Большевизм и белорусское еврейство

 

В результате трех разделов Польши (Речи Посполитой) на территории России, не допускавшей до этого никакого проникновения евреев в свои границы, оказалось более 600 тысяч представителей этого одного из древнейших народов планеты. Так началась история еврейского населения России, а впоследствии и СССР, история драматическая, ибо и в России, и в СССР евреи почувствовали на себе всю тяжесть давления государственной машины, оказавшись в условиях узаконенной дискриминации.

История взаимоотношений государства и еврейского населения после Октябрьского переворота 1917 г. составляет особую страницу в истории страны: новые социальные условия требовали новых подходов. Самым главным из них было то, что власти стали активно бороться с антисемитизмом, чем привлекли на свою сторону проживающих, в подавляющем своем количестве, в городах евреев. Эту же политику проводили и части Красной армии, фактически спасавшие евреев в годы Гражданской войны от кровавых польских и белогвардейских погромов.

Брестский мир, лишивший Белоруссию значительной части территории, вошедшей с состав Польши, привел к тому, что большая часть еврейского населения до сентября 1939 г. проживала в так называемой Западной Белоруссии и не была подвергнута той унизительной политике насильственной ассимиляции, которая была применена к евреям Белоруссии Восточной (то есть Советской). Лицемерие, которое было проявлено при этом властями СССР, не имело границ, ибо устами своего лидера власти одновременно утверждали, что "политика ассимиляции безусловно исключается из арсенала марксизма-ленинизма как политика антинародная, контрреволюционная, как политика пагубная".


1

Уже первые политические и хозяйственные акции советской власти серьезно задели интересы большинства евреев. Как городские жители в государстве, которое было преимущественно аграрным, евреи, по большей части, занимались торговлей и ремесленничеством. Их компактное проживание в местечках поддерживалось специфической организацией еврейской общины. Однако новая экономическая формация разрушила хозяйственную структуру городов и местечек, в результате чего сотни тысяч евреев остались без работы.

Вместо того чтобы ликвидировать возникший перекос, власти начали силовое давление на оставшееся без средств к существованию население: оно было лишено гражданских прав, и, в первую очередь, прав избирательных, которыми, по положению, не могли пользоваться "элементы нетрудовые и чуждые советскому строю в силу своей прошлой деятельности". Так в стране появилась огромная армия "лишенцев", где рядом с бывшими полицейскими и жандармами оказались десятки тысяч работников культа, учащихся иешив, разорившихся торговцев и ремесленников,- в городах и местечках эта масса состояла едва ли не полностью из евреев. Принадлежность к числу "лишенцев" влекла за собой и ряд иных ограничений, например, невозможность состоять в профсоюзе, а это уже серьезно осложняло и без того тяжелое материальное положение городского жителя.

Уже в первые годы советской власти испарились надежды евреев и на обретение собственной национально-культурной автономии. БУНД (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России), являвшийся основным представителем евреев в органах власти, раскололся на правых и левых (1920). После эмиграции большинства правых, РКП(б) и вовсе ликвидировало БУНД (1921), поглотив его, что не помешало в будущем подвергнуть его членов жестоким политическим репрессиям.

Однако евреев в Белоруссии было достаточно много: согласно переписи 1926 г. они составляли (в границах до 1939 г.) 8,9% всего населения республики. И это была вторая по количеству национальная группа населения.


2

Решая вопрос организации национальных органов государственной власти, вторая сессия Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК) БССР 6-го созыва (1924) приняла решение о необходимости максимального обеспечения интересов национальных меньшинств. В 1924 г. были созданы первые 7 еврейских национальных советов. Спустя год их было уже 11. Среди населения еврейских национальных советов титульное (еврейское) население составляло 91,2%. Руководство местными советами в тот период осуществляли органы НКВД, которые следили за тем, чтобы заявления граждан рассматривались на еврейском языке, чтобы в состав аппарата советов входили лица, владеющие еврейским языком.

Президиум ЦИК БССР, рассмотрев 10 ноября 1927 г. вопрос "О работе национальных Советов", отметил, что именно в этих советах сделаны наибольшие успехи в изжитии национальной розни, в переводе большей части школ на родной язык обучения, в расширении сети национальных изб-читален, клубов, в легализации права евреев (равно как и представителей других национальных меньшинств) пользоваться родным языком на съездах, в суде, органах управления и общественной жизни. Все эти завоевания новой власти были закреплены в Конституции БССР 1927 г. В 1930 г. в республике было уже 27 еврейских национальных советов (для сравнения: польских было 22, русских - 15, латышских - 5, украинских - 3, литовских - 2, немецких – 1.

