«Если забуду тебя, Иерусалим…»

 

«Лешана абаа бирушалаим!» – «В следующем году – в Иерусалиме!»


Эти слова завершают текст Пасхальной Агады – рассказа об Исходе евреев из Египта. Евреи тогда обрели свободу, и символом этой Свободы стал Иерусалим, а воплощением этого символа стал Иерусалимский Храм – олицетворение близости к Творцу. И эта фраза – «В следующем году – в Иерусалиме!» закрепляет в сознании евреев на протяжении всего двухтысячелетнего периода рассеяния постоянное стремление всего еврейского народа вернуться на свою историческую родину.

Два тысячелетия верующие евреи трижды в день молили Всевышнего, чтобы он вернул еврейский народ на родную землю, и это их моление, наконец, нашло воплощение в реальной жизни. Евреи вернулись на свою историческую родину. В мае 1948 года они провозгласили создание своего независимого государства. По статистике сегодня в Израиле находится не менее половины всех евреев мира. Но еще не возрожден Храм, и потому евреи постоянно возвращаются к знаменитой, ставшей клятвой, фразе из 137-го псалома, составленного еще во времена первого еврейского (Вавилонского) пленения в VI в. до н.э.: «Если я забуду тебя, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука и пусть язык мой прилипнет к нёбу моему...»



1

Два с половиной тысячелетия евреи жили не у себя дома. Из собственного дома их начали изгонять еще в конце VIII века до н.э., когда пало Израильское царство. Затем спустя два века, во времена Нововавилонского царя Навуходоносора II, случилось Вавилонское пленение, в котором евреи находились около 60 лет и из которого вернулись далеко не все. А затем Эрец-Исраэль попал под власть Рима, и начался процесс, получивший в истории название эллинизации: еврейская культура стала вытесняться, греческий язык стал постепенно заменять иврит и арамейский, большое развитие получили еврейская эллинистическая литература и философия. Падение Иерусалима и разрушение Второго Храма под нажимом римских войск завершили этот процесс, и началось массовое расселение евреев по всему миру.

Были века и целые эпохи, когда евреи в странах диаспоры чувствовали себя очень даже неплохо. Волей-неволей они подчинялись тем законам, по которым существовали эти страны, стараясь не выделяться из общей массы. Они, как правило, занимали только те общественные и экономические ниши, которые не занимали по каким-то (чаще всего религиозным) причинам приютившие их народы. Если бы они этого не делали, возникали бы условия такой конкуренции, которая способна была привести (и не раз приводила) к настоящей катастрофе. Евреи жили своей, чаще всего достаточно изолированной, жизнью, что, конечно, само по себе раздражало хозяев и нередко приводило к возникновению конфликтных ситуаций. Но те «ниши», которые евреи занимали, были настолько нужны и важны «хозяевам», что их присутствие терпели, а в тех случаях, когда во главе приютившей евреев страны стояли умные и дальновидные правители, для евреев даже специально создавались такие условия жизни, которые способствовали бы проявлению их наиболее «полезных» качеств.

Законов же, которые определяли бы существование евреев в странах рассеяния как представителей определенного этноса, не было. Даже при условии полной эмансипации евреи везде находились на положении квартирантов. А любые хозяева, пусть даже самые гостеприимные и доброжелательные, искренние и бескорыстные, все же – хозяева. Квартиранты для них отнюдь не соседи по квартире, а совершенно чужие люди, которых при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах можно без зазрения совести просто попросить «очистить помещение». И тогда евреев ждало очередное изгнание. Эти изгнания отразились на всех аспектах жизни еврейского народа. Многие века они поддерживали в евреях стран рассеяния чувство чужеродности в окружающей среде. Изгнания приводили к перемещению центров еврейской жизни из одного региона в другой. В глазах христианского мира изгнания способствовали созданию образа бездомного еврея, обреченного на беспрестанные перемещения с одного места на другое, укрепляли веру в реальность легенды о Вечном Жиде, обреченном на бесконечные скитания. И евреи это в полной мере прочувствовали на себе.

