Яков Басин. Исторические книги, статьи, очерки.

Вот две цитаты из произведений одного и того же автора об одном и том же событии с разницей между датами публикации в 20 лет. Событие: Октябрьский переворот 1917 года. Автор – Иосиф Сталин. Первая цитата – из его статьи в «Правде» от 6 ноября 1918 г. (№241), посвященной годовщине захвата власти: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского совета Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-Революционного Комитета партия обязана, прежде всего и главным образом, т. Троцкому». (Этот текст сам Троцкий цитирует в своих статьях).

Вторая цитата – из «Краткого курса истории ВКП(б)», вышедшего осенью 1938 г. (с. 197): «16 октября 1917 г. состоялось расширенное заседание ЦК партии. На нем был издан Партийный центр по руководству восстанием во главе со Сталиным. Этот партийный центр руководил фактически всем восстанием». Эту цитату приводит в своем предисловии к изданию дневников и писем Л.Троцкого (М., 1994) историк А.Авторханов. Немаловажно указать, что вторая цитата взята из книги, которая своим появлением целиком обязана самому Сталину: он был не только инициатором ее создания и руководителем авторского коллектива, но и автором главы в ней о диалектическом и историческом материализме. Понятно, что ни одно слово в этой книге не могло появиться без согласования с ним.

Как же могло случиться, что сам Сталин в таком судьбоносном для страны документе, как «Краткий курс», этаком «евангелии сталинизма», получившем на самом Олимпе партийной власти название «энциклопедии основных знаний в области марксизма-ленинизма», мог, противореча историческим документам, фактам, свидетелям и самому себе, допустить такую вопиющую фальсификацию истории? Оказывается, могло. Просто между двумя публикациями прошло 20 лет. Ровно столько, сколько понадобилось самому Сталину на то, чтобы стать единоличным диктатором, а в каком-то смысле и тираном в огромном государстве, занимающем шестую часть земной суши. Как заметил А.Авторханов, просто «неограниченная власть давала Сталину неограниченные возможности фальсифицировать историю».

1

Фармазонство – подделка ценных бумаг и документов – во все века было одной из самых прибыльных профессий на земле. Иногда подделки приносили денежные дивиденды (например, при изготовлении фальшивых чеков и банковских бумаг), иногда – политические (например, при перелицовке новейшей истории в советские времена), а иногда и приводили к многомиллионным жертвам (например, после издания таких исторических фальшивок, как «Протоколов сионских мудрецов»).

Переоценка исторического прошлого советской страны была завершена в целом уже к 1934 году и закреплена решениями XVII съезда ВКП(б). Официальная советская историография к этому времени приобрела собственный и достаточно логичный порядок. Этому предшествовала огромная организационная работа. Во всем государстве из учреждений и из личных владений были централизованно изъяты для архива ЦК все материалы, имеющие хоть какое-нибудь отношение к истории партии. Было принято решение о строгом ограничении доступа к ним, особенно к документам периода революции и гражданской войны.

Началась совершенно беззастенчивая фальсификация недавнего прошлого. Стали появляться работы, в которых (при наличии живых свидетелей!) без зазрения совести искажался смысл происшедших событий, их хронология. Менялся состав действующих лиц, возникла и начала культивироваться теория «двух вождей» Октября. Антинаучный характер новой исторической науки приводил к вульгаризации и упрощенчеству оценок, к догматизации мысли и откровенной лжи. Появилась целая плеяда историков, которые стала самоотверженно выполнять волю партийной бюрократии, перекраивая недавнюю историю «на потребу дня». Лишенные творческой самостоятельности, эти люди превращались в бездумных исполнителей чужой злой воли. Будущее показало, что большинство из них, выполнив возложенную на них миссию, тихо исчезало не только из науки, но и из жизни.

Шумная политическая кампания конца 1929 г. в связи с 50-летием И.Сталина привела к безвкусному раздуванию культа его личности. Сначала медленно, а потом все активнее и активнее из жизни общества стали удаляться те, кто мог бы опротестовать эту великую ложь эпохи. Начался раскручиваться маховик массовых репрессий. К 1934 году Сталин уже успел путем нескольких «чисток» физически убрать из рядов ВКП(б) значительную часть тех членов партии, которые, по сути дела, составляли ее элиту и в прошлом были активными участниками процесса становления советской власти. Естественно, в первую очередь это коснулось наиболее образованной и подготовленной идеологически части партийных организаций – представителей интеллигенции. По данным А.Авторханова, количество «служащих» с марта 1928 г., когда их число составляло 19,9% членов партии (почти каждый 5-й), уменьшилось до 7,7% (каждый 14-й). Что же касается Генеральной чистки, то и она не заставила себя ждать.

10 декабря 1932 г. Сталин принимает решение о проведении радикальной и универсальной чистке партии. Оформляется это решением Политбюро и утверждается как постановление пленума ЦК и ЦКК от 12 января 1933 г. Постановление это состоит всего из двух абзацев, и есть смысл привести его полностью.

«О чистке партии.
1. Объединений пленум ЦК и ЦКК одобряет решение Политбюро ЦК о проведении чистки партии в течение 1933 года и приостановке приема в партию до окончания чистки.
2. Объединений пленум ЦК и ЦКК поручает Политбюро ЦК и Президиуму ЦКК организовать дело чистки партии таким образом, чтобы обеспечить в партии железную пролетарскую дисциплину и очищение партийных рядов от всех ненадежных, неустойчивых и примазавшихся элементов».

То есть, как выразился тот же А.Авторханов, чистку партии Сталин от имени ЦК и ЦКК поручил самому себе. А вот и результаты этой «чистки»: если в марте 1932 г. в партии насчитывалось (округленно) 3,2 млн. членов, то в феврале 1934 г. их было уже 2,8 млн. («Технология власти», Посев, 1976). Убирали всех, кто мог бы опровергнуть насаждаемую Сталиным новую, во многом фальсифицированную историю советской власти. Вот почему самые серьезные изменения происходили именно в исторической науке. И не только с точки зрения пересмотра прошлого, но и с точки зрения сокрытия кровавого настоящего. И поводов для этого было более, чем достаточно.

