.
2) Вторично подтвердить необходимость образования бюро запада для Витебской, Гомельской и Смоленской губерний под председательством т.Пайкина.
3) Предложить Витебской комиссии реорганизовать Евобщестком согласно нового Устава.
4) В принципе не возражать против открытия столярной мастерской по соглашению с Губпрофобром» [34].
Данный протокол хорошо показывает, как головная организация регламентировала и контролировала деятельность комиссий на местах.
Уполномоченный Пайкин, выполняя указания головной организации, провел собрание Евобщесткома, на котором согласно новому Уставу был собран комитет и президиум Витебской комиссии, о чем он 28 августа 1922 г. доложил в Москве, что, естественно, нашло отражение в протоколе заседания Президиума Евобщесткома:
«12 августа произведены выборы Витебской комиссии Евобщесткома. В члены Евобщесткома записалось около 500 человек, из коих в выборах участвовало свыше 350 человек. Избран комитет в составе 9 человек, коим выделен Президиум из 3 человек. Уполномоченным Евобщесткома уже сданы дела новому комитету. Материалы о выборах своевременно представлены. Постановили: 1. Доклад принять к сведению. 2. Акт передачи дел уполномоченным вновь собранному комитету утвердить» [35].
Не исключено, что в числе членов Евобщесткома был и Марк Шагал, который в Москве вместе с еврейским поэтом Давидом Гофштейном обратился в Президиум Евобщесткома с просьбой финансировать издание сборника стихотворений Давида Гофштейна «Скорбь» с художественным оформлением Марка Шагала [36]. Такое предположение можно сделать хотя бы исходя из того, насколько оперативно Президиум выделил нужные средства (30 мил. руб.) [37]. Думается, если бы автор и художник не были членами этой организации, этого не произошло бы.
В результате, на деньги Евобщесткома в Киеве в 1922 г. был издан на идиш сборник стихотворений «Троейр» («Скорбь»). В него вошли произведения поэта разных лет, в том числе особенно проникновенные, написанные с чувством печали и возмущения от зверских погромов на Украине и в Белоруссии. Художественное оформление сборника осуществил Марк Шагал. (Под редакцией вдовы поэта Фейги Гофштейн в Тель-Авиве в 1977 г. вышло двухтомное собрание сочинений Давида Гофштейна, в которое включено несколько иллюстраций Марка Шагала.)
Спустя полтора месяца Пайкин снова в Москве отчитывался о проделанной работе Витебской комиссией.
«В Витебске открыта амбулатория, прекрасно оборудованная, с приемом по всем специальностям. За Полоцком открыта детская колония на 125 детей, в Невеле открыта амбулатория. Все эти перечисленные учреждения содержатся комиссией полностью. Кроме того, совместно с Союзом деревообделочников расширяются профтехшколы в Витебске и Невеле, в этих школах за Евобщесткомом обеспечено 50% всех мест, а также участие в управлении школами и педагогическом руководстве.
В связи со снятием с государственного иждевения целых групп инвалидов, Витебской комиссии приходится принять на свое содержание значительное число инвалидов-евреев. Для привлечения к этому местных средств при комиссии Евобщесткома создана секция пособия взрослым. О деятельности таковой секции местными видными общественными деятелями выпущено обращение к населению. В настоящее время обеспечено в Витебске содержание 35 инвалидов» [38].
На этот раз в отчет Пайкин включил только позитивную информацию: он уходил в отпуск, который предоставил ему Президиум Евобщесткома. В постановление Президиума также было записано, что «вопрос о дальнейшей работе оставить открытым до возвращения его из отпуска» [39].
10.
В Гомельской комиссии уполномоченным Евобщесткома работал Злотник. Комиссия находилась в достаточно благоприятных условиях: в декабре 1921 г. Гомель получил из Москвы 35 миллионов рублей (Витебску перевели только 15 мил.) [40] , хотя и здесь в Гомеле и районе остро ощущался недостаток средств для финансовой и материальной помощи людям, пострадавшим от погромов, и беднейшему еврейскому населению. Огромный дефицит средств в государственных органах, которые должны были содержать детские учреждения, школы и больницы, привел к тому, что Гомельской комиссии пришлось по мере возможности брать на себя все расходы по их содержанию.
На заседании Президиума Евобщесткома 27 февраля 1922 г. был заслушан доклад представителя Гомельского района Кантора, который рассказал следующее:
«В Гомеле было созвано совещание ответственных работников по оказанию помощи. Вынесено положение об изменении Устава Евобщесткома. Положение в отношении детской помощи в Гомельском районе в настоящее время весьма тяжелое. Из 21 детского учреждения, в которых находятся дети пострадавших от погромов, вследствие сокращения государственных пайков некоторые будут сняты с государственного снабжения, и если Евобщестком не возьмет их на полное содержание, то придется закрыть и дети очутятся на улице. По соглашению с Евобщесткомом нам предложено или взять на полное содержание пять учреждений (остальные останутся на государственном снабжении), или всем учреждениям, в которых находятся погромленные дети, давать добавочное питание в размере 40%.