Однако в октябре 1934 г. этот процесс был остановлен: национальные советы стали расформировываться, прекратилось судопроизводство на еврейском языке, основным языком госаппарата стал русский. Из герба республики были изъяты надписи на ленточках "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" на еврейском и польском языках. К 20 апреля 1939 г., ко дню издания последнего документа о ликвидации национальных советов, все достижения прошлых лет по работе с национальными меньшинствами были ликвидированы. Российский великодержавный шовинизм стал основной формой государственной политики в области межнациональных отношений.


3

Летом 1919 г. началось широкое наступление на сионистские организации: большинство из них были распущены, имущество их было конфисковано. Тогда же иврит был объявлен контрреволюционным языком, а его преподавание было запрещено во всех учебных заведениях. Фактически сионизм был объявлен вне закона.

Участники сионистских организаций подвергались репрессиям. В апреле 1920 г. были арестованы участники и гости проходившей в Москве сионистской конференции; 19 из них были приговорены во внесудебном порядке к различным срокам заключения. Часть сионистских организаций продолжала действовать в подполье. Осенью 1924 года после массовых арестов большинство участников этих организаций были осуждены и сосланы.

Некоторые сионистские организации продлевали свое легальное существование путем уступок властям и внесением в свои программы тезисов, противоречащих собственным целям и задачам. Так было с организацией "Гехолуц", целью которой было готовить сельскохозяйственных рабочих для Палестины. В 1922 г. в Гомеле с разрешения местных властей прошел съезд этой организации, что позволило выявить легально всех ее членов и провести затем массовые аресты.

Выявляя агентурным путем настроения еврейской молодежи, власти исключали молодых сионистов из учебных заведений, при этом истинные мотивы исключения не назывались, а на извещениях об увольнении писалось: "Уволен как идеологически чуждый элемент". Репрессии принимали самые разнообразные формы: от общественных судебных процессов (как пример - суд в Слуцке 27-28 ноября 1923 г.) до массовых арестов, когда в течение нескольких дней подвергались репрессиям от 1000 (18-22 сентября 1922 г.) до 3000 (2 сентября 1924 г.) человек по всей стране.

Некоторые эпизоды были связаны с тяжелыми трагедиями. Так, арестованная в Минске в 1925 г. 16-летняя Берта Левина объявила голодовку, во время которой её, тем не менее, допрашивали, заставляя называть имена своих товарищей. После освобождения юная сионистка обо всем рассказала руководителям своей организации и покончила собой.

Многие сионистские организации перешли на нелегальное положение. Была организована переброска людей на Запад. Одно из "окон" было в Двинске, куда беглецы попадали с помощью активистов полоцкой нелегальной организации "Гехолуц". Во второй половине 1924 г. через это "окно" в Латвию было переправлено свыше 80 человек.

В 1928 г. власти распустили последнее из еврейских общественных объединений, легально исповедовавших сионистскую идеологию - Еврейскую коммунистическую рабочую партию Поалей Цион. К этому времени были разгромлены и подпольные группы сионистов. Почти все участники сионистского движения погибли позднее в годы массовых репрессий.

Инструментом борьбы с бундовцами и сионистами власти сделали Евсекцию - еврейские секции РКП(б), созданные наряду с другими национальными секциями. Основным итогом этого шага стала полная передача решения проблем еврейства из рук правительства в руки партийных органов. Уже летом 1918 г. первая Евсекция в Белоруссии была создана в Витебске. Основной формой деятельности Евсекций стала борьба за ликвидацию еврейских общин, агитация за закрытие синагог, дискредитация служителей культа, пропаганда отказа от еврейского уклада жизни, еврейской национальной солидарности. Элементами идеологии Евсекций стало нигилистическое отношение к истории еврейского народа, его вкладу в мировую культуру, ликвидация книгопечатания на иврите и обучения ивриту.

Существование Евсекции стало вызывать возражения в официальных партийных кругах почти сразу после ее образования, и уже в 1922 г. серьезно обсуждался вопрос о целесообразности ее существования. Главными ее противниками были ассимиляторы, основным инструментом в руках которых был воинствующий атеизм.

Спустя 5-6 лет выяснилось, что коммунистическая идеология в толщу еврейской массы не проникает и практически никакой роли в изменении национальных традиций не играет. Тем более, что среди самих активистов Евсекции было много таких, кто, подобно средневековым марранам, днем с трибуны призывал к одному, а вечером дома продолжал соблюдать все еврейские традиции, уходящие корнями в религию. Так, 28 апреля 1928 г. в "Комсомольской правде" был опубликован материал об одном минском пропагандисте Евсекции, который в течение трех часов обличал раввинов, а потом присутствовал на обряде обрезания собственного ребенка.

