«Соглашение о трансфере»
Вечером 16 июня 1933 года на набережной Тель-Авива двумя выстрелами в живот неизвестными лицами был убит один из лидеров Всемирной Сионистской организации (ВСО) и глава Политического отдела Еврейского агентства (фактический министр иностранных дел ишува) 34-летний Хаим Арлозоров. Это преступление до сих пор не раскрыто. Среди версий о причинах трагедии основное место занимает политическая деятельность Арлозорова, вызывавшая категорическое неприятие некоторых кругов сионистского движения.
Хаим Арлозоров
Однако немало места уделено в освещении этой истории и личной жизни Арлозорова, а именно, его интимным отношениям с Магдой Квандт, будущей женой Геббельса. Согласно этой версии нацистские спецслужбы просто «помогли» Геббельсу, своему рейхминистру народного просвещения и пропаганды, устранить нежелательного соперника, бывшего, ко всему прочему, еще и представителем тех самых «недочеловеков», на плаху борьбы с которыми Геббельс положил жизнь.
Истории отношений Магды и Арлозорова посвящено немало литературы. Достаточно назвать фундаментальную работу Евгения Берковича «Первая леди Третьего рейха и ее еврейский отчим» (VESTNIK, №12, июнь 2001), всевозможных инсинуаций, использующих этот чисто детективный сюжет, множество. Со всеми, по большей части, вымышленными подробностями описывая убийство Арлозорова, они чаще всего даже мельком не касаются тех глобальных исторических событий, на фоне которых эта трагедия произошла.
1.
Если верить результатам переписи, проведенной 16 июня 1933 года пришедшими к власти нацистами, в Германии на день переписи проживало 502 799 евреев, что составляло менее одного процента всего населения Германии, насчитывавшего 67 миллионов человек. Восемьдесят процентов немецких евреев (около 400 000 человек) имели германское гражданство. Остальные, по большей части, имели польское гражданство, хотя многие из них родились в Германии и постоянно здесь проживали. К евреям относили тех, чьи предки во втором колене исповедовали иудаизм. Позднее, после появления Нюрнбергских расовых законов 1935 года, к числу евреев стали относить также тех, кто в свое время перешел из иудаизма в иную религию, вплоть до католических священников и монахинь, а также пасторов-протестантов, чьи предки во втором колене были евреями. Около 70% еврейского населения проживали в городах, 160 тысяч из них – в Берлине.
То, что «новый порядок» представляет серьезную угрозу для общины, лидеры еврейских организаций осознали очень быстро, но первое время вмешательство государства в еврейские дела еще почти не ощущалось. Более того, 17 сентября 1933 г. появилось «Имперское представительство немецких евреев» («Reichsvertretung der deutschen Juden»). Во главе его оказались берлинский богослов, председатель «Общего союза раввинов в Германии» («Allgemeiner Rabbinerverband in Deutschland») Лео Бек (1873-1956) и руководитель еврейской общины Штудгарта Отто Хирш (1885-1941?). Они согласились на эту работу в надежде на то, что официальный статус Представительства позволит им активно вмешиваться в вопросы, затрагивающие правовую сторону жизни евреев. Оба категорически отклонили все предложения покинуть Германию. Лео Бек, к примеру, прямо заявил, что «останется в берлине до последнего миньяна». Судьба обоих, естественно, сложилась трагически.
Рабби Лео Бек
В первые годы своего существования Представительство делало все, чтобы хоть как-то смягчить тот жестокий удар, который с первых же дней своего существования нанес нацистский режим еврейскому населению. Такая же тактика была характерна и для других еврейских общественных организаций. В частности, стало известно мнение председателя правления «Центрального объединения германских граждан иудейского вероисповедания» Людвига Холендера. Само объединение появилось в Берлине еще в 1893 г. для противодействия растущему в стране антисемитизму. В основном, организация занималась издательской деятельностью, пытаясь разъяснить еврейскому населению политическую ситуацию в стране по тем вопросам, которые его касались. В основу идеологии был положен принцип германо-еврейского содружества. К сионизму объединение относилось негативно.
Отто Йосеф Хирш
После прихода нацистов к власти нацистов лидеры объединения, с одной стороны, пытались доказать властям свою лояльность, а с другой – успокоить евреев: «И в это время немецкие евреи не потеряют спокойствия, которое дает им сознание неразрывной связи со всем истинно немецким. И никакие внешние нападки, которые воспринимаются как несправедливые, не повлияют на их внутреннее отношение к Германии», – писал Л.Холендер. Все попытки доказать свою лояльность были тщетны. Объединение ждала та же судьба, что и все еврейские организации: в ноябре 1938 г. оно было закрыто.
То же отношение к оценке ситуации в стране было характерно и для большинства религиозных лидеров. К примру, даже после антиеврейского бойкота, организованного властями 1 апреля 1933 г., известный раввин Йоахим Принц считал неразумным выступление против «нового порядка», который, по его мнению, имеет благородную цель обеспечить народ «хлебом и работой».