Становление в стране тоталитарного режима обеспечивалось большой кровью. Насилие сопровождало жизнь советского общества на всем протяжении его существования. Более того, оно было в этом обществе едва ли не основным средством решения социальных проблем. Начиналось оно с репрессий против «враждебных классов», но очень скоро трансформировалось в репрессии против оппозиционно настроенных членов самой большевистской партии, а, в конечном итоге, превратилось в универсальное средство подавления всего населения. Многомиллионными жертвами заплатила страна за неуемное честолюбие и абсолютное отсутствие нравственных начал у своего лидера.

Где, в какой другой стране власть пролила столько крови?! Где, в какой другой стране было за¬плачено миллионами человеческих жизней за установление нового общественного порядка?! Самым же трагическим последствием всех этих событий стало формирование люмпенизированного общества, зараженного ядом насилия. И речь идет не о росте уголовной преступности, а о том, что в огромной стране люди, в подавляющем большинстве, перестали представлять себе иного способа решения социальных проблем, как силовым путем.

Через всю историю советского общества проходит перманентный поиск внутреннего врага, виновного во всех бедах и неудачах страны. Несколько десятилетий слово «расстрелять» люди произносили, не задумываясь. Оно было на устах у всех, независимо от того, на какой ступени социальной лестницы и на каком уровне образованности человек находится – от простой работницы до доктора наук.

«Замысел сталинизма, – писал известный философ Роман Редлих, – заключается в построении общества, утратившего самый инстинкт свободы. Члены этого общества должны объективное рабство воспринимать, как свободу… Беспрерывным насилием можно добиться от человека даже внутреннего отречения от свободы, страха перед свободой, страха перед собственным мнением, страха перед собственной совестью» («Сталинщина как духовный феномен», Посев, 1971).

2

«Любая власть лицемерна, но большевистская относится к категории уникальных», - замечает в книге «Сумерки» акад. А.Н.Яковлев. Первым, кто в полной мере разоблачил всю ложь и лицемерие власти большевиков, был Лев Троцкий, человек, который сам в свое время, может быть, больше других сделал для становления этой власти. Свыше 80 лет назад им была опубликована книга «Сталинская школа фальсификаций», в которой он на основании подлинных документов партии опровергал измышления сталинской пропаганды.

Лев Троцкий

Полное название этой книги звучит так: «Сталинская школа фальсификаций: Поправки и дополнения к литературе эпигонов». Ее первое издание на русском языке осуществило в 1932 г. берлинское издательство «Гранит». Несмотря на столь серьезный возраст, эта книга и сегодня читается так, как будто написана только вчера. Она так и осталась в истории не только как первое, но и как одно из самых серьезных исследований того периода в жизни советского общества, когда в советской исторической науке был совершен трагический переворот, а правда уступила место политической конъюнктуре.

Незадолго до этого Л.Троцкий опубликовал двухтомную автобиографию «Моя жизнь» (1930). Без малейших перерывов выходил в те годы в свет журнал «Бюллетень оппозиции», который Л.Троцкий начал издавать в 1931 г. Полным ходом шла работа над трехтомной «Историей русской революции». Каждой своей статьей, каждой новой книгой Л.Троцкий обличал сталинский режим, обвиняя его в предательстве идеалов коммунизма. Именно Лев Троцкий одним из первых в истории оценил поистине контрреволюционный переворот, совершенный Сталиным.

«Уже во времена Аристотеля, – писал А.Авторханов, – были известны три главных формы правления – автократия, аристократия (олигархия) и демократия... В начале ХХ века появилась новая, доселе неизвестная, четвертая форма правления – коммунистическая партократия. Она воплощает в себе элементы всех трех классических форм: автократии – тирания Сталина, олигархии – диктатура Политбюро и псевдодемократии – система Советов» («Происхождение партократии», Посев, 1973). Центральное место в этой конструкции занимала фигура Сталина, и именно на нее была направлена вся сила обличительного материала, который собрал и обнародовал изгнанный из страны опальный герой Октябрьского переворота и Гражданской войны Лев Троцкий.

Концепция установленной большевиками власти в основе своей строилась на принципе «общественного блага» для всех. Не вышло. Вышло так, как предвидел Уинстон Черчилль: «Врожденный порок капитализма – неравномерное распределение благ. Врожденное достоинство социализма – равное распределение лишений». Правда, когда Черчилль писал эти строки, он еще не подозревал, что в самой идее социалистического общества заложен фундамент образования властной олигархии, способной для удержания власти взять на вооружение капиталистический принцип неравномерного распределения благ и создать целую систему привилегий, которыми власть будет «покупать» преданность собственной бюрократии. «Достоинство» социализма неизбежно превратится в ее порок.

В свое время Л.Троцкий одним из первых в советском руководстве оценил гибельность продолжения в стране политики «военного коммунизма», которая привела к развалу народного хозяйства. Как известно, использование товарно-рыночных отношений было первоначально отвергнуто партией, хотя это было единственным решением возникших тогда экономических проблем. Новая экономическая политика (НЭП), стала фактически реставрацией капитализма в экономике, что для власти большевиков, как раз с этим и боровшейся, было неприемлемо, поэтому параллельно с экономической либерализацией шло всеобщее «закручивание гаек» в политической сфере. Это и привело к тому, что именно тогда и были заложены в стране основы тоталитаризма. Были окончательно распущены все сохранившие до того времени легальность небольшевистские партии. Внутри самой партии большевиков был принят курс на постепенное уничтожение любых форм оппозиций. Был официально взят курс на установление в стране полного единомыслия по всем вопросам.