Было ясно, что в борьбе с клерикализмом советская власть может серьезно опереться только на репрессии, и тогда Евсекция была упразднена. Случилось это в 1930 г. Комментируя это событие и пытаясь сохранить «хорошую мину при плохой игре», официозная еврейская газета "Октябер" («Октябрь», Минск) писала в те дни: "Упразднение Евсекции является частью общей кампании по реорганизации партии. Еврейское население от этого не пострадает. Наоборот, руководимое партией наравне со всеми, оно скорее обретет свои права".


4

Особенно жестокую борьбу вели власти (руками Евсекции) с иудаизмом. Повсеместно закрывались начальные школы при синагогах (хедеры) и религиозные учебные заведения (иешивы). Уже в сентябре 1918 г. Государственный комитет по просвещению издал приказ, запрещающий занятия в хедерах. Этот приказ не раз обновлялся. Во имя его исполнения в конце 1921 г. во многих городах (Витебск, Полоцк, Мозырь и др.) проходили публичные суды над учителями хедеров (меламедами).

В последующем такие суды проводились неоднократно. Жертвами их чаще всего становились служители культа. Известны публичные процессы над раввинами (1925, 1930), резниками (1925). Некоторые процессы носили откровенно фальсифицированный характер, как например, суд по обвинению минских резников в убийстве молодого витебского коллеги за то, что он якобы резал евреям кур за половинную от обычной платы. Гомельский процесс резников завершился осуждением десяти человек к нескольким годам тюрьмы.

С целью атеистической контрпропаганды и для отвлечения верующих от синагогальных служб, власти устраивали в праздничные дни массовые альтернативные мероприятия. В качестве примера можно привести массовые "йомкиппурники" в Судный день (Йом Киппур), когда евреям вообще по традиции запрещено веселье.

В последующем ежегодно в Судный день, когда по традиции евреи должны соблюдать пост и не работать, устраивались так называемые "общественные работы" с торжественными шествиями под музыку по улицам города. В Минске, например, такие мероприятия всегда устраивались с большой помпой и вовлечением большого количества участников. А в один из вечеров на Йом-Киппур, когда должна звучать молитва "Кол Нидрей" и синагоги, как обычно, переполняются людьми, минские комсомольцы из Союза безбожников устроили уличные манифестации с оскорбляющими чувства верующих плакатами, на которых был изображен раввин, целующийся с православным священником, и стояла надпись: "Долой раввинов и попов"

В середине 20-х годов власти начали создавать альтернативные религиозные общины во главе с "красными" раввинами, которые произносили в синагогах коммунистические проповеди. "Красная община" появилась и в Минске, но она не имели успеха у верующих. Чаще же случалось иное: раввины и цадики отказывались поддерживать воинствующий атеизм властей и подвергались репрессиям.

Расправа над минскими раввинами, обвиненными в контрреволюционной деятельности (1930),была предотвращена только благодаря вмешательству американского правительства. Репрессиям в те годы подвергались не только те, кто содержал подпольные хедеры и иешивы (в нью-йоркском еженедельнике "Гадоар" в 1930 г. был описан нелегальный минский хедер), но и те, кто их поддерживал из числа местных жителей в Полоцке и Витебске.

В 1923 г. началась ликвидация синагог. Под видом "борьбы с безграмотностью" была произведена реквизиция синагогальных зданий, в результате которой были закрыты синагоги в Витебске, Минске, Гомеле, Бобруйске и других белорусских городах. К 1929 г. религиозная жизнь евреев Беларуси практически прекратилась. Здания синагог передавались для общественных нужд. В 1924 г. под клуб была отдана Минская хоральная синагога. Закрытию ее предшествовала массовая атеистическая демонстрация, во время которой над толпой несли плакаты "Долой религию!".

Число синагог и молитвенных домов в этот период во всех городах уменьшилось в десятки раз (в Минске до 1917 г. было 83 синагоги, в Бобруйске - 42, в Могилеве - 38, в Витебске - 30, в Гомеле - 26). В большинстве городов и местечек к 1930 г. оставалось не более одной синагоги. Рукописные свитки Торы, представляющие большую историческую и материальную ценность, конфисковывались и помещались в специальные хранилища. Нередки были случаи публичного сожжения свитков Торы и религиозной литературы.

Многие руководители общин, раввины и хасидские цадики оказались в ГУЛАГе. При их арестах применялись различные способы обмана и провокаций. Так в июне 1922 г. в Гомеле раввин Бришанский был приглашен на диспут о хедерах, после которого был арестован и получил 3 года тюрьмы.

