Еврейское имя в истории Второй мировой войны. Часть 7
23. Ефим Дыскин
В апреле 1942 года в одну из палат Свердловского военного госпиталя зашел начальник госпиталя. За ним тянулась целая свита сопровождающих офицеров во главе с генералом. Они все подошли к койке, где лежал рядовой Ефим Дыскин. В руках одного из вошедших, была газета «Правда». Он представился как сотрудник военкомата. Затем он развернул газету и зчитал Дыскину Указ Верховного Совета о присвоении тому высшей награды страны – Героя Советского Союза. Правда, посмертно. Все объяснялось очень просто: командование воинской части, где служил Дыскин в тот день, когда он совершил подвиг, за который и был представлен к высокой награде, посчитал его погибшим. Почитал совершенно справедливо. Выжить в том бою, когда из всей батареи осталось только одно орудие, а из расчета, обслуживавшего это орудие, только один боец, который при этом в одиночку подбил семь немецких танков, было действительно невозможно. Но это произошло.
Ефим
Дыскин
Уже после войны «маршал Победы» Жуков писал: «Всем известны имена панфиловцев, Зои Космодемьянской и других бесстрашных воинов, ставших легендарными, гордостью нашего народа. В один ряд с ними я бы поставил подвиг рядового, наводчика орудия 694 артиллерийского противотанкового полка Ефима Дыскина».
В период Второй мировой войны случилось всего два эпизода, когда в одном бою удалось подбить одновременно семь танков противника. Героями этих подвигов стали всего двум бойцам: рядовому Дыскину под Москвой и сержанту Орлову под Сталинградом. По случайному совпадению, за тем поединком, который вел трижды раненый Дыскин, со своего командного пункта наблюдал сам Жуков. И это он дал команду представить наводчика артиллерийского расчета к званию Героя Советского Союза.
Этот легендарный бой произошел 17 ноября 1941 г. в Подмосковьи, у Рузы. 18-летний Ефим прибыл на батарею всего за две недели до этого. В 1941 году он был студентом Московского института истории, философии и литературы имени Чернышевского (ИФЛИ). На десятый день войны он пришел в Сокольнический райвоенкомат с просьбой о призыве в Красную Армию. Его направили на курсы артиллерийской подготовки по специальности артиллерист-зенитчик. К этому времени выяснилось, что больше, чем авиация опасность для советской армии представляют не налеты немецкой авиации на Москву, а немецкие танковые атаки. И тогда правительство приняло решение: срочно перевести зенитные орудия в противотанковые. Именно с такими орудиями в середине ноября полк Ефима Дыскина был передислоцирован на Волоколамское направление.
В тот день 17 ноября 1941 года схватка с немецкой техникой началась рано утром, когда произошла мощная бомбежка противником наших позиций. Потом – такая же мощная артподготовка. После этого пошли танки. На батарею, где служил Дыскин, двигалась танковая армада. Очень скоро в батарее осталось только одно орудие. Два танка удалось подбить тогда, когда расчет еще был цел, но вскоре один за другим погибли все бойцы. В живых остался один Дыскин. А на орудие, ведя непрерывный огонь с ходу, надвигалось еще не менее двадцати танков. Ефиму удалось подбить два танка: сам заряжал, сам наводил, сам же и стрелял. И тут удар в плечо – первое ранение. Но он продолжал заряжать и стрелять. Еще два танка загорелись. Тут его ранило в спину. Но силы еще оставались – молодой, к тому же, спортсмен-лыжник. Ефим, что называется, вошел в азарт боя: подбил еще два танка и почувствовал, что снова ранен в спину. На мгновение потерял сознание. Открыл глаза – надвигается прямо на него зеленая громадина, навела свою пушку прямо на орудие. Но Ефим успел выстрелить первым. Танк заполыхал, но тоже успел выстрелить – снаряд разорвался почти у ног Дыскина. Батарея перестала существовать. Но и танковая атака немцев захлебнулась. Наступила тишина.
Подоспевшие санинструкторы вынесли Дыскина с поля боя и отвезли в Истринский медсанбат. Надежд на выздоровление почти не было, но произошло чудо – молодой крепкий юноша выжил. Долечивался Дыскин уже в Свердловске. Когда выяснилось, что герой-артиллерист жив и находится в госпитале, пришла правительственная телеграмма за подписью М.И. Калинина с поздравлением и подтверждением награды. А в июне 1942 года в Свердловском театре оперы и балета в торжественной обстановке 19-летнему Ефиму Дыскину были вручены грамота Героя Советсткого Союза, орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».
Ефим Анатольевич (Хаим Нафтульевич) вспоминал: «...Выздоравливал я медленно, с трудом, но самоотверженная работа медицинского персонала госпиталя, поднимавшего на ноги практически безнадежных, творила чудеса. Мне захотелось присоединиться к ним, к тому же я понимал, что после таких тяжелых ранений обратно в артиллерию мне путь закрыт...». И он «присоединился». Немаловажную роль в дальнейшей судьбе раненого артиллериста сыграло то, что на базе свердловского госпиталя, где он проходил лечение, разместилось эвакуированное из Киева военно-медицинское училище. Вот так, находясь на больничной койке, что называется, в больничном халате, Ефим начал посещать занятия вместе с курсантами училища, постепенно все больше и больше втягиваясь в учебу.
