Без расизма нет нацизма!
Часть I. От расовой теории – к расовому антисемитизму
К концу 1870-х гг. в странах Центральной Европы в целом завершился процесс эмансипации евреев, которые получили гражданские права и юридическое подтверждение своего равенства перед законом с другими народами. Революция 1848 года принесла евреям свободы, о которых они ранее и мечтать не могли. Главной из них было обретение равных избирательных прав, что ныне было гарантировано всем гражданам независимо от их вероисповедания. В Германии эти свободы были закреплены «Основными правами немецкого народа», а это никак не устраивало юдофобские круги, традиционно могущественные в этой стране. Их активизация привела к появлению целого общественного движения, главной (если не единственной) целью которого была борьба с еврейством. Правда, движение это не было однородным, и в нем принимали участие не только общественные группировки, но и политические организации, но их объединяло одно – ненависть к евреям.
В 1880 г. в Германии начал выходить журнал, в названии которого впервые было использовано слово «антисемитизм», – «Zwanglose antisemitische Hefte». Его издателем был немецкий журналист Вильгельм Марр. К моменту появления журнала он уже был известен как автор нескольких юдофобских брошюр, одна из которых – «Победа иудейства над германством, рассматриваемая с нерелигиозных позиций» – вышла за год до этого и выдержала за этот короткий промежуток времени 12 переизданий. Позднее она была переведена на русский язык и издана «Новым Временем» – самой значительной из реакционно-антисемитских газет России.
Вильгельм Марр
Слово «антисемитизм», вброшенное В.Марром в обращение, очень быстро стало популярным и легло в основу целого общественного течения – «политического антисемитизма», которое после 1880 года стало программой нескольких политических партий. В.Марра не устраивало выражение «ненависть к евреям». Времена менялись, евреи получили религиозные свободы, и существующие межконфессиональные противоречия уже переставали объяснять причину тех глубинных, исторически сложившиеся распрей между евреями и остальными народами. Но к этому времени широкое хождение в Европе получила расовая теория о якобы решающем влиянии расовых различий на историю, культуру, общественный и государственный строй и, главное, о существовании превосходства одних человеческих рас над другими.
Решение было найдено: место традиционного, религиозного антииудаизма должна занять расовая несовместимость. А раз так, значит, слово «антииудаизм» себя в историческом плане себя исчерпало, и его необходимо заменить другим, более точным словом – «антисемитизм». То, что арабы, против которых В.Марр ничего не имел, тоже относятся к семитам, для него значения не имело: в то время (и, кстати, еще долгие десятилетия после этого) единственными семитами в Европе были евреи. Вывод же, который следовал из такого решения, носил просто глобальный характер: никакая ассимиляция и никакое крещение никогда не превратят «семита» в нормального европейца.
1
Середина ХIХ века. Тот период в жизни Европы, когда менялись основные критерии в оценке политической ситуации и перспектив развития человечества в целом. Коснулась эта проблема и существования евреев. Выяснилось, что прежние подходы к оценке роли евреев в жизни общества, основанные на религиозных и экономических противоречиях, уже не срабатывали и серьезной общественной реакции не вызывали. Требовалось новое решение, и оно, как мы видим, нашлось. Еще в 1850 г. в Германии появился памфлет «Еврейство в музыке», проникнутый нескрываемой ненавистью к евреям. Как позднее выяснилось, автором его был известный композитор и дирижер Рихард Вагнер.
Рихард Вагнер
Юдофобские высказывания автора далеко уходили от обсуждения чисто музыкальных проблем: «Еврейство является нечистой совестью нашей современной цивилизации… Евреи – суть демоническая сила, стремящаяся к гибели человеческого рода… В религии евреи давно уже для нас закоренелые враги, недостойные даже ненависти…». Р.Вагнер прямо требовал «насильственного удаления» евреев из жизни Германии и Европы, что позволило нацистам, придя к власти, провозгласить Вагнера своим пророком и национальным героем Третьего рейха.
Р.Вагнер оказался провозвестником нового юдофобства, основанного на утверждении исконной (то есть врожденной, передающейся генетически) порочности еврейства. Лидер основанной в 1878 г. в Германии Христианско-социальной партии протестантский священник Адольф Штеккер в своем стремлении достичь определенные политические цели развил идеи Р.Вагнера. «Евреи стремятся захватить в свои руки богатства нашего народа и с помощью продажной прессы подорвать благосостояние страны», – пугал он немцев. А.Штеккеру вторили некоторые журналисты. К примеру, Отто Глагау активно развивал экономические мотивы антиеврейской политики. В результате очень быстро сложилось целое общественное движение, получившее название Берлинского. В 1881 г. оно представило в германский рейхстаг петицию с требованием ограничить в правах немецких евреев и запретить иммиграцию евреев в Германию. Под петицией стояло 250 тысяч подписей.