Фактически все эти меры привели к тому, что была разрушена веками культивировавшаяся общинная жизнь евреев. Исчезновение синагоги, выполнявшей извечно роль не только культового, но и общинного центра, означало разрушение национального уклада еврейской жизни. Секуляризация основной массы евреев привела в большинстве случаев к утрате городской интеллигенцией своих национальных корней и уходу национальной тематики из сюжетов ее творчества. Начался закат еврейской культуры.

(C этого же началась деятельность советской власти на территории Западной Беларуси после сентября 1939 г.: закрытие синагог и иешив, конфискация их зданий и имущества, аресты работников культа, изъятие традиционных национальных мотивов из произведений представителей творческой интеллигенции под видом борьбы с буржуазным национализмом и т.д.)

Следует, однако, отметить, что одновременно Евсекция на светском уровне вела среди еврейского населения работу по насаждению культуры на языке идиш, по созданию органов еврейского самоуправления и суда (в 1931 г. в Белоруссии было 10 еврейских судов) Была создана сеть школ с преподаванием на идиш, которые посещали 55% всех еврейских детей школьного возраста. Издавались несколько периодических изданий на языке идиш, среди которых выделялись выходившие в Минске ежедневная газета "Октябер" и литературный журнал "Штерн". В Минском институте белорусской культуры было создано еврейское отделение, а в Белорусском университете - институт для учителей еврейских школ. В Минске возник один из крупнейших центров еврейской советской культуры: работал еврейский театр, жили крупнейшие идишистские поэты ХХ века Изи Харик, Моше Кульбак и Зелик Аксельрод.

Но уже с 1926 г. в Евсекции стали побеждать тенденции форсированной ассимиляции советского еврейства. Вскоре насильственная ассимиляция евреев стала официальной политикой партийных органов. После ликвидации Евсекций (январь 1930 г.) их специалисты продолжали работать в еврейских культурных и учебных заведениях, но в конце 30-х годов были почти все репрессированы.

Деятельность Евсекции была последней попыткой наладить какие-либо формы еврейской жизни в рамках советского строя и коммунистической идеологии. Ее опыт показал полную несовместимость любой еврейской инициативы, даже носящей коммунистический характер, с партийным и государственным режимом, установленным в СССР.


5

К концу 20-х годов завершилась работа властей по международной изоляции советского еврейства. 14 июня 1930 г. Комитет по землеустройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ) отказал в деятельности на территории Белоруссии Американской еврейской благотворительной организации Агро-Джойнт, несмотря на ее огромный вклад в дело ликвидации разрухи и голода. Формальным поводом стала, как это было заявлено в решении КОМЗЕТа СССР,"концентрация переселенческой работы КОМЗЕТа на союзных фондах в Крымской АССР и Биробиджане" и прекращение финансирования работ "по земельному устройству трудящихся евреев в БелССР и УССР".

Начиная с 1931 г., в Белоруссии было проведено несколько судебных процессов, в которых национальный состав подсудимых носил специфически белорусский, польский или еврейский характер. Участники "еврейских" процессов чаще всего обвинялись в принадлежности (в прошлом) к мелкобуржуазным партиям или (в настоящем) в "буржуазном национализме". В 1938 г. началось массовое сворачивание еврейского образования: были закрыты все еврейские школы и факультеты в высших учебных заведениях, все еврейские детские дома. (Те же процессы происходили с польским населением). Начались "чистки евреев" в партийных и карательных органах, которые, правда, еще не носили тотального характера.

Уже с 1935 г. прекратились съемки фильмов по еврейской национальной тематике и фильмов, в которых бы главными героями были евреи, а те фильмы, которые все же выходили на экран (например, "Искатели счастья", снятый на студии "Беларусьфильм"), носили откровенно пропагандистский и лакировочный характер.

Ряд деятелей еврейской культуры пытались протестовать против уничтожения еврейского образования и попыток насильственной ассимиляции еврейского населения, но дальше выступлений на собраниях и писем в ЦК дело не шло. Все эти факты четко отслеживались органами НКВД и ложились потом в основу обвинительных заключений репрессированных. Во второй половине 30-х годов ряд деятелей еврейской культуры были арестованы и физически уничтожены.

Можно сказать, что именно с Минска, где еще недавно (в 1931 г.) прошла Всемирная конференция еврейских писателей, начался разгром идишистской литературы. В 1935 г. был арестован и осужден зам. наркома просвещения, журналист Хаим Дунец. В 1936 г. был арестован и расстрелян писатель Лейб Зискинд. В 1937 г. были репрессированы поэты Изи Харик (главный редактор журнала "Штерн") и Моше Кульбак, литературовед Яше Бронштейн, ответственный редактор журнала "Октябер" Илья Ошерович и другие (Е.Гуревич, Я.Спектор, С.Левин, А.Волобринский и др.). Все они (включая привлеченного к делу Х.Дунца) были в том же году расстреляны. Репрессиям подверглись и многие члены их семей. Следы их детей затерялись в приютах для детей репрессированных.