4 октября 1933 г., спустя три недели после возникновения Представительства, лидеры раввината послали рейхсканцлеру меморандум, в котором пытались заверить его в своей абсолютной преданности режиму и желании служить ему. Они объясняли Гитлеру, что иудаизм, который они исповедуют, никакого отношения к марксизму не имеет. Что мнение отдельных «безответственных писателей и журналистов», осуждающих акции властей, не отражает настроение всей общины. Что надо помнить о тех евреях, которые как истинные патриоты Германии отдали жизнь на полях сражений Первой мировой войны.
Существует мнение, что еврейские лидеры явно недооценивали все той опасности, которую представлял нацистский режим, прямо заявлявший устами своих лидеров о желании очистить Германию от евреев. Думается, это не так. Всё они понимали и во всем разбирались. Если внимательно прочитать меморандум от 4 октября 1933 г., можно почувствовать даже не тревогу, а настоящую панику, овладевшую подписавшими его раввинами. Нет, пишут они, у них и в мыслях нет, «будто целью новых властей является истребление еврейского населения страны». Более того, они убеждены, что «внутри жизненного пространства для немцев всегда можно найти и жизненное пространство и для евреев, где те смогли бы беспрепятственно исполнять предписания своей веры и жить, не опасаясь за себя и судьбу своих близких». И вдруг неожиданный, противоречащий настроению всего письма, пассаж: если они все же ошибаются и «целью властей является именно уничтожение всех евреев», то раввины просят рейхсканцлера прямо им об этом сообщить. Какая наивность! Какая детская непосредственность!
Тем временем, давление властей на еврейское население все усиливалось, дискриминация начала приобретать беспрецедентные формы, Много еврейских ученых, деятелей искусств, учителей и других, находившихся на государственной или коммунальной службе, потеряли работу. Но даже тогда, когда к весне 1934 г. тысяча за тысячью евреев стали покидать страну, когда стало совершенно очевидным намерение нацистов очистить от евреев территорию Германии, Отто Хирш выступал против того, что он назвал «поспешной эмиграцией», заверяя всех, что в «новой Германии» евреи смогут найти себе достойное место.
Власти, вынашивая в отношении еврейского населения далеко идущие планы, внимательно отслеживали деятельность их общественные организации. Уже в июле 1933 г. было создано специальное еврейское подразделение гестапо, и уже осенью была составлена информационная справка, в которой «главной и наиболее опасной еврейской организацией, в которой представлены все основные еврейские объединения самых разных направлений», была названа «Бней-Брит». Все остальные делились на сионистские и ассимиляторские. Поскольку сионисты планируют «полную эмиграцию всех немецких евреев из Германии в Палестину в целях создания независимого еврейского государства», их деятельность с точки зрения нацистов расценивалась позитивно. К ассимиляторским организациям гестаповцы отнесли Центральное объединение немецких граждан иудейского вероисповедания, целью которого было объединение всех немецких евреев вне зависимости от их религиозных и политических убеждений в интересах достижения гражданского и общественного равноправия «на основе общего немецкого духа и образа жизни». Это еще было время, когда «ассимиляторы» еще тешили себя надеждой, что еврейская община сможет как-то вписаться в «новый порядок», что «возрождение национальной жизни народа, как это происходит в настоящее время в Германии на христианском и национальном фундаменте, произойдет и для еврейского народа».
2.
Планы нацистов по захвату власти в качестве идеологической составляющей содержали необходимость внедрения в жизнь расовой теории, причем занимались этим не только их собственные пропагандисты, но и вполне респектабельные ученые и философы. Ассириолог Фридрих Делич в книге «Великий обман» (1920) убеждал читателя, что евреи духовно бесплодны, что они не внесли никакого вклада в мировую культуру, что все их законы – преступны и безнравственны. Еще более радикальной оказалась книга «Расовые корни германского народа» Ганса Гюнтера (1922), ставшего позднее главным специалистом по «расовой теории». Как отметил по этому поводу израильский историк Шмуэль Эттингер, «в начале двадцатых годов главными носителями антисемитской идеологии были круги интеллигенции, деятели науки, писатели и журналисты, пропагандировавшие ее в периодической печати и литературе… Антисемитизм вошел в моду у широких слоев немецкой общественности».
В июле 1925 года вышел первый том книги Гитлера «Моя борьба» («Майн кампф»), в декабре 1926-го – второй. В 1930 году появляется еще один катехизис нацизма – книга Альфреда Розенберга «Миф ХХ века». Призывы к исключению евреев из германской действительности становятся повседневностью. По улицам маршировали штурмовики в коричневых блузах со свастикой на рукаве, горланившие песни о тех временах, когда «еврейская кровь брызнет с ножа». В 1931 году, в праздник Рош га-Шана, разразился еврейский погром в центре Берлина. На партийных митингах нацистов и в их избирательных компаниях открыто звучит лозунг «Смерть евреям!»…
Адольф Гитлер
Насилие по отношению к еврейскому населению началось в Германии немедленно после прихода нацистов к власти. Первые эксцессы произошли уже в ночь после назначения Гитлера рейхсканцером – с 30 на 31 января 1933 г. Погромную атмосферу активно поддерживала пресса и агрессивные речи видных политиков. Пример подал Геринг, который 11 марта произнес в Эссене злобную антисемитскую речь, спровоцировавшую волну мартовского антиеврейского террора. Симптоматичными в этой речи были слова о том, что Геринг «категорически против того, чтобы полиция защищала еврейские универмаги». Спустя две недели, 1 апреля, в священный для евреев день – субботу, на всей территории Рейха был объявлен круглосуточный непрерывный бойкот именно еврейских лавок и магазинов.
