Музыка и тьма
• Эдди Рознер - из Берлина в Берлин с остановкой в ГУЛАГе
• Рэй Коннифф - эра
свинга
• Рэй Коннифф - штрихи к портрету
• Эдди Ланг - гитарная
революция
• Аркадий Эскин
•
Крис Барбер - нью–орлеанский джаз
по–английски
СЛУШАЯ НОВОЕ, НЕ ЗАБЫВАЙТЕ О СТАРОМ...
Новое всегда раздражает. Это по меньшей мере. В целом же, все новое вызывает отторжение. И это - нормально, ибо мышление человека носит, по большей части, консервативный характер, и лишь немногие способны без потерь приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни. Человеку нелегко по собственной инициативе выходить из состояния физического и душевного комфорта, из того привычного состояния, которое не создавало ему до этого никаких проблем.
Когда одну формацию сменяет другая, когда один стиль уступает место другому, и вообще во всех случаях, когда приходится менять систему ценностей, мы ностальгически вспоминаем о тех золотых временах, когда все было привычным, ясным, знакомым и понятным. "Нам легче менять свои убеждения, чем привычки", - сказал философ. И так во всем.
Джаз - единственная новая форма музыкального искусства, которую нам подарил ХХ век, но эта новая форма носила такой революционный характер, что вызывала на первых порах почти полное отторжение. И очень немногие, даже самые серьезные и вдумчивые критики решались подходить к джазу не эмоционально, а логически. Никогда не забуду своих первых передач о джазе на ТВ в далеком 1960 году. Прочитав в сценарии вполне невинную фразу о том, что джаз родился в увеселительных заведениях Нью-Орлеана, редактор спросил, что я имею в виду. Пришлось расшифровать: в казино, всяких кабаре, публичных домах. Редактор схватился за голову: "Ты что, хочешь, чтобы меня с работы выгнали?!" И в самом деле, как можно было пропагандировать музыку, родившуюся в публичном доме?!
В том, 1960 году я фактически услышал доводы критиков начала века. Долгие годы джаз оценивали не с музыкальной, а с чисто социальной точки зрения. Вульгарная социология вторгалась в музыкальную критику, искажая истину. "Порочное зачатие", как первородный грех, проклятием висит над джазом, создавая искаженную общую картину. Так, Джордж Гершвин, никогда специально не писавший для джаза, но использующий в своих произведениях многие джазовые идиомы, вошел в историю как человек, который "сделал из джаза леди". Попытки оценивать джаз не по его, "джазовым", законам, а по устоявшимся критериям классической музыки можно встретить и по сей день.
Почти восемь десятилетий отделяет нас от того момента, когда была опубликована статья Карла Энгеля "Jazz: A Musical Discussion", отрывки из которой сегодня предлагаются вашему вниманию, и мы должны с позиций нашего времени оценить взгляд на джаз непредвзятого критика начала века.
Статья была написана в те дни, когда высшим достижением джаза еще был блюз; когда на эстраде можно было встретить "шумовые" оркестры, вызывающие ощущение какофонии; когда коллективную импровизацию воспринимали как нечто выходящее "за рамки цивилизованной сдержанности", а джазовое звукоизвлечение и имитацию - как "бредовое мяуканье".
Джаз долгие годы на полном серьезе расценивался как ответ популярной музыки на некий социальный заказ, как ответ на психологическую перестройку в ту революционную эпоху, когда наружу выходят низменные инстинкты, порожденные напряженностью, "существующей в бездумном, невротическом слое общества".
Статья К.Энгеля появилась всего за два года до первого исполнения "Рапсодии в блюзовых тонах " Д.Гершвина, но в ней отчетливо прослеживается отождествление джаза с танцем. И музыка джаза, якобы возникшая в ответ на требование танцевальной площадки, описывается как имитация танца с его похотливыми движениями и ощущением какофонической трясучки.
И все же автор сделал нестандартный для тех непростых лет вывод: джаз надо оценивать не с точки зрения современного танца, а с точки зрения новой формы популярной музыки. И как только мы начинаем рассматривать джаз под таким углом, мы тут же замечаем многие скрытые в нем весьма новаторские для своего времени достоинства. В дни, когда джаз создавали неискушенные в гармонических тонкостях люди, когда до прихода в джаз белых с их консерваторским образованием оставалось еще добрых десять лет, Карл Энгель дает точную характеристику джаза своего времени как единству рэгтайма, блюза и оркестровой полифонии. Да и с исторической точки зрения, убеждает Энгель, джаз как порождение танцевальной площадки оказывается в одном ряду с подобными событиями весьма далекого прошлого.
Статья Энгеля удивительно современна. Достаточно одного примера. В начале века джазовые мелодии были примитивны в сравнении с песнями Ф.Шуберта. В наши же дни мелодии современного рока кажутся удивительно примитивными по сравнению с мелодическим богатством свингового джаза. Что это доказывает? Да ровным счетом ничего. И когда мы читаем у К.Энгеля упоминание о произведениях, лишенных признаков мелодий, о коротких навязчивых мотивчиках популярных песен начала века, мы просто понимаем, что история повторяется.
Яков БАСИН, 1999 год