Адольф Штеккер
К этому времени книга Вильгельма Марра уже успела обрести популярность, запущенное в народ слово «антисемитизм» вошло в обиход, и в 1882 г. в Дрездене состоялся первый международный конгресс, представленный миру как Антисемитский. После того, как этот конгресс принял в качестве программного документа восемь тезисов А.Штеккера, у того сложилась репутация одного из идеологов юдофобства. Главным требованием конгресса стала отмена эмансипации евреев, ибо она якобы противоречила самому существу христианской идеологии. Так простое человеческое чувство – негативное отношение представителей одной группы населения к представителям другой – стало символом организованного антиеврейского движения.
Особый вклад в формирование нового мировоззрения внес известный философ Евгений Дюринг. Несчастный человек – ослепший, исключенный в дисциплинарном порядке из числа приват-доцентов берлинского университета – под влиянием всех этих неприятностей написал несколько книг, в которых развивал идею исторической вины евреев перед всем миром. Для Дюринга еврейский вопрос, прежде всего, вопрос о недоброкачественной человеческой расе. Дело не в религии, на которую как на причину причин ссылаются все антисемиты подряд. В еврее, по мнению Дюринга, есть нечто, просто несовместимое с подлинно человеческим общежитием.
Евгений Дюринг
«Еврейский вопрос есть вопрос расовый, – утверждал он. – Евреи не просто чужды нам. Это бесповоротно испорченная от рождения раса. Они останутся евреями, даже если перейдут в какую-нибудь иную господствующую у нас ныне церквей. Этот переход, даже если он произойдет, не должен приниматься во внимание». Так Е.Дюринг фактически провозгласил расовую теорию антисемитизма, принятую спустя полвека нацистами в качестве основы для «окончательного решения еврейского вопроса».
2
Либеральные свободы, объявленные в крупнейших европейских государствах в результате революционных событий 1848–1849 гг., привели к обретению прав гражданства всеми сословными группами населения вне зависимости от их религиозной принадлежности, что сводило «на нет» возможности такого привычного для шовинистов «христианского» антисемитизма. Идея дискриминации на основе расового различия, провозглашенная германскими идеологами, оказалась для них как нельзя кстати. Вот только само понятие «расы» ими серьезно не рассматривалось, хотя новая (расовая) идеология разрабатывалась отнюдь не новичками в науке.
Энциклопедия определяет расы как исторически сложившиеся группы людей, характеризующиеся совокупностью внешних физических особенностей. Что касается физического строения человека, в том числе строение мозга, то они у людей всех рас одинаковы, ибо человечество является единым биологическим видом. При этом наиболее отчетливо выделяются три большие расы – негроидная, европеоидная и монголоидная. Выделить семитов в отдельную расу могли либо люди безграмотные, либо в науках искушенные, но пользующиеся доверчивостью миллионов неискушенных.
Дело в том, что семиты – понятие не этническое, а лингвистическое. Семитские народы – это те, чей язык относится к семитской языковой группе. В иудаизме и христианстве они считаются потомками Сима, первого из трех сыновей Ноя – праведника, спасенного Богом от потопа, чтобы он стал продолжателем рода человеческого. Согласно библейскому преданию Бог благословил его и его потомство, заключив с ними завет. Из современных народов к семитам относятся арабы, ассирийцы, евреи и эфиопы – их языки едва ли не единственные из этой группы языков, остающиеся живыми (иврит возрожден искусственно). Сам термин «семиты» введен в обращение достаточно поздно – в 1781 г. Это сделал долгие годы работавший в России немецкий историк Август Шлёцер (1735–1809), один из авторов так называемой «норманнской теории» возникновения русской государственности.
Август Шлёцер
Как известно, иудаизм рассматривает всех людей, к каким бы племенам и народам они не принадлежали, как потомков общего предка Адама, а потому генетически (то есть, от рождения) равных по заложенным в них природой возможностям. Тем не менее, некоторые ученые уже в древности писали о том, что человечество делится на неравноценные интеллектуально и нравственно группы. К примеру, Платон и Аристотель утверждали, что греки изначально свободные люди, а варвары – рабы. Но лишь в середине XVIII в. были заложены научные основы для будущей расовой теории.
Сначала шведский естествоиспытатель Карл Линней, выделив четыре биологически различные человеческие расы, приписал им умственную и культурную неравноценность, а вслед за ним французский естествоиспытатель Жорж Луи Бюффон и вовсе определил белого человека как венец творения, а черного – как представителя дегенеративных рас. Постарались в развитии расистских идей и кое-кто из великих просветителей и энциклопедистов XVIII в. К примеру, Вольтер утверждал, что черный человек – это промежуточное звено между белым человеком и человекообразной обезьяной. Весьма близкие к нему идеи высказывали их современники – родоначальники немецкой классической философии Иммануил Кант и Иоганн Фихте.