«Мы – народ своеобразный, народ особый, – писал в 1896 году Теодор Герцль в своей книге «Еврейское государство». – Мы повсюду вполне честно пытались вступить в сношения с окружающими нас народами при единственном условии – праве сохранять религию предков, но нам этого не позволяли. Напрасно мы сохраняли верность и были готовы на все, а в некоторых странах – даже становились чрезмерными патриотами. Напрасно мы приносим им в жертву свою кровь и достояние, подобно остальным согражданам. Напрасно трудимся мы, стремясь прославить новые отечества успехами в области изящных искусств и знаний. Напрасно трудимся мы, стремясь увеличить их богатства развитием торговли и промышленности. Все напрасно. В наших отечествах, в которых мы живем столетия, на нас смотрят как на чужестранцев».

Однако, евреев не случайно называют самым упорным («жестоковыйным») народом в истории. Как выразился английский писатель Пол Джонсон, «ни одна нация не демонстрировала так эмоционально в течение столь долгого времени своей привязанности к конкретному кусочку земной поверхности». Желание возвратиться к Сиону всегда было характерно для евреев диаспоры.

История еврейского народа уникальна, и уникальность эта, в первую очередь, заключается в том, что, даже будучи оторванными от своей земли и не имея своего государства, наш народ смог сохранить свою самобытность и внутреннюю автономию.

Начавшийся в ХХ веке процесс урбанизации – скопление населения в городах – привел к растворению еврейского населения в резко возросшей в количественном отношении городской массе. Это резко затруднило общинную жизнь, и свело до минимума роль синагоги как религиозного и общественного центра. Исчезновение разговорного еврейского языка явилось основным фактором гибели еврейской культуры в странах рассеяния.

«И ведь вместе с тем мы любим нашу народность, – написал в далеком теперь от нас мае 1903 года Владимир Жаботинский. – Мы умеем замирать от восторга перед ее грандиозно-страдальческой историей, умеем ценить несокрушимую силу духа, которая в ней. Мы горды, когда вспоминаем, сколько семян разума разбросали мы по всем нивам мира, так что нет народа, который не был бы нам обязан долей своей культуры. И ведь мы же, наконец, любим самый наш народ…, который после колоссальнейшего из исторических путей в последний раз стоит теперь над пропастью, и которому завтра, если не найдется убежища, грозит вырождение, а послезавтра — исчезновение с лица земли.

Сегодня еврейский мир переживает исторический момент. На наших глазах происходит закат диаспоры, в странах которой евреи в условиях глобализации современного мира неизбежно теряют свою национальную самобытность, ибо, смешиваясь с огромной массой окружающего и недружелюбного относящегося к ним населения, утратив возможность компактного проживания, они в течение двух-трех поколений неизбежно теряют национальное самосознание. «К чему обманывать себя? – писал еще в 1862 г. немецкий философ еврейского происхождения Моше Гесс. – Европейские народы всегда считали пребывание евреев в своей среде противоестественным явлением. Мы всегда будем чужими среди народов».

«Еврейское самоопределение невозможно, если в центре его не стоит Страна Израиля, – писал известный израильский политолог Шломо Авинери. – Привязанность евреев к Эрец-Исраэль не знает себе равных. Она определила самосознание еврейского народа настолько, что без нее евреи превратились бы в чисто религиозную группировку, не ощущающую себя нацией». И вот пришло время, когда единственной возможностью сохранения еврейского народа остается его собирание на исторической родине. Для евреев это единственное место на земле, где у них есть этническая территория и где они имеют возможность общаться на своем возрожденном из небытия языке и развивать на этом национальном языке свою национальную культуру. Это – единственное место на земле, где еврей способен ощутить свою принадлежность к СВОЕМУ народу».



2

Как идеологическая доктрина сионизм возник в конце XIX века и сразу захватил огромные массы еврейства, поскольку в его основе лежали признание всех евреев мира единой нацией и убеждение в невозможности их полноценного национального и экономического развития вне исторической родины. Из этой посылки вытекало единственно возможное решение – возрождение еврейской государственности. В программе Всемирной сионистской организации (ВСО), созданной на I (Базельском) конгрессе в августе 1897 г., говорилось:

«Сионизм стремится создать для еврейского народа правоохранное убежище в Палестине. Для достижения этой цели конгресс имеет в виду следующие средства:

1) Целесообразное способствование заселению Палестины еврейскими земледельцами и ремесленниками;

2) Организация всего еврейского народа посредством подходящих местных и общих союзов сообразно законам различных стран;

3) Усиление еврейского национального чувства и самосознания;

4) Подготовительные шаги к получению согласия держав на приведение в исполнение целей сионизма».

У евреев вновь появилась реальная возможность воплотить в жизнь свою вековую мечту – возродить еврейское государство. Особые надежды на это возлагали российские евреи – наиболее дискриминируемая часть мирового еврейства. Именно они до Первой мировой войны были душой всемирного сионизма и его ведущей силой. Именно они приняли на себя все трудности строительства ишува: его заселение, развитие хозяйства, завязывание международных связей, финансовые проблемы.

В дореволюционной России сионистское движение, хотя и носило массовый характер, но было неоднородным и представляло собой широкий спектр политических партий, культурных и спортивных организаций, идеология которых колебалась в больших пределах и отражала все оттенки и течения еврейской мысли. О его массовости может говорить хотя бы такой факт: после Февральской революции 1917 г. в России действовали 18 сионистских партий и союзов, объединявших в своих рядах до 300 тысяч членов и издававших 52 периодических издания (39 – на идиш, 10 – на иврите, 3 – на русском языке). При этом следует учитывать, что значительная часть территории России, на которой проживало в тот момент не менее половины еврейского населения, была оккупирована германскими войсками.

В силу специфических условий жизни и борьбы за существование, российское еврейство к концу XIX века представляло собой достаточно боеспособный отряд в структуре общего протестного движения против царизма. Уже на Первом сионистском конгрессе в Базеле в 1897 г. делегаты из России произвели на присутствующих огромное впечатление. Значительную роль в развитии сионистского движения в России сыграла Минская конференция 1902 г. Одним из наиболее серьезных ее результатов явилась та часть принятой конференцией резолюции, в которой давалась оценка проблемы духовного сионизма и отношения к ней сионистских организаций. С программной речью тогда выступил Ахад ха-Ам, Фактически была найдена общая позиция религиозных и светских сионистов: «Оба существующие в воспитании народа направления – национально-традиционное и национально-прогрессивное – считаются равноправными в сионизме и в одинаковой степени должны составить заботу сионистской организации». Концепция, к сожалению, по-настоящему так и нереализованная до сих пор.

Сионистское движение в России раздирали идеологические противоречия. Только на базе групп «Поалей Цион» в 1905-1906 гг. возникли три самостоятельные еврейские социалистические партии со своими лидерами и идеологами, общая численность зарегистрированных членов которых в период максимального подъема их деятельности составляла 56 тысяч человек. Параллельно существовало возникшее в 1903 г. рабочее движение умеренно социалистического толка «Цеирей Цион» («Молодежь Сиона»). Первая общероссийская конференция «Цеирей Циона» проходила в 1912 г. в Минске. Через год в Вене прошла уже всемирная конференция, после которой штаб-квартира движения была размещена в Белостоке. «Цеирей Цион» ставил вопрос о создании социалистического еврейского государства в Палестине и о формировании национально-персональной автономии и еврейского образования на иврите в России.

Уже в первые годы существования сионистского движения в России власти отметили его массовость. Их озаботил даже не сам факт объединения в этнические партии большого количества общественно активного городского населения, какими всегда были евреи, сколько их переориентация на требования политического характера. В 1903 г. специальный циркуляр МВД запрещал любую сионистскую деятельность в империи, «не направленную на немедленный выезд евреев из России». А в 1907 г. дело о регистрации Минского общества сионистов дошло до правительствующего Сената, издавшего указ, согласно которому «никакие организации сионистов не должны быть допущены в России ввиду преследуемых ими политических задач». По сведениям Департамента полиции, «большая часть этих [сионистских] организаций влилась в чисто революционные организации и приступила к совместной с ними деятельности.

Более подробное разъяснение причин запрета сионистского движения было дано в циркуляре Департамента полиции от 21 мая 1908 г.: «Уже со времени IV сионистского конгресса (1900 года) идеи чистого сионизма, выработанные Базельской программой, стали отходить в массах еврейства на второй план, выдвигая вперед программу насущной работы на местах и ставя на первое место социалистические принципы. Сионисты от чистого идейного учения постепенно стали переходить к тактике вмешательства в культурную, экономическую, а затем и политическую жизнь России. Эта эволюция сионизма привела последний в сторону противоправительственного лагеря…»

Первым, кто сформулировал основные принципы социалистического сионизма, был выходец из белорусского города Могилева еврейский публицист Нахман Сыркин (1868 – 1924). Его манифест, опубликованный в Вене еще в 1898 г. под названием «Еврейский вопрос и социалистическое еврейское государство», выдержал множество изданий на разных языках и получил широкую известность в сионистских кругах. Выпускник философского факультета Берлинского университета, который он окончил со степенью доктора, Сыркин был изгнан из Германии за «подрывную» деятельность и жил с семьей в Париже. В декабре 1904 г. он создал сионистско-социалистическую рабочую партию (ССРП), которая в своих программных документах отрицала какую бы то ни было возможность культурной и национальной автономии в диаспоре. Так возник глобальный конфликт между двумя основными течениями еврейской политической мысли, которые воплощались в концепциях сионизма и территориализма.

Проживая с 1907 г. в США и возглавляя американский «Поалей Цион», Н.Сыркин последовательно отстаивал свою программу конструктивного социализма, несмотря на обвинения в нарушении основ марксизма со стороны российской «Поалей Цион» во главе с Бером Бороховым, который пропагандировал разжигание классовой борьбы в ишуве (Палестине). И, тем не менее, именно концепция Н.Сыркина стала наиболее популярной и в середине 1930-х гг., одержав победу в израильском рабочем движении. Позднее она привела к созданию в 1948 г. Государства Израиль, определив на несколько десятилетий всю внутреннюю и внешнюю политику страны.



3

В диаспоре еврейскую общину от распада и растворения в окружающем ее многочисленном коренном народе во все века спасала специфическая организация национальной жизни, основанная на внутренней сплоченности перед лицом внешней опасности и строгом соблюдении предписаний иудаизма. Религиозная независимость ценилась больше жизни, а историческая память позволяла сохранить непрерывную связь с прошлым и осознание единства с разбросанными по всему миру общинами.

Со времен средневековой Европы евреи находились большей частью под прямым покровительством монарха и часто освобождались от юрисдикции местных властей. Стремление христианского общества их обособить и держать в подчинении способствовало еврейской автономии. Синагоги и кладбища находились под защитой закона, внутриеврейские тяжбы разбирал раввинский суд, в структуре корпоративного социального строя община обладала правами отдельной корпорации, а успешную хозяйственную деятельность помогали осуществлять привилегии, дарованные верховными властями, впрямую заинтересованными получением с этого определенных дивидендов. Общины объединялись в целые союзы (в польско-литовском государстве они назывались ваадами). В отдельные эпохи самоуправление достигало такой высокой степени совершенства, что позволяло называть еврейские объединения «государством в государстве».

Невозможность на видимом историческом отрезке времени построить собственное суверенное государство на исторической родине, в Палестине, и одновременное наличие развитой национальной жизни в диаспоре породили целую философию рассеяния. В ее основе лежало утверждение, что Израильское царство никогда не прекращало своего существования, просто оно оказалось раздробленным на отдельные общины, которые составляют некое единое, хоть и разбросанное по всему миру образование. «История знает много примеров исчезновения наций при утрате территории и рассеянии среди других народов, – писал в книге «Письма о старом и новом еврействе» (1907) историк Шимон Дубнов, – но она знает один пример сохранения нации безземельной и рассеянной. Этот уникум в истории – еврейский народ». Ш.Дубнов же и обосновал теорию, согласно которой у евреев есть все возможности строить национальную жизнь в диаспоре.

Ш.Дубнов представлял многовековый путь еврейского народа, «чьим домом является весь мир», как историю развития национального духа. Сам народ сформировался в процессе приспособления к условиям, в которых жил, а в диаспоре развил специфическую систему выживания и выработал особую общинную идеологию. Иудаизм в этом случае являлся для евреев способом самозащиты, поскольку обычных для других средств самосохранения они были лишены. Но в период эмансипации, когда началось неизбежное межнациональное взаимодействие, религия утратила свои защитные функции, и возникла необходимость развивать светскую культуру.

Теория Ш.Дубнова легла в основу одного из течений еврейского общественного движения – автономизма, сторонники которого отстаивали право существования евреев в условиях диаспоры, создавая особые национально-культурные организации с широкой сферой деятельности, естественно, при соблюдении местных законов. Только в этом случае, подчеркивал Ш.Дубнов, еврейство можно будет признавать «не только нацией прошлого и будущего, но и нацией настоящего», которая «и в диаспоре может существовать в качестве самобытной культурной нации».

В течение двух тысячелетий евреи проживали вдали от своей исторической родины, вступая во взаимодействие с другими этносами и религиями, и у них далеко не всегда и не везде существовали достаточные условия для участия в гражданской и политической жизни стран диаспоры. Касаясь этого вопроса, Ш.Дубнов был четок и категоричен: «Любовь наша к народам, живущим рядом с нами, есть величина непостоянная и зависит от любви этих народов к нам. Мой «цивизм» (чувство гражданской солидарности) составляет эквивалент того, что мне дают государство и общество как члену гражданского союза и члену моей нации. Если государство попирает мои человеческие, гражданские и национальные права, я не могу его любить: я должен бороться против его деспотического режима или бросить страну, эмигрировать».

Требование признания права на автономию в свои программы включили почти все партии и общественные движения евреев Восточной Европы. Возникали даже самостоятельные течения, лидеры которых ставили своей целью на практике осуществить идеи еврейского автономизма. Одно из них – территориализм – стремилось к созданию автономного поселения на значительной территории, где евреи будут составлять национальное большинство. Идея привлекла к себе серьезное внимание, в 1905 г. возникла Еврейская территориальная организация (ЕТО) со штаб-квартирой в Лондоне, и вскоре в одной только России действовало более 280 центров ЕТО. К сожалению, ни одно из правительств, к которым лидеры ЕТО обращались со своей идеей, не приняло предложение о массовой эмиграции евреев на территорию их стран В конце концов, организация в 1925 г. самораспустилось.

Еще одно движение, основанное на идеях автономизма, – «Возрождение» – существовало в 1903-1906 гг. в России. Национальный фактор прогрессивен по своей природе и не исчезнет в ходе исторического развития, считали «возрожденцы», и автономия евреев в странах их проживания – путь к постепенному решению «еврейского вопроса». А в 1906 г. возникла Еврейская социалистическая рабочая партия, в основе идеологии которой лежали работы публициста Хаима Житловского, первым высказавшим эти идеи в брошюре «Еврей к евреям», изданной на русском языке в Лондоне (1892). В том же, 1906 году большинство еврейских политических партий в России и странах Восточной Европы, стоящих на позициях автономизма, объединились в одну Фолкспартей (Народную партию). Ее основателем и идеологом в России был все тот же Ш.Дубнов. Партия стремилась к тому, чтобы евреи достигли успеха в создании национально-культурной автономии, во главе которой стояла бы светская общинная организация, управляющаяся на демократических основах. В России Фолкспартей распалась вскоре после утверждения советской власти, а в Польше и Прибалтике просуществовала до 1939 г.

К созданию еврейской национально-культурной автономии призывал и Бунд. Его теоретики Владимир Коссовский и Владимир Медем еще весной 1901 г. на IV съезде в Белостоке сформулировали эту дефиницию как «превращение еврейской нации в субъект права, создание экстерриториального национального союза, избирающего органы национального самоуправления, в компетенцию которых из ведения государственных органов передаются вопросы развития национальной культуры и образования». В.Ленин немедленно отозвался на это в «Искре» статьей «Нужна ли еврейскому пролетариату отдельная политическая партия?», квалифицировав такую формулировку как националистическую. В начале апреля 1917 г. резолюция Х Всероссийской конференции Бунда назвала эту задачу «актуальным политическим лозунгом дня».

Партия предлагала и свой подход к решению проблемы: утверждая, что создание анклавов с компактным проживанием еврейского населения – утопия, в основу объединения с большевиками необходимо ставить не территориальный признак, а национальный. Себя Бунд при этом видел в качестве единственного представителя евреев в органах власти.

Идеи национально-культурной автономии бундовцы последовательно отстаивали и в прессе, в частности, в своем центральном органе «Дер векер». Сторонники автономизма были убеждены, что создание деятельного самоуправления в странах диаспоры – задача вполне достижимая, что со временем правительства государств со значительным количеством еврейского населения в ходе демократического развития общества примут эту идею, и что иного пути просто нет.



4

Вопреки мнению территориолистов, считавших, что возрождение национального очага в Палестине воплотить в жизнь на видимом отрезке истории невозможно, сионисты были убеждены в обратном и считали, что если уж бороться за утверждение подлинного самоуправления, то только на исторической родине и только в форме национального государства. Безусловно, именно эта идеологическая составляющая и была стержнем всей концепции политического сионизма, если не считать еще позицию раввинов и ортодоксальных сионистов, интересы которых отражали две крайне правых, клерикального характера партии: «Мизрахи» («Духовный центр») и «Акхдус» («Единение»). Обе, работая в глубоком подполье, главным образом на Украине и в Белоруссии, выдвигали требование создания Палестинского государства и функционировании его в соответствии с Торой, а для этого предлагали усилить борьбу за сохранение основ иудаизма.

Эти позиции противоречили решениям Всемирной сионистской организации, которая объявила религию личным делом каждого, а в образовании делала ставку не на религиозное, а преимущественно национальное воспитание своих последователей. По сути дела, если отбросить идеологическую составляющую (возвращение народа диаспоры на свою историческую родину, не дожидаясь прихода Мессии, что противоречило установкам ортодоксального иудаизма), различие в позиции сионистов и территориалистов было в одном: в выборе места для создания еврейской автономии. При этом позиция автономистов в массах была предпочтительнее, ибо идеи сионистов в то время граничили с фантастикой.

Однако со временем твердость позиции сионистов была поколеблена, ибо добиться по дипломатическим каналам согласия Османской империи на легальное массовое переселение евреев в Палестину не удавалось. В России произошел кровавый погром в Кишиневе, события получили серьезное ускорение, и пришлось соглашаться на предложение британского правительства от 14 августа 1903 г. – создать автономное еврейское поселение в Британской Восточной Африке («план Уганды»). Созванный в том же месяце VI Сионистский конгресс после ожесточенных дебатов 295 голосами против 178 (воздержались 132) принял этот план, что означало фактически капитуляцию перед территориалистами. Правда, вскоре историческая правота сионистов восторжествовала, а репутация их была восстановлена: в 1904 г. британское правительство отозвало свое предложение по «плану Уганды», а VII Сионистский конгресс в 1905 г. отверг его окончательно, приняв специальную резолюцию, гласившую, что, согласно Базельской программе, Сионистская организация должна содействовать поселению евреев только в Эрец-Исраэле.

Политический сионизм отстоял свои позиции, но в начале века все большее число сторонников начал завоевывать сионизм духовный, родоначальником которого являлся публицист и философ Ахад-ха-Ам (буквально: «один из народа»), который проанализировал решения I Сионистского конгресса и выразил сомнение в достижимости цели, поставленной Герцлем. Ахад-ха-Ам (наст. Ашер Гинцберг) выступил с критикой сионистов, заявив о их отчужденности от духовных ценностей еврейской культуры и традиции. Решение еврейского вопроса, говорил он, зависит не только и не столько от создания государства, сколько от возрождения национальной культуры, центром которой и должна стать Палестина. Евреи всё больше и больше идентифицируют себя с европейской культурой, они всё больше и больше отворачиваются от собственного наследия. Сохранение еврейского самосознания – главная задача любого национального движения, утверждал Ахад-ха-Ам, и в этом ему никто не мог возразить.

Репатриация из России в Эрец-Исраэль, по большей части, шла через Одессу. Не случайно синонимом Одессы тогда было выражение «Ворота в Сион». Играло свою роль не только то, что из Одессы шел прямой путь морем в Средиземное море, но и высокий уровень еврейского общественного движения в этом городе. Согласно всероссийской переписи населения, проводившейся в 1897 г., евреи Одессы составляли третью часть всего населения города (138 935 – 34,4%). В 1860–70-х годах Одесса была в России центром движения еврейского просвещения (Хаскалы). В мае 1860 года здесь начал издаваться первый еврейский журнал на русском языке «Рассвет», а после его закрытия – журнал «Сион». В течение одиннадцати лет (до 1871 г.) выходила еженедельная газета на иврите «Ха-Мелиц» и приложение к ней на идиш Кол мевассер».

В 1882 г. в Одессу из Харькова переместился центр организации «Билу», чьи посланцы заложили основы Первой алии. В городе действовали группы «Ховевей Цион», а с декабря 1884 г. здесь разместились и центральные органы движения во главе с Л.Пинскером. С апреля 1890 г. после учредительного собрания в Одессе начало свою деятельность, продолжавшуюся в течение двадцати лет, Общество вспомоществования евреям земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине («Одесский комитет») – единственная тогда легальная организация палестинофильского движения в России, собиравшая средства в помощь еврейским поселенцам в Эрец-Исраэль. Когда в 1891 г. началось массовое выселение евреев из Москвы «Одесский комитет» приложил серьезные усилия для организации переезда в Эрец-Исраэль значительного числа русских евреев, главным образом неимущих. Это им были основаны в Эрец-Исраэль поселки Реховот и Хадера. Делегатом Пятого и Шестого Сионистских конгрессов от Одессы был один из основателей Тель-Авива Меир Дизенгоф.

В 1902 г. в Одессе был организован кружок «По‘алей Цион». В 1904 г. кружок стал издавать свой журнал на русском языке «Сионистская рабочая хроника». В 1906 г. представители различных групп еврейского рабочего движения образовали социал-демократическую партию «По‘алей Цион». В Одессе, партийная организация которой была самой многочисленной, находился и центральный комитет этой партии. В 1892–96 гг. в Одессе издавались сборники «Ха-Пардес», проповедовавшие идеи духовного сионизма, с 1901 г. литературу на иврите выпускало издательство «Мория», в 1905–16 гг. действовало сионистское издательство на русском языке «Кадима». В 1907 г. в Одессе возобновилось издание еженедельника на иврите «Ха-Шиллоах», с 1896 г. выходившего в Берлине и Кракове.

В годы Первой мировой войны в Одессе, еврейское население которого возросло за счет беженцев, действовало отделение Еврейского комитета помощи жертвам войны (ЕКОПО). После Февральской революции 1917 г. в городе оживилась еврейская общественная жизнь, действовали организации различных еврейских партий. Наибольшей популярностей пользовались сионисты, которые издавали на русском языке еженедельник «Еврейская мысль», журнал «Палестина» и выходивший один раз в две недели журнал «Молодая Иудея» и газету «Свободный путь». Одесса стала основным в России центром книгопечатания на языке иврит. Достаточно сказать, что из 188 различных изданий на иврите, вышедших в свет в России в 1917–19 гг., 109 появились в Одессе. В 1917 г. общество «Тарбут» открыло в Одессе среднюю школу с преподаванием на иврите. Одесса тогда была одним из центров движения «Хе-Халуц», которое содержало в 1918 г. годичную школу огородничества и садоводства. Почти все выпускники этой школы позднее репатриировались в Эрец-Исраэль.



P.S.

Массовая репатриация евреев на историческую родину в современную эпоху началась в начале 1882 г., когда в Палестину стали прибывать группы поселенцев, организованные не отдельными лицами или еврейскими общинами, а представителями целых национальных движений. Это действительно происходило впервые в истории, оттого и алия получила название Первой. Известно и имя первого олима. Это – уроженец Пинска Яков Черток, отец Моше Шарета, первого в истории государства Израиль министра иностранных дел и второго премьер-министра.

Первая алия прямо связана с волной еврейских погромов 1881-82 г., прокатившейся по Украине после убийства народовольцами Александра II и получившей позднее название «Буря на юге». Резкое ухудшение положения евреев привело тогда к массовой эмиграции из России. Одним из направлений волны иммигрантов была Палестина. С 1882 по 1904 год сюда приехало (по разным источникам) от 25 до 35 тысяч евреев из России и Румынии, что более, чем вдвое, увеличило общее число палестинских евреев. Это движение было не только национально, но и идеологически мотивированным, ибо большинство иммигрантов принадлежало к ранним сионистским движениям. Несмотря на то, что практически все прибывшие были религиозными людьми, они, в отличие от уже живущих в Палестине, не собирались существовать на пожертвования, собираемые евреям Палестины общинами всего мира (халуку), а хотели добывать себе средства на жизнь собственным трудом.

Начало трагической эры европейского еврейства в ХХ веке было ознаменовано кровавым Кишиневским погромом, который произошел в России в дни православной пасхи, 6-7 апреля 1903 г., вызвав подлинный шок во всем мире. За два дня в ничем до этого не выделявшемся обычном современном городе было убито 49 и ранено 586 человек – безоружных, беззащитных, совершенно ни в чем не повинных людей. Более полутора тысяч еврейских домов и лавок разгромлено. Зверства погромщиков напоминали средневековые бесчинства, творимые войсками при взятии вражеских городов. Евреев не спасали подвалы и чердаки: их били везде, где только находили.

А еще через полтора года, в январе 1905 года, Россия оказалась охвачена революционными волнениями, которые остались в истории под названием «Первой русской революции». Завершились они только в июле 1907 года. Самым непосредственным образом эти события коснулись еврейского населения Российской империи: 18 апреля 1905 г. погромом в Мелитополе началась полоса насилия, направленная против евреев. Погромами были охвачены южные и юго-западные губернии черты оседлости. По некоторым данным, только в октябре 1905 г. произошло около 600 еврейских погромов в 102 населенных пунктах, во время которых погибло более 800 человек, не считая умерших от ран. Главным же итогом революционных событий в России начала ХХ века для евреев была их массовая эмиграция, и в 1904 году началась Вторая алия, во время которой в Эрец-Исраэль прибыло около 40 тыс. человек.

Начало Второй алии означало начало новой истории сионизма. Иммигранты Второй алии видели в Эрец-Исраэль не только убежище для еврейских беженцев – Америка тоже вполне могла послужить таким убежищем. По их убеждению, в Эрец-Исраэль должно было быть создано еврейское общество нового типа. Если в галуте евреи занимались, в основном, мелочной торговлей, то здесь, в Сионе, они должны заложить основы здорового, созидательного общества, члены которого заняты производительным трудом,

Продолжению Второй алии помешала разразившаяся Первая мировая война. Но к этому времени еврейское население Эрец-Исраэль уже достигло 85 тыс. человек, а площадь земельной собственности, принадлежащей евреям, составляла 41,8 тыс. га.

«Избранным народом» для всеобщей ненависти назвал евреев в свое время лидер движения «Ховевей Цион» Леон Пинскер. «Евреи не могут ассимилироваться ни с одной нацией, – писал он, – вследствие чего ни одной нацией не могут быть терпимы». Его вывод был однозначен: евреи для сохранения нации должны быть «народом на собственной территории».



ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТЬЕ ВЫПУСКА №15

 
 
Яндекс.Метрика