Современное еврейство в зеркале еврейского анекдота

Опыт социального анализа

Продолжение. Начало см. "Мезуза", выпуски №5-12

Беда спектакля, с которого начался наш разговор о еврейских анекдотах, вовсе не в том, что в него затесались несколько реприз, вызывающих чувство неловкости, а в том, что большая часть этих них к евреям вообще не имеет никакого отношения. Мне возразят: но ведь почти все они звучат в качестве фольклора именно в том виде, в каком использованы в спектакле. И мне придется согласиться: да, это правда. «Но тогда чем же вы недовольны?»

И тут мы подходим к одной очень серьезной проблеме: а что такое вообще – еврейский анекдот? Анекдот о евреях? Да, но не только. Анекдоты о евреях сочиняют и антисемиты, а можно ли антисемитский анекдот назвать еврейским? Вряд ли. Но понятия «антиеврейский анекдот» пока не существует. Значит, еврейский анекдот это анекдот о евреях, сочиненный самими евреями? Но разве есть у анекдотов конкретные авторы?

И все же, кто-то же сидит и сочиняет эти анекдоты... Как говорили об этом всё те же еврейские шутники: «Кто сидит, тот и сочиняет». А другие при этом добавляли: «Кто сочиняет, тот и сидит». Кто бы ни сочинял еврейские анекдоты – сами евреи или антисемиты, эти анекдоты должны как-то отражать национальные реалии, связанные с жизнью еврейского народа.

И все же, из общего огромного числа анекдотов на еврейскую тему можно вычислить какие-то, явно сочиненные неевреями. Эти, как правило, отражают политические реалии, которые так или иначе в свое время касались евреев, но звучат они с откровенно недоброжелательных позиций. К примеру, когда в Москве был открыт Памятник неизвестному солдату, появился такой анекдот:

– Ты не поверишь: в Москве появился памятник неизвестному солдату Рабиновичу!
– Ха! Какой же он неизвестный, когда известна его фамилия?
– Так неизвестно, был ли он солдатом!

А вот один из анекдотов, относящийся к первым послевоенным годам. Тогда еще были сильны рассуждения о еврейском богатстве.

– Иван, откуда у тебя столько денег? Ты же вообще не работаешь!
– А я прячу еврея от немцев.
– Так война ж давно кончилась!
– А я ему об этом не говорю.

В конце 80-х – начале 90-х в шовинистической прессе весьма популярными были обвинения евреев, что это они совершили Октябрьскую революцию и что все последующие события – голодомор, репрессии, коллективизация и т.д. – тоже их рук дело. Не минули эти мотивы и анекдотов.

Троцкий водит папу по Кремлю
– Вот это, папа, мой кабинет. Вот это кабинет Яши Свердлова. Это – Моти Урицкого. Это – Левки Каменева. Это – Гришки Зиновьева. А вот это кабинет нашего главного балабоса. Его зовут Владимир Ильич Ленин.
– Ай, Лёва! Зачем вам этот гой?
– Папа, ты не понимаешь: на него же весь гешефт записан.

Прошло пару лет, и выяснилось, что у этого «балабоса» тоже еврейские корни. Анекдот немедленно исчез из обращения. Похоже, что и этот анекдот вышел откуда-то из недр КГБ. Но зато немедленно появился другой анекдот. Этот уже был точно еврейского происхождения.

В Сохнуте прием посетителей. Среди них – Ленин.
На вопрос чиновника, как его фамилия, отвечает: «Бланк».

К фигуре же самого Ленина, даже тогда, когда секреты его происхождения были скрыты глубоко в анналах Спецхрана и еще никто не знал, что его предки носили фамилию Бланк, у евреев было весьма ироническое отношение. И даже не к самой фигуре «вождя мирового пролетариата», а к той пропагандистской шумихе, которой было окружено его имя.

– Рабинович, что это за письмо заказное вы вчера отправили: «Москва. Ленину». Обращаетесь к нему с просьбой, чтобы он оказал вам материальную помощь. Вы что, не знаете, что Ленин давно умер?
– Я так и знал, что этим кончится! Как для вас, так он – «вечно живой», а как для бедного Рабиновича – так он уже и умер!

Еврейская ироничность и своеобразная лексика могла проявиться и в обрисовке бытовой ситуации, когда в центре ее оказывается фигура покойного вождя.

Длиннющая очередь в мавзолей. Милиционер сдерживает напирающую толпу.
– Товарищи, проходите, не задерживайтесь! Отдайте долг вождю и выходите из мавзолея!
– Ты слышишь, Хая? – спрашивает Рабинович жену. – Оказывается, мы ему еще что-то должны!

Нельзя не отметить и еврейские анекдоты об «основоположнике марксизма». В основном, они касаются только его еврейского происхождения. Когда в 1962 году в Москве на площади Свердлова появился памятник К.Марксу работы известного скульптора Льва Кербеля, «еврейское» устное, передающееся из уст в уста, сообщение на эту тему гласило: «В Москве на площади имени одного еврея воздвигнут памятник другому еврею работы третьего». Вскоре появился еще один анекдот на эту тему:

– Абрам, объясни мне, почему памятник Карлу Марксу, человеку, которому мы обязаны коммунистической идеологией, сделали такой скромный памятник. Маркс сидит. А что, не могли сделать большой, во весь рост
– Фима, ты не понимаешь. Это сделано специально, чтобы никто не узнал о его еврейском происхождении.

Антисемиты тоже изгалялись по поводу Маркса. Говорили, к примеру, что его настоящее имя Кал Макс, и что это не они сами придумали, потому что именно так его и называют «картавые». На антисемитские выпады – в шовинистической прессе, например, – евреи чаще всего отвечали анекдотами.

– Алло! Это министерство финансов? Рабинович беспокоит. Слушайте, я вчера прочел в одной газете сообщение общества «Память». Оказывается, евреи продали Россию. Не подскажете, где я могу получить свою долю?

Есть в Израиле одна структура, характерная своим легендарным демократизмом. Трудно поверить, но речь идет об израильской армии – «еврейской» армии, так сказать, безотносительно страны ее размещения. И заключается специфика этой армии в невероятном демократизме отношений между военнослужащими любых званий.

Идут два офицера.
– Послушай, Хаим, почему тот солдат, что нам встретился, не отдал тебе честь?
– Что ты говоришь? Я и не заметил. Сейчас узнаю. (Подбегает к солдату) Рабинович, что случилось? Ты на меня за что-то обиделся?

Сказать, что армия в Израиле – предмет всеобщего обожания, значит, ничего не сказать. Неуважительные анекдоты о ней невозможны априори. И сразу же напрашивается сравнение с российской армией, и не только с точки зрения патриотической мотивации службы в ней, но и с точки зрения обычного уважения к военнослужащим. Причем речь идет не только о безграмотных прапорщиках – вечных объектах насмешек, но и об отношении к офицерскому составу. Вот подлинный анекдот на эту тему:

На выставке-продаже человеческих мозгов выяснилось, что самыми дорогими мозгами оказались не мозги академика, а мозги пехотного капитана.
– Вы представляете, сколько пехотных капитанов пришлось отстрелять, чтобы набрать хоть килограмм мозгов?!

Да и у самих военнослужащих отношение к своей службе в российской армии и к самой армии весьма негативное. Об этом говорят ими же сочиненные анекдоты:

– Здравствуйте, товарищи солдаты!
– Здра жла, та-щ генерал!
– Ну и нагадили же вы здесь!
– Ура-а-а-а!!

И все же значительно чаще в основу анекдота кладутся не психофизиологические особенно народа, а социальные аспекты его жизни.

– Алло! Это отдел снабжения Православной церкви? Пригласите, пожалуйста, к телефону отца Лившица!

Если заменить фамилию «Лившиц» на любую другую, но нееврейскую, анекдот теряет и смысл, и актуальность. Во-первых, еврей в православной церкви – это уже нонсенс. А, во-вторых, кто еще обычно работал в любом отделе снабжения, если не еврей с его предприимчивостью?! Правда, при желании этот анекдот можно объяснить и с антисемитской точки зрения. Суть анекдота, его акцент перенесется тогда на совсем иное: еврей настолько хитер и пронырлив, что и в православную епархию проникнет, и не кем-нибудь – маляром или охранником, а на такую должность, где и урвать для себя что-то можно, – в отдел снабжения, например. Так что все зависит от того, кто анекдот рассказывает.

Еще пример социального звучания еврейского анекдота.

– Мама, а кто такой Карл Маркс?
– Доченька, это был такой экономист.
– Как наша тетя Циля, да?
– Нет, дочурка, тетя Циля – старший экономист.

«Тетю Цилю» в этом случае невозможно заменить «теткой Горпыной». Евреи еще каких-то пару десятилетий назад находились в условиях такой дискриминации, что любое, мало-мальски серьезное повышение по службе (даже подачка в виде слова «старший») расценивалось настолько серьезно, что могло стать предметом гордости целой семьи.

А вот еще пример, когда национальная ментальность влияет на поведение людей и становится предметом иронической улыбки.

– Ты знаешь новость? Жена Рабиновича сбежала с другим мужчиной!
– Что ты говоришь?! А этот, «другой», он – еврей?

И здесь Рабиновича заменить не сможет ни один мужчина с нееврейской фамилией: только у евреев национальные ценности нередко оказываются выше общечеловеческих.

– Хаим, ты знаешь, кто по национальности Папа Римский?
– Не может быть!

В целом же такое острое восприятие евреями собственной национальной принадлежности не является проявлением их какого-то особого национализма. Это – воспитанное веками чувство национального самосохранения, не позволявшее евреям диаспоры смешиваться с окружающими их народами. В наши дни, когда индекс еврейской ассимиляции в большинстве стран постсоветского пространства достиг 80%, этот анекдот утратил свою актуальность и остался лишь в коллекциях специалистов. Однако высокий смысл национальных ценностей остается незыблемым.

– Возвращаюсь вчера вечером домой с работы, а жена – в постели с каким-то мужчиной. Я – в холодильник. Так и есть: фаршированную рыбу съели!

Продолжение следует…

ПЕРЕЙТИ К ПРЕДЫДУЩИМ ВЫПУСКАМ