Дело в том, что самым популярным персонажем антисемитской пропаганды в Европе в XIX – начале ХХ вв. был «еврей-торгаш». Бытовой, чисто экономический конфликт – как продать подороже, а купить подешевле – веками поднимался на уровень социальной проблемы по одной только причине: большинство владельцев лавок и универмагов были евреями. Так сложилось исторически, но политиков, разыгрывавших «еврейскую карту», это не волновало. Для них еврейские универмаги были символами современной массовой культуры и капиталистической конкуренции, подавляющих личность рядового гражданина.
Акции, направленные против «еврейских» магазинов, не были для еврейского населения чем-то необычным – они проводились и ранее: на зданиях рисовали свастики, время от времени штурмовики СА перекрывали входы в такие магазины, не пропуская посетителей, устраивали демонстративное их фотографирование. В антисемитской прессе постоянно подчеркивалось: кошелек – главный предмет в жизни еврея, и нет драмы в его жизни более чувствительной, чем потеря кошелька.
Йозеф Геббельс
Следует отметить, что в те, первые дни пребывания Гитлера у власти, нацистов в Рейхстаге было меньшинство, а из 11 членов правительства их было только трое. Выборы в Рейхстаг 5 марта тоже не принесли нацистам долгожданной полной победы: они получили большинство мест, но не получили «контрольного пакета», набрав только 43,9% голосов избирателей. Вот почему подлинная цель бойкота 1 апреля заключалась не в подрыве экономического состояния еврейских предпринимателей. Это была чисто политическая акция, которая должна была возвестить миру о том, что в Германии появилась сила, способная полностью взять власть в свои руки, жестко действовать против врагов нации и установить в стране подлинно «новый порядок». Это была демонстрация силы нацистской партии, консолидации ее рядов и вовлечения в нее колеблющихся. Одновременно это была еще и подачка отрядам штурмовиков и пронацистским организациям типа «Гитлерюгенд» и «Союза немецких девушек», у которых давно «чесались руки» и которым надо было дать возможность «порезвиться».
Бойкотировали, кстати, не только торговцев и предпринимателей, а и представителей национальной элиты – еврейские больницы, адвокатские конторы, рестораны. Именно к этому призывали огромные плакаты, появившиеся на улицах городов, на которых, кроме всего прочего, было написано: «Не покупайте в еврейских универмагах и фирмах! Не обращайтесь к еврейским адвокатам! Избегайте еврейских врачей!»
В первые дни же после прихода Гитлера к власти всеми миру стало отчетливо видно, что свои безумные расовые идеи, изложенные в книге «Майн кампф» рейхсканцлер Германии намеревается воплотить в жизнь. Наиболее очевидно это было евреям, против которых, собственно, и был направлено острие меча. Выборы в Рейхстаг 5 марта и триумфальный успех на них нацистов показал к тому же, что их поддерживает, как минимум, половина населения страны, а, значит, каждый второй немец согласен с концепцией их расовой доктрины. Безусловно, никто не мог тогда предположить, что все закончится геноцидом, но то, что евреев при Гитлере ждет не обычная правовая дискриминация, а вспышка подлинного государственного антисемитизма, поняли, пожалуй, все. И по Европе, а затем и по всему миру прокатились многочисленные акции протеста.
Антинацистские митинги и марши начались уже 5 марта, после чего начался бойкот германских товаров. Бойкот был стихийный. Первоначально его объявили евреи двух городов с самым крупным еврейским населением в Европе: 20 марта в Вильно, спустя 6 дней – в Варшаве. К концу марта протестное движение распространилось на Румынию и Югославию, а затем охватило еврейские общины Египта, Греции, Марокко, Палестины, Латвии, США и нескольких стран Латинской Америки. После 1 апреля эти акции превратились в организованное движение, и вскоре бойкот немецких товаров охватил почти всю Польшу с его трехмиллионным еврейским населением.
Бойкот немецких товаров стал серьезным ударом не столько по германской экономике, переживающей вместе со всем миром тяжелейший экономический кризис, сколько по престижу новой власти внутри страны, поставив под сомнение выполнение нацистами предвыборного обещания вывести Германию из пропасти и ликвидировать чудовищную безработицу. Однако государство при этом так и не ослабило своих усилий вытеснить еврейский бизнес из хозяйственной жизни, на что международное еврейство отвечало серьезными экономическими акциями. Организаторы международного бойкота оказывали воздействие на предпринимателей Западных стран, подталкивая их к расторжению заключенных ранее с германскими производителями контрактов и отмене размещенных в Германии заказов. Расчет был на то, чтобы нацисты лишний раз убедились в том, о чем они и сами пытались убедить весь мир в своей антисемитской пропаганде: в мире существует некое тайное мировое правительство во главе с «сионскими мудрецами», манипулирующее экономикой и способное привести любую страну к глобальной катастрофе. А посему – не следует т пытаться с ним воевать.
Историки отмечают весьма успешный массовый бойкот немецких товаров в Ист-Энде — еврейском квартале Лондона, итогом которого, в частности, было прекращение англо-германской торговли мехами. Вслед за этим бойкот перебросился во Францию. Наивысшей точки протестные акции достигли в США: Американский объединенный совет по организации антинацистского бойкота добился принятия соответствующей резолюции на Всемирном еврейском конгрессе 1936 г. (Фактически бойкот немецких товаров в США прекратился сам по себе лишь в декабре 1941 г. со вступлением страны во вторую мировую войну).
Нацисты отвечали дискриминацией еврейских производителей внутри Германии: начался тотальный бойкот со стороны арийских торговцев, банки стали отказывать евреям в выделении кредитов, а рекламные агентства – в приеме заказов. Травля еврейских предпринимателей в прессе не только не прекращалась, но с каждым днем все возрастала… И тем не менее, еврейским коммерческим структурам достаточно долго удавалось удерживаться на плаву, занимая весьма важные позиции, ликвидация которых могла серьезно осложнить жизнь всего населения страны: хлебную и яичную торговлю, мукомольное дело, пивоваренное дело, виноторговлю, торговлю скотом, импорт пищевых продуктов и т.д. Во многом это объяснялось тем, что Гитлер, действительно серьезно напуганный международным бойкотом, способным сорвать его желание вывести Германии из охватившего весь мир экономического кризиса, не принимал в течение шести лет никаких законодательных мер для ограничений торговли евреев. Германия, поставленная в тяжелые экономические условия, не могла позволить себе роскоши только для решения еврейского вопроса расстроить свой торговый аппарат, находившийся в значительной степени в руках зарекомендовавших себя на внешнем рынке фирм.
3.
Несмотря на мощный взрыв расового антисемитизма в нацистской Германии со всеми признаками расовой государственной политики, реальной опасности, которую мог бы принести нацизм, еврейские лидеры не почувствовали. Как пишет американский историк и политолог Уолтер Лакер, автор книги «История сионизма», «они верили, что Гитлер все же не станет портить отношения со всем миром. Одно дело – быть лидером экстремистского политического движения, и совсем другое – главой государства. Легшая на его плечи ответственность, надеялись многие, вынудит его устранить самых фанатичных антисемитов из своего окружения. Но к апрелю, после бойкота, объявленного евреям, и открытия первых концлагерей основания для иллюзий уже не осталось… Авторитет [сионистов] мгновенно возрос… Сотни людей являлись на сионистские митинги… Увеличились тиражи сионистских газет. Повсеместно открывались курсы по изучению иврита». Свою главную цель – подтолкнуть евреев к эмиграции – организаторы антиеврейского бойкота достигли.
Это было время, когда нацисты одним из средств вывода Германии из экономического кризиса и укрепления экономики избрали насильственную эмиграцию евреев, сопровождая ее их почти тотальным ограблением. И если вначале Гитлер заявлял о своем поощрении выезда евреев из страны (он даже договорился до того, что готов дать тысячемарковый билет каждому еврею, который уберется из Германии), то очень скоро его отношение к этому вопросу резко изменилось, и, чем дальше, тем сложнее становилась сама процедура выезда. Главной проблемой для будущих эмигрантов стала практическая невозможность вывезти из страны имеющиеся денежные средства.
В это время фактически единственной организованной силой, которая могла хоть как-то повлиять на решение еврейского вопроса в Германии, были сионисты. Их лидеры раньше других оценили всю глубину опасности, которую нес евреям германский фашизм, процесс зарождения и развития которого они наблюдали, находясь внутри кипящего европейского котла. Собственно, цель у них была одна: стимулировать еврейскую эмиграцию из Германии. Здесь цели сионистов совпадали с целями германских властей, и появилась хоть какая-то основа для достижения компромисса. Нельзя было терять ни минуты, и Германская сионистская федерация немедленно приступила к переговорам. Их вело Палестинское бюро германской сионистской организации.
Осенью 1933 г. сионисты вошли в состав Национального представительского совета германского еврейства. Глава Сионистской организации Германии Зигфрид Мозес (1887–1974) стал его вице-председателем. К организации выезда немецких евреев в Эрец-Исраэль подключились и лидеры Представительства. Лео Бек, не будучи сионистом, все же считал, что возрождение еврейского государства открывает большие возможности для воплощения духа иудаизма, и вносил свой посильный вклад в общее дело. Отто Хирш после принятия расовых Нюрнбергских законов всю свою деятельность посвятил организации еврейской эмиграции. В начале 1936 г. вместе с женой он предпринимает деловую поездку в Палестину. По возвращении он несколько раз подвергался арестам, содержался в Берлинском гестапо. В том, что из Германии смогли выехать и спасти свою жизнь 317 тысяч евреев, его большая заслуга. Но в феврале 1941 г. его депортировали в Маутхаузен, где он и погиб. В 1943 г. в Терезиенштадт был депортирован и Лео Бек, но ему удалось выжить.
В 1935 г., после принятия Нюрнбергских законов, деятельность Сионистской организации была ограничена, а после «Хрустальной ночи» ее и вовсе ликвидировали. Однако и в дальнейшем значительное число участников движения осталось в Германии, продолжая обеспечивать репатриацию евреев в Эрец-Исраэль. Многие из них заплатили за это своей жизнью. Что касается Представительства, то в июле 1939 г. его власти закрыли и заменили «Имперским объединением евреев в Германии», работающим под контролем гестапо. Спустя четыре года, 10 июля 1943 г., было ликвидировано и Объединение. Тем не менее, Представительство за десять лет существования сыграло важную роль в делах немецкого еврейства.
После прихода нацистов к власти (январь 1933 г.) и, в особенности, по мере развертывания ими антисемитской кампании, влияние сионизма на германское еврейство значительно возросло. За небольшой промежуток времени число членов Сионистской организации Германии достигло 35 тыс. человек. Серьезный резонанс в еврейской среде получила редакционная статья органа сионистской федерации Германии «Юдише рундшау» под заголовком «Носите желтую повязку с гордостью». Газета вышла 4 апреля 1933 г., спустя всего три дня после антиеврейского бойкота и вошла в историю как образец духовного противостояния нацизму. Фраза, вынесенная в заглавие статьи, быстро стала девизом тех немецких евреев, которые в условиях дискриминации и нацистских преследований вернулись к иудаизму и еврейским ценностям.
Автором статьи был главный редактор газеты, известный сионистский деятель, член Исполнительного комитета Всемирной сионистской организации с 1921 г. Роберт Вельч (1891-1982). Газету он возглавил еще в 1919 г. и оставил ее спустя 18 лет, в 1938 г., когда вынужден был покинуть Германию и поселиться в Иерусалиме. Цикл статей, которые Р.Вельч опубликовал после прихода нацистов к власти, оказали большое влияние на германское еврейство, на их понимание происходящих событий, на отношение к нацистскому режиму. В конце того же, 1933 г., статьи были изданы отдельной книгой под названием «Скажи “да” иудаизму». В Израиле Р.Вельч работал в периодической печати, а с 1955 по 1979 гг. был председателем Лондонского филиала института имени Лео Бека и редактором публикуемого этим филиалом «Ежегодника», издал три книги с анализом ситуации в современном еврействе.
4.
Предвидя ужесточение репрессий против евреев, участники сионистского движения сосредоточили свои усилия на обеспечении их массовой репатриации в Эрец-Исраэль. В городах открывались курсы иврита и профессиональной переквалификации. Власти относились к этому вполне лояльно, и сионисты понимали, что на этом этапе развития событий нацисты больше заинтересованы в решении экономических проблем, стоящих перед их государством, нежели политических, поэтому они пойдут на любое соглашение, которое будет сулить Германии экономическую выгоду. Так возникла идея трансфера: евреи в обмен на обязательство реализации какого-то количества товаров немецких фирм. И хотя такое соглашение противоречило идее антинацистского бойкота, организаторы которого еще тешили себя иллюзорной надеждой окончательно подорвать терпящую бедствие экономику Германии и тем самым вынудить ее изменить свой политический курс, необходимость спасения евреев от тотального террора была приоритетной. Никто тогда еще не мог предположить, какую бурю вызовет эта акция на еврейской политической сцене.
Замысел трансфера был таков. Выезжающие в Эрец-Исраэль помещают все свои средства на счет специально созданного агентства в берлинском «Wasserman Bank» или в гамбургском «Warburg Bank». Агентство в свою очередь выдает им 1000 палестинских фунтов (15000 рейхсмарок) для организации переезда, а на остальные деньги закупает немецкие товары и вывозит их в Палестину в виде германского экспорта. После продажи товаров на Востоке и в Европе, вся вложенная сумма, за исключением банковских издержек и некоторых отчислений в форме определенного налога, идущего на развитие инфраструктуры ишува (в первую очередь, выкуп земли у арабского населения), возвращается хозяевам.
Хаим Вейцман и Хаим Арлозоров на встрече с арабскими лидерами.
1931 год
Замысел устраивал обе договаривающиеся стороны, и план был реализован. 28 августа 1933 г. между министерством экономики Третьего рейха и Еврейским агентством, занимавшимся еврейской колонизацией Палестины, был заключен договор, реализация которого была возложена на две компании: «Haavara Company» в Тель-Авиве и «Paltreu» в Берлине. В качестве посредника выступал Англо-Палестинский банк, которому принадлежали все акции корпорации (впоследсвие – банк «Леуми»). Возглавили работу Хаим Арлозоров, постоянно наезжающий с деловыми визитами в Германию и Австрию, и местный еврейский адвокат Сэм Коэн.
Хаим Арлозоров (имя, полученное при рождении, – Виктор) оказался в Германии вскоре после революционных событий в России 1905 года, когда напуганные кровавыми погромами евреи бежали с обжитых их предками мест. Семья Арлозоровых оставила свой украинский город Ромны, когда мальчику было всего 6 лет. Трагическая судьба еврейского народа и желание внести свой вклад в создание национального очага привели его, студента Берлинского университета, в политику: в 1919 г. он становится соучредителем движения «Апоэль ацаир» – «Молодой рабочий». Его взволнованные статьи о необходимости сотрудничества с арабами в вопросах создания на территории Палестины независимого еврейского государства привлекают к себе внимание ведущих деятелей сионистского движения.
В 1924 г., получив после окончания университета докторскую степень по экономике, Арлозоров переезжает в Эрец-Исраэль и становится членом Рабочего Сионистского Комитета. А когда в 1931 г. возникла Рабочая партия «Мапай», он оказывается одним из ее лидеров. Духовно он близок к Хаиму Вейцману, но сионистское движение далеко от единства. Британское правительство публикует очередную «Белую книгу» о своей ближневосточной политике и бросает в массы лозунг «экономической емкости Палестины», что означает на практике ограничение еврейской эмиграции. На XVII сионистском конгрессе в Базеле Х.Вейцман, по-прежнему выступающий за связи с Великобританией, уходит в отставку. Происходят кадровые перестановки: Всемирную сионистскую организацию (ВСО) возглавляет Нахум Соколов, а Хаиму Арлозорову доверяют ее Политический отдел.
Хаим Арлозоров с женой Симой и детьми
С первых же дней Арлазоров начинает активно продвигать в жизнь свою идею создания на территории подмандатной Палестины еврейской национально-культурной автономии, считая это единственно возможным путем к скорейшему созданию еврейского государства.
В дни, когда весь мир дружно устроил обструкцию укрепляющемуся в Германии нацистскому режиму, попытка наладить с ним если не дружеские, то хотя бы деловые отношения, вызвали целую бурю возмущения. Естественно, тогда и в мыслях ни у кого не было, что фактически речь идет о жизни и смерти полумиллиона немецких евреев. «Одиозный режим должен быть свергнут любым способом!» – таков был главный лозунг момента, поэтому деятельность лидеров ВСО вызвала во всем мире негативную реакцию, а еврейский мир, и без того крайне противоречивый, она и вовсе взорвала.
Оппозицию руководству ВСО возглавляло тогда зародившееся еще в начале двадцатых годов движение сионистов-ревизионистов, основным идеологом которого являлся В.Жаботинский. Рабочему крылу ВСО, стремившемуся совместить национальные и классовые интересы, ревизионисты противопоставили безусловные приоритеты первых над вторыми. Как писал их лидер, «иметь два идеала – все равно, что поклоняться двум богам». Со временем ревизионисты стали все больше радикализироваться, и в 1930 г. их активисты создали в Эрец-Исраэле подпольный «Союз бунтарей», критиковавший демократию, парламентаризм и ратовавший за террор против британских мандатных властей и арабского населения. Идейную опору они нашли в итальянском фашизме, воплощавшем тогда в себе интересы многонационального итальянского народа. Один из лидеров ревизионистов, выходец из местечка Долгое Бобруйского уезда журналист Абба Ахимеир даже опубликовал в 1928 г. серию статей под общим заглавием «Записки еврейского фашиста».
Абба Ахимеир
Радикализма ревизионистов руководство ВСО не понимало, их ультимативные требования к британским властям о немедленном создании независимого еврейского государства не одобряло, считая, что условия для этого еще не сложились, и все может закончиться катастрофой. В 1932 г. Еврейское Агентство, ведавшее выдачей разрешений на въезд в Эрец-Исраэль, даже прекратило давать такие разрешения членам ревизионистских организаций, что, в конечном итоге, вообще привело к их выходу в апреле 1933 г. из Всемирной сионистской организации.
Пришедших в январе 1933 г. к власти в Германии нацистов ревизионисты за их антисемитизм не приняли и даже сорвали их флаги с германского консульства в Тель-Авиве. Но это не изменило отношения к ним еврейского населения ишува, и в плакатах, выпущенных партией «Мапай» к первомайским праздникам 1933 года, их, тем не менее, назвали «учениками Гитлера с еврейской улицы». Деятельность Х.Арлозорова вызывала открытое противодействие палестинских антифашистов и скрытое – германских нацистов, в частности, руководства СД. Газета радикального крыла ревизионистов «Народный фронт» подвергала руководство ВСО жесткой критике и даже называла ее программу трансфера «Союзом Сталина-Гитлера-Бен-Гуриона».
5.
Арлозоров внимательно отслеживал события, происходящие в Германии. Он часто бывал в Берлине и своими глазами наблюдал, как набирало силы явление, которое позднее историки назвали «безумием свастики». Думается, он уже тогда по достоинству оценил ту опасность, которую представлял для евреев нацизм. Оказавшись в Берлине в марте 1931 г. он встретился с женщиной, которая в свое время являлась предметом его юношеского увлечения. Ее звали Магда Квандт. С его отъездом в Палестину их связь прервалась. Но тут выяснилось, что у Магды полным ходом развивался роман с Йозефом Геббельсом, руководителем пропаганды нацистской партии. Она работала у него секретарем и была занята разбором его личного архива. Старые чувства оказались сильнее: Хаим и Магда стали встречаться вновь.
Магда Геббельс. 1933 год
Почти месяц Магда не звонила Геббельсу, и вот запись в дневнике будущего рейхсминистра пропаганды и гауляйтера Берлина: «12 апреля 1931 г. Магда наконец позвонила. Человек, которого она любила до меня, тяжело ранил ее пулей в ее квартире. Теперь ей совсем плохо».
Сегодня восстановить подлинную картину происшедшего между Магдой и Арлозоровым конфликта уже невозможно. Скорее всего, ранения никакого не было. Елена Ржевская, автор книги «Геббельс. Портрет на фоне дневника», вообще скептически относится к этому криминальному эпизоду, считая историю с покушением, скорее всего, мнимым, одной из тех мелодрам, которые украшали юношеские любовные приключения Геббельса. На следующий день после возвращения Магды, этой «женщины с ледяными глазами», как ее назвал французский посол в Германии, они помирились. Эту достаточно сомнительную историю можно было бы и не вспоминать, если бы не одна подозрительная запись в дневнике Геббельса от 18 мая 1931 г., которую Елена Ржевская привела в своей книге: «Магда рассказала мне загадочную историю о незнакомце, который остерегал ее выходить за меня замуж, потому что я – еврей. Он предъявил ей мое подлинное письмо директору Конену, который, стало быть, мой еврейский предок… Лопнуть можно со смеху».
Конен – личность отнюдь не вымышленная. Этот человек был приятелем родителей Геббельса, который помогал ему материально в годы его студенчества. Геббельс, конечно, не лопнул со смеху, но поиски этого опасного «незнакомца» агентурой нацистской партии, скорее всего, велись. Был ли этим человеком Арлозоров? Наблюдение, видимо, было установлено и за Магдой, и она прекрасно знала об этом, иначе чем можно объяснить такой факт: когда в мае 1933 года Хаим в последний раз побывал в Берлине и позвонил своей бывшей возлюбленной, она пробормотала только: «Речь идет о моей жизни» и бросила трубку. Спустя месяц трагедия разыгралась.
Гитлер в компании с супругами Геббельс
16 июня 1933 г. Хаим Арлозоров со своей супругой Симой сидел на балконе пансиона «Коте Дан» в Тель-Авиве (ныне гостиница «Дан»). Когда вокруг них стала собираться толпа зевак, они решили прогуляться по берегу моря. Сима заметила, что за ними на некотором отдалении следуют два человека – один высокий, другой намного ниже, и сказала об этом мужу. Но предпринять что-либо они уже не успели: незнакомцы настигли их, и тот, что пониже, выстрелил Арлозорову в живот. Был вечер, медики появились с большим опозданием, и помочь раненому уже никто не смог: он скончался, не приходя в сознание.
Убийство Арлозорова стало страшным потрясением для еврейской общины Палестины. Под подозрением немедленно оказались те, кто все последние месяцы вел травлю ВСО и Еврейского Агентства – последователи ревизионистского движения. Пресса объясняла случившееся наличием фашистских тенденций в их партии. Спустя два дня после убийства были арестованы основные подозреваемые: Абба Ахимеир, Авраам Ставский и Цви Розенблат. В двух последних Сима узнала убийц своего мужа. Между членами Союза бунтарей и активистами рабочих партий произошли столкновения. Окружной суд, однако, Ахимеира и Розенблата оправдал, но Ставский («тот, что пониже») был признан виновным и 8 июля 1934 г. приговорен к смертной казни через повешение.
Заявление Симы путало следствие, потому что у всех обвиняемых было алиби. К тому же на территории Палестины действовал Британский закон о свидетелях, согласно которому показания одного свидетеля недостаточны для обвинения, и 20 июля при рассмотрении кассационной жалобы Ставский так же был оправдан. Начальник управления британской полиции в Палестине Джозеф Фредерик писал позже, что английская администрация с самого начала знала о непричастности ревизионистов к убийству Арлозорова, и их арест был произведен исключительно для успокоения общественного мнения. В июле 1933 г. многие бунтари были арестованы, а их лидер А.Ахимеир и еще шесть его приближенных были осуждены за создание «подпольной организации подрывного характера». После этого «Союз бунтарей» прекратил свое существование. На XVIII Сионистском конгрессе гибель Хаима Арлозорова стала предметом серьезного разбирательства. Была создана специальная комиссия, которая должна была расследовать обстоятельства происшедшего, однако ее работа была безрезультатной: обнаружить доказательства причастности сионистов-ревизионистов к этому преступлению не удалось.
Убийство Хаима Арлозорова остается нераскрытым до сего дня. Не сохранилось также никаких подробностей взаимоотношений одной из самых известных в истории нацизма четы Германии – Йозефа и Магды Геббельс – с евреями, людьми, которых они без колебаний миллионами отправляли на смерть.