Буквально с первых дней прихода к власти большевики взяли курс на всеобщее огосударствление экономики и ликвидацию местного самоуправления, что в условиях огромного государства привело к невероятному росту госаппарата, взвалившего на себя множество функций, в исполнение которых государство до революции не вмешивалось. Именно партия с каждым днем все более и более усиливала свой контроль за всем, что происходит в стране: от деятельности фабрик и заводов до жизни домовых комитетов. Все это неизбежно приводило к консолидации в руках партии всей и хозяйственной, и политической жизни государства.

Наличие заинтересованных привилегиями, а потому и проявляющих особое усердие в работе преданных членов партии на самых низовых уровнях власти позволял путем партийных выборов подбирать состав всех без исключения партийных органов – от губернских комитетов до ЦК партии, избираемого съездом партии. Выстроив эту политическую пирамиду, Сталин, начиная с 1922 года, методично расставляет на все ключевые посты и в партийных, и в административных органах своих сторонников, и можно сказать, что к 1925 г. эту работу он, в целом, завершает. С января 1926 г., после прошедшего за месяц до этого, в декабре предыдущего года XIV съезда ВКП(б), Сталин становится единоличным лидером партии, а значит, и всей страны: в его руках – свой ЦК, свое Политбюро и абсолютное большинство в партии. Оппозиция ему нужна исключительно для того, чтобы создавать видимость наличия врагов, в борьбе с которыми можно было постепенно наращивать свою репрессивную политику.

Лев Троцкий. Западный фронт. 1920 год

Так в СССР возникла грандиозная бюрократическая система власти, поддержки у которой Троцкий не имел. Он быстро стал утрачивать свои лидерские позиции. Раньше он мог открыто критиковать партийное (читай, сталинское) руководство за низкие темпы индустриализации, за бюрократизм и отход от пролетарских позиций во внутренней политике, за провозглашенную вопреки марксистской теории практику построения социализма в одной стране, за провал революционных выступлений Коминтерна в Германии и т.д. Теперь он вместе с лидерством терял главное – то, что называется «авторитетом власти».

3

Начало открытой борьбы Троцкого со сталинской системой руководства относится к 1923 году: 11 декабря он публикует в «Правде» серию из четырех статей «Новый курс» с резким протестом против бюрократизации власти, яростно обвиняя большинство ЦК в «бюрократическом перерождении» и «движении к термидору» – контрреволюционному перевороту по замене диктатуры пролетариата диктатурой бюрократии. Однако серьезной поддержки он в партии не получает. Применявшиеся им самим еще совсем недавно жесткие методы военного времени создали ему немало врагов, и после окончательного отхода Ленина от политической деятельности судьба Троцкого была предрешена – против него объединилось большинство партийных верхов. В мае 1924 г. он подвергается настоящей травле на XIII съезде РКП(б) – первом после смерти Ленина. Его осуждают за «нападки» на аппарат, приравнивая их к нападкам на саму партию.

В.Ленин и Л.Троцкий на Красной площади

Теряющему реальную власть Троцкому остается только апеллировать к своему авторитету деятеля революции и Гражданской войны, используя собственные ораторские и публицистические способности. Однако политический климат в партии уже успел измениться: коммунисты по убеждению постепенно начинают уступать место коммунистам по названию. Но в этот момент Сталин озвучивает свою доктрину «построения социализма в отдельно взятой стране», и Троцкий выступает с ее яростной критикой, заявляя, что эта теория имеет чисто административное обоснование, а теоретического обоснования у нее нет. Спустя 15 лет, 4 декабря 1939 г., в письме в редакцию газеты «Нью-Йорк таймс», он таким образом объяснил свою позицию по этому вопросу:

«Ленин и вся большевистская партия без единого исключения считали невозможным построение социалистического общества в отдельной стране, тем более столь отсталой, как Россия. Сталин только в конце 1924 г. совершил в этом вопросе поворот на 180 градусов, объявив свой собственный вчерашний взгляд «контрреволюционным троцкизмом». Политическая причина поворота Сталина состояла в том, что советская бюрократия успела к этому времени построить свой собственный «социализм», т.е. прочно обеспечить свою власть и благополучие… в отдельной стране».

В январе 1925 г. Троцкий вынужден уйти с поста председателя Реввоенсовета. В 1926 г. он выведен из Политбюро и ЦК ВКП(б), а в ноябре 1927 г. исключен из партии. Он яростно атакует представителей, по сути, новой власти, пророчески заявляя, что «наверху создалась каста, оторвавшаяся от масс». Его отдельные утверждения носят откровенно личностный характер: «идейное убожество заменено аппаратным всемогуществом». Стерпеть Сталин этого, естественно, не может и организует в прессе мощную кампанию по дискредитации личности Троцкого, изображая его врагом советского народа и рабочего движения во всем мире, предателем и контрреволюционером.

Лев Троцкий среди командиров Красной Армии

Все чаще и чаще в упрек Троцкому начинает ставиться и его национальность. В президиумы различных собраний и конференций начинают все чаще подавать записки с мест с заявлениями вроде таких, как эти: «Троцкий отвергает возможность построения социализма в одной стране, потому что из-за своей национальности не верит в силу русского народа» или «Троцкий не мог быть коммунистом. Сама его национальность указывает, что ему нужна спекуляция». В 1927 г., когда борьба власти с оппозицией обостряется, Троцкий вынужден даже выступить с протестом против вылазок черносотенцев. Сталин тоже сделал свое заявление: «мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», но народ понял его слова «правильно», так что вспышку антисемитских настроений в стране в этот период нельзя считать случайной.

В январе 1928 г. Троцкого отправляют в ссылку в г. Алма-Ата, а в 1929 г. изгоняют из СССР. Три года он живет на острове Бююкада – самом крупном из Принцевых островов в Мраморном море около Стамбула. В 1932 г. его лишают советского гражданства. Какое-то время он живет во Франции, потом – в Норвегии, но там ему угрожают выдачей советскому правительству, и он оказывается в Мексике.