Успешно сдав экзамены за трехгодичный курс медицинского училища, Ефим Дыскин направляется в Самарканд, куда была в ноябре 1941 года эвакуирована из Ленинграда Военно-медицинская академия им. С.Кирова. Будучи уже курсантом, вместе с возвратившейся в 1944 году из эвакуации Академией, Ефим попадает в Ленинград. Оканчивает ее в 1947 году и навсегда связывает свою судьбу с этим старейшим, овеянным славой российским учебным заведением.
Генерал-майор
медицинской службы Ефим Анатольевич Дыскин
В 1951 году бывший артиллерист защищает кандидатскую, а в 1961 – докторскую диссертацию по анатомии кишечника. Объектом изучения ученого-медика становятся теоретические и прикладные вопросы военной медицины: морфология огнестрельной раны, воздействие на организм взрывных волн большой мощности, гравитационных перегрузок и других экстремальных факторов. В 1966 году Дыскин становится профессором, а через два года на последующие двадцать лет возглавляет кафедру нормальной анатомии. За эти годы профессором написано более 100 научных трудов, дважды он становился лауреатом премии Академии медицинских наук СССР. В 1981 году Ефиму Дыскину было присвоено звание генерал-майора медицинской службы. Он стал заслуженным деятелем науки РФ, основателем новой научной морфологической школы «Анатомия и военная медицина».До своего 90-летия Ефим Анатольевич Дыскин не дожил всего несколько месяцев.
24. Мордехай Тененбаум
Антинацистское сопротивление в Варшаве сложилось буквально с первых же дней оккупации. Едва ли не первыми его участниками стали студенты Варшавского университета. Среди них выделялся своей активностью член центрального комитета сионистской организации «Хе-Халуц» Мордехай Тененбаум (идиш – Мордхе Тененбойм). Вскоре его направили в Вильно, где он занимался организационной работой среди местных подпольщиков, а весной 1942 года, достав себе фальшивые документы на имя татарина по происхождению Юсуфа Тамарова, вернулся в Варшаву.
Мордехай
Тененбаум
Мордехай, поступая в университет, надеялся получить специальность языковеда, поэтому способности решил использовать участием в подпольной печати. Еще в 1935 году, он сотрудничал с молодежным движением «Фрайхайт» (идиш – «Свобода»), и теперь, вновь оказавшись в Варшаве, вошел в состав редакции подпольной газеты, сохранившей в своем названии это сладкое слово «Свобода» – «Фархайт». Одновременно был одним из тех, кто в тяжелейших условиях нацистского террора и преследования участников сопротивления создавал еврейские боевые ячейки. Организация ставила перед собой серьезные задачи, и, в первую очередь, организовать очаги сопротивления и в других польских городах. В ноябре 1942 года из Варшавы в Белосток выезжает большая группа участников сопротивления. Это все – активисты сионистско-социалистических движений «Дрор» и «Ха-шомер ха-цаир». Их цель – создание еврейского подполья в гетто. В группе – 28 бойцов. Руководитель – Мордехай Тененбаум.
Немцы окружили Белосток в первый же день войны – 22 июня 1941 года, так что практически все еврейское население не имело возможности покинуть его. Массовые убийства евреев начались уже в первые дни оккупации. Уже 28 июня немцы подожгли еврейский квартал «Ханайки». Была сожжена и Большая синагога. Во время пожара погибло около 5000 евреев. Массовые убийства продолжались и позднее.
Белостокское
гетто
Но уже к весне 1943 года в Белостокском гетто существовала большая и сильная подпольная организация. Она получила название «Тель-Хай». В создании вооруженного сопротивления Тененбаум проявил незаурядные организационные способности. Основу боевого отряда составляли прибывшие с ним из Варшавы бойцы. Стала выходить подпольная газета «Дер руф» (идиш – «Воззвание»). Сам Таненбаум создал архив документов и вел дневник жизни гетто.
15 мая 1942 года в газете «Дер руф» был опубликован призыв к вооруженному восстанию. Автором текста был Мордехай Тененбаум. В июле 1943 года (примерно за месяц до начала восстания) произошло объединение сионистских и коммунистических молодежных движений. Коммунисты пошли на этот союз с условием, что он будет действовать только на время пребывания в гетто. Тененбаум был назначен командиром повстанцев. Его заместителем стал представитель коммунистического подполья Даниэль Мошкович.
Восстание вспыхнуло 16 августа 1943 года. Это было второе по величине, после восстания в Варшавском гетто, еврейское восстание против нацистов в период Холокоста. Основные боевые действия велись четыре дня – с 16 по 20 августа. На пятый день у повстанцев кончились патроны. Последний организованный бой произошёл на шестой день, когда немцы прорвались к больнице на ул. Фабричной № 27, которую повстанцы превратили в госпиталь. Убедившись, что сопротивление подавлено, Д. Мошкович и М. Тененбаум покончили с собой.
В 1945 году Мордехай Тененбаум посмертно награжден орденом «Крест Грюнвальда». В 1947 году в Тель-Авиве были опубликованы уцелевшие письма Тененбойма «Листы из пламени», а в 1948 году – его дневник.
25. Михаил Хацкилевич
Вечером 22 июня 1941 года, когда перешедшие границу гитлеровские войска уже углубились на территорию СССР на 60-80 километров, народный комиссар обороны СССР маршал Тимошенко послал командующим армиями директиву N3, в которой потребовал… немедленно перейти в наступление и перенести боевые действия на территорию противника. Один из тех, кто получил этот безумный приказ, оказался командующий 6-м механизированным корпусом генерал-майор Михаил Хацкилевич.
Михаил
Хацкилевич
Его корпус входил в состав 10-й армии Западного фронта, и 24 июня корпус в соответствии с приказом командующего фронтом Д. Г. Павлова нанес контрудар по наступавшим немецким войскам. Им противостоял 20-й армейский корпус немцев. Силы были явно неравные, в первую очередь, из-за подавляющего превосходства немецкой авиации. В 1941 году в Красной Армии было 62 стрелковых корпуса. Каждый из них включал в себя 2- 3 мотострелковые и танковые дивизии, корпусные части родов войск и специальных войск боевого и тылового обеспечения. К руководителям такого огромного военного образования предъявлялись повышенные требования, и, в первую очередь, Высокий уровень образования. Так что не случайно из 13 механизированных корпусов евреи командовали восемью, а из пяти танковых – двумя. Михаил Хацкилевич тоже был одним из выпускников военной академии им. Фрунзе.
Михаил Хацкилевич родился 21 ноября 1895 года в еврейской семье в Нижнем Новгороде.
Начинал военную службу в Русской императорской армии еще во время Первой мировой войне.В августе 1918 года призван в ряды Красной Армии и направлен на обучение на 1-е Тверские советские кавалерийские командные курсы РККА. Во время Гражданской войны командовал полком в составе 1-й Конной армии. За отличия в боях во время советско-польской войны был дважды награжден орденом Красного Знамени. В 1924 году окончил Военную академию РККА. В межвоенный период командовал кавалерийским полком, дивизией, корпусом.
По биографии Михаила Хацкилевича можно проследить основные этапы военной истории СССР первой половины XX века, а одновременно и кадровую политику офицерского состава. Начинал он рядовым в кавалерии, быстро вырос до командира полка, а к началу Второй мировой войны он уже командир танковой дивизии. В 1940 году, после реформы системы воинских званий, становится генерал-майором.
Когда в 1940 году стало ясно, что война с нацистской Германией неизбежна и началась разработка планов оборонительных и наступательных действий Красной Армией, Хацкилевич принимает активное участие во всех этих мероприятиях. Он просчитывает варианты и на совещаниях командного состава докладывает о том, что планируемые наступательные действия советских войск при существующей системе снабжения боеприпасами и горючим для техники успеха не принесут. Он приводит конкретные цифры: когда его корпус пойдет в атаку, ему понадобится 100 вагонов боеприпасов в день. Войска проводили многочисленные маневры, просчитывали действия немецких войск, но «вожди» Ворошилов и Буденный все еще демагогически держались за опыт Гражданской войны и боевые возможности кавалерии. О том, что уже первая мировая война была «войной машин», они и слышать не хотели. Попытка доказать им эти истины и указать на уже существующий опыт современной Германии, стоил жизни виднейшим деятелям советского генералитета во главе с маршалом Тухачевским. И, конечно же, никаких 100 вагонов боеприпасов Хацкилевич не дождался.
Уже в первые часы войны нацисты оказались у приграничного Гродно, где стояла 10-я армия, в состав которой входил корпус Хацкилевича. Но в Кремле совершенно не представляли себе истинное положение дел. В войска поступил приказ: немедленно организовать контрнаступление и отбросить немцев за границы СССР. Единственным подразделением 10-й армии, которое оказалось в состоянии хотя бы приступить к выполнению этого приказа, был 6-й механизированный корпус Хацкилевича.
В свой первый и последний бой с фашистами комкор Михаил Хацкилевич вступил 24 июня 1941 года, то есть на второй день войны. Его корпус контратаковал юго-восточнее Гродно войска фельдмаршала Гота и заставил их отойти, однако, большего достичь не смог. Вскоре в танках не осталось горючего, закончились снаряды. Корпус оказался под массированным огнем немецкой авиации. Хацкилевич рванул в штаб. «У нас кончаются снаряды, — доложил он генералу Болдину, — выпустим их, и придется уничтожить танки». Болдин согласился: машины лучше уничтожить, чтобы не достались врагу. Понимая, что шансов выстоять у него нет, Хацкилевич, тем не менее,, не ослушался приказа — сражаться до последнего патрона. Весь бой он, генерал, был в танковом комбинезоне. Когда он понял, что все кончено, он запрыгнул в последний целый танк и занял место водителя. Его раздавил гусеницами немецкую противотанковую пушку, но это было все, что можно было сделать. Экипаж танка погиб. Вместе с ним погиб и генерал-майор Михаил Хацкилевич.