Дальнейшая разработка расовой теории продолжилась и в XIX в. Наиболее серьезный вклад в нее внес французский писатель граф Жозеф-Артур Гобино, который в 1853 – 1855 гг. выпустил объемистый труд «Опыт о неравенстве человеческих рас». Именно он сформулировал в законченной форме те положения, которые позднее легли в основу расовой теории нацизма:
– о расе как основном факторе исторического развития;
– о белой расе как наиболее способной к культурному творчеству, а потому высшей по сравнению с двумя другими – желтой и черной;
– о борьбе рас как движущей силе исторического процесса;
– о пагубности расового смешения, особенно для высшей, белой расы и т.д.
Жозеф-Артур Гобино
Значительную роль в развитии юдофобии, в основе которой лежали бы расистские мотивы, сыграли французские философы, стоявшие на сугубо материалистических позициях и бывшие при этом крайними атеистами. Едва ли не первым, кто приписал евреям врожденные порочные наклонности, был Вольтер, который открыто заявлял, что евреи – жестокий, человеконенавистнический и эгоцентричный народ. «Герои избранного народа только и делают, что совершают насилия и преступления», – писал он.
3
Надо сказать, что в этот период развития наук большинство из ученых оперировали чисто биологическими категориями и никоим образом оценкой человеческих достоинств евреев не занимались: принадлежность евреев к белой, европейской расе считалась само собой разумеющейся. Это за них сделали другие. В середине XIX в. лингвисты теоретически обосновали наличие в европейской цивилизации представителей индоевропейских языков, существенно отличающихся от представителей других языковых групп. Возникло предположение о их общем происхождении, а, раз так, значит существовал некогда и их прародитель – некий праязык, а потому и принадлежали все эти народы к одной расе. Выведенная чисто умозрительно новая раса немедленно получила название арийской.
Однако, согласно таких логических построений выходило, что, поскольку еврейский язык относится к иной группе языков – семитской, то и сами евреи не могут быть расово родственными всем европейским народам. И тогда возникло понятие о некой семитской расе, к которой якобы принадлежат евреи, в результате чего совершенно несостоятельное с научной точки зрения утверждение, что язык – важнейшая расовая характеристика, в одночасье превратило евреев в изгоев европейского сообщества. Правда, расовая доктрина нацистов превратила в таких же изгоев, подлежащих тотальному уничтожению, и цыган, язык которых принадлежит к группе индоевропейских, но это уже больше говорит о порядочности тех, кто пытался подогнать под свои безумные идеи теоретическую базу.
Расистам для полной убедительности своих научных (точнее, конечно, псевдонаучных) построений крайне важно было описать не только психофизиологические особенности представителей новоявленной семитской расы, но и доказать, что в морально-этическом плане это тоже другие люди и, что самое главное, гораздо хуже арийцев. А для этого нужны были серьезные доказательства. Требовалось убедить в этом миллионы людей.
И тут выяснилось, что достаточно привести отрицательные характеристики отдельных евреев – известных банкиров и торговцев, и можно говорить обо всем народе как о расе торгашей и хапуг. А данные этнической заболеваемости евреев (в XIX в. при сохранении ими этнической однородности ее еще можно было изучать) будут свидетельствовать об их патологической наследственности. Или достаточно критически описать быт и национальные традиции евреев – и готовы доказательства порочности их талмудического мировоззрения. А можно и вообще ничего не доказывать. Достаточно того, что о евреях люди знают мало, что не зря в веках их унижали и подвергали социальной дискриминации, что для христиан это «враги Христовы», что они «пьют кровь христианских младенцев» и т.д. – и готов образ чужого, вызывающего подозрение, недоверие и страх народа. И народ этот никак не может быть таким, как «мы»: на противопоставлении «мы – они» построены многие закономерности человеческой психики, и при этом МЫ – всегда хорошие, а ОНИ – всегда плохие.
Но так сложилось в истории, что в основе дискриминации, которой в разной форме подвергались евреи в большинстве стран мира, во многом лежали экономические противоречия. Основаны они были на реально существующем на протяжении многих веков традиционно доминирующем положении евреев в самой болезненной для восприятия окружающего населения общественной нише – товарно-денежных отношениях. Однако признаваться, что евреи опережают другие народы из-за своей высокой конкурентноспособности, никто не хотел, а в результате на этот, говоря словами К.Маркса, базис всегда накладывалась некая идеологическая надстройка.
В древние времена языческий мир относился к евреям враждебно, обвиняя их в приверженности к единобожию (монотеизм). Позднее мир христианский, усвоивший монотеизм и по-своему трансформировавший его, попытался обратить приверженцев иудаизма в свою веру, то есть сделать прозелитами. Но иудеи проявили стойкость и в течение двух тысячелетий смогли сохранить свою веру в неприкосновенности. Это оградило их от ассимиляции – растворения в более многочисленной среде коренных народов, где они проживали в условиях рассеяния, но не оградило от дискриминации, которую иногда называют христианской. Евреям избавиться от нее можно было достаточно просто – крещением, после которого новообращенный (выкрест) получал все права гражданства. Для России, к примеру, это означало возможность селиться вне «черты оседлости», обходить процентную норму при получении образования, поступать на государственную службу, достигать высоких чинов в армии и т.д.
В попытках выстроить стройную, логически выверенную систему доказательств отрицательных характеристик еврейского народа создавались научные труды и ломались копья многих научных дискуссий, в которых отличился целый ряд вполне дойных ученых.
Выдающийся французский историк XIX века Жозеф Ренан, владевший многими семитскими языками, автор семитомной «Истории происхождения христианства» и пятитомной «Истории израильского народа», посвятил свои труды доказательству исключительной роли иудаизма и еврейского национального гения в возникновении христианства.
Жозеф Эрнест Ренан
Он писал: «След, оставленный после себя Израилем, будет вечен», но при этом одновременно высказывал и совершено иные мысли. Оказывается, евреи – некий «странный народец», который отличается от всех других народов и не может поэтому претендовать на равное с остальными к себе отношение. Он утверждал также, что семитские народы, и евреи в том числе, не внесли ничего самобытного ни в науку, ни в политику, ни в искусство, ни в философию, и что вообще после возникновения учения Христа само существование еврейского народа не имеет смысла.
Другой великий социолог и политический деятель XIX века, крещеный еврей Карл Маркс в работе «К еврейскому вопросу» и вовсе дал совершенно уничижительную характеристику своему народу: «Еврейство есть факт, оскорбляющий религиозный глаз христианина… Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Эмансипация от торгашества и денег – следовательно, от практического, реального еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени… Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства…»
Эта работа была опубликована в 1844 г., за четыре года до революции в Германии, где евреям были предоставлены все права гражданства. Возможно, после революции К.Маркс не написал бы этих слов, но именно эту работу с радостью цитировали расисты, делая на ее основании свои собственные выводы.
Карл Маркс
Стоит ли удивляться, что, имея таких предшественников, Рихард Вагнер мог с спокойно писать о еврействе как о нечистой совести современной цивилизации, Адольф Штеккер – о стремлении евреев захватить в свои руки богатства немецкого народа, а Евгений Дюринг требовать физическое уничтожение евреев!..
Часть II. От расового антисемитизма – к геноциду
Было бы неверным собрать в одной статье все данные о предшественниках расового антисемитизма и выстроить на этой основе некую стройную систему мировоззрения, которая свидетельствовала бы о том, что вся история развития человеческой мысли – это история дискриминации евреев, а великие умы мира – ее адвокаты. Попыткам «научного» обоснования ими причин юдофобии была противопоставлена строгая аргументация их не менее великих современников, которые, прежде всего, требовали объективного и доброжелательного рассмотрения еврейского вопроса и во главу угла ставили не субъективные причины (в том числе, расовые), а объективные и, в первую очередь, социальные факторы.
«Мы не узнаем внутренних мотивов евреев до того дня, когда у них будет свое свободное государство, свои школы и университеты, где они смогут говорить и спорить без опасений. Тогда и только тогда мы узнаем, что они действительно могут сказать миру» (Жан-Жак Руссо, 1762).
«Вы хотите, чтобы евреи стали лучшими людьми, полезными гражданами. Так изгоняйте из общественной жизни всякие унизительные различия, откройте евреям все пути к триумфу… Пусть они пользуются всеми гражданскими правами. Это простое улучшение возведет их в степень полезных граждан» (граф Оноре де Мирабо, 1788).
Еще жестче высказался известный французский историк XIX в. Жюль Мишле: «Когда успехи цивилизации грозят опасностью интересам или влиянию клерикального абсолютизма, последний отражает удар путем диверсии против евреев».
1
Еврейский вопрос был предметом ожесточенных общественных сражений на всем протяжении ХIХ и ХХ веков, и вовлечены в них были крупнейшие политические и религиозные деятели на самых высоких этажах государственной власти. С резким протестом против дискриминации, которой подвергаются евреи, и обвинений в их адрес, выступил известный деятель французской революции, член Национального собрания аббат Анри Грегуар. В частности, когда после взятия Бастилии в стране возникли еврейские погромы, он подготовил доклад, который предложил собранию, но получил отказ. Тогда он издал этот доклад в виде брошюры «Предложение в пользу евреев».
Анри Жан-Батист Грегуар
Грегуар не скрывал, что прекрасно знает о свойственных евреям особенностям их национального характера и быта и о их не всегда достойном поведении в обществе, но понимает их причины и убежден, что «мы на их месте были бы, вероятно, еще хуже». Для католического священника такая позиция являлась откровенным вызовом крайне консервативной клерикальной партии. Грегуару этого не простили и, когда он ушел из жизни, лишили его причастия и христианского погребения.