Лев Троцкий и Фрида Кало

В Койоакане, пригороде Мехико, в доме семьи художников Фриды Кало и Диего Риверы он живет и продолжает борьбу против сталинизма, располагая лишь средствами идейного воздействия на умы, публикуя книги и статьи, рассылая по всему миру письма. Не взирая ни на что, он по-прежнему мечтает, что СССР рано или поздно станет «очагом мировой социалистической революции». Как писал А.Авторханов, «надо быть безнадежным Дон Кихотом в политике, чтобы в 1940 году призывать советский народ готовить восстание против гигантской террористической машины диктатуры в надежде, что кто-то может отозваться на такой призыв».

К 1929 г. сталинский бонапартизм уже был виден невооруженным взглядом. Троцкий глубоко переживает, что честолюбие одного человека может вот-вот привести к гибели всей идеи социалистической революции в том виде, в каком это было задумано классиками марксизма, и решается открыто выступить со своими разоблачениями. Он считает, что, если он обнародует подлинные документы, которые бы разоблачали фальсификацию Сталиным истории революции, и все убедятся, насколько глубоко зашел процесс, который он назвал «перестройкой, перелицовкой и прямой подделкой», борьбу еще можно будет продолжить.

Со скорбью смотрит он из-за границы на своих былых соратников, не устоявших перед нажимом Сталина и выполняющих его волю. Эпигонами – измельчавшими подражателями – называет он их в своих статьях. Писать какую-то новую книгу с разоблачениями сталинского режима ему нет необходимости: достаточно обнародовать хотя бы часть тех документов, которые у него есть в наличии. К счастью, уезжая из СССР, он вывез практически весь свой архив – 28 ящиков. В нем – свершено бесценный для любого историка материал. Это и копии ряда подписанных им самим за время нахождения у власти документов в Реввоенсовете Республики, ЦК, Коминтерне. Это и сохраненные за многие годы записки Ленина, адресованные лично ему и до этого нигде не публиковавшиеся. Это и его собственные дневниковые записи, касающиеся революционного движения до 1917 года. А как оценить ценность тех тысяч писем, полученных Троцким, и копии писем, им отправленных. А еще – телефонные и адресные книги… Всего не перечислишь! Опираясь на свой архив, Троцкий мог с легкостью цитировать подписанные им документы, включая иногда даже и секретные.

Сталин не смог помешать Троцкому вывезти его архив. Видимо, он не хотел усугублять и без того накаленную общественную атмосферу, и позднее в беседах называл это большой своей ошибкой. В 30-е годы агенты ГПУ неоднократно пытались (иногда успешно) выкрасть отдельные фрагменты архива. В марте 1931 г. какое-то количество документов сгорело во время пожара, у которого были все признаки умышленного поджога. В марте 1940 г. Троцкий, сильно нуждаясь в деньгах и опасаясь, что архив все-таки попадет в руки Сталина, продает значительную часть хранящихся у него документов Гарвардскому университету.

Сдавая в печать книгу «Сталинская школа фальсификаций», Троцкий предварил ее небольшим предисловием, в котором, в частности, писал: «Официальная история партии и революции представляет собой сейчас свиток, исписанный во всех направлениях разными писцами, мало заботившимися друг о друге, отчасти – одним и тем же писцом, мало заботившемся о том, что им было написано вчера». Основное место в книге занимало «Письмо в Истпарт ЦК ВКП(б)» от 21 октября 1927 г. (О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии).

В 1990 г. издательство «Наука» выпустило полное репринтное издание книги Льва Троцкого «Сталинская школа фальсификаций». Дополнительно в ней были размещены еще две главы, не входившие в издание 1932 г., но не потерявшие актуальности и по сей день: «К политической биографии Сталина» самого Л.Троцкого и «Сталин и Красная Армия, или как пишется история» Л.Седова (Н.Маркина). Это был ответ Троцкого на две статьи, размещенные в «Правде» к 50-летию Сталина. Одна была редакционной, другую написал К.Ворошилов.

Заключая публикацию книги Л.Троцкого, редакция в своем Послесловии, писала: «Сталинизм с его репрессивным аппаратом и унификацией мышления превратил историческую науку в угодливую служанку политической конъюнктуры, обеспечив тем самым надежный идеологический фундамент созданной им системе…Все это способствовало распространению вульгарной, антинаучной схемы развития революционного движения в России. Суть ее сводилась к тому, что партия большевиков выдавалась за некоего всезнающего и всемогущего руководителя, который якобы изначально имел правильные решения всех выдвигаемых жизнью вопросов и за которым безоглядно шли слепо доверявшие ему массы».

4

В январе 1934 г. в Москве состоялся XVII съезд ВКП(б). Задолго до его открытия уже было объявлено, что это будет «Съезд победителей». Подразумевалось при этом, что речь будет идти о победе всего народа в построении социалистического общества. На самом деле, это была победа бюрократии над демократией, а если точнее, над здравым смыслом. Троцкий начало советского «термидора» относил к 1924 году, доказывая, что уже тогда диктатура пролетариата, провозглашенная Октябрьской революцией, подменяется фактически диктатурой захватывающей власть бюрократии. Более того, он уже тогда отчетливо видел, как диктатура бюрократии стремительно перерастает в диктатуру одного человека. «Съезд победителей» завершился окончательной победой диктатора.

Анализируя ситуацию с убийством Кирова, Троцкий предрекал, что путь, который избрал Сталин, неизбежно приведет страну к трагедии. 1 февраля 1935 г. в очередном, 43-м, Бюллетене оппозиции он опубликовал статью «Рабочее государство, термидор и бюрократизм». В ней он прямо сформулировал суть переворота, совершенного Сталиным. Главный из сделанных им выводов был таким: термидор великой российской революции не впереди – он уже давно позади. Термидорианцы могут праздновать, примерно, десятую годовщину своей победы. Нынешний политический режим СССР есть режим «советского» (или антисоветского) бонапартизма. Бонапартистское вырождение диктатуры представляет прямую и непосредственную угрозу всем социальным завоеваниям пролетариата. Могильщиком партии является Сталин.