Супруги Геббельс с детьми. 1942 год
Тогда, в июне 1933 г., спустя всего 4 месяца после прихода Гитлера к власти, когда за нацистами еще не тянулся такой хвост преступлений и репутация массовых убийц, предположить, что «ликвидация» одного из лидеров еврейского национального движения – дело рук их секретных служб, еще никто не мог. Скорее всего, эта версия так и останется недоказанной. Да и сведения о любовных отношениях страстной поклонницы сионизма, а позднее такой же страстной антисемитки Магды Квандт (она же Магда Беренд, она же Магда Фридлендер, она же Магда Ритшель, она же Магда Геббельс) с еврейским лидером Хаимом Арлозоровым знают только профессиональные историки.
Имя же Хаима Арлозорова увековечено в названиях улиц, поселков и городов Израиля. Что касается политических баталий в израильском обществе, то они не стихают и по сей день. Вот что прозорливо писала когда-то на эту тему в книге «Моя жизнь» одна из умнейших женщин в истории Голда Меир: «Арлозоров воплощал умеренность, осторожность, сбалансированный подход к мировым проблемам… Я, как и все знавшие его, находилась под большим впечатлением его интеллектуальной силы и политической прозорливости… Когда пришла весть о его убийстве, меня больше всего ужаснуло то, что в Палестине один еврей мог убить другого, что политический экстремизм внутри ишува мог привести к кровопролитию. Как бы то ни было, трения, много лет существовавшие между левым и правым крылом сионистского движения, после убийства Арлозорова превратились в такую широкую брешь, что она не закрылась вполне и поныне – и, может быть, никогда окончательно не закроется».
6.
Запущенный Х.Арлозоровым проект не прекратился с его гибелью. Уже 7 августа 1933 г. Германский сионистский союз совместно с Англо-Палестинским банком заключили с правительством Германии «Соглашение о трансфере», которое выглядело как указ рейха № 54/33. В открытой печати он появился уже спустя три дня. Представителям ВСО было предоставлена возможность организовать два лагеря для перемещенных лиц: один – под верховным контролем со стороны Германской сионистской федерации, центр которой размещался в Берлине на улице Вильгельмштрассе, 76, а второй – под контролем Англо-палестинской доверительной компании в Палестине. Одно условие было незыблемым: эмиграция могла быть совершена только в том случае, если у будущего эмигранта на руках есть особый сертификат, подтверждающий, что у него на обустройство в Палестине есть сумма, эквивалентная не менее пяти тысячам американских долларов.
Не смотря на бурную реакцию в еврейской среде по поводу вступившего в силу «Соглашения о трансфере», состоявшийся в 1935 г. в Люцерне 19-й Сионистский конгресс эту программу одобрил. Начавшееся массовое переселение евреев Германии в Палестину одновременно породило у лидеров сионистского движения радужные надежды на то, что политическую обстановку в ишуве удастся изменить, и это позволит ускорить создание государства. Анализировававший эти события известный историк Евгений Беркович свидетельствовал, что начало программы «Гаавара» было столь обещающим, что «палестинские сионисты боялись даже, что поток евреев из Германии будет слишком велик».
На состоявшемся в Праге летом 1933 г. Сионистском конгрессе Артур Руппин, один из старейших деятелей сионистского движения, ставший членом ВСО еще в 1905 г., в своем выступлении заявил: «Чтобы поток эмигрантов не захлестнул, как лава, существующие поселения в Палестине, число приезжающих должно быть в разумном процентном отношении к числу уже живущих». Эта задача мыслилась на значительную перспективу, и даже после принятия откровенно расистских Нюрнбергских законов как немецкие сионисты, так и деятели ишува исходили из 15-20 тысяч эмигрантов в год, а сам период эмиграции евреев из Германии растягивался в их представлении на 20-30 лет. Как далеки были эти иллюзии от реальности тех событий, что разворачивались в это время в Европе! А ведь А.Руппин в это время (1933-1935) был членом исполкома Еврейского Агентства. Более того, он возглавлял в нем отдел, который как раз и занимался репатриацией немецких евреев, и по приглашению ведущего идеолога расового учения Ганса Гюнтера даже посетил нацистскую Германию.
Артур Руппин
Какие бы планы ни строили сионисты, они рассматривали Палестину, как единственное возможное место для эмиграции евреев из Германии. Но для самих евреев это было далеко не так очевидно. Однако после окончания Второй мировой войны выяснилось, что программа «Гаавара» фактически оказалась первой и последней попыткой организованного вывоза евреев из пылающей ненавистью к ним Германии. За пять лет в Палестину выехало около 60000 евреев. Динамику этой эмиграции хорошо демонстрируют следующие данные: 1933 г. в Палестину отправлялось 19% всех эмигрантов, 1934 г. – 38%, 1935 г. – 36%, 1936 г. – 34%, 1937 г. – 16%. То есть в период 1934-1936 гг. в Эрец-Исраэле нашел убежище практически каждый третий бежавший из Германии еврей, и вывезти удалось в Эрец-Исраэль при этом около 140 миллионов рейсхмарок (100 млн долларов – 1.7 млрд долларов в ценах 2009 года). Нацистские же власти присвоили себе этот же период 186 миллионов рейхсмарок, полученных от еврейских эмигрантов. По мере обнищания немецких евреев и усиления арабского сопротивления росту еврейского населения Палестины, акция заглохла сама по себе.