Однако уже с начала XIX в. резко усилилась критика еврейского мировоззрения и якобы свойственных евреям неких врожденных отрицательных черт, делающих их изгоями цивилизованного общества. Вот что, к примеру, прозвучало в докладе министра исповеданий Франции Жана Порталиса (текст приписывается его сыну) при обсуждении еврейского вопроса правительством Наполеона Бонапарта в 1806 г.: «Еврей ищет удобного места для отдыха, нисколько не нуждаясь в отечестве. Он живет среди различных народов, не сливаясь с ними и считая их территорию совершенно чужою. Эти свойства еврейского народа вытекают из его природы… Вот почему евреи везде образуют нацию среди наций… Было бы неблагоразумно объявить их гражданами, не изучив предварительно вопроса, могут ли они вообще сделаться настоящими гражданами какого-либо государства».
Жан Этьен Мари Порталис
К докладу Порталиса было приложено следующее предложение: евреи должны быть выделены в особую группу, чтобы к ней могли применяться совершенно особые законы, включающие, кроме всего, круговую поруку за малейшее преступление. Так впервые возникла мысль о законодательном утверждении коллективной ответственности евреев за преступления отдельных их представителей, подобно той многовековой вине всего еврейского народа за преступление их предков, распявших в глубокой древности Иисуса.
В общественном сознании народов Европы уже в первой половине ХIХ в. закрепился отрицательный стереотип еврея – алчного, скупого, хитрого и коварного человека, чаще всего безнравственного торговца, безжалостного ростовщика или банкира, основу жизни которого составляет борьба за деньги. Во многом это – «заслуга» художественной литературы. Таковы яркие герои многотомной «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака, а имя одного из них – Гобсека из одноименного романа (1830) – и вовсе стало нарицательным. Тема «евреи и деньги» рассматривается многими писателями Франции. Можно назвать драму Жорж Санд «Жители Миссисипи», романы Ги де Мопассана «Милый друг» и Эмиля Золя «Деньги». В немецкой литературе это романы Густава Фрейтага «Приход и расход», Вильгельма Рабе «Голодный пастор», а в английской – романы Чарльза Диккенса «Оливер Твист», Антонии Троллопа «Как мы теперь живем». А немецкий писатель Феликс Дан в романе «Борьба за Рим» (1876), рисуя отталкивающий образ трусливого и коварного еврея, при этом в самых ярких красках восхваляет расовую чистоту германцев.
В начале ХХ в. появляются книги, раскрывающие образ еврея – наследственного преступника, природу которого не может изменить никакое крещение. Ярким образцом такого творчества может служить роман немецкого автора Артура Динтера «Грех против крови» (1917), положившего начало нацистской литературе, пропагандирующей расистский миф о крови как факторе, определяющем духовный облик человека.
2
Победа Пруссии в австро-прусской войне 1866 г. привела к созданию Северо-Германского союза, а последовавшая за ней франко-прусская война 1870-1871 гг. – к провозглашению Германской империи. Ее возглавил князь Отто фон Бисмарк, Первый канцлер Германской империи, осуществивший план объединения Германии, прозванный «железным канцлером». Еврейские политики и коммерсанты активно поддерживали политику Бисмарка. Его главной опорой в борьбе за единую Германию стала национально-либеральная партия, во главе которой стояли евреи Эдуард Ласкер и Людвиг Бамбергер. Франция выплатила Германии по окончании франко-прусской войны контрибуцию в размере пяти миллиардов франков – всю сумму предоставил из своих средств синдикат французских банков во главе с Альфонсом Ротшильдом.
Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк
Финансирование политических акций Бисмарка осуществлял крупнейший банкир Германии Гирсон Блейхредер. Л.Бамбергер возглавил создание Дейче банка – будущего государственного банка страны. Такое активное участие еврейских дельцов в политической жизни Германии впоследствие дорого обошлось всему еврейскому населению этого государства. В октябре 1873 г. разразился страшный финансово-промышленный крах, и газеты немедленно запустили в массы миф о преступной политике государства, которая направлена против христианского населения страны и преследует интересы одной лишь «международной золотой клики», которая, естественно, находится в еврейских рука. В Германии началась подлинная антисемитская лихорадка.
В 1874 г. в журнале «Gartenlaube» за 1873 и 1874 гг. появился ряд статей писателя, родоначальника политического антисемитизма в Германии Отто Глагау, в которых автор доказывал, что законодательная власть преследует лишь одну цель – обогащение биржевых дельцов за свет народной массы. Упор при этом делался на преступную роль евреев. Статья оказалась в центре внимания всего немецкого общества. Незамеченные на первых порах статьи Глагау в 1876 г. сделались предметом чрезвычайно оживленных обсуждений и вызвали к себе тем больший интерес, что участниками весьма многих предприятий по созданию акционерных общество (грюндерство) одновременно с евреями были названы виднейшие политические деятели, в том числе Бисмарк. В 1877 году Глагау выпустил две брошюры о биржевой игре, ажиотаже и грюндерстве, имевшие весьма шумный успех. Одна из этих книг – «Der Börsenund Gründungsschwindel in Deutschland» – была одно время катехизисом всего антилиберального движения в Германии и немало способствовала зарождению демагогического антисемитизма.
Отто Глагау
Вслед за этим по Германии пошли брошюры Вильгельма Марра и его книга «Победа еврейства над германством» (1879), в которых автор убеждал читателя, что евреи превратили немцев в своих рабов, что в стране всем распоряжается еврей – этот социально-политический диктатор новой империи и что вообще семитизму принадлежит мир. Текст Марра заканчивался истерическим криком: «Подчинимся же неизбежному и скажем: конец Германии!»
Свой ультиматум предъявил евреям глава социально-христианской партии Адольф Штеккер. Первоначально он требовал, чтобы «израильский народ отказался от претензии быть глашатаем религии будущего и прекратил нападки на христианское вероучение». Под этим лозунгом его агитация не имела успеха, и тогда он заговорил об опасности евреев с социальной точки зрения. Высказанная им угроза не может не выглядеть иначе, как прямое пророчество геноцида евреев: «Если современное иудейство будет упорствовать в своем стремлении захватить в свои руки богатство нашего народа и с помощью продажной прессы подрывать благосостояние страны, ему не избежать верной гибели».
Либералы пытались протестовать против нарастающего разгула антисемитизма. В 1880 г. Людвиг Бамбергер выпустил брошюру «Немцы и евреи», в которой пытался доказать, что весь немецкий народ не отвечает за действия «кучки», искусственно разжигающей вражду к евреям. Возникла даже так называемая партия свободомыслящих, которую консервативная пресса немедленно назвала «отрядом защиты евреев». И это действительно был небольшой отряд, потому что основная масса населения Германии пошла за А.Штеккером. Как выразился позднее Томас Манн, «Если верно, что фашизм – социализм дураков, то антисемитизм – аристократизм черни. Его можно свести к простой формуле: «Я хоть и никто, но я не еврей!». Глупец верит, что он действительно что-то из себя представляет».
Людвиг Бамбергер
К середине 1870-х гг. Бисмарку уже не было необходимости заигрывать с либеральными кругами, и он перешел к откровенной консервативно-реакционной политике. В 1880 г. был принят закон об ограничении свободы слова. Немедленно возникшее Либеральное объединение вступило в борьбу с Бисмарком. Тот в ответ натравил на него антисемитские круги. Травля вынудила Эдуарда Ласкера выехать в США. В 1884 г. он умер, и палата представителей американского Конгресса направила соболезнование немецкому народу.
Эдуард Ласкер
Бисмарк не только отказался передать его рейхстагу, но и настоял, чтобы вручивший его американский посол был отозван. С этого времени антисемитская пропаганда стала повседневной реальностью Германии конца XIX – начала ХХ вв. Так канцлер страны «отблагодарил» своих подданных – евреев за ту неоценимую помощь, которые они оказали ему в деле объединения разрозненных немецких государств в единую Германскую империю!
К этому времени европейский расизм приобрел преимущественно антиеврейскую окраску, вдохнув в традиционный («христианский») антисемитизм новую жизнь. Слияние расизма с шовинизмом придало тому и другому силу политической идеологии. Оставалось совсем немного: сформулировать идеи расового антисемитизма в доступной, по возможности научно обоснованной форме, а главное, без признаков тенденциозности. И это было сделано: в 1889 г. появилась книга натурализовавшегося в Германии англичанина, зятя композитора Рихарда Вагнера, публициста Хьюстона Стюарта Чемберлена «Основы девятнадцатого века», ставшая катехизисом нацизма до появления «Майн кампф» Адольфа Гитлера.
Хьюстон Стюарт Чемберлен
3
«Когда какая-либо нация хочет насильственно оборвать все связи, которые соединяют ее с человечеством, она, прежде всего, находит евреев и мстит им», – писал выдающийся русский философ Георгий Федотов. Евреи как группа населения, на которую легко обратить праведный гнев народа в случае, когда необходимо установить диктатуру власти в любой ее форме, представляют собой совершенно уникальный объект, чем в середине XIX в. почти одновременно воспользовались создатели двух теорий, сыгравших спустя столетие самую роковую роль в истории человечества.
Мы уже называли двух буревестников грядущих мировых катаклизмов, обвинявших евреев в их негативной роли в обществе, – немецкого еврея Карла Маркса и француза Жозефа-Артура Гобино. Эти два человека существовали почти параллельно: с разницей в два года они родились и с разницей в год скончались. Оба в мятежной обстановке европейской революции почти одновременно создавали свои перевернувшие мировую идеологию произведения – «Манифест Коммунистической партии» (1848) и «О неравенстве человеческих рас» (1853). Оба заложили основу для агрессивного антисемитизма, приведшего к миллионным жертвам. Только исходные позиции у них были разные: К.Маркс опирался на классовую теорию, а Ж-А.Габино – на расовую. История требовала новых концепций развития человечества – и они появились.
В основе расового антисемитизма лежит намеренное спекулятивное смешение двух понятий – «раса» и «язык». Вряд ли английский филолог немецкого происхождения, специалист в области общего языкознания и мифологии Фридрих Макс Мюллер предполагал, что, введя в оборот вместо громоздкого слова «индоевропеец» термин «ариец», станет невольным творцом «арийской теории». Но когда это случилось, он, предвидя негативные последствия такой подмены, писал еще в 1888 г.:
«Я вновь и вновь заявляю, что, если я говорю «арийцы», то не имею в виду ни кровь, ни кости, ни волосы, ни череп. Я подразумеваю только тех, кто говорит на арийском языке. Для меня этнолог, который твердит об арийской расе, арийской крови, арийских глазах и волосах, является носителем величайшего греха как лингвист, который рассуждает о долихоцефальном словаре или брахиоцефальной грамматике [имеются в виду удлиненная или укороченная формы черепа, – Я.Б.]. Это хуже, чем вавилонское смешение языков. Это – явное воровство».
Фридрих Макс Мюллер
Тем не менее, такое «воровство» произошло, и понятие «ариец» стойко вошло в расовую доктрину нацистов, составив едва ли не основную часть их мировоззрения и сыграв ключевую роль в истории Третьего рейха. Это слово стало с конца XIX в. означать и благородство крови, и превосходство породы, и блестящее сочетание формы и разума. Любое значимое достижение в истории теперь объявлялось результатом деятельности представителей арийской расы, а весь ход развития цивилизации на земле – борьбой между творцами ее – арийцами и разрушителями – неарийцами (под ними чаще всего подразумевались евреи). Одно только смущало апологетов новой теории – невозможность отвергнуть очевидные достижения евреев и их вклад в мировую культуру, в чем они, без сомнения, занимают одну из вершин в истории человечества. Но тогда можно просто «не замечать» их, замалчивая и одновременно оскорбляя их личное достоинство и деловую репутацию наслоениями откровенной лжи и измышлений.
Когда заявления о превосходстве белой расы над цветными перестали быть актуальными, расисты сделали попытку создания новой иерархии – внутри самой белой расы. Для фальсификации истории апологеты расовой доктрины просто отбросили тот очевидный факт, что существовала не германская раса, а германская нация; не арийская или семитская расы, а арийские и семитские языки; не еврейская раса, а еврейские религия и культура, и что, наконец, чистота крови с физиологической точки зрения – это миф.
Юлиан Тувим
Спустя много лет польский писатель и поэт Юлиан Тувим писал по поводу утверждения, будто люди различаются в зависимости от того, каковы особенности их крови, и того, к чему приводит попытка достижения своего господства над другими тех, кого природа якобы одарила кровью более высокого качества:
«Бывает двоякая кровь: та, что течет в жилах, и та, что течет из жил. Первая – это сок тела. Ее исследование – дело физиолога, и тот, кто приписывает этой крови какие-либо свойства, помимо физиологических, тот, как мы видим, превращает города в развалины, убивает миллионы людей, в конце концов, обрекает на гибель свой собственный народ. Другая кровь – это та, которую главарь международного фашизма выкачивает из человечества, чтобы доказать превосходство своей крови над моей кровью и над кровью замученных им миллионов людей».
К началу ХХ века убеждение в том, что человеческую природу можно и нужно улучшать и что делать это надо в принудительном порядке, главным образом, за счет прекращения воспроизводства «низших» рас, начало превращаться в некую современную философию. В нее уверовали даже те, кто мыслил совершенно нестандартно для своего времени и даже умело прогнозировал будущее. К примеру, английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, никак не замеченный в банальном шовинизме, пророчествуя по поводу того, какой должна быть Новая республика, писал в утопическом романе «Прозрение» (1902 г.):
«Как будет Новая республика обращаться с низшими расами? С чернокожими? С желтой расой?.. Что ж, жизнь – это жизнь, а не богадельня, и, полагаю, придется от них избавиться… До сих пор, во избежание воспроизведения убожеством убожества, природа использовала при организации мира свой метод – смерть… Люди Новой республики… получат идеал, ради которого стоит совершать убийства».
Герберт Уэллс
Это не был случайный выброс эмоций под влиянием только что прочитанной книги или газетной статьи. Человеконенавистнические идеи стали захватывать одну цивилизованную страну за другой, и Великобритания оказалась «впереди прогресса». Уже в 1904 г. при Лондонском университете возникла Национальная евгеническая лаборатория, получившая имя создателя самой науки евгеники – Френсиса Гальтона, а спустя три года – лондонское «Общество евгенического воспитания», избравшее Ф.Гальтона своим почетным президентом. Его членами были уже к этому времени всемирно известные писатели Бернард Шоу и Герберт Уэллс (кстати, последний по образованию – биолог-эволюционист).
Френсис Гальтон был двоюродным братом Чарльза Дарвина, и именно он ввел сам термин «евгеника», изложив теоретические основы своей теории в изданной в 1883 году книге. «Исследование человеческих способностей и их развития». Гальтон намеревался сделать евгенику, «частью национального сознания, наподобие новой религии».