К этому моменту в Германии уже полным ходом набирал силу нацизм. Диктаторская власть Гитлера импонировала Сталину. Силовой вариант утверждения своего пути развития был свойственен обоим формам правления. Блестящий аналитик, Троцкий уже тогда предвидел трагический вариант дальнейшего развития событий. Уже тогда, в 1935 г., Троцкий отчетливо представлял себе, что Сталин от выбранного им пути не откажется. Не сможет отказаться. И, чтобы этот путь продолжать, вновь и вновь будет вынужден силой убеждать миллионы людей в своей правоте, даже если для этого десятки тысяч из них ему придется расстрелять, а еще миллионы сгноить в концлагерях. «Насколько я могу судить, – писал он, – стратегия, которую продемонстрировал Сталин… не принесла ему лавров. Именно поэтому Сталин не может ни остановиться, ни отступить…» (И.Дойчер. «Троцкий. Изгнанный пророк». 2006). В этом Троцкий видел смысл сталинизма. И он оказался прав. Однажды запущенный механизм лжи и насилия уже невозможно было остановить. Его можно было только сломать. Окончательно эти свои мысли он сформулировал в книге «Преданная революция», работу над которой завершил в начале августа 1936 г.

Во времена Троцкого такого понятия, как «культ личности», еще не существовало. Но Троцкий очень четко проследил процесс перерастания диктатуры партии в диктатуру ее вождей. Можно с уверенностью сказать, что к 1939 году, к 60-летию «вождя всех народов», процесс перерастания диктаторской фазы развития общественного процесса в стране в тираническую был окончательно завершен, и Троцкий, внимательно отслеживающий все события в Советском Союзе, имел возможность этот процесс детально проанализировать. Итогом этого анализа стал написанный им в 1939 г. небольшой очерк «Иосиф Сталин. Опыт характеристики» (США, публикация 1984 г.). Что же наиболее существенного привел Троцкий в этой характеристике личности советского тирана?

«Главной чертой [Сталина] является противоречие между крайней властностью натуры и недостатком интеллектуальных ресурсов… Ни теоретического воображения, ни исторической дальнозоркости, ни дара предвосхищения у него нет… В области интеллекта у Сталина диспропорция: чрезвычайное развитие практической проницательности и хитрости за счет способности обобщения и творческого воображения… Грубость представляет органическое свойство Сталина. С течением времени он сделал из этого свойства сознательное орудие…

В драме популярного русского писателя Афиногенова, написанной в 1931 году, говорилось, что, если обследовать сто граждан, то окажется, что 80 из них действуют под влиянием страха. За годы кровавых чисток страх охватил и большую часть оставшихся 20%. Главной пружиной политики самого Сталина является ныне страх перед порожденным им же страхом…

Не Сталин создал аппарат. Аппарат создал Сталина. Но аппарат есть мертвая машина, которая, как пианола, не способна к творчеству. Бюрократия насквозь проникнута духом посредственности. Сталин и есть самая выдающаяся посредственность бюрократии… Он проницателен на небольших расстояниях. Исторически он близорук. Выдающийся тактик, он – не стратег… Сознание своей посредственности Сталин неизменно несет в самом себе. Отсюда его потребность к лести…»

Напомним: очерк Троцкого «Иосиф Сталин» был написан 22 сентября 1939 г. К этому дню уже месяц как существует подписанный 23 августа Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, известный как «Пакт Молотова – Риббентропа». Уже 22 дня шла война, которая началась вторжением Германии в Польшу, а затем продолжилась аналогичным вторжением в эту же страну советских войск. О том, что это – начало Второй мировой войны, мир еще не догадывается. Не догадывается и Троцкий. Он оценивает ситуацию в мире лишь с точки зрения интересов Сталина, для которого главным является сохранение созданной им партийной олигархии. «Задача Кремля, – пишет он, – не в том, чтобы найти союзников для победы, а в том, чтобы избежать войны. Достигнуть этого можно только дружбой с Берлином и Токио. Такова исходная позиция Сталина со времени победы наци. Нельзя также закрывать глаза и на то, что не Чемберлен, а Гитлер импонирует Сталину. В фюрере хозяин Кремля находит не только то, что есть в нем самом, но и то, чего ему не хватает… Однако перевес стратега Гитлера над тактиком Сталиным очевиден».

Может показаться, что Троцкий ошибался. Ошибался Сталин. Троцкий просчитывал поведение Сталина, который, по его мнению, был уверен, что избежит большой войны, если пойдет на союз с Гитлером и примет участие в дележе Европы. Пройдет менее двух лет, и правота Троцкого будет подтверждена: Гитлер обманет Сталина и нападет на СССР, застав своего противника врасплох.

5

Размышляя о судьбах России – старой и новой, Троцкий не раз возвращался к пресловутому еврейскому вопросу. Он прекрасно знал ситуацию с решением национальных проблем в России, с насильственной русификацией малых народов. Как писал позднее акад. А.Н.Яковлев, в СССР «в изобилии приводились слова о равенстве наций, о дикости шовинизма, национализма и антисемитизма. На деле же культивировалась политика, не имевшая ничего общего с декларациями». С тревогой следил Троцкий за антисемитской политикой Гитлера, опасаясь, что идущий вслед за ним Сталин тоже развернется в эту же сторону. Обличая реакционный характер сталинского режима, он чисто теоретически предсказывал развитие в нем антисемитских тенденций. «В истории трудно найти пример реакции, которая не была бы окрашена антисемитизмом, – писал он. – Этот особенный закон целиком и полностью подтверждается в современном Советском Союзе… Как может быть иначе? Бюрократический централизм всегда был для шовинизма путем наименьшего сопротивления».

