Слова и дела

Способны ли президенты России и Беларуси эффективно бороться с антисемитизмом?

21 марта 2000 года московская газета «Иностранец» сообщила, что отныне «любой случай антисемитизма в России будет рассматриваться как недопустимое проявление агрессивного национализма». И сразу возник неизбежный вопрос: откуда у газеты такая уверенность?

Оказывается, об этом сообщил в письме Конгрессу США Владимир Путин. Сделал он это еще будучи в ранге и.о. Президента России, а президентская пресс-служба обнародовала краткое содержание этого письма. Причина появления такого заявления вскрылась довольно быстро: оказывается, Путину надо было ответить на обращение к нему 92 членов Палаты представителей и 98 американских сенаторов, озабоченных проявлениями антисемитизма и религиозного экстремизма в России.

Антиеврейски настроенного электората в странах бывшего СССР еще достаточно много, хотя теперь антиеврейские настроения уступают место антикавказским, и трудно сказать, уменьшается ли в обществе ксенофобия в целом. Вот почему политики не спешат выступать против антисемитизма, откровенно опасаясь потерять часть этого, хоть и не очень «здорового», но все же электората. И вообще об опасности фашизации стран на постсоветском пространстве у нас не очень любят распространяться. Но и о «смелости» Путина говорить нет основания, ибо на выборах в тот год он ничем не рисковал.

Тогда почему об этой его переписке с конгрессменами и сенаторами США практически никто в России не знал? Почему такой прорыв в деле демократизации общественной жизни никого не взволновал? Думается, потому, что в серьезность намерений В.Путина никто не верит. Для того, чтобы уменьшить антисемитские настроения среди населения. надо изменить нравственную атмосферу в обществе и повысить уровень жизни населения. Последнее особенно важно, ибо, чем беднее страна, тем активнее «протестный электорат» и тем активнее идут поиски «врага». А таким «внутренним врагом» у нас, как известно, чаще всего были евреи.

Учитывая печальные традиции, таким врагом и сейчас легче всего сделать евреев. Но если погасить антисемитизм «снизу» еще почти никому и никогда не удавалось даже в самых благополучных странах, то вот придушить антисемитизм «сверху» - задача вполне посильная, если ее ставит перед собой президент государства. Президент Беларуси эту задачу пока только декларирует, но практических шагов в этом направлении не делает. Его можно понять: слишком уж сильные узы связывают нашу страну с арабскими партнерами, антиизраильские и антиеврейские настроения которых следует учитывать. Да и представители старой номенклатуры, воспитанной на традициях юдофобии, еще достаточно сильны в республике.

Но, может быть, эту задачу способен решить президент России? Еще в декабре 1998 года тогдашний российский министр по национальной политике Р.Абдулатипов заявил, что в последнее время в речах отдельных политиков «проявляется стремление подменить подлинные причины кризиса поиском виновных». По его мнению, это стремление не встречает должного отпора со стороны силовых ведомств, что ведет к новым безответственным высказываниям. Тогда же возник вопрос о необходимости привлекать к ответственности тех, кто «заигрывает с фашиствующими организациями». Директором Федеральной службы безопасности был в то время Владимир Путин. 19 декабря 1998 года «Известия» опубликовали его разъяснения по национальному вопросу.

И вот прошло почти 8 лет, и сегодня об этом стоит вспомнить, ибо, на наш взгляд, дело не только не сдвинулось с мертвой точки, но ситуация в межнациональных отношениях стала намного хуже: велико число проявлений криминального и бытового антисемитизма, увеличивается объем выпуска антисемитской литературы, укрепляются общественные позиции профашистских организаций. Вот как В.Путин говорил 8 лет назад о том, есть ли у российских властей желание и возможность бороться со всем этим. (Стоит напомнить, что поводом для беседы с В.Путиным у редакции «Известий» послужили высказывания депутатов Госдумы Макашева и Илюхина).

«Я не думаю,- сказал тогда В.Путин,- что в позиции Генпрокуратуры есть хотя бы намек на то, чтобы противодействовать расследованию по конкретным уголовным делам. Но и МВД, и прокуратура, и ФСБ – там же люди конкретные работают. И у этих людей тоже есть какая-то позиция… У нас закон сформулирован так, что очень трудно доказать состав преступления. Там нужен умысел, который невозможно доказать. Там требуются совершенно парадоксальные вещи: например, требуется доказать, как воспринимала аудитория то, что вещал оратор. А как мы можем определить, как воспринимала это аудитория? Только допросив свидетелей из этой аудитории… Мы понимаем, что прекратить это лишь усилиями правоохранительных органов нельзя. Мы можем продемонстрировать силу, но только в рамках действующего закона. А закон сформулирован так, что все это вязнет вы трясине… Если общество не будет на проявления экстремизма остро и однозначно отрицательно реагировать, возникнет опасность повторения германской ситуации 1933-1945 годов».

Уже тогда, 8 лет назад, будущий президент России говорил о возможности фашизации страны, хотя в те дни он, судя даже по той публикации, о своем президентском будущем даже не помышлял. И до сих пор никто из этих, скажем мягко, безответственных думских ораторов не лишен депутатской неприкосновенности и не привлечен к ответственности. Та же ситуация и с некоторыми белорусскими политиками, среди которых можно найти и лиц, приближенных к первому лицу государства. Так что, все действующие лица по-прежнему на месте. И, судя по всему, как и в прошлом, одни будут кричать: «Бей жидов!», а другие – усиленно делать вид, что борются с крикунами.