Позднее были репрессированы и другие представители еврейской культурной элиты -- историк, сотрудник АН Самуил Агурский, литературный критик Григорий Березкин, писатель Эли Каган, поэт Моисей Тейф (спустя 3 года выпущен), сотрудник журнала "Штерн" А.Демасек, литературовед, сотрудник АН Л.Царт и другие.

9 августа 1937 г. был арестован главный режиссер еврейского театра Мойше Рафальский, из которого на допросах выбили признание, что он с 1934 г. являлся членом "антисоветской вредительской организации троцкистов, правых и национал-фашистов". 20 декабря того же года М.Рафальский был расстрелян, а в феврале 1938 г. в Минске была арестована его жена, Екатерина. Решением Особого совещания она была приговорена к восьми годам лагерей (лишилась рассудка и умерла в Казахстане в 1954 г.).

В 1935 г. был закрыт выходивший 2 раза в месяц журнал "Дер юнгер арбетер" ("Молодой рабочий"), в 1936 - бюллетень еврейского сектора Академии Наук Белоруссии "На фронте науки" и "Лингвистического сборника" на идише. В июне 1938 г. прекратила выходить молодежная газета "Дер юнгер ленинец" ("Юный ленинец") -- орган ЦК ЛКСМБ.

В 1935 г. был закрыт академический Институт еврейской культуры (до 1934 г. его возглавлял И.Ошерович, позднее - С.Агурский). В январе 1938 г. прекратил деятельность еврейский отдел Белорусской государственной публичной библиотеки им. Ленина.

30 мая 1941 г. в минском Доме писателя на собрании еврейских писателей города выступивший секретарь Союза писателей Беларуси Михась Лыньков заявил, что "еврейские советские писатели не создали книг, которые бы отражали все стороны действительности, не создали образы героев большой значимости". Поэт Зелик Аксельрод, возглавивший после гибели И.Харика журнал "Штерн", не согласился с ним и высказал в своем выступлении совсем иную точку зрения. На следующий день он был арестован. 18 июня на допросе З.Аксельрода были названы имена "писательской националистической организации" - минчан Айзика Платнера, Гирша Каменецкого, Лазаря Кацовича, Менделя Лившица, Ури Финкеля, Моисея Тейфа. От ареста всех этих людей спасло только то, что спустя три дня началась война.

26 июня 1941 г. Зелик Аксельрод погиб во время массового расстрела политических заключенных минской тюрьмы сотрудниками НКВД в окрестностях Минска. Прекратившие с началом войны существование еврейские газета «Октябер» и журнал "Штерн" после войны свой выход больше не возобновляли.


6

Главным же преступлением Компартии перед еврейским населением страны было косвенное участие в его геноциде в период гитлеровской оккупации.

После сближения с Германией и подписания пакта Риббентропа-Молотова всякая информация о расистском характере гитлеровского режима исчезла из советских средств массовой информации. Были даже сняты с экранов уже выпущенные фильмы ("Семья Оппенгейм", "Профессор Мамлок", «Болотные солдаты» и др.). Для населения бывшей "черты оседлости", захваченной в первые же дни войны, это стало началом трагедии: евреи, не подозревая, что им несет оккупационный режим и сохраняя веру в высококультурную "нацию Гете и Шиллера", в значительной массе своей не спешило воспользоваться даже теми крохотными возможностями для эвакуации, которые им мог предоставить случай.

Руководство республики покинуло столицу уже на второй день войны. Еврейское население оккупированных районов было обречено. Однако уже в первые дни оккупации возникло антифашистское сопротивление. В Минске первым очагом сопротивления в августе 1941 г. стало Минское гетто, а в числе лидеров его были евреи Исай Казинец, Михель Гебелев и Гирш Смоляр, взявшие на себя руководящую роль. Однако уже осенью 1941 г. партийный лидер Белоруссии П.К.Пономаренко, выгораживая свою неблаговидную роль в деле организации эвакуации и вооруженного сопротивления фашистам, начал кампанию по дискредитации евреев.

В среде нееврейского подполья стали распространяться измышления о "еврейской трусости". Как писал в те дни Г.Смоляр Минскому подпольному Горкому партии, кое-кто из "товарищей" клеветнически утверждает, что уход евреев из гетто в партизанские отряды "является лишь проявлением конъюнктурного, сезонного порядка и результатом погромной политики оккупантов" и что в гетто во время погромов отсутствует какой-либо отпор карателям.

Пономаренко, спасая свою репутацию (а, возможно, и жизнь), приступил к созданию своей легенды создания антифашистского подполья в Минске: подполье, якобы, создавалось в плановом, а не стихийном порядке, и первыми же лидерами его были совсем не евреи. Доказывая, что это именно так, он и Сталину вкладывал в уши, что евреи воюют плохо и идут на убой, как стадо баранов. Существовал негласный приказ о том, чтобы евреев в партизанские отряды не принимать. Это стоило жизни сотням людей, вышедшим из гетто - хорошо экипированным и вооруженным.

Зная о гитлеровском геноциде еврейского населения, сталинское Политбюро ни разу за всю войну не обсудило этой проблемы на своих заседаниях. Из тех миллионов листовок, что разбрасывались на оккупированной территории с самолетов, ни одна не была посвящена призыву спасать евреев от неминуемой гибели. Более того, были попытки расформировывать те еврейские партизанские отряды, которые уже были созданы и вели боевые действия.


7

Послевоенный период был отмечен вспышкой бытового антисемитизма, который никак не подавлялся властями. Евреям, возвратившимся из эвакуации, из концлагерей, из партизанских отрядов, с трудом удавалось вернуть дома, квартиры, найденное у соседей личное имущество. Начались конфликты, судебные тяжбы. Власти отказывались давать разрешение на открытие религиозных общин, а уже открытым общинам не возвращали (и, по большей части, по сей день не возвращают) здания синагог и конфискованную культовую собственность. (В Минске до сих пор не возвращено ни одного здания бывших синагог).

Со второй половины 1946 г. начались кадровые "чистки": евреи стали выдавливаться из МВД, МГБ, из партийных органов. Вот сравнительная характеристика присутствия евреев в руководстве партийных структур республики:

1937 г. (до присоединения Западной Белоруссии): первые и вторые секретари райкомов и горкомов партии - 42 (33%); в Минске секретарей парткомов - 153 (45%).

1947 г. (республика в нынешних границах): евреев среди секретарей райкомов и горкомов - 10, из них только 2 -- в номенклатуре ЦК (1,1%).

Так одномоментно прекратилось присутствие евреев в общественно-политической жизни Беларуси. Одновременно было отмечено резкое возрастание числа русских в среде партийной элиты: 26,4% против 12% в 1940 г. Едва ли не первой жертвой из числа высшей партийной элиты республики стал бывший секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Г.Б.Эйдинов, отправленный в апреле 1947 г. в отставку с поста заместителя председателя Совета Министров республики. От ареста Эйдинова спас полученный им инфаркт миокарда. Позднее над ним "сжалились" и назначили в июне 1948 г. заместителем министра лесного хозяйства.


8

Не подавляя антисемитизм "снизу", власти начали открыто нагнетать антисемитизм "сверху", маскируя его борьбой с "низкопоклонством перед Западом", а позднее борьбой с "космополитизмом". Одной из первых жертв этой борьбы стал Государственный джаз-оркестр БССР, руководитель которого знаменитый во всей Европе трубач Эдди Рознер и его жена, певица оркестра Рут Каминская были репрессированы. Оркестр, в составе которого было много евреев-эмигрантов из стран Европы, был расформирован осенью 1949 г.

14 января 1948 г. в Минске в результате заговора МГБ, по прямому указанию Сталина был убит великий актер современности, руководитель московского Государственного еврейского театра Соломон Михоэлс. Спустя год, 8 февраля г., секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Н.И.Гусаров направил в ЦК ВКП(б) письмо с просьбой дать санкцию на закрытие БелГОСЕТа, делая упор на политические мотивы. В республиканской печати была организована шумная кампания, направленная на дискредитацию театра и его главного режиссера Виктора Головчинера, обвинявшегося в постановке националистических и космополитических пьес.

12 марта 1949 г. Совет Министров Белоруссии принял постановление о ликвидации БелГОСЕТа. 18 июня того же года театр окончательно прекратил свое существование, а в его здании, переданном еще в 1933 г. еврейскому театру, разместился (и работает до сего дня) Государственный русский драматический театр. Здание этого театра в прошлом принадлежало (и было специально построено еврейской общиной) для минской хоральной синагоги, однако о возвращении его еврейской общине вопрос не стоял и не стоит до сих пор.

Не смотря на то, что советское законодательство предполагает возвращение бывших культовых зданий верующим, власти с завидным упорством отказывались возвращать еврейским религиозным общинам здания бывших синагог. В 1946 г. в Белоруссии было зарегистрировано 7 ходатайств о передаче евреям здания под синагоги. Эти ходатайства власти расценивали не иначе, как "проявления националистического характера с коммерческим оттенком". Разрешения на регистрацию получили лишь две общины - в Минске и Бобруйске (у последней здание позднее власти отобрали).

Серьезно коснулись евреев Белоруссии "борьба с космополитизмом" и "дело врачей". Были изгнаны из белорусской культуры видные ее деятели-евреи: главный режиссер БелГОСЕТа В.Головчинер, главный режиссер Белорусского театра им.Я.Купалы Л.Литвинов (Гуревич), фольклорист Л.Бараг, театральный критик М.Модель и др. Были репрессированы критик Гр.Березкин и создатели первого на территории СССР обелиска в память жертв гитлеровского геноцида в Минске на "Яме" поэт Хаим Мальтинский, работавший в те дни редактором литературного альманаха "Биробиджан", и руководитель бригады каменотесов Моисей Спришен. Была закрыта еврейская редакция на республиканском радио, рассыпаны еврейские шрифты в типографиях газет, сняты с репертуара все произведения, каким бы то ни было образом связанные с еврейской темой.

Специальным решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1949 г. (докладчик А.Фадеев) в Минске (а также в Москве и Киеве) было распущено объединение еврейских писателей, в которое входило тогда всего 6 человек. Решение было согласовано с первым секретарем ЦК ВП(б) Белоруссии Н.И.Гусаровым. При уничтожении корреспондентской сети Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) в Минске были репрессированы поэты Айзик Платнер и Матвей Грубиян. 29 июля 1950 г.решением ЦК КП(б) Белоруссии была отстранена от должности начальник республиканского Главлита Фаина Дадиомова, по вине которой якобы в библиотеках свободно выдавались книги "врагов народа" Д.Бергельсона, П.Маркиша, И.Фефера и др. При чистке научных кадров были арестованы заведующий кафедрой истории СССР Минского педагогического института Е.П.Шлоссберг, велась травля заведующего кафедрой марксизма-ленинизма Минского юридического института Г.А.Левина и многие другие.

Продолжались преследования верующих евреев, которых после войны публично обвиняли в получении почтовых посылок из США с гуманитарной помощью. Одновременно власти начали преследование тех членов общины, которые занимались сбором пожертвований среди населения. Осенью 1948 г. такой сбор был запрещен вовсе.

Продолжались и поиски нелегальных синагог и миньянов. В 1949 г. были раскрыты 9 таких подпольных молелен (7 - в Гомеле, 2 - в Речице). В том же году перед праздником Песах в Минске было запрещено верующим выпекать мацу не только в домашних условиях, но и в арендованной государственной пекарне. Русская печь в синагоге, которая ранее использовалась для этой цели, была разобрана.

В 1951 г. власти запретили в Минске ритуальный забой скота и продажу кошерного мяса на колхозном рынке. В качестве причины объявили более высокую цену на это мясо по сравнению с обычным мясом. В том же году власти запретили религиозным общинам принимать участие в ритуалах погребения верующих и благоустройство захоронений за счет общин. Еврейские кладбища пришли в запустение.

Начались и судебные процессы, подсудимыми на которых были исключительно евреи: дело "антисоветской группы евреев-националистов" в системе Главного аптекоуправления БССР (1947), дело работников промысловой кооперации во главе с председателем Белкоопсоюза Марголиным (1952), Борисовское дело по обвинению группы руководителей партийных и советских органов в националистической деятельности, расхищении социалистической собственности" (1952) и др. Инициатором всех этих процессов был ЦК КПБ, который еще в начале 1951 г. разослал по республике под грифом "совершенно секретно" телефонограмму об "усилении борьбы с проявлениями буржуазного национализма".

Четко и организованно проходили массовые акции протеста "возмущенного населения" сразу после сообщения ТАСС о возникновении "Дела врачей" 13 января 1953 г. На Минском мотовелозаводе и других крупных предприятиях митинги проходили уже в ночь на 14 января (то есть с работающими в третьей, "ночной" смене). В Гомеле в один день 14 января было проведено 350 митингов и собраний, в которых приняли участие около 40 тысяч человек (более 800 выступивших).

О том, что евреям грозила в марте 1953 г. депортация в Сибирь, говорят те лозунги, с которыми выступали участники митингов. В одном из сообщений на имя первого секретаря ЦК КПБ Н.Патоличева говорится, что "есть масса заявлений в форме просьб и требований о высылке евреев в какое-нибудь одно место, как это было сделано в свое время с крымскими татарами и немцами Поволжья".

Вся эта кампания сопровождалась множеством хулиганских выходок по отношению к евреям, причем кроме оскорблений были зафиксированы и случаи физического насилия.

Со стороны властей предпринимались в этот период попытки уничтожения культурных ценностей, созданных руками мастеров-евреев. Так в 1948 г. было принято решение уничтожить всё творческое наследие главы витебской художественной школы, учителя Марка Шагала живописца Иегуды Пэна. Картины мастера спасла с риском для жизни директор Минской картинной галереи Елена Васильевна Аладова, которая ночью, в тайне от всех сослуживцев, спрятала обреченные на смерть полотна.


9

Последующие 40 лет, вплоть до распада коммунистической системы, в Белоруссии, как и на всей территории СССР, существовала система государственного антисемитизма, уходящая корнями в шовинистическую национальную политику КПСС. Наиболее одиозные ее формы: запреты на профессии, отказ в допуске к целому ряду секретных (а часто и несекретных) работ, процентная норма при приеме в учебные заведения, запреты на межгосударственную миграцию, отказ в эмиграции и выборе страны проживания и т.д.

После Шестидневной войны и поражения арабских стран (1967) государственный антисемитизм принял особенно агрессивные формы.

Этот период характеризуется активной антисемитской пропагандой в государственных средствах массовой информации, которая проходила под вывеской антисионизма и антиизраилизма. Минск стал одним из центров идеологического антисемитизма в СССР. Генератором этого процесса в Белоруссии стал Институт философии и права АН БССР, откуда вышел один из наиболее агрессивных публицистов-антисионистов Владимир Бегун, автор книг "Сионизм и иудаизм", "Ползучая контрреволюция", "Вторжение без оружия", "Ярмарка предателей" и др. Именно В.Бегун наиболее серьезно разрабатывал теорию всемирного еврейско-масонского заговора.

Одной из форм проявления государственного антисемитизма стало замалчивание и даже полное отрицание роли евреев в истории страны, в государственном и культурном строительстве, в победе над фашизмом. Конкретно это выразилось, к примеру, в фактическом отказе в увековечивании памяти жертв гитлеровского геноцида (в республике и по сей день отсутствует обелиск памяти жертв нацизма), в дегероизации личности жертвы первой публичной казни на территории оккупированной Белоруссии и всего СССР 26 октября 1941 г., еврейки Маши Брускиной, чье имя, уже канонизированное, заменено на безликое слово "Неизвестная", в отказе увековечивания имени секретаря подпольного райкома партии Михеля Гебелева (в Минске имена всех остальных секретарей подпольных райкомов партии увековечены в названиях улиц). Улица М.Гебелева появилась в Минске лишь в октябре 2005 г.

Особенно ярко процесс замалчивания роли евреев в истории Белоруссии прослеживается в многолетнем отказе властей увековечить имя одного из крупнейших живописцев ХХ века витеблянина Марка Шагала. (Теперь ситуация изменилась, и в Витебске даже есть Музей и галерея Шагала).

Диффамационная антиеврейская деятельность в Белоруссии проводилась наиболее целеустремленно на страницах ряда государственных средств массовой информации. Особенно одиозным в конце 80-х - начале 90-х был журнал ЦК КПБ "Политический собеседник", единственный на территории СССР легальный печатный орган КПСС с отчетливой неонацистской направленностью. Из белорусских газет в 90-х гг. антисемитскими публикациями были отмечены "Славянские ведомости", "Политика. Позиция. Прогноз", «Личность», «Славянский набат». Все эти издания ныне ушли с политической и общественной арены.


10

Репрессивная антисемитская политика государства в период правления Л.Брежнева не отличалась особой агрессивностью, но в отдельные периоды характеризовалась грубыми нарушениями прав человека. Особенно это было заметно в 70-е годы, когда получило развитие движение за репатриацию в Израиль ("Алия"). Поиски нелегальных школ иврита (ульпанов), борьба с сионистской символикой, с проникновением в страну литературы по еврейской тематике, неспровоцированные обыски у активистов движения "Алия" (Э.Левин, П.Берлин и др.), репрессии против тех, кто это движение возглавлял (бывшие старшие офицеры, ветераны войны Е.Давидович, С.Альшанский, Л.Овсищер были лишены званий и наград, которые им не возвращены даже посмертно -- ныне жив лишь полковник Лев Овсищер, который длительное время возглавлял в Израиле Союз евреев - ветеранов и инвалидов Второй мировой войны.)

После ухода КПСС с общественной арены и утраты роли партии в жизни общества, деидеологизация общества привели к тому, что исчез регулирующий межнациональные отношения орган, являвшийся генератором межнациональной напряженности. Однако допущенные перекосы в национальной политике КПСС, преступления ее опричного войска - КГБ - привели к тому, что погибла и не может быть восстановлена национальная культура евреев, а сами евреи переживают период исхода из страны, где они жили более семи столетий.

 
 
Яндекс.Метрика