А в 1911 г. (в том году умер Ф.Гальтон) в Лондоне прошел первый Интернациональный конгресс по евгенике. Следующие два состоялись уже в Нью-Йорке в 1921 и в 1932 гг. Здесь же, в Нью-Йорке, в 1922 г. выходит книга Г.Уэллса «Наброски истории», остающаяся и по сей день катехизисом расизма. Именно по ней выковывалось мировоззрение лидера нескольких расистских организаций США (среди них – Ку-Клукс-Клан и Американская нацистская партия) Девида Дьюка, о чем он прямо написал в своих заметках. А о том, что идеи, которые Д.Дьюк проповедует, и сегодня популярны в этой стране, говорит тот факт, что в 1991 г. он собрал 68 тысяч голосов и вошел в Конгресс США от штата Луизиана.
Герберт Уэллс умер в 1946 г. Английские газеты тогда подробно освещали ход Нюрнбергского процесса, и Г.Уэллс смог наглядно убедиться, к каким результатам привело мир увлечение евгеникой. Гитлер создал ту самую Новую республику, о которой мечтал Г.Уэллс, а Европа получила «идеал, ради которого стоило совершать убийства». А разве могло быть иначе? Гитлер просто довел до логического завершения идею, которая витала в воздухе. А разве далеки от нее были американцы, которые за один только 1935 год произвели 21.539 операций по стерилизации умственно отсталых людей?! Не случайно английский биолог, лауреат Нобелевской премии Питер Медавар сказал: «Над евгеникой витает нестерпимый запах газовой камеры».
Френсис Гальтон
Евгеника была широко популярна в первые десятилетия XX века, но впоследствии стала ассоциироваться с нацистской Германией, отчего её репутация значительно пострадала. В послевоенный период евгеника стала рассматриваться в академических кругах как теоретическая основа преступлений нацизма, таких как практика расовой гигиены, эксперименты нацистов над людьми и уничтожение «нежелательных» социальных групп. И лишь отдельные ученые, например Ганс Гюнтер, продолжали привлекать внимание общественности к усугублению социальных проблем, сформулированных евгеникой в период ее расцвета.
Как мы видим, Гитлер не придумал ничего нового: он просто воспользовался теми идеями, которые проповедовали крупнейшие авторитеты второй половины XIX – первой половины ХХ веков и которые были популярны у творческой элиты крупнейших стран мира. Но скажи всем этим философам, дарвинистам, антропологам, специалистам по евгенике, что их проповеди закончатся уничтожением шести миллионов евреев, они обиделись бы. Они-то думали, что избавляться придется от черных, желтых, больных наследственными и психическими заболеваниями, от закоренелых преступников, наконец! Но они-то, ученые, точно не антисемиты! Им и в голову не могло прийти, что к неполноценным расам отнесут евреев! Думать не думали, а в антисемитские бредни верили и «Протоколы сионских мудрецов» с удовольствием читали! Как тот же Анатоль Франс, который по поводу одного конкретного еврея проявил гражданское мужество и встал рядом с Эмилем Золя в защиту несчастного Альфреда Дрейфуса, а, как коснулось всего еврейского народа, так вложил в уста героя своего романа фразу о возможности полного уничтожения этого народа.
А вот Гитлер не страдал ни раздвоением личности, ни угрызениями совести, которую считал химерой: хотел извести весь еврейский народ – и извел шесть миллионов человек. И оправдание у него нашлось: «Права индивидуальной свободы должны отступить на задний план перед обязанностью сохранения нации». Это его слова, Гитлера. Правда, он хотел сохранить свою «арийскую» нацию за счет уничтожения чужой, да только и ту уничтожил, и свою довел до катастрофы.
Но мир подготовил для геноцида не только «научно» оправданную идею уничтожения огромных масс людей с самой что ни на есть «благородной» целью – улучшения человеческой породы. Мир еще заранее выдал убийцам индульгенцию – он снял с них ответственность за убийства – и юридическую, и моральную. Для этого он просто развенчал христианство, во-первых, как порождение иудаизма, что уже для расистов являлось преступлением, а во-вторых, в наказание за активную проповедь заповеди «Не убий!» и идеи равенства всех людей перед Богом, а значит, и между собой. Надо было заставить людей забыть слова апостола Павла: «Нет уже ни иудея, ни язычника; ни раба, ни свободного; ни мужского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе». Правда, как мы видим, касалось это только христиан, но как раз именно с христианством собирались расисты свести счеты.
Что же они готовы были предложить взамен? Атеизм? Утверждение, что Бога нет? «Вера в христианского Бога перестала заслуживать доверия, – сказал Ницше. – Бог умер».
«Без расизма нет нацизма». «Секрет». Израиль.
Ч.I. №1148, 01.05.2016. Ч.II. №1149, 08.05.2016