В настоящее время есть возможность открыть три профтехнические школы в Дубровне и Сураже: две по бумажному производству и одну по текстильному. Предполагается, что для организации этих школ потребуется 300 миллионов рублей. В особенно тяжелом положении находится педагогический техникум. Если его не поддержать, то [он], безусловно, закроется. Необходимо также открытие швейной мастерской для починки старых вещей. Для этого нужно приобрести несколько швейных машин» [41].
Положение Гомельского педтехникума не осталось без внимания Президиума Евобщесткома. В марте 1922 г. он разрешил уполномоченному Гомельской комиссии «субсидировать педтехникум в марте и апреле 1/2 ф. хлеба в день, по 1/2 ф. сахару в месяц, 5 ф. сельдей и 5 ф. приправочных продуктов в месяц на каждого курсанта, из расчета на 125 курсантов» [42]. Для тех лет даже такая мизерная помощь помогала людям выжить.
11.
На заседании Президиума Евобщесткома 10 апреля 1922 г. уполномоченный Гомельской комиссии Злотник доложил, что «все почти продовольственные посылки розданы. Из 893 посылок в Гомельском районе не роздано еще 17 за не розыском адресатов» [43]. Далее он говорил о положении здравоохранения, которое испытывало острый недостаток средств, а также об ответственности Гомельской комиссии за содержание медицинских учреждений. Злотник в своем выступлении отмечал, что «в связи с сокращением отпуска государственных средств на медсанпомощь, необходимо организовать три амбулатории в Гомеле, Речице, Могилеве; в Подобрядке — приемный покой на 10 коек, в Гомеле —приемный покой на 25 коек в детской больнице, в Могилеве —15 коек, в Речице — 25 коек и 15 санаторных коек в Клинцах» [44].
Государственное финансирование детской помощи по Гомельскому комитету также сократилось, но в то же время увеличилось количество детей, которые прибывали из голодных районов РСФСР. В докладе уполномоченного отмечено, что «губнаробраз в настоящее время может дать только до 75% требуемых средств на содержание детей. Но в связи с ожидающимися [приездом] из Поволжья 10 тысяч детей, процент отпускаемых губнаробразом [средств], по всей вероятности, понизится. В Речице четыре детских учреждения, где имеются 160 детей. В Калинковичах одно учреждение на 37 детей, в Гомеле одно учреждение на 22 ребенка. По соглашению с наробразом эти учреждения будем поддерживать полностью, остальные же учреждения будут содержаться наробразом. На апрель мы указанные учреждения обеспечили продовольствием, на дальнейшее время необходимо усилить приток помощи из Москвы» [45].
Со школьным и средним специальным образованием в тот период также были большие проблемы. Необходимо было финансировать такие учреждения и оказывать материальную помощь. Докладчик указал, что «профтехшколы в большинстве сняты с госснабжения, поэтому их также приходится поддерживать. В Клинцах имеется один техникум, где нами организовано 25 стипендий, в Гомеле педтехникум, рассчитанный на четыре года. Кроме того в Могилеве и Гомеле — дошкольные курсы. Нами было постановлено выдать 125 пайков на указанные школы, но за отсутствием средств было выделено только 30. Еврейские школы находятся в тяжелом положении, особенно педагогический персонал. Мы считаем необходимым поддержать 80 еврейских учителей» [46].
Еврейские сельхозколонии содержались за счет средств, выделяемых Гомельской комиссией. Нужна помощь головной организации. Злотник в своем докладе назвал места дислокации таких колоний: в Гомельском районе — Антоновка (22 еврейские семьи), Ситна (60). В Гомельской губернии находится до 70 еврейских колхозов. «При получении сообщения из Москвы о присылке семян, мы приняли меры для выяснения необходимого количества для указанных колоний и в ближайшее время эти требования будут представлены в Евобщестком [47].
Компартия пыталась строго следить и контролировать за распределением финансов и материальных средств непосредственно на местах. Особый контроль был установлен за тем, чтобы они не попадали в руки мелкой буржуазии, а также еврейскому духовенству и клерикалам, дабы не допустить, чтобы хедеры и иешиботы содержались за деньги Евобщесткома или спонсоров, таких как АРА, Джойнт, миссия Нансена. Вот почему Злотнику на Президиуме пришлось заявить: «о запросе Евобщесткома по поводу поддержки Гомельского иешибота: Гомельский Евобком никакой поддержки иешиботу не оказывал, и это [сведения об этом] является недоразумением» [48].
Гомельская комиссия организовала ряд собраний и митингов, чтобы привлечь внимание мировой общественности к бандитским погромам, которые нанесли огромный ущерб еврейскому населению. Уполномоченный сообщил, что «в Гомельском районе было организовано много митингов и собраний, где единогласно погромленные массы выносили резолюции о предъявлении требований к Генуезской конференции о возмещении убытков за белогвардейские погромы» [49].
24 августа 1922 г. Злотник подал заявление с просьбой уволить его с должности уполномоченного Общесткома по Гомельскому району и Президиум принял его заявление, наметив кандидатом на эту должность Брахмана [50]. В Витебской комиссии также появился новый уполномоченный Общесткома — Заславский.
Заключение
В последнее время благодаря публикациям в газете «Народная воля» глав из книги Александра Лукашука «Приключение АРА в Беларуси» [51] внимание общественности приковано к историческим событиям 20-х годов ХХ в. в Беларуси. Автор на документальном материале показал деятельность Американской организации помощи, ее успехи, промахи и взаимоотношения с советской властью. Однако самое существенное и правдивое о причинах появления этой организации в Беларуси автор не сказал. Дело в том, что АРА (а позднее Джойнт) в Беларуси оказывали помощь прежде всего жертвам еврейских погромов, оставивших большое количество людей без крова, имущества и средств для существования. Евреи вынуждены были бежать из мест, подвергаемых бандитским налетам.
Обошел молчанием А.Лукашук и такую организацию, как Евобщестком, которая сотрудничала с АРА и Джойнтом, осуществляя определенный контроль за ними, стремясь заставить их оказывать помощь еврейскому населению через Президиум Евобщесткома.
Вся деятельность Евобщесткома была направлена на то, чтобы оказать помощь погромленым и малоимущим евреям, детям-сиротам, на организацию больниц, амбулаторий, школ, детомов, приютов и т.п. в условиях, когда государство недостаточно субсидировало учреждения здравоохранения и образования. Все время испытывался недостаток материальных и финансовых средств. Для первых лет после мировой и Гражданской войн работа Евобщесткома должна быть оценена весьма положительно. Она дала возможность в суровых условиях выжить и как-то существовать сотням людей, оставшихся в беде. Просуществовал Евобщестком до 1924 г.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Энцыклапедыя гiсторыi Беларусi. Мн., 1994, т.2,
с.224-226.
2. Национальный архив Республики Беларусь (далее НАРБ), ф.684,
оп.1, ед.хр.2, л.37.
3. Там же, ед.хр.17, л.52
4. Там же, ед.хр.41,
л.111.
5. Там же, ед.хр.17, л.53.
6. Там же, ед.хр.17, л.52; ед.хр.4,
л.111,111 об.
7. Там же, ед.хр.43, л.42.
8. Там же, ед.хр.17, л.25.
9.
Там же, л.31.
10. Джойнт в то время к Белоруссии относил Витебскую,
Гомельскую, Минскую и Смоленскую губернии. (НАРБ, ф.684, оп.1, ед.хр.41,
л.32).
11. Протокол заседания Президиума Евобщесткома от 3 февраля 1922 г.
постановил Полоцкий район включить в ведение Витебской комиссии. (НАРБ, ф.684,
оп.1, ед.хр.17, л.24).
12. НАРБ, ф.684, оп.1, ед.хр.41, л.136.
13. Там же,
л.136-136 об.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же, ед.хр.17,
л.35.
17. Там же.
18. Там же, л.27.
19. Там же, л.19.
20. Там же,
ф.16, оп.1, ед.хр.8, л.30.
21. Там же, ф.684, оп.1, ед.хр.17,
лл.37,75.
22. Там же, л.67.
23. Там же, л.68.
24. Там же, л.47.
25.
Там же, л.9.
26. Там же, лл.24—26.
27. Там же, л.73.
28. Там же,
л.70.
29. Там же.
30. Там же, л.58.
31. Там же, л.71.
32. Там же,
лл.71-72.
33. Там же, л.71.
34. Там же, л.72.
35. Там же, л.95.
36.
Там же, л.2.
37. Там же, л.8.
38. Там же, л.73.
39. Там же, л.9.
40.
Там же.
41. Там же, л.26.
42. Там же, л.28.
43. Там же, л.42.
44.
Там же, л.
45. Там же, л.42.
46. Там же, л.43.
47. Там же.
48. Там
же.
49. Там же, л.42.
50. Там же, л.95.
51. Лукашук А. Прыгоды АРА у
Беларусi // «Народная воля», 2004, NN234-243, 245-247; 2005, NN1-3; Лукашук А.
Прыгоды АРА у Беларусi. Выд. Радыё Свабода, 2005, 500 с.