Правда, у самого Троцкого, как у всякого последовательного марксиста, было достаточно размытое национальное самосознание. Известно его признание: «Я не русский и не еврей. Я – интернационалист». (Сталин выражался иначе: «Я – русский грузинского происхождения»). И тем не менее, именно Л.Троцкий едва ли не первым оценил опасность, которую новая власть в силу своей двойной морали представляет именно для евреев. Ему ли не знать проект тезисов ЦК РКП(б) украинскому руководству «О политике на Украине», автором которого еще в ноябре 1919 г. был В.Ленин:

«Евреев и горожан на Украине взять в ежовые рукавицы, переводя на фронт, не пуская в органы власти (разве в ничтожном %, в особо исключительных случаях под класс[овый] контроль)». Правда, при этом, видимо, не желая выглядеть слишком вульгарным лицемером, В.Ленин делает к этому пункту примечание: «Выразиться прилично: еврейскую мелкую буржуазию». (Большевики уже тогда смертельно боялись интеллигентской прослойки общества).

Кстати, именно Троцкий был одним из тех, кто первым верно оценил ситуацию с национальным вопросом в послереволюционной России. В начале 1922 г. он согласился возглавить правительственную комиссию по изъятию церковных ценностей при одном лишь условии: ни в каком случае – ни в письменной, ни в устной форме – не упоминать при этом его фамилии. И позднее, в сентябре того же года, он «решительно отказался» от предложенного ему В.Лениным, предчувствовавшим свой уход из жизни, поста первого заместителя председателя Совнаркома «из тех же соображений, чтобы не подать нашим врагам повода утверждать, что страной правит еврей». «Даже априорно невозможно допустить, – писал Л.Троцкий впоследствии в книге «Преступления Сталина», – чтобы ненависть к бюрократии не принимала антисемитской окраски, по крайней мере, там, где чиновники-евреи составляют значительный процент населения».

Однако наступало время, когда Троцкому уже не было кому апеллировать. В период, когда партию начали сотрясать особенно ожесточенные идеологические дискуссии, в ее членство были вовлечены огромные массы малообразованных людей, которые зачастую даже не понимали смысл этих дискуссий или понимали весьма поверхностно. Над страной повисла еще одна диктатура – диктатура страха. Эти люди хорошо видели, насколько они бесправны перед сталинской тиранией и насколько страна задавлена чекистским террором. Громкие призывы оппозиционеров к «демократизму» во внутрипартийной жизни простые члены партии воспринимали как фарс. Тем более что от партии зависело благополучие их и их близких, как то: распределение назначений, пайков, квартир и разнообразных привилегий.

Думается, не было ни одного другого серьезного политического деятеля в мире, за каждым шагом которого Сталин не наблюдал бы так внимательно, как за Троцким. Более того, он всегда был обеспечен всей полнотой информации о том, что происходит с Троцким и его окружением – его встречи, переписка, публикации, личная жизнь. Все сведения поступали от внедренной в секретариат Троцкого еще во время его пребывания в Норвегии агента НКВД Марии де Лас Эрас (оперативная кличка «Патрия»). В узком кругу своих приближенных Сталин не раз признавался, что его большой ошибкой было решение о высылке Троцкого из СССР. Сначала такое признание приводилось по причине того, что Сталин лишился возможности провести показательный судебный процесс над лидером оппозиции, а потом из-за того, что в течение всех 1930-х гг. в зарубежной прессе одна за другой появлялись публикации Троцкого, разоблачающие ложь сталинской пропаганды и преступность фальсифицированных судебных процессов. Троцкий прекрасно понимал, насколько велика у Сталина потребность от него избавиться. 18 февраля 1935 г. в своем дневнике он записывает сказанные ему еще в 1926 г. слова Льва Каменева: «Вы думаете, Сталин размышляет сейчас над тем, как возразить вам? Вы ошибаетесь. Он думает о том, как вас уничтожить».

Главной темой каждой статьи Троцкого, каждой новой его публикации было разоблачение мифа о величии «вождя всех народов» и того нагромождения лжи, которое возводилось в качестве доказательства достоверности этого мифа. Многие приведенные в книге «Сталинская школа фальсификаций» собственные свидетельские показания Троцкого или цитаты из документов, которыми он располагал, были совершенно убийственными для Сталина и усиленно раздуваемого им собственного авторитета.

Вот, к примеру, свидетельство Троцкого о месте Сталина в совершении Октябрьского переворота: «При всем напряжении памяти, я совершенно не могу ответить себе на вопрос, в чем, собственно, состояла в те решающие дни роль Сталина? Ни разу мне не пришлось обратиться к нему за советом или за содействием. Никакой инициативы он не проявлял. Ни одного самостоятельного предложения он не сделал. Этого не изменят никакие «историки-марксисты» новой формации».

А вот Троцкий приводит реакцию В.Ленина на так называемое Грузинское дело 1922 года, возникшее по поводу включения Грузии в Закавказскую республику вопреки местных лидеров, которые хотели бы сохранить автономию от Москвы. У Троцкого в архиве сохранилась записка Ленина к нему от 31 декабря 1922 г.: «Политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского».

В конце своего «Письма в Истпарт» Троцкий подводит итог своим мыслям о том, в чем же конкретно заключается проводимая Сталиным фальсификация новейшей истории и чем это рано или поздно кончится: «Можно подтасовывать цитаты. Можно скрывать свои собственные стенограммы. Можно запрещать распространение писем и статей Ленина. Можно фабриковать фальшиво-подобранные ленты цитат. Можно запрещать, прятать и сжигать исторические документы. Можно распространять цензуру даже на фотографические записи революционных событий. Все это Сталиным проделывается. Но результаты не оправдывают и не оправдают его ожиданий».

Напомним: все это было написано еще в 1927 году – 21 октября, за месяц до исключения Троцкого из партии. Той самой партии, лидером которой он в свое время был. Эта партия отвергла его. Он перестал быть ей нужен. Через два с половиной года, 7 февраля 1930 г., будучи уже в Константинополе, он объяснит причину своего поражения: «Опустошенные [ныне] составляют огромный процент на вершинах сталинской бюрократии… События будут обнаруживать и подтверждать опустошенность сталинской «гвардии» при каждом новом испытании».

