Современное еврейство в зеркале еврейского анекдота

 

Опыт социального анализа



Продолжение. Начало см. "Мезуза", выпуски №5-10



13

Один из наиболее популярных анекдотических жанров посвящен описанию ситуаций, когда по ходу сюжета сталкиваются лица различных национальностей, вероисповеданий или партийной принадлежности, что позволяет рассказчику и слушателям коснуться обычаев, традиций или каких-либо других моментов жизни людей, когда проявляется характерный для них менталитет. Такие жизненные ситуации возникают у любого из нас практически на всем протяжении жизни, начиная буквально с первого класса школы. Даже такой простой вопрос, как «Сколько будет дважды два?» в разные периоды жизни для людей разного круга может быть связан с самыми различными ассоциациями.

– Хаимка, сколько будет «дважды два»?
– Четыре.
– А «три плюс один»?
– Тоже четыре, но... это уже не то.

Анекдот четко отражает причину многих интеллектуальных успехов еврейской молодежи, ищущей нетривиальных подходов к решению тривиальных проблем. А вот эта же ситуация с русским Ванечкой.

– Ну-ка, Ванька, давай, рассказывай, за что ты сегодня «двойку» схлопотал?
– Понимаешь, папка, училка спрашивает: «Сколько будет дважды два»?
– Ну?
– Я и говорю: «Четыре».
– Так ты ж правильно ответил.
– Да, так она тогда спрашивает: «А сколько будет три плюс один»?
– Так это ж один х..!
– Так я так и ответил!

Ребенок повторяет то, что он слышит дома. Анекдот это четко зафиксировал. Так что, как говорится, «неча на зеркало пенять»...

И, наконец, третий вариант этого же анекдота, только на сей раз уже с грузинским Гоги.

– Гоги, сколько будет «дважды два»?
– Четыре, учитель.
– Правильно. Но, может быть, ты скажешь нам тогда, сколько будет «три плюс один»?
– Тоже четыре.
– Откуда знаешь?
– Папа сказал.

Тоже проявление национальной особенности: у восточных народов в детях воспитывается абсолютное доверие к мнению родителей. Не допускается ни малейших колебаний. Отцовский авторитет непререкаем. Отец всегда прав! Но вот незадача: у кого-то из малышей папа оказался антисемитом. И что тогда может произойти? Этот папа бежит к учителю выяснять с ним отношения.

– Знаете что, Соломон Абрамович! Когда вы говорите, что дважды два – четыре, с этим еще можно согласиться. Но когда вы заявляете, что три плюс один – тоже четыре, это уже, извините, ваши еврейские штучки!

На восприятие мира еврейскими детьми во многом влияет традиционное еврейское образование. Особенно это касается оценки исторических событий, в том числе современных.

– Хаимка. Какое знаменательное событие произошло в 1799 году?
– Родился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин.
– Правильно. А что случилось в 1812 году?
– У Пушкина была бар-мицва.

После Шестидневной войны был популярен такой анекдот:

Урок в иерусалимской школе. Учительница прикрывает рукой правый глаз и спрашивает:
– Какого великого полководца я сейчас вам показываю?
Крики: «Моше Даян!», «Моше Даян!».
– Нет, дети, – говорит учительница и прикрывает левый глаз. – Вот это Моше Даян. А это (опять прикрывает правый глаз)… Это – Моше Кутузов.

Но вот мы переносим ситуацию на три-четыре десятка лет вперед, и на банальный вопрос из курса арифметики для первого класса школы ответ дает умудренный в жизни отец Хаимки. Его реакция на вопрос тоже специфическая.

– Рабинович, сколько будет дважды два?
– А мы покупаем или продаем?

И тут мы неожиданно сталкиваемся с совершенно неоднозначной оценкой ситуации, которую можно рассматривать, как минимум, с двух, весьма противоречивых позиций. С одной точки зрения, этот диалог может говорить о еврейской предприимчивости, умении вести дела, где ценится умение продать подороже, а купить подешевле. А с другой точки зрения, этот диалог прямо свидетельствует, что евреям в деловых вопросах доверять нельзя: обязательно обманут – и продадут подороже, и купят подешевле. И, что особенно важно, бизнес себе придумают из воздуха. Но это все хорошо для анекдота. А вот в историю жизни евреев дореволюционной России, полной лишений, в легенду вошел «луфтменч» – «человек воздуха», местечковый еврей, который пытается хоть на чем-то заработать, однако неизбежно сползает на социальное дно. Это его образ обессмертил в своих произведениях Шолом-Алейхем.

– Рабинович, чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Торгую вареными яйцами: покупаю сырые, варю и продаю уже крутые.
– И большая разница в цене?
– Никакой разницы. Сколько стоит десяток сырых, столько стоит и десяток вареных.
– А в чем твоя выгода?
– Ну, во-первых, я при деле. А во-вторых, навар мой.

Правда, со временем характер деятельности такого «человека воздуха» изменился: в него вошло стремление быть на высоте современных технологий.

– Рабинович, над чем работаешь?
– Да вот, пытаюсь из г….а сделать масло.
– И что, уже можно есть?
– Нет, есть еще нельзя, но мазать уже можно.

Анекдоты – анекдотами, но многие деловые успехи евреев действительно зависят от их сметки и умения вести дела.

– Хаим, как это тебе удалось выиграть судебный процесс у Крайсмана? Ведь у тебя было совершенно проигрышное дело?
– А я незаметно подсунул судье конверт, в который положил чек на 1000 долларов.
– Ты что, не знал, что этот судья взяток не берет? Могло быть еще хуже! Он мог тебе дать срок за попытку дачи взятки!
– Конечно, знал. Именно поэтому в конверт вместе с чеком я вложил визитку Крайсмана.

Одной из самых сильных сторон еврейских анекдотов является критическое отношение к человеческим слабостям, во многом характерным евреям. Скаредности, в том числе.

Еврей долго молится, призывая Всевышнего смилостивиться над ним и помочь ему хоть раз выиграть в лотерее. Наконец, Всевышний откликается на его молитвы:
– Послушайте, Рабинович, я бы давно помог вам выиграть в лотерее. Но купите хоть один лотерейный билет!

Аналогичные ситуации можно отследить и в анекдотах, связанных с проявлениями личных отношений между евреями.

Рабинович пишет письмо приятелю: «Дорогой друг! Хотел сделать тебе приятное и прислать тебе вместе с письмом чек на 100 долларов, но, к сожалению, уже успел заклеить конверт».



14

Национальная ментальность четко фиксируется по многим жизненным реалиям. Есть мнение, например, что если бы в ту эпоху, когда Всевышний дарил евреям Десять заповедей, было так много народов, как в наше время, содержание скрижалей выглядело иначе. Они бы больше были приспособлены к национальным особенностям того или иного народа, а из общего набора заповедей были бы выделены некоторые главные как основополагающие. Так, для немцев основной заповедью было бы «Не убий», для французов – «Не прелюбодействуй», а для русских – даже две: «Не пей» и «Не воруй». Эти две особенности русского менталитета сопровождают этот, без преувеличения, великий народ уже не одно столетие и увековечены в трудах многих деятелей культуры. Естественно, они вошли и в фольклор.

– Абрам, пойдем сообразим на двоих. Посидим, выпьем, закусим, поговорим за жизнь.
– Брось, Вань! С тобой садиться пить это все равно, что играть на скрипке в дуэте с Паганини.

На эту тему приходится общаться не только Абраму и Ивану, но и их женам.

– Марья, ты куда?
– Бутылки сдавать.
– А мой дурак не пьет.

Ситуацию, в которой каждый раз оказывается жена Ивана, трудно воспроизвести применительно к семье Абрама. Непьющий, а лишь изредка выпивающий Рабинович никак не даст где-нибудь в Смоленске или в Рязани возможности своей Саре идти сдавать пивные бутылки и, тем более, сожалеть, что после ее мужа остается такой небольшой выход стеклотары. Это, по большей части, всегда будет выпадать на долю Марьи с ее пьющим Иваном. Что касается «успехов» евреев в поглощении горячительных напитков, так и тут есть свои анекдоты.

Два еврея пришли в ресторан, посидели, выпили по сто грамм и ушли. Назавтра они пришли и спрашивают:
– Скажите, мы у вас тут вчера не нашумели?

Зачастую анекдоты, совсем не связанные друг с другом сюжетной канвой, а иногда даже имевшие хождение в разные эпохи, вдруг по какому-то признаку оказываются в одной связке.

– Слышала, Татьяна, нашего-то соседа Ивана сифилисом наградили!
– А! Все равно пропьет!

Какая-то Татьяна понятие не имела, что означает выражение «наградить сифилисом», но тема алкоголизма оказалась доминирующей. А вот герой следующего анекдота, еврей, не сталкивался с выражением «схватить триппер», и доминирующей темой оказалась тема воровства.

– Рабинович! У меня на приеме был вчера ваш сын. Так он таки схватил триппер.
– Что вы говорите?! Хаим, ну-ка иди сюда! Хаим, что это за хапаньки? Ну-ка немедленно все верни на свое место!

Среди анекдотов, раскрывающих особенности национального менталитета того или иного народа, большую часть занимают те, которые так или иначе связаны с социальными реалиями недалекого прошлого «страны развитого социализма».

– Гиви! Скажи, ну, где ты диплом врача взял? Купил, да?
– А! Раз – грузин, значит «купил». Не купил! Подарили!

Этот анекдот тоже никак не может быть применим к еврею. Хаим стать на место Гиви никак не сможет. И совсем не потому, что покупка дипломов – типичная ситуация для грузина. Не будем обижать этот славный народ. Просто всем известно, что любому Хаимке еще совсем недавно дипломы доставались такой кровью, какой не снилось Гиви, Ивану, Грицько, Махмуду и Юзику вместе взятым. Хрестоматийным стала история падения международного престижа российской математической науки. На физико-математический факультет Московского университета долгие годы не принимали еврейских ребят. По прихоти фактически одного человека – академика Понтрягина. А если такой абитуриент все-таки оказывался в рядах студентов? На этот случай был готов еврейский анекдот:

– Что такое «чудо-юдо?»
– Это еврейский мальчик, поступивший на математический факультет Московского университета.



Продолжение следует…



ПЕРЕЙТИ К ПРЕДЫДУЩИМ ВЫПУСКАМ

 
 
Яндекс.Метрика