Сталин грубо и цинично использовал эту «опустошенность» своей гвардии, а, использовав, решал ее судьбу так, как это предлагал делать его предшественник. И об этом Троцкий писал в 1930 г., прозорливо предвидя трагическую судьбу «опустошенных» за каких-то семь-восемь лет до того, как Сталин решил этот вопрос практически:

«Ленин не раз издевался над так называемыми «старыми большевиками» и даже говаривал, что революционеров в 50 лет следовало бы отправлять к праотцам. В этой невеселой шутке была серьезная политическая мысль. Каждое революционное поколение становится на известном рубеже препятствием к дальнейшему развитию той идеи, которую оно вынесло на своих плечах. Политика вообще быстро изнашивает людей, а революция тем более». Как Сталин решил проблему смены кадров своего потерявшего былую революционность бюрократического аппарата, мы ныне уже хорошо знаем.

А теперь спрашивается: сколько мог терпеть такой жестокий человек, как Сталин, критику в свой адрес от авторитетнейшего в свое время лидера партии, каким был Троцкий, особенно тогда, когда эта критика быстро становилась достоянием всех поклонников большевизма в мире и серьезно подрывала его авторитет? И он решил эту проблему. Не сразу, но решил. Причем в той же радикальной форме, в какой он вообще решал все проблемы.

6

Когда в июле 1934 г. был образован НКВД СССР, его первым наркомом стал Генрих Ягода. Примерно к этому времени относится начало подлинной охоты на Троцкого и близких ему людей. 24 августа 1938 г. в письме судебному следователю, расследовавшему смерть в одной из парижских клиник старшего сына Льва, Троцкий привел краткий перечень лиц, в смерти которых он обвинял Сталина.

«Ягода довел до преждевременной смерти одну из моих дочерей, до самоубийства – другую. Он арестовал двух моих зятей, которые потом бесследно исчезли. ГПУ довело своими преследованиями до самоубийства двух моих секретарей: Глазмана и Бутова, которые предпочли смерть позорящим показаниям под диктовку Ягоды. Два других моих русских секретаря Познанский и Сермукс бесследно исчезли в Сибири. В Испании агентура ГПУ арестовала моего бывшего секретаря, чехословацкого гражданина Эрвина Вольфа, который бесследно исчез».

Когда Троцкий делал эту запись, он не знал о судьбе еще одного своего бывшего секретаря Рудольфа Клеманта, который был убит в Париже. Его труп с отрезанными головой, руками и ногами был обнаружен в Сене. Самой же серьезной утратой в жизни Троцкого была гибель его сестры и сыновей.

Родная сестра Троцкого, первая жена Льва Каменева, Ольга была в 1935 г. выслана из Москвы. Оба ее ребенка (племянники Троцкого) были расстреляны в 1938 – 1939 гг., сама Ольга – в 1941-м. Младший сын Троцкого Сергей Седов отказывался принимать участие в политической деятельности отца. Как говорил Троцкий, Сергей «повернулся спиной к политике с 12 лет». Тем не менее, 4 марта 1935 г. он был арестован и сослан на 5 лет в Красноярск за «троцкистские разговоры». Но уже в июне 1936 г. его арестовали и обвинили во «вредительстве», а 29 октября 1937 г. расстреляли.

Старший сын Троцкого Лев Седов, активный троцкист и один из ближайших помощников отца во время алма-атинской ссылки и после изгнания из СССР, умер после операции в Париже в 1938 г. при подозрительных обстоятельствах. Троцкий посвятил своему сыну статью «Лев Седов. Сын, друг, борец», в которой фактически обвинил в его смерти «отравителей ГПУ».

То, что Сталин приказал «ликвидировать» Троцкого, в руководстве внешней разведки стало известно еще в 1936 г. Но в начале 1937 г. началась массовая чистка Иностранного отдела НКВД, и за границей оказались агенты, отказавшиеся возвращаться в СССР. Анализируя события, происходящие в стране, эти опытные оперативники понимали, что вызов в Москву почти наверняка означает решение руководства НКВД об их ликвидации. Среди невозвращенцев были Игнатий Рейс (наст. Натан Порецкий) и Вальтер Кривицкий (наст. Самуил Гинзберг). Каждый из них порознь счел своим долгом предупредить Троцкого о готовящемся покушении на него. Спустя год аналогичное предупреждение Троцкому прислал еще один невозвращенец – Александр Орлов (наст. Лев Фельдбин). Бегство Орлова поставило Берию перед необходимостью убрать из окружения Троцкого Марию де Лас Эрас, которую Орлов хорошо знал.

Непосредственным организатором операции по уничтожению Троцкого был назначен начальник нелегальной разведки НКВД Наум Эйтингон. Был утвержден план, получивший название «Утка». К его реализации Эйтингон привлек испанских коммунистов, из которых сформировал две террористические группы: «Конь» во главе с художником Давидом Сикейросом и «Мать» во главе агентом НКВД Рамоном Меркадером. Группы ничего друг о друге не знали и действовали по собственному плану. Первое покушение совершила группа Сикейроса. Около четырех часов утра 24 мая 1940 г. 20 человек в форме мексиканской полиции ворвались во двор дома, где жил Троцкий, и в течение почти 15 минут расстреливали его спальню. Проникнуть во двор им помог завербованный ими один из охранников Троцкого, которого они же потом и ликвидировали с целью конспирации. Но Троцкий и члены его семьи не пострадали.

После покушения охрана Троцкого была существенно усилена. Чтобы предотвратить попытку взрыва дома, его укрепили мешками с песком и дополнительной кирпичной кладкой, на окнах появились решетки. Так как проникнуть в него стало задачей невыполнимой, Эйтингон решил воспользоваться помощью агента. И вот 20 августа в половине шестого вечера к Троцкому явился Рамон Меркадер, назвавшийся бельгийским журналистом Жаком Морнаром. Он попросил Троцкого познакомиться со статьей о троцкистском движении, которую он якобы написал. Под плащом у него был спрятан ледоруб. Когда Троцкий углубился в чтение, Меркадер нанес ему смертельный удар.

Троцкий Л.Д. Художник Анненков Ю.П.

Советская власть публично отвергла свою причастность к убийству. Убийца был приговорен мексиканским судом к двадцатилетнему тюремному заключению. В 1960 г. он был освобожден. По приезде в СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.

P.S.

За полвека, прошедших после смерти тирана, международное сообщество узнало многое о преступлениях режима, навязанного громадной империи большевиками, но, похоже, этот трагический опыт и сегодняшняя жизнь находятся как бы в разных измерениях. Пройденный исторический путь пока никого и ничему не научил. Казалось бы, в стране, истерзанной, уставшей от нетерпимости, насилия и обилия пролитой крови, должно было бы наступить насыщение, после которого новое насилие становится невозможным.

Укрепление тоталитарных тенденций в руководстве современной России многие политологи склонны расценивать не только как одновременную реабилитацию сталинизма, но и как попытки реставрации форм и методов сталинского руководства. Не смотря на то, что за последние два десятилетия в мире произошло значительное очищение исторических пластов от лжи и фальсификаций, связанных с возникновением и существованием так называемого «лагеря социализма», работа эта далека от завершения. Более того, возникла целая индустрия издания литературы, которая пытается внедрить в общественное сознание мысль о необходимости возрождения сталинизма как единственно правильного пути развития, если не всего человечества, то России и ее сателлитов, как минимум.

Самой сложной для постсоветской России проблемой по сей день остается необходимость появления некоего итогового правительственного решения (документа, постановления, указа и т.д.), который дал бы историческую оценку эпохе сталинизма и преступной деятельности Сталина. В идеале такой документ должен был бы исходить от специально созданного трибунала. Не того общественного трибунала, который в свое время дважды (последний раз в Вильнюсе в июне 2000 года) провел слушания под названием «Нюрнберг-2», а специально созданного с участием крупнейших юристов России и других стран бывшего СССР. Должны быть обнародованы материалы из архивов, которые и поныне хранятся под грифом «Секретно» и которые могли бы подтолкнуть страну ко всеобщему покаянию, без которого государство не сможет пе¬рейти к своему новому состоянию.

Без всеобщего покаяния невозможно уяснить для себя: в том, что произошло в России и СССР, виноваты не какие-то окку¬панты, творившие беззакония на чужой для них земле, а сами люди. И вина эта – всех людей, хотя и разной степени тяжести: одна – вина руководства страны, другая – вина активных исполнителей, а третья, самая всеобъемлющая – это вина самого народа, принявшего репрессивный ре¬жим и, по большей части, молча взиравшего на творящиеся беззакония. И это – вина, за которую поколению живших в то время еще придется ответить перед исторической памятью будущих поколений, ибо, говоря словами К.Маркса, «нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие».

Признание вины не только всей системы в целом, а каждого из граждан государства за то состо¬яние общества, к которому оно сегодня пришло, дается труднее всего. Сталинская тирания и взлелеянное им тоталитарное общество лишило людей их права на собственное мнение, а, значит, на инициативу, на утверждение жизненной позиции и своей доли ответственности за общее дело, сделали его, как точно отметил историк М.Гефтер, «лишенным ответственности за происходящее в стране, лишенным права на эту ответственность и привыкшим жить вне ее и даже сумевшим это худшее из современных лишений превратить в своего рода комфорт».

«Бойся равнодушных, потому что только с их молчаливого согласия происходят в стране предательства и убийства». Эти слова писатель Бруно Ясенский вынес в эпиграф своего незавершенного романа «Заговор равнодушных». Незавершенного из-за ареста и гибели в чекистских застенках автора. Вот почему можно смело утверждать, что взращенный эпохой Сталина «советский человек» был и палачом и жертвой одновременно. И именно поэтому борцов с тем, что мы называем всеобъемлющим словом «сталинизм», можно перечесть по пальцам.

Сталинизм и сегодня силен и не только в системе власти, которая из поколения в поколение воскрешается из пепла, как птица Феникс. Он, к величайшему несчастью, укоренен в системе мышления сотен тысяч людей, неспособных отказаться от того душевного комфорта, в котором они находятся тогда, когда им самим ничего не надо решать, потому что за них уже давно все решено другими. А сталинисты, которые по сей день не в состоянии перестроиться в духе нового времени, паразитируя на равнодушии миллионов, и сегодня навязывают народу принципы, не позволяющие ему сломать косность и консерватизм собственного мышления.

Реабилитация одного из самых мрачных тиранов мировой истории – Иосифа Сталина – продолжается. В шовинистической прессе уже можно обнаружить пассажи и такого рода: «Сталин многое сделал для укрепления законности в стране», а «сталинских репрессий попросту не было» («Русский вестник», М.). Самое интересное, что тот же автор в той же газетной статье почти сразу после этого утверждения сообщает, что в СССР было создано «53 концентрационных лагеря, 425 исправительно-трудовых лагерей и 50 колоний для несовершеннолетних». И шло такое «укрепление законности», оказывается, исключительно ради великой цели, завещанной В.Лениным, который писал: «Мы приносим и должны принести величайшие национальные жертвы ради высшего интереса – всемирной пролетарской революции». На этих же позициях стоит, в частности, и современная российская компартия.

Что больше всего любят и чего больше всего не любят люди, дорвавшиеся до каких-то вершин власти? Больше всего они любят грубую лесть, зато тех, кто тычет их лицом в собственное дерьмо, они ненавидят и стараются от них, в лучшем случае, избавиться. В качестве дерьма чаще всего выступают совершенные тираном преступления. Не совершать этих преступлений тираны не могут. Иначе они не смогли бы достичь вершины своей тиранической власти и никогда не удержались бы на ней сколько-нибудь длительное время. И всегда находятся те, кто обеспечивает этих преступников против человечности славословием. И не только при их жизни, но и после их смерти. К несчастью, тех, кто ложь этих фармазонов разоблачает, единицы, и судьба их, как правило, печальна.

Репрессивная политика советской власти в Беларуси.
Вып. 1. – Минск. 2007. – С. 219 